Характерные особенности специальной и профессиональной лексики

Характерной особенностью речи повествователя является большое количество слов и фразеологизмов таких тематических групп как «война», «воинское ремесло», «воинские звания и должности», «военный быт»:

Боевое охранение, войсковой тыл, оперативный тыл, траншея полного профиля, блиндаж, оборона, наступательный бой, противотанковая граната, патрулироваться дозорами, ефрейтор, обер-лейтенант, фельдфебель, взвод, дивизия, рота, полк, связной, часовой, посыльный, писарь.

Язык повествователя отражает такую особенность профессионального словаря военной эпохи, как сложносокращенные слова, в основном военной тематики:

военфельдшер, медпункт, санинструктор, медсанбат, разведотдел, разведгруппа, разведгруппа, разведдогкументы, артполк, артналёт, артмастерская, штарбарм (штаб армии), доппаек, маскхалат, комдив..

Такое тщательное воспроизведение всего специально военного и профессионального (например: смотреть немца, взять «языка», подготавливать «поиск») придаёт повествованию исторически конкретный и объективный характер. Специальная и профессиональная лексика выступает в повести как средство создания речевой характеристики героев определённого военного колорита.

Понимание войны и её будней достигается не только осознанием словаря и стиля повести, но и образ мыслей – точные до цифр представления героев, пространственно-временную определенность, характерную для военного времени, документирование реальности:

«Землянка моя находилась в подлеске, метрах в семистах от Днепра; Лишь минут через тридцать…я добрался до к землянке;… после двадцати ноль-ноль разведгруппа… пойдёт на ту сторону; Берлин капитулировал 2 мая, в три часа дня. Наша группа находилась на Принц-Аль-брехт-штрассе». (название улицы).

Повествование от первого лица сообщает событиям достоверность. Исследователь творчества И. Дедков пишет, что страшнее и ужаснее было бы рассказать о скитаниях мальчика, посмотрев на это не глазами старшего лейтенанта Гальцева, а самого мальчика. Но это потребовало бы переступить границу, отделяющую твёрдоё авторское знание от предположений и фантазии. «По моему убеждению, которому я неуклонно следую, - говорил В. Богомолов, автор может писать только о том, что знает досконально. Кстати, именно Ивану автор «поручает» критиковать журнальную статью о разведчиках:

Заметив журнал с рассказом о разведчиках, я спрашиваю мальчика:

- Ну как, прочёл?

- Ага… Переживательно. Только по правде так не бывает. Их сразу застукают. А им ещё потом ордена навесили…

Возможно, в этих словах таится разгадка авторского замысла – написать о разведчиках так, «как бывает».

Выбор повествователя и его тип определяются автором и являются одной из форм выражения образа автора наряду с отношением к действительности – что и как изображается в повести о войне. В объекте изображения таится некая странность: казалось бы, повесть о войне, но в ней нет ни массовых сражений на поле боя, ни описания военных действий. Эта повесть об обороне левого берега Днепра, к форсированию которого дивизия только готовится. Не случайно одной из повторяющихся деталей является повторение упоминание тишины на войне – то в устах Гальцева («Так тихо, что можно, кажется, забыть о войне»), то в разведчика Холина («Тишина-то какая!»). Удивительно, война – тишина. Следовательно, автор хотел показать не шумную картину боя, а людей на войне, их мысли и поступки. Как раз в такой момент тишины мы знакомимся с двенадцатилетним мальчиком и Гомеля. В первые дни войны он потерял отца пограничника. Его сестрёнка около полутора лет была убита у него на руках, о матери он ничего не знает. Он был в партизанах, в лагере смерти в Тростянце. Имеет ранение и орден Отечественной войны и новенькую медаль «За отвагу».

Речевые особенности героев.

Повести присуще многоголосие. Текст пронизан голосами персонажей: «Чтобы не наследить на том берегу» (голос Холина); «Маслов требует, чтобы я «лично вкладывал душу» в отчётность» (голос Маслова); «Ведь это он, Катасонов, в ту ночь ждал с лодкой у Диковки, где немцев столько, что к берегу не подойдёшь» (слова Ивана).

В повествовании автор употребляет устно-разговорные, просторечные и народные выражения. Например, разведчик Холин часто употребляет речевую форму, воспроизводящую сжатые слова «в случ-чего»: «Мы находимся против оврага, чтобы случ-чего снова высадится на вражеском берегу и прийти на помощь мальчишке… Останешься здесь. А я пойду за лодкой. Чтоб случ-чего не всыпаться обоим». Другие выражения как: мозгая сырость, ражий детина, печка утухла, суечусь, вылазь, одежа, не улыбься, едун напал, табанить ит.д. добавляют эмоциональную окраску речи. Очень эмоциональна речь Холина: «Шкура, трепач, нож вонючий и т.п.» Он часто употребляет в речи приговорки и дружеские подначки: «Эх, голова, два уха!; Чудак-рыбак; Тут всё не раз продумано; Порядок; Всё подшито, прошнуровано и т.п.»