Отражение в лирике А. Ахматовой глубины человеческих переживаний

На рубеже столетий, накануне Октябрьской революции, в эпоху, потрясённую двумя мировыми войнами, в России возникла и сложилась одна из самых значительных во всей современной мировой литературе «женская» поэзия — поэзия А. А. Ахматовой. По выражению А. М. Коллонтай, Ахматова дала «целую книгу женской души». Она вылила в искусстве сложную историю женского характера, оказалась открывателем обширнейшей и неведомой до того в поэзии области. При этом Ахматова всегда оставалась поэтом традиционным, ставшим под знамя русской классики, прежде всего А. С. Пушкина.

Народная песенная стихия оказалась близка поэтическому мироощущению ранней Ахматовой. Лейтмотив первых сборников Ахматовой — женская судьба, горести женской души, рассказанные самой героиней. Выделение женского поэтического голоса — характерная черта эпохи, своеобразно отразившая общую тенденцию развития русской поэзии начала XX в.— усиление лирического начала в поэтическом творчестве.

Раннее творчество Ахматовой — прежде всего лирика любовного чувства, часто неразделённого. Смысловые акценты, появляющиеся у Ахматовой в трактовке любовной темы, оказываются во многом близки традиционной лирической песне, в центре которой — женская судьба. Нередко в народной лирике страстная любовь представляется как болезнь, наведённая ворожбой, несущая человеку гибель. По свидетельству В. И. Даля, «то, что мы называем любовью, простолюдин называет порчей, сухотой, которая… напущена». Характерный для народной песни мотив любви-беды, любви-наваждения, напасти у Ахматовой приобретает тот душевный надлом и страстность, каких не знает сдержанная в выражении своих чувств фольклорная героиня. Ранняя Ахматова берёт из фольклора только любовную тему — то, что близко её поэтическим интересам, полностью исключая из своей художественной сферы важнейший для фольклора социальный аспект. Отсутствует в её художественной системе и характерная для народного творчества поэтизация труда как основополагающего нравственного начала народной жизни.

В сборнике «Вечер» наметились, а в «Четках» и «Белой стае» в полной мере сформировались отличительные черты индивидуального стиля Ахматовой. Это, прежде всего, новый тип лирической героини — литературной личности, не замкнутой в своих глубоко личных переживаниях, а включенной в широкий исторический контекст.

В ранних стихах Ахматовой были представлены различные ролевые воплощения лирической героини, своеобразные «литературные маски» автора (она то невеста, то покинутая возлюбленная; то маркиза, то рыбачка; то канатная плясунья, то Золушка). Такая игра с разнообразием «лирических личин» была направлена на то, чтобы препятствовать отождествлению автора с каждой из них в отдельности. Произведения ранней Ахматовой внешне почти всегда представляют собой стихотворный рассказ о конкретном любовном свидании с включением бытовых подробностей. «Сюжетность» нередко сказывается уже в первом стихе, задающем временную дистанцию между моментом речи и свершившимся событием («В последний раз мы встретились тогда...»). Для рассказа отбираются кульминационные моменты: встреча (как видно из приведенного примера, нередко — последняя), а еще чаще — прощание, расставание.

Эти особенности композиции обусловили оценку ее лирических текстов (в критике и литературоведении) как стихотворных новелл, для которых выбирается самый острый момент развития любовного конфликта. В отличие от большинства поэтов-современников Ахматова выстраивала свое «лирическое повествование» на сжатом стиховом пространстве: она любила малые лирические формы (как правило, от двух до четырех четверостиший). Лаконизм и энергия выражения сказываются в эпиграмматической сжатости, концентрированности используемых поэтессой формул. Ахматова стремится поведать об ощущениях лирической героини и о породивших эти ощущения фактах «без предисловий» и без многословных переходов от одного факта к другому.

В стихотворениях используется обиходный словарь и разговорные интонации. Свободный, естественный синтаксис живой речи в лирике Ахматовой поддерживается короткими предложениями, частым употреблением союзов и, а, но, восклицаний. Поэтесса сравнительно скупо использует прилагательные, не стремится к идеальной точности рифм. Она любит прерывистые, замедленные, синкопированные ритмы (эффект синкопы связан со сдвигом ударения в стихе с сильного места на слабое). Вслед за Блоком поэтесса широко пользуется дольником.

