Из повести для детей «На краю тундры»

…Скоро настал день и час, когда Яша вместе с папой и с другими пастухами влез в пропахшее бензином брюхо вертолёта. Вертолёт железно зазвенел, подпрыгнул и взмыл в небо. Остались позади Печора, большие и малые озёра. Внизу появлялись и исчезали новые озёра и речки, а вертолёт всё летел и летел. И небо не кончалось.

– Когда наступит другое небо? – спросил Яша.

– Небо одно для всей земли. И оно бескрайнее, – ответил папа.

– А тундра с краем?

– С краем. На один из краёв, где тундра с морем встречается, мы и прилетим, – улыбнулся папа.

Яша припал лицом к круглому оконцу и начал смотреть на проплывающую внизу тундру. И тундра с высоты показалась ему очень пустынной и скучной. Такой же однообразной предстала тундра перед Яшей и тогда, когда он вылез из вертолёта и осмотрелся…

…Наконец Яша сидит на нартах позади отца и напряжённо вглядывается в озёра, мимо которых идёт их упряжка из пяти оленей. Эти озёра с вертолёта казались мёртвыми. На самом же деле на них жизнь бурлила. Здесь гнездились утиные стаи, с криками носились чайки. А вдали белыми комьями плавали лебеди. Много. Может, сто и больше. У Яши даже дух захватило от увиденного. И он укорил себя за то, что вначале посчитал тундру скучной…

...Яша успел насытиться ухой, рыбой, чаем, а папа с пастухами все еще сидели за столом, разговаривали о всяких делах и пили чай. Выпьет папа кружку, вытрет лицо да шею полотенцем и скажет:

– Пожалуй, еще кружечку убаюкаю.

Папа всякий раз «убаюкивает» по семь-восемь кружек чаю. Яша вышел из домика-балка, который стоит на громадных нартах. При переездах домик тащат шесть оленей.

Захотелось осмотреться. А то ведь он уже пять или шесть часов живет на самом краю тундры и край-то этот по-настоящему не разглядел. Конечно, не по своей оплошности или лени. Все это время Яша занимался делом. После поездки за рыбой натаскал в балок дров, разжег печку железную и вскипятил на ней два чайника. Эх, видела бы все это Тамара! Она бы, пожалуй, от зависти лопнула. И перестала бы, пожалуй, хвастаться да смеяться над ним.
Яша приласкал подбежавших собак и отправился вокруг балка в поисках почтового ящика. Но, к его удивлению, ящика на балке не было.
Куда же он опустит письмо, чтоб оно улетело к Тамаре Зориной? Или письма отсюда улетают не через почтовый ящик, как в поселке?
«Об этом надо спросить папу. Папа все знает», – решил Яша. Затем он взобрался на самую вершину сопки, подле которой стоял балок. И в широкой лощине увидел какую-то странную сеть, висевшую на кольях большим кольцом.

– Эге-ге-гей! – крикнул Яша и во весь дух припустил в низину, к сети.
Ноги, обутые в легкие просмоленные сапоги из оленьей шкуры, несли его стремительно, даже ветер свистел в ушах. Яша перепрыгивал через багульник и карликовые березки, уже развесившие листики-копейки. Но вдруг споткнулся и упал. Лишь по счастливой случайности он не поцарапал руки и лицо о сплошной низкорослый ивняк, который тундровики называют ерником. Вдруг взгляд Яши упал на коричневую коряжку, торчавшую в самой середине березового куста.
«Как птичья голова!» – удивился он. Шагнул к этой коряжке и вдруг замер. Коряжка смотрела на Яшу круглым и черным, как маленькая пуговка, глазом. Так это же куропатка в летней одежде! Но почему она не улетает, почему не боится его? Может, она ранена или больна? И только Яша протянул к птице руки, как она юркнула под кривой стволик березки. В следующий миг птица взлетела и уселась на ближайший бугорок. «Кэб, кэб, кэб!» – обеспокоенно прокричала она. И тут же с другой стороны донеслось тревожное и грозное: «Каб-бар-р! Каб-бар-р!» – и другая птица, будто свалившись с неба, села в каких-нибудь пяти шагах от Яши. У этой птицы оперение было посветлее, голова задиристо вздернута, а над глазами у нее огнем полыхали красные-прекрасные брови.

Яша глянул в куст и разглядел птичье гнездо. В нем плотным кружочком лежали коричневые яйца. Штук десять. Так вот оно что! Яша согнал с гнезда куропатку-маму. А тот сердитый и краснобровый, выходит, папа. Яша заглянул в следующий куст, и там сидела, не шевелясь, коричневая птица. И в третьем сидела, и в четвертом... Чтоб не тревожить птиц, Яша стал осторожно уходить прочь.

Вскоре он оказался возле странной сети, натянутой на колья.
Сеть была сделана не из ниток, как рыбацкая, а из крепких верёвок толщиною в Яшин указательный палец. Ячейки сети почему-то громадные. Яша попробовал в одну из них протолкнуть голову. И его голова почти пролезла. Уши помешали. Но какую же рыбу ловят в такую сеть? Может, семгу или акулу? И неужто в эту низину тоже заходит море? Но море же отсюда далеко. Его с сопки от балка только чуть-чуть видно...

Яша думал-думал, но придумать так ничего и не успел. Его позвал папа:

– Вот и на дежурство выезжать время приспело, – отвязал упряжку и... протянул вожжу Яше. – Попробуй поуправляй. Хорей и вожжу держать умеешь?

– Держать умею... А как управлять? – растерялся Яша.

– Смелей, смелей, Яков! – вмешался бригадир.

– Да и я рядом буду, в случае нужды, подскажу, – сказал папа и показал, как следует пользоваться вожжой и длинным шестом, хореем.

С радостно забившимся сердцем Яша принял из рук папы хорей, вожжу, но вспомнил о письме и спросил про почтовый ящик. Папа сказал, что на стойбище ящика нет. Есть ящики лишь у геологов за Печорским морем да в поморской деревне на берегу Баренца. Но до них по два десятка километров. Потому письмо, если в нем нет секретов, можно отправить говорящим. По радио. Яша,конечно, обрадовался, что его письмо полетит таким способом, однако ответил не сразу. Вначале он подумал, есть ли в его письме секреты.

– То не секрет, что у нас рыба ловится на берегу? – спросил он.

– Не секрет.

– И то, что я, может быть, сражусь с волками, не секрет?

– Конечно.

– А... а если я Тамару в письме по секрету поцеловал, то не секрет?

– Вот это-то, пожалуй, секрет, коль по секрету целуешь, – папа слегка удивился, задумался.

– Но секрет можно по радио и не передавать. Вместо секрета передать Тамаре привет, и ладно будет, – пришел на помощь папин напарник дядя Гавря.

– Ага, можно! – обрадовался Яша и добавил: – Пусть письмо летит говорящим. И без секрета, а только с приветом, – и протянул конверт бригадиру.
И-и-иэх! – в ту же минуту вскрикнул он, стеганул вожжой передового по боку и ловко вскочил на нарты.

Две упряжки – дяди Гаврина впереди, а Яшина за ней – быстро пошли по бугристой тундре. Пошли туда, где сквозь лохматые тучи чуть проглядывало вечернее солнце. Туда, где ждало пастухов оленье стадо.