Часть первая. Таллил – Ур 6 страница

Родригес молчал, подобно личному сверчку Джимини[11], ожидая, когда она примет правильное решение.

– Ты знаешь, где я смогу ее найти? – спросила Джейме.

Она понимала, что время идет, но до сих пор не определилась с тем, что ей нужно делать, поэтому могла заняться своим ремеслом.

Стараясь не улыбаться, Родригес уставился на кофейную гущу на дне стаканчика.

– Барнет укладывала мешки с песком вокруг штабной палатки.

Яни придется подождать. А если она получит пулю в спину – что ж, один из ее наставников в семинарии как‑то заявил: «Капеллан должен быть постоянно готов читать проповедь, молиться и умереть». Джейме усмехнулась. Какая мелодраматичная чушь!

Сказать по правде, у нее не было желания становиться жертвой. Она понимала, что, фантазируя на тему пули в спину, лишь искала самый простой выход из этой чертовски запутанной ситуации.

– Я пойду туда, – сказала Джейме Родригесу.

Найти Барнет у штабной палатки оказалось нетрудно.

Специалист работала вместе с двумя солдатами‑мужчинами. Они сняли камуфляжные куртки и остались в одних бронежилетах, надетых прямо поверх коричневых футболок. Все были в касках, а винтовки поставили в пирамиду поодаль.

Джейме приблизилась к молодой девушке, которая саперной лопаткой рыла ров вокруг палатки. Ее коротко остриженные темно‑каштановые волосы покрывал слой пыли. Рядом в ожидании, когда ров будет готов, лежала горка мешков с песком, которыми палатку должны были обложить по периметру. Другие два солдата находились метрах в пятидесяти. Они наполняли мешки песком.

– Я могу вам помочь? – предложила Джейме.

Специалист Барнет, вздрогнув от неожиданности, подняла взгляд и промямлила:

– Что? О, это вы, капеллан!.. Нет, что вы, вам вовсе необязательно…

– А я как раз хочу поработать. Физическая нагрузка пойдет мне только на пользу. – Схватив мешок с песком, Джейме подтащила его к углу палатки. – Ого, чем наполняют эти мешки, бетоном?

Такое замечание вызвало слабую улыбку на лице девушки, которое с самого момента появления Джейме оставалось строгим, сосредоточенным.

– Это все Грейсон. Он гордится тем, что набивает мешки, пока они не начинают лопаться!

Несколько минут две молодые женщины работали молча. Барнет копала, а Ричардс раскладывала мешки вдоль края палатки.

Наконец Джейме сказала:

– Мне хочется пить. Вы не против небольшого перерыва?

– Можно и передохнуть, – согласилась Барнет.

Они сели, откинувшись на мешки с песком. Джейме достала свою только что наполненную фляжку, а специалист Барнет жадно схватила трубку питьевого резервуара своего ранца. Напившись, девушка принялась отчаянно чесать ноги ниже колен.

– Фу! – пробормотала она. – Эти песчаные мухи достанут кого угодно!

– Хуже их никого нет. Они вас здорово покусали?

– Как только мы прибыли сюда, в Таллил.

– Сержант Родригес сказал, что вы меня искали. В чем дело?

– Ну… – Синди Барнет не сразу смогла подобрать подходящие слова, и Джейме прикинула, что ей всего лет двадцать, не больше. – Знаете, Пятый вспомогательный батальон выдвинулся вперед вместе с дивизией. Несколько дней назад наши грузовики подвозили боеприпасы Первой бригаде, ведущей бой за аэродром. Мне только что сообщили… машину моей лучшей подруги подбили из ручного гранатомета. Врачи не смогли спасти Бекку…

– Это просто ужасно! Я вам очень сочувствую.

– Я просто… Я просто не могу поверить, что Бекки больше нет.

– Бекка – это сокращение от Ребекки? Вы давно были с ней знакомы?