Самая знаменитая примета ее поэтической манеры — использование вещных подробностей в передаче чувства. О психологическом состоянии героини в лирике Ахматовой рассказывается не прямым именованием эмоций, а через конкретную деталь, часто — в сочетании с психологически значимым жестом. Вот знаменитые строки из «Песни последней встречи», повторенные бесчисленное количество раз вольными и невольными пародистами:

Так беспомощно грудь холодела,

Но шаги мои были легки.

Я на правую руку надела

Перчатку с левой руки.

Вот еще один популярный образец ахматовской «стильности»:

Ты куришь черную трубку,

Так странен дымок над ней.

Я надела узкую юбку,

Чтоб казаться еще стройней...

Любовные драмы в стихах Ахматовой разыгрываются на фоне конкретного, детально выписанного, нередко легко узнаваемого городского пейзажа: «Двадцать первое. Ночь. Понедельник. / Очертанья столицы во мгле». Чаще всего, особенно в ранней лирике, это Петербург — город, с которым связана вся личная и творческая судьба.

Наряду с темой любви большое место в лирике поэтессы занимают мотивы памяти и совести, которые становятся главными для нее, начиная со сборника «Белая стая». Революция 1917 года была воспринята Ахматовой как катастрофа. «После всего» — так назван раздел, открывающий сборник «Anno Domini» (1922). Эпиграфом ко всей книге была взята строка Ф.И. Тютчева: «В те баснословные года...». Но революция для Ахматовой — это и возмездие, расплата за прошлую греховную жизнь. И пусть сама лирическая героиня не творила зла, она чувствует свою причастность к общей вине («Я всех на земле виноватей, / Кто был, и кто будет, кто есть...»), а потому готова разделить судьбу своей родины и своего народа.

Трагедийно звучит финал стихотворения «Многим» (1922):

Как хочет тень от тела отделиться,

Как хочет плоть с душою разлучиться,

Так я хочу теперь — забытой быть.

 «Я» в лирике Ахматовой советской поры нередко превращается в «мы», теперь она говорит от лица «многих».

Именно с таких позиций осмыслена жизнь страны в поэме «Реквием», большая часть которой была написана в 1935–1940 годах. Заглавное слово поэмы означает «заупокойную мессу» — католическое богослужение по умершим, а также траурное музыкальное произведение.В записных книжках Ахматовой есть слова, характеризирующие особую музыку этого произведения: «...траурный Requiem, единственным аккомпанементом которого может быть только Тишина и резкие отдаленные удары похоронного колокола». Но тишина поэмы на самом деле взрывается звуками: это «ключей постылый скрежет», «песня разлуки паровозных гудков», плач детей, женский вой, «громыхание черных марусь» («маруси», «ворон», «воронок» — так называли в народе машины для перевозки арестованных), хлюпанье двери... Сквозь эти тревожные звуки еле слышен, но все-таки слышен голос надежды: он в голубином ворковании, в плеске воды, в горячем шелесте лета, в словах последних утешений.

Кульминацией поэмы становится глава «Распятие»:

Хор ангелов великий час восславил,

И небеса расплавились в огне...

Для Матери Иисуса, с которой отождествляет себя лирическая героиня Ахматовой, как и для ее сына, настал «великий час»:

Магдалина билась и рыдала,

Ученик любимый каменел,

А туда, где молча Мать стояла,

Так никто взглянуть и не посмел.

Магдалина и любимый ученик символически воплощают те этапы крестного пути, которые уже пройдены Матерью: Магдалина — мятежное страдание, когда лирическая героиня «выла под кремлевскими башнями» и «кидалась в ноги палачу», Иоанн — тихое оцепенение человека, пытающегося «убить память», обезумевшего от горя и зовущего смерть. Молчание Матери, на которую «так никто взглянуть и не посмел», разрешается плачем-реквиемом — на этот раз по всем миллионам убитых в годы сталинского террора.