– Мы дружили еще со школы. Мы обе из Стиллуотера, штат Оклахома.

– Значит, вы вместе пошли служить в армию.

– Да, курс молодого бойца, затем специальная подготовка, и вот наконец первое назначение…

Синди по‑прежнему смотрела прямо перед собой, но вытерла слезы, беззвучно стекавшие по щекам. Голос ее оставался довольно решительным.

– Готова поспорить, сержанты в учебке из кожи лезли вон, чтобы заставить вас попотеть, да?

– Они очень старались, но мы с Беккой постоянно опирались друг на друга. – Барнет слабо усмехнулась. – Когда я уставала, она тащила меня вперед. Если ее выводило из себя какое‑то упражнение, Бекка жаловалась мне, вместо того чтобы высказывать все вслух и получить по пятнадцатой статье дисциплинарного устава.

– Похоже, у вас сложилась отличная команда. – Джейме тоже улыбнулась.

– Так оно действительно и было, но теперь…

Плотина рухнула. Все тело Синди затряслось в рыданиях.

Джейме молча сидела рядом, давая ей выплакаться.

– Тяжело, да? – наконец спросила она.

– Да, жутко тяжело. Как мне надоела вся эта дурацкая война! Без Бекки жизнь уже никогда не будет такой, как прежде.

– Вы совершенно правы, Синди. Жизнь не будет такой, как прежде. Вам будет очень не хватать вашей подруги. Во много раз сильнее, чем остальным.

Какое‑то время они сидели молча, затем Джейме спросила:

– Есть еще кто‑нибудь, кто переживает гибель вашей подруги так же сильно, как вы?

– Господи, да ее мать будет просто убита горем. Наверное, ей только сейчас сообщили!

– Вы можете как‑нибудь помочь матери Ребекки?

Синди вытерла глаза тыльной стороной руки, оставив на щеках грязные разводы. Достав из сумки влажную салфетку, Джейме протянула ее девушке.

Синди с признательностью взяла салфетку, вытерла лицо, шмыгнула носом и сказала:

– Можно послать ей письмо по электронной почте, написать, как я сожалею, рассказать, каким храбрым солдатом была Бекка…

– Что‑нибудь еще? Как вы думаете, что бывает после смерти? Это полный конец или будет что‑то еще?

– Капеллан, я верю в рай. Я христианка, и Бекка тоже была христианкой. Мы вместе ходили в церковь. Бекка как‑то раз даже призналась мне, что хочет поскорее попасть в рай и снова встретиться со своим отцом.

– Итак, что еще вы можете сказать ее матери? – спросила Джейме.

– То, в чем я уверена. Господь смотрит на всех, в том числе и на Бекку. Он позаботится о нас до тех пор, пока мы не встретимся снова.

– Знаете, Синди, когда‑нибудь вы сможете стать капелланом. – Джейме почувствовала, что у нее по щекам тоже текли слезы, но дала им волю. – Я сама не смогла бы сказать лучше.

Посмотрев друг на друга, молодые женщины робко улыбнулись. Порывшись в кармане, Джейме достала маленькую карточку.

– Вот, возьмите, пусть это будет лежать у вас в бумажнике. Доставайте карточку всякий раз, когда почувствуете, что скорбь по Бекке становится невыносимой.

Она проследила, как специалист Барнет взяла маленький кусочек картона и прочитала слова, напечатанные на нем: «Да надзирает Господь надо мною и над тобою, когда мы скроемся друг от друга. Бытие, 31:49».

Так говорили своим детям родители Джейме, уезжая в командировку. Эти слова не далее как сегодня утром сказала ей мать.

– Спасибо. Я засуну карточку под подкладку каски.

– Что ж, пожалуй, я больше не буду отрывать вас от работы, а то ваши приятели решат, что вы сачкуете. Но перед тем как я уйду, вы не хотели бы помолиться вместе со мной?