Замыкающий поэму «Эпилог» переключает время на настоящее:

Опять поминальный приблизился час.

Я вижу, я слышу, я чувствую вас.

Тему всенародной трагедии Ахматова завершает символическим образом Памятника поэту. Свое согласие на воздвижение памятника она дает лишь при одном условии — что это будет памятник у тюремной стены:

Затем, что и в смерти блаженной боюсь

Забыть громыхание черных марусь.

Забыть, как постылая хлюпала дверь

И выла старуха, как раненый зверь.

Такой памятник будет не столько признанием заслуг самой Ахматовой, сколько напоминанием о страшных событиях в жизни страны, которые она сумела ярко передать в своем творчестве. Память о страдании для Ахматовой важнее, чем признание ее мастерства и заслуг перед русской литературой.

Особенности лирики. Зачаток сюжетности: в основе многих стихотворений лежит вполне узнаваемая жизненная ситуация, очерчивается место действия и круг действующих лиц, косвенной речью передаётся напряжённый диалог героини и её партнёра.

v Лирическая героиня Ахматовой меняет маски, представая в облике героини той или иной истории.

v Ахматова избегает называть чувство, передавая его во внешних проявлениях (жесте, мимике, поступке героини или героя).

v Ограниченный набор слов, передающих психологическое состояние человека («любовь», «ненависть», «волнение», «смятение» и т.п.), при неисчерпаемом богатстве оттенков душевных переживаний человека, заставляет поэта искать косвенные средства передачи всех нюансов человеческих эмоций и состояний. Этому служит оксюморон, передающий оттенки чувств героини, их противоречивости.

v Лирике Ахматовой характерна прозаизация. Художественный мир поэта полон «непоэтических» деталей и подробностей, например, предметов домашней утвари и быта.

v Психологизм

v Излюбленный ахматовский размер – дольник, имитирующий эмоциональную разговорную речь. Этой же цели служит и использование эллипса – пропуска слов, смысл которых восстанавливается из контекста, а также пропуска логических звеньев.

v Сочетание лиризма и эпичности сближает стихи Ахматовой с жанрами романа, новеллы, лирического дневника. Стихи наполнены глубочайшим психологизмом. Ахматова раскрывает самые потаенные глубины внутреннего мира человека, его переживания, состояния, настроения.

В стихах Ахматовой открывается мир женской души: страстной, нежной и гордой. Любовь – чувство, составляющее содержание всей человеческой жизни. Поэзия представляет роман, насыщенный тончайшим психологизмом.

Подчинение – и в любви тоже – возможно только по собственной воле:

Тебе покорной? Ты сошел с ума!

Покорна я одной Господней воле.

Я не хочу ни трепета, ни боли,

Мне муж – палач, а дом его – тюрьма.

Но видишь ли! Ведь я пришла сама…

Любовь Ахматовой одаривает и радостью, и горем, но всегда это - счастье. В стихах разворачивается жизнь, суть которой и составляет любовь.

Погружая читателя в жизнь, Ахматова позволяет почувствовать течение времени, властно определяющего судьбу человека.

Процесс творчества, рождение стиха приравнивается к процессам, происходящим в природе. Обязанность поэта – не выдумывать, а расслышав, записать.

Пушкинское начало в поэзии Ахматовой:

классическая ясность

интонационная выразительность

отчетливо выражается позиция принятия мира, противостоящего человеку

настойчивое стремление быть верным лишь одной поэзии, а не силе власти или требованиям толпы.

Сборник «Вечер»

Ахматова – признанный мастер любовной лирики, знаток женской души, ее увлечений, страстей, переживаний. Первые ее стихи о любви имели некий налет мелодраматизма, но скоро в ее произведениях зазвучал психологический подтекст, приоткрывающий душевное состояние лирической героини через описание ее внешнего поведения, через выразительные, четкие детали.

Вершина любовной лирики Ахматовой – в ее стихах, посвященных Борису Анрепу («Широк и желт вечерний свет», «Эта встреча никем не воспета», «Это просто, это ясно», «Сказка о черном кольце»). В них она следует прежде всего пушкинской традиции.

Сборник «Четки»

Героем лирики Ахматовой становится Петербург, «город, горькой любовью любимый». Усиливается мотив непонимания, отчужденности.

Глубина психологизма достигается с помощью высвеченной памятью детали, которая становится знаком обостренного чувства. Соединение обыденной детали петербургского пейзажа с глубиной переживаний придает стихам необычайную психологическую убедительность. Приметы Петербурга – знак разлуки.

Сборник «Белая стая»

Поворотным моментом в творческой биографии Ахматовой стал вышедший в 1917 году сборник «Белая стая». В этой книге резко усилилась религиозность Ахматовой. Происходит окончательное утверждение женщины не в качестве объекта любовного чувства, а в качестве лирической героини. Однако на деле лирические героини её поэзии - различные ипостаси русской женщины.

Стихотворениям Ахматовой присуща сюжетность, дифференцированность и тонкость лирических переживаний. Любовь главенствует в цикле, но лирическая героиня внутренне изменилась, она независима от диктата «жестокой юности».

Вместо мудрости - опытность, пресное

Неутоляющее питьё.

А юность была - как молитва воскресная…

Мне ли забыть её?

Столько дорог пустынных исхожено

С тем, кто мне не был мил,

Столько поклонов в церквах положено

За того, кто меня любил…

Это размышления уже много пережившего человека. Изменяется и пространство цикла - оно становится глубже, шире: это и просторы России, и «затоптанные поля» первой мировой войны, и «тёмный город у грозной реки», Петербург. Изменяется и духовное пространство:

О, есть неповторимые слова,

Кто их сказал - истратил слишком много.

Неистощима только синева

Небесная, и милосердье Бога.

В цикле исчезает «псевдосложность» юности, уже осмыслены экзистенциальные ценности: свобода, жизнь, смерть. Появляются новые качества лирической героини: достоинство страдания, любви, способность и возможность соотносить своё чувство с простором мира:

Ведь где-то есть простая жизнь и свет,

Прозрачный, тёплый и весёлый…

Там с девушкой через забор сосед

Под вечер говорит, и слышат только пчёлы

Новейшую из всех бесед.

А мы живём торжественно и трудно

И чтим обряды наших горьких встреч,

Когда с налёту ветер безрассудный

Чуть начатую обрывает речь.

В «Белой стае» впервые с большей силой проявляется тревога за судьбу России (стихотворение «Молитва»)

О том, как рождаются стихи, Ахматова рассказала в цикле «Тайны ремесла».

«Великая земная любовь» в лирике Анны Андреевны Ахматовой

Как черный ангел на снегу

Ты показалась мне сегодня,

И утаить я не могу,

Есть на тебе печать Господня,-

так писал Осип Мандельштам, передавая то потрясение, которое испытывали современники даже при первом знакомстве с поэзией Анны Ахматовой. Марина Цветаева тоже отметила «печать господню», но еще и царственную гордость, человеческую простоту одновременно: Вам предстоит постичь духовный и художественный мир Анны Ахматовой, разобраться в особенностях ее поэзии. И может быть, сегодняшний урок вам поможет в этом. А художественный мир поэта богат и разнообразен. «При общем охвате всех впечатлений, даваемых лирикой Ахматовой, получается переживание очень яркой и очень напряженной жизни. Прекрасные движения души, разнообразные и сильные волнения, муки, которым впору позавидовать, гордые и свободные отношения людей, - все это, по мнению Николая Владимировича Недоброво (литературоведа и поэта, сыгравшего большую роль в творческой судьбе Ахматовой) нашло отражение в творчестве великой поэтессы. «Великая земная любовь» - вот движущее начало ее лирики. «Великая земная любовь» в лирике Анны Ахматовой станет предметом нашего сегодняшнего разговора. От сборника к сборнику мы с вами проследим, какую роль в поэзии и в жизни играло это чувство, какие изменения оно претерпевало. Характеризуя каждый сборник, попробуйте сделать вывод о том, что же является его главной идеей.