– Да, – с готовностью согласилась Синди. – Пожалуйста!

Капеллан Ричардс взяла скорбящую девушку за руки, которые все еще дрожали.

– Господи, мы благодарим Тебя за дар дружбы, ниспосланный Синди и Бекке, за все те радости, что они делили вдвоем, и за силу, которой питали друг друга. Также мы благодарим Тебя за твердую уверенность в том, что Бекка не умерла, но отныне будет жить с Тобой вечно. Однако мы по‑прежнему остаемся здесь, в го′ре, скорбим по ней. Ниспошли силы и покой Синди, помоги ей поделиться этим покоем с родными Бекки, которым предстоят тяжелые дни. С этими словами мы взываем к Тебе, Господи. Аминь.

Подняв взгляд, Джейме увидела, что глаза Синди снова затуманились слезами. Смахнув пальцем одинокую слезинку, Джейме улыбнулась, надеясь, что молодая девушка найдет в ее улыбке понимание и силу. Даже несмотря на то что Синди не могла знать, какие чувства испытывала капеллан, от Джейме не укрылись параллели в их судьбах.

– Огромное вам спасибо, – сказала специалист Барнет.

– Если захотите еще поговорить со мной, обращайтесь в любое время.

Джейме встала, отряхнула с брюк пыль и направилась к своей палатке.

«Как вы думаете, что бывает после смерти? Это полный конец или будет что‑то еще?»

Джейме знала то, чему научила ее религия, во что она хотела верить. Однако у нее в груди бурлили противоречивые чувства. Ей хотелось думать, что Пол, Адара и ее родители не просто ушли навсегда. Она надеялась когда‑нибудь снова услышать знакомый голос, и это уже будет не запись. Они опять окажутся вместе.

Джейме постаралась вспомнить, что это значит: верить, что те, кого ты любишь, всегда будут рядом, что они никогда не исчезнут, совершенно внезапно, без какого‑либо предупреждения. Верить, что все те, в ком ты не сомневаешься – правительство, армия, Церковь, Бог, – говорят правду. Верить в то, что если молодой муж говорит: «Увидимся в четверг», то в этот день вернется домой он сам, а не цинковый гроб, доставленный в брюхе самолета израильской авиакомпании. Верить в то, что ей на спину не прикрепили громадную табличку с надписью «Ударь меня».

Ей захотелось распластаться на каменистой земле и заплакать.

Однако еще много лет назад Джейме завела себе железное правило. Она ни за что не будет расшатывать веру окружающих, даже если у нее самой возникнут сомнения. На самом деле Ричардс даже не сомневалась в своей вере. Она просто ее больше не чувствовала. Джейме сейчас не ощущала присутствия Бога, чего с ней не происходило никогда прежде. Бог был рядом, когда призывал ее в семинарию и подарил ей Пола. Но теперь не было ничего, и так продолжалось уже довольно долго. Сейчас, когда ей была так нужна вера сердца, а не ума, не было ничего.

Потеряв родителей, Джейме с большим трудом впустила Пола в свою внутреннюю жизнь. Затем, познакомившись с Адарой, она только‑только начала делать первые маленькие шаги к интимному доверию.

И теперь вот это. Джейме не знала, сможет ли когда‑либо исцелиться в достаточной степени, чтобы снова кому‑либо довериться. Особенно сейчас, когда целитель Господь, казалось, был так далеко.

Однако у нее не было времени предаваться жалобному хныканью. Она должна поднять голову и идти вперед. Джейме вытерла тыльной стороной руки слезы с глаз и детской салфеткой, зажатой в кулаке, смыла с лица грязь.

Сделав глубокий вдох, она тряхнула головой и помолилась за Синди Барнет. Подняв взгляд, Джейме увидела, как девушка помахала ей рукой. Этого оказалось достаточно, чтобы она взяла себя в руки. Джейме находилась здесь ради таких вот Синди Барнет. За такое можно было ухватиться. Джейме верила в это.

Пройдя мимо штабных палаток, Ричардс остановилась, подставляя лицо утреннему солнцу. В начале апреля оно было еще довольно милосердным, даже на юге Ирака. Температура воздуха не превышала восьмидесяти градусов по Фаренгейту. Еще в Кувейте Джейме успела привыкнуть к голой, безжизненной равнине, простиравшейся вокруг. Разговор с Барнет помог ей собраться с мыслями.

Джейме двинулась дальше, чувствуя, что вернулась на планету Земля, снова ощутила твердую почву под ногами. Кроме того, она поняла, как отвезти Яни на север, в Багдад.

Главное – чтобы ее не убили до того, как она вернется в Ур.

Убедившись в том, что поблизости никого нет, Джейме решительно подошла к своей машине и села в кабину.

Поэтому никто не увидел, как ей зажали рот и перетащили на заднее сиденье «хаммера», не обращая внимания на попытки вырваться.

 

***

 

8 апреля 2003 года, 10.40

Магистраль номер 1

В 10 километрах к югу от Багдада

Центральный Ирак

Сегодня утром американцы взорвали гостиницу «Палестина». Одна мысль об этом приводила Жана Сен‑Жермена в ужас. На сей раз он не поселился в этой гостинице, однако в прошлом ему приходилось неоднократно в ней останавливаться. Водитель рассказал, что, по сообщению Си‑эн‑эн, при бомбардировке отеля погибли несколько журналистов. Во время авианалета пострадало также отделение телеканала «Аль‑Джазира». Тяжелые бои шли на юго‑западных окраинах города. Один жилой дом сровняли с землей, после того как разведка сообщила, что Саддам Хусейн встречается в нем со своими сыновьями. Предположительно сам Хусейн погиб.

Сен‑Жермен не мог слышать все это. У него никогда не возникало желания быть Джеймсом Бондом. Он даже не играл в детстве в полицейских и воров. Сен‑Жермен во всем предпочитал аккуратность, безопасность и предсказуемость. Он понимал важность происходящего и свою роль в достижении конечной цели, однако не был похож на других членов организации, ярких, выдающихся личностей. Более того, когда ему предложили в нее вступить, Жан был потрясен и так никогда и не смог до конца избавиться от комплекса неполноценности. Однако он выполнил свою задачу. Теперь ему хотелось убраться куда‑нибудь подальше и подождать в сторонке, пока не затихнет вся эта кутерьма. Еще Жан желал принять душ и выпить бокал бургундского.

Вместо этого он сидел рядом с водителем в старой машине с облупившимся капотом, которая двигалась по магистрали номер 1, увозя его вместе с трофеем из Багдада.

– Мы уже почти проехали порядки армейской бригады, занимающей пересечение магистралей номер один и восемь, – заметил водитель из местных, который принимал все происходящее с юмором, обильно приправленным солью. – Как только окажемся к югу от них, можно будет спокойно поворачивать обратно на запад. Не беспокойтесь. Мы успеем на встречу.

Он успеет на встречу.

Жан попытался почувствовать восторженное возбуждение при мысли о том, что встретится с самим великим комтуром Гериком Шредером, членом триумвирата, в который помимо него входили Вотан и командор, и передаст ему великие сокровища. Когда история будет переписана, имя Жана – настоящее! – займет в ней видное место.

Однако сейчас он чувствовал себя отвратительно. В любой момент их могли остановить и расстрелять, причем кто угодно. В стране царил полный хаос.

Жан закрыл глаза. Скоро он избавится от холщового мешочка, лежавшего у него в ногах. Его роль будет сыграна.

Скоро все будет завершено.

 

****

 

8 апреля 2003 года, 11.21

Тыловая база «Скала»

Аэродром Таллил

Южный Ирак

Когда Джейме перетаскивали на заднее сиденье машины, она больно ударилась левым плечом. Похититель повалил ее на себя, стиснул в стальных объятиях и правой рукой так крепко зажал ей рот, что она не могла произнести ни звука. На клочке бумаги, который этот тип поднес к лицу Джейме, было написано: «Молчи. У тебя установлен “жучок”. Ты все поняла?» Джейме с трудом кивнула.

Яни освободил ее не сразу. Сначала он медленно отнял руку от ее рта. Джейме лежала на нем, упираясь головой в коробку с библиями, иудейскими молитвенными книгами и коранами. Скрюченные ноги женщины уткнулись в другую коробку, с хлебом и вином для причастия. В спину Яни вдавились два скатанных молельных коврика. Арсенал священника всех религий, каковым является армейский капеллан. О большем комфорте нечего было и мечтать.

Джейме сделала над собой усилие, стараясь не издавать ни звука. Пальцы Яни умело исследовали ворот кевларового бронежилета. Когда его рука скользнула по обнаженной коже ее шеи, Джейме непроизвольно вздрогнула. Под левым плечом Яни нашел то, что искал. Он показал ей крошечный микрофон, после этого разрешил сесть и сам устроился рядом, по‑прежнему молча. Мужчина указал на окно «хаммера», и Ричардс понимающе кивнула. Она перебралась вперед, Яни передал ей «жучок», и она выбросила его в окно. Затем Джейме изобразила, что заводит двигатель, и Яни кивнул.

Отъехав от лагеря на пару километров, так, что палатки скрылись вдали, Джейме решила, что теперь можно свернуть на обочину, вздохнула и сказала:

– Я хочу кое‑что тебе показать.

Джейме поднесла палец к губам, затем поманила Яни рукой. Тот недоуменно поднялся на заднем сиденье.

– В чем дело?

– А вот в чем, – ответила Джейме. – Первый знак означал «молчи». Второй – «подойди ко мне». Я эти знаки понимаю и выполняю. Так что перестань набрасываться на меня и зажимать мне рот! Довольно!

– Я должен был быть уверен в том, что ты не промолвишь ни слова, – без тени раскаяния произнес Яни. – На тебе был установлен «жучок».

– Как ты узнал?

– Помехи.

– Не поняла!

– Передатчик создавал очень сильные статические помехи моему собственному радиоканалу.

– Что? Ты хочешь сказать, что тоже поставил мне «жучок»? Будь любезен, убери его.

– Вот твой первый урок на сегодня. Ты должна отыскать «жучок» сама. Подумай. Где я к тебе прикасался?

Джейме мысленно вернулась в подвал, представила себе, как Яни сидит у противоположной стены, и заявила:

– Ты ко мне не прикасался.

Он молча ждал.

Джейме снова прокрутила в памяти ту встречу, отчетливо увидела скорбь в глазах Яни, когда тот провел пальцами по камням на браслете Адары. Оторвав левую руку от рулевого колеса, Джейме пощупала под складками манжеты. Разумеется, там обнаружился плоский серебристый кружочек размером с батарейку для часов.

«Ты не скорбел по родной сестре, а ставил мне свой микрофон! – Учащенно дыша, Джейме уставилась сквозь ветровое стекло. – Я должна помнить, с кем имею дело. Не забывать про сталь у него в глазах».

Она стиснула «жучок», собираясь вышвырнуть и его, но Яни быстро перехватил ее руку.

– Этот не надо выбрасывать, – сказал он, забирая у нее микрофон. – Все зашло гораздо дальше, чем я полагал. Тебе, конечно же, небезопасно оставаться здесь, даже в пределах базы, особенно после того, как ты объявила во всеуслышание, что умеешь читать клинопись.

Джейме вынуждена была согласиться. Да, опасность угрожала ей даже здесь. Однако сначала нужно было решить более важный вопрос.

– Послушай, нам с тобой нужно выработать план действий, – сказала она. – Мы должны быть заодно. Но сперва надо кое‑что прояснить. Я с пониманием отнесусь к тому, что ты не станешь раскрывать мне некоторые подробности, но прошу тебя рассказать все, что только возможно. Еще я хочу, чтобы ты изложил мне все, что тебе известно о моих родителях. Пойми, речь идет об отце и матери. Я должна знать о них правду.

– Хорошо, я согласен с твоими условиями. Расскажу все, что могу. Что касается твоих родителей, ты, по сути дела, уже знаешь столько же, сколько и я. Все то, что я тебе поведал, а также слова твоей матери были на микросхеме, которую ты принесла мне сегодня утром. До тех пор я не представлял, кто ты такая, не догадывался, что ты запасный вариант. И уж совсем плохо то, что ты тоже понятия не имела о том, что являешься дублером Адары. Так что нам обоим приходится начинать с нуля. Но мы должны доверять друг другу.

– Как мои родители оказались в Иордании? Почему их убили? Кто придумал эту историю с Пакистаном и гибелью под оползнем?

– Мне самому хотелось бы знать больше. Это как‑то связано с мечом. Твои родители отправились в Иорданию по своей воле. Надеюсь, из сообщения, оставленного твоей матерью, ты поняла, что они занимались там чем‑то очень важным. Есть один человек, который, вероятно, сможет рассказать тебе больше. Я должен встретиться с ним на южной окраине Багдада.

Как Джейме ни старалась, ей не удавалось заставить замолчать голос матери, звучащий у нее в голове. Прошло уже столько времени с тех пор, как она слышала его в последний раз. Однако сперва нужно было разобраться с более насущными проблемами – например, с тем, что ей установили подслушивающую аппаратуру, причем дважды.

– Итак, несмотря на помехи, ты слышал те невероятные вещи, которые говорил мне Макмиллан? То, что вся это война на самом деле не более чем блестящая операция, направленная на похищение древних реликвий? Положим, этому кинжалу больше четырех тысяч лет, и все же нет никаких оснований считать, что это тот самый нож, который держал в руке Авраам. Почему столько шума? Кому какое дело до того, что я говорю на иврите, на древнегреческом, читаю по‑арамейски и клинопись? На молодежных вечеринках эти умения мне особой славы не снискали.

Джейме то и дело посматривала на дорогу, опасаясь, что на ней покажутся другие машины. Конечно, не будет ничего страшного в том, если ее увидят разговаривающей со специалистом из «Дин‑корп», но все же ей не хотелось ни перед кем объясняться.

– Хорошо, – наконец ответил Яни. – Этот похищенный Меч Жизни, или кинжал из Ура, как тебе больше нравится, является выдающимся произведением искусства и стоит многие миллионы. Ты также совершенно права в том, что он не обладает никакими таинственными или магическими силами – по крайней мере, я ни о чем таком не знаю. Истинная его ценность заключается в том, что меч содержит ключ к местонахождению Эдемского сада. Вот почему он так важен. Вот почему все стремятся получить его в свои руки.

Джейме ничего не сказала, но бросила на Яни взгляд, красноречиво говоривший: «Ну‑ну!» Это если помягче выразиться.

Яни с трудом сдержал улыбку и заявил:

– Итак, теперь ты, наверное, понимаешь, почему я не вывалил все это при нашей первой встрече.

– Эдем. Тот самый сад.

– Что, тебе это чем‑то не нравится?

– На самом деле причин столько, что я даже не могу выбрать десяток главных.

– А ты попробуй, – предложил Яни.

– Предположим, что Эдемский сад – это действительное географическое место, и пусть временны́е рамки, когда он существовал, тоже сходятся. Однако достаточно будет сказать, что здешняя топография изменилась, хотя Тигр и Евфрат все еще текут. Да, очень изменилась. Тут были наводнения и засухи. Другие две реки, упоминаемые в древнееврейских писаниях, бесследно исчезли. Как мог сохраниться этот объект? А если он все‑таки уцелел, почему никто не наткнулся на него за последние шесть или семь тысячелетий?

Яни задумался, потом сказал:

– Хотелось бы, чтобы у нас с тобой было время для обстоятельной беседы на археологические темы. Все же позволь обратить твое внимание на то, что Уру, который находится прямо у тебя за спиной, больше четырех тысяч лет. В свое время тут бурлила жизнью столица Благодатного Полумесяца. Несмотря на свой нынешний очаровательный засушливый вид, когда‑то здесь была плодородная земля. В конце концов в двадцать третьем году лорд Вулли раскопал Ур. С точки зрения истории это случилось вчера.

– Наверное, если это место действительно существует, его находка будет величайшим археологическим открытием всех времен, – вынуждена была признать Джейме.

– Судя по всему, с тобой согласны многие. В этом и кроется величайшая ценность похищенного меча. Для того чтобы обнаружить местонахождение сада, нужно иметь меч, один древний картографический атлас и клинописные таблички – те самые, которые были украдены из музея в Мосуле. Очевидно, кто‑то прекрасно знал, что делает. Теперь этому человеку остается только найти знатока клинописи.

– То есть меня.

– Да. Хотя тебе, несомненно, «жучок» поставили еще до того, как ты рассказала о своих навыках. Ты нужна не только для этого, но клинопись будет приятным дополнением.

– Это Адара предложила посещать занятия по клинописи.

– Ты сегодня уже один раз использовала эти знания, чтобы доставить по назначению ожерелье.

– Все происходит так быстро, – пробормотала Джейме.

– На самом деле на это потребовались многие годы. Только сейчас наше дело ворвалось в твою жизнь.

– Если то, что ты рассказал про моих родителей, правда, все это началось еще много лет назад. Просто я до сих пор ничего не знала.

– Итак, весь этот разговор привел нас обратно, к отправной точке: тебе угрожает опасность. Даже здесь! В любой момент тебя могут убить.

– Яни, не нужно меня пугать. Я тебе помогу, сделаю так, что мы с тобой попадем на север. Куда именно тебе нужно?

– Третья сестра. Я должен быть там до захода солнца. Сегодня это произойдет в восемнадцать двадцать пять. Третья сестра находится там, где когда‑то был Вавилон. Туда четыре часа езды на машине, но без поправки на войну. Значит, времени у нас немного.

– Даже если все получится, мы успеем в обрез. Так что мне лучше отправляться добывать нам транспорт.

– Что ты придумала?

Не удержавшись, Джейме подпустила в голос снисходительные нотки.

– Ты не единственный, кто выдает только ту информацию, без которой не обойтись. Где мне тебя найти?

– Я тебя сам разыщу, – сказал Яни. – Надеюсь, ты понимаешь, что мы должны прибыть на место встречи первыми. Если кто‑либо нас опередит…

– О предстоящей встрече известно кому‑то еще?

– Кто‑то знал, где найти Адару и тебя.

– Дай мне полчаса.

– Ты только поторопись. Я буду поблизости.

– Хорошо. Хочешь, я подброшу тебя до Ура?

– Нет, – сказал мужчина, одной ногой уже стоя на земле. – Все в порядке.

– Яни, – окликнула его Джейме, наполнив свой голос властными интонациями офицера.

Тот обернулся и выжидательно посмотрел на нее.

– Тебе повезло, что ты такой симпатичный.

Джейме надеялась хоть как‑то задеть этого типа. Судя по выражению его лица, ей это удалось. Мысленно усмехнувшись, она завела двигатель «хаммера» и поспешила обратно на базу.

 

***

 

8 апреля 2003 года, 11.31

Неподалеку от станции очистки воды Биваге к югу от Багдада

Центральный Ирак

– У нас опять хорошие новости, – послышался из радиоприемника на приборной панели голос Коулмена Сатиса. – Старик, которого мы отпустили, действительно направился прямиком в Мосул, чтобы забрать из музея последние недостающие объекты. Он даже оказался настолько любезен, что принес их буквально к вашему порогу. Как только встреча с господином Сен‑Жерменом завершится, вы без труда перехватите старика. Судя по всему, он сейчас направляется в вашу сторону.

– И не догадывается о том, что за ним следят?

– Не сомневаюсь, для него это явится приятным сюрпризом.

– Замечательно. Что он несет?

– Старинный сборник карт и кое‑какие таблички с шумерскими письменами.

– Я свяжусь с вами, как только моя встреча с господином Сен‑Жерменом будет завершена.

– Что ж, буду ждать.

Герика Шредера не переставало поражать то, как резко менялся иракский ландшафт. Шредер приближался к Багдаду с юга, и засушливая пустыня вдруг уступила место пышной растительности. Вокруг зеленели поля, повсюду виднелись пальмы. На сочных лугах паслись коровы и овцы.

Переход от безжизненной пустыни к зеленому изобилию совпал со сменой настроения самого Герика. После десятилетий кропотливой работы и долгого тщательного планирования цель наконец‑то была близка. Он добьется своего уже сегодня вечером. Старый порядок доживает последние дни. Меньше чем через час у него будет меч. Тот самый. У Шредера кружилась голова от восторженного предчувствия. Неужели кто‑то может сомневаться в том, что людям предназначено нечто высшее, большее?

Дед Герика был высокопоставленным членом сначала СС, затем – Общества наследия предков.

Люди, связанные с этими тайными организациями, знали, что среди основных рас, населявших землю, были творцы цивилизации и культуры, те, кто все это хранил, и другие, которые лишь разрушали. Из всех рас одни только арийцы были созидателями. Это снова и снова доказывали многочисленные археологические экспедиции, отправленные в Тибет, Южную Америку, Грецию, Рим. В своем неоскверненном виде арийцы были расой людей‑богов. Они творили, строили, понимали как прошлое, так и будущее, легко общались между собой посредством телепатии. Восторженное возбуждение было для них нормальным состоянием, эйфория – чем‑то естественным. Но затем арийцы стали смешиваться с другими расами, испачкали свою кровь. Они растеряли природные способности, утратили возможность общаться с Астреей, олицетворявшей собой чистый дух. Лишь восстановление чистоты крови сможет превратить этих людей в богов, быть каковыми им предназначено судьбой.

Неужели люди, даже представители других рас, это не сознают? Ведь их тоже мучат непонятные устремления, мысли о том, что жизнь представляет собой нечто большее. Разве им не приходится изредка пересекать пустоту и прикасаться к духовному миру? Неужели они не задумываются о будущем, не чувствуют в глубине души, что телепатия и переход в высшее состояние – это нечто осуществимое? У них нет любопытства? Если так, то как же они живут?

Дед Герика был повешен за какие‑то военные преступления. Его палачи гордились этим. По‑видимому, попытка спасти землю была для них преступлением против человечества.

Отец Герика также был высокопоставленным членом Общества наследия предков. Он взял в жены красивую девушку чистых кровей, и у них родился сын.

Герик, как все и предсказывали, затмил даже своего отца. Он был посвящен в общество в возрасте восемнадцати лет, а в двадцать один год ему подобрали невесту. Дочь бывшего великого комтура, она была чистейших кровей. Однако сам Шредер чувствовал, что предназначен для чего‑то куда более высокого. Он отказался жениться на этой девушке, предпочел подождать, уверенный в том, что остатки Эдемского сада будут обнаружены еще при его жизни. Там его ждет невеста чистых арийских кровей. Порой ему в мечтах являлись образы идеальных, совершенных детей, которые у них родятся. Герик видел белокурые волосы и развевающееся светлое платье. Порой ему казалось, что он слышит ее голос.