Сборник «Вечер». Сборник вышел в 1912 году. Эпиграфом к нему Ахматова взяла слова из стихотворения французского поэта Андре Перье: «Цветок виноградной лозы растет, и мне сегодня вечером 20 лет». Это, наверное, не случайно, потому что первые стихи пронизаны грустью, трагедией одиночества. Любовь предстает как пытка, страдание, смута:

 

То змейкой, свернувшись клубком,

У самого сердца колдует,

То целые дни голубком

На белом окошке воркует,

То в инее ярком блеснет,

Почудится в дреме левкоя…

Но верно и тайно ведет

От радости и от покоя.                                                

                                                                                 («Любовь»,1911г.)

Чаще всего в стихотворениях этого сборника дан миг прощания, разрыва, рокового конца. При чтении таких стихотворений представляется определенная «картинка», которая заставляет читателя сопереживать героине:

Ахматова не отвергает любви, но чувствует ее, как рок: «Должен на этой земле испытать каждый любовную пытку». Так сказано в стихотворении 1911 года «Музе», где любовь оказывается соперницей поэзии, накладывая на душу «оковы». А поэт немыслим без свободы. Любя, Ахматова становится пленницей и рвется из сетей: «Лучше погибну на колесе - только не эти оковы».

Этот поединок любви и поэзии продлится всю жизнь, и в 60-е годы в «Веренице четверостиший» Ахматова напишет:

И слава лебедью плыла

Сквозь золотистый дым.

А ты, любовь, всегда была

Отчаяньем моим.

 

В этом сборнике любовь предстает как страдание, как соперница поэзии. Также ученики выступает дальше, делая обзор других сборников стихов:

Какой неожиданный женский и резко полемический поворот приобретают древние «библейские» сюжеты! Веками рассказ о жене Лота понимался лишь как притча о неистребимом женском любопытстве и непослушании. Ахматовская жена Лота не могла не обернуться. Поэтесса рассказывает о самоотвержении, исходящем из самой сути женского характера не любопытного, а любящего. В «Лотовой жене» воплощена мучительность прощания с родным прошлым, осужденным на погибель:

Кто женщину эту оплакивать будет?

Не меньшей ли мнится она из утрат?

Лишь сердце мое никогда не забудет

Отдавшую жизнь за единственный взгляд.

В стихотворении «Рахиль» Ахматова романтизирует и оживляет библейский сюжет. Сердце Иакова «как открытая рана», семь лет для него словно «семь ослепительных дней» (счастливые часов не наблюдают). Анна Ахматова чисто по-женски понимает, что испытывает Рахиль в порывах ревности: «сестру проклинает» и «Бога хулит». Для нее этот обман хуже смерти. А Иаков, еще не подозревая обмана, видит сладостный сон о Рахиль, слышит «голос ее голубиный». Ахматова показывает не небесную любовь, а чувственную, земную, всем понятную. Поэт не проклинает пытку чувств, а благословляет верность в любви.

Ахматова знала Библию превосходно, ориентировалась в ней свободно, нужное место находила сразу, но распахнуться книга сама готова на Песни Песней, лирико - драматическом сюжете, описывающем любовь пастушки и царя. Этот сюжет мы уже встречали у Куприна («Суламифь»)

Исследователь Найман считает, что в этом стихотворении Ахматова обращается к Богу («Ты, росой окаймляющий травы»). Если это так, то в трех последних строках под словом любовь можно и нужно понимать любовь к людям, к Отечеству и воспринимать это чувство как возвышенное. Это не значит, что Ахматова отказалась от той, прежней любви. Ей по-прежнему знакомо чудо, когда природа исполняет музыку сердец («Небывалая осень»), по-прежнему святы заветы любви, по-прежнему она мечтает о спасительном примирении. Послушайте романс «Орган» на слова Анны Ахматовой («Пусть голоса органа снова грянут»). Она достигла равновесия чувств и научилась судить себя со строгостью рокового времени. Наступила пора гражданской и поэтической зрелости, как поэт от Бога, она разделяет судьбу своего народа. В поэме «Реквием» она скажет: «Я была тогда с моим народом, там, где мой народ, к несчастью, был» «Великая земная любовь» ведет Ахматову по жизни и приводит на трон поэтов.

Практическое задание:

Вопросы и задания: