Собака на коротком поводке 2 страница

Глаза так свыклись с темнотой, что даже слабое освещение оказалось для них настоящей пыткой. Вим крепко зажмурился, но не помогло – свет пробивался сквозь сомкнутые веки, резал, точно бритва.

Несмотря на боль, Вим усмехнулся. Как банально – свет в конце туннеля. Вот только не похоже, что этот «свет» положит конец его мучением.

Вим заставил себя открыть глаза. Пятно серого света дрожало и расплывалось по краям, но причиной тому были навернувшиеся слезы. Оно пульсировало, с каждым мгновением увеличиваясь в размерах. Того и гляди заполнит весь мир.

Боль в глазах отступала, и наконец Вим стал различать чуть больше мельтешения теней. Но то, что он увидел, отнюдь не воодушевляло. Вокруг замелькали оскаленные морды бандерлогов – выпученные глаза, клыки и когти. Подобную картину мог бы написать Иероним Босх в момент тяжелого похмелья. Карлики с криками устремились на свет, нырнули в него и остановились.

На самом краю пропасти.

Желудок Вима судорожно сжался. Пара шагов – и все могло бы закончиться полетом в бездну.

Карлики столпились на краю узкого скального уступа, крича и размахивая руками. Несколько уродцев начало торопливо спускаться, цепляясь за каменную стену и друг за друга. Похоже, они строили «живой мост» для добычи.

Вим огляделся. Туннель вывел их в огромную пещеру. Не просто очень большую: под каменными сводами мог бы уместиться целый город. Вим не смог оценить ее истинных размеров – дальний край исчезал в дрожащем сумраке. Туннель, из которого они выбрались, был не единственным выходом. Вим заметил еще пару десятков туннелей, расположенных на разной высоте. И вокруг каждого суетились карлики. Но куда больше бандерлогов оказалось внизу – Вим даже приблизительно не мог оценить их количество. Настоящее живое море из копошащихся рыжих тел.

И сейчас это море обернулось к нему. Карлики внизу громко загалдели. Откуда‑то донеслись неритмичные, глухие удары бубна. Вим заметил, что пол пещеры усеян костями. Если бы его попросили нарисовать ад, со всеми чертями и демонами, картина вышла бы очень похожей. Не хватало только горящих костров и котлов с грешниками. К счастью, огня карлики не знали.

Вим не понял, что служило источником света. Потолок пещеры был высоким, но не похоже, чтобы в нем имелись трещины и разломы, ведущие на поверхность. Да и слишком глубоко они забрались под землю.

Повсюду виднелись огромные сталактитовые колонны – толщиной они могли бы поспорить с особо древним дубом. Виму доводилось бывать в пещерах и раньше, но таких больших сталактитов он никогда не видел. Они напоминали гигантские оплывшие свечи, с бледно‑желтыми, блестящими от влаги подтеками. В центре пещеры раскинулось большое озеро. Черная и блестящая вода походила на нефть; на гладкой поверхности не было и малейшей ряби.

Карлики потащили Вима к краю обрыва. Он подумал, что сейчас его бросят вниз, в визжащую толпу. И хорошо, если он разобьется раньше, чем его тело начнут рвать на части. Но этого не случилось. Крепко удерживая его за руки и за ноги, карлики начали спускать Вима по «живому мосту» с ловкостью и мастерством настоящих воздушных гимнастов. Пару раз Вим срывался, но в последний момент бандерлоги успевали его поймать.

Если когда‑то Вим и мечтал почувствовать себя в шкуре акробата, то сейчас от подобного желания не осталось и следа. Казалось, еще немного – и его руки вырвут из суставов. Никакие американские горки не могли сравниться с закружившейся перед глазами безумной каруселью. Вим перестал понимать, где верх, а где низ; вестибулярный аппарат попросту отключился.

Наконец бандерлоги остановились напротив глубокой скальной ниши. Вима швырнули на пол. Он не пытался подняться, смог лишь немного повернуть голову. Мгновение спустя следом за ним бросили и Белку. Девчонка застонала и осталась лежать лицом вниз. Одежда ее была изодрана в клочья, руки до плеч покрывали бесчисленные синяки и кровоточащие царапины. Но Вим заметил, что кулак ее сжат, между пальцами блеснул серебристый металл.

Карлики отступили, а затем принялись быстро заваливать вход в нишу тяжелыми камнями. Вскоре их скрыла темнота; остались только крики и визг, словно доносящиеся из другого мира.

Прямо из сердца ада.

 

Глава 3

Белая королева

 

Тусклый свет едва пробивался в щели между камнями.

Белка лежала на спине, уставившись на потолок ниши, исчерченный светлыми полосами. Каменный пол холодил кожу, но все равно казалось, что тело словно охвачено огнем. Болела каждая царапина, каждый укус или синяк. Будто даже в самую маленькую частичку тела вонзился острый осколок камня или костяная игла. Стоило чуть пошевелиться – и эти осколки и иглы впивались глубже и глубже. Белка еле сдерживалась, чтобы не расплакаться. Стиснула зубы так, что они едва не крошились.

«Соберись, – приказала она себе, – ты же кайя… Кайя не плачут».

Краем уха Белка слышала сиплое дыхание Вима. Словно тот не мог отдышаться; глотал воздух жадно, как умирающий от жажды пьет воду.

Белка прикрыла глаза и представила, будто глядит на себя со стороны. Вот она лежит, поджав руки к груди и дрожа. Вот рядом лежит Вим – узкое бледное лицо исцарапано до крови, губы плотно сжаты… Сейчас царапины и ссадины светились, точно раскаленные угли.

Белка огляделась по сторонам. А вот и они – белесые, похожие на жирных крыс, слепые твари. Духи боли.

Белка скрипнула зубами. Явились, значит… Она знала, что привело их сюда. Пусть у них не было глаз, но свет от ран притягивал их, как крики раненых и слабых детенышей сзывают хищников.

Вокруг крошечных лапок клубился черный дым, извиваясь тонкими петлями. Существа подбирались к Виму и Белке, готовые впиться в плоть острыми зубками, рвать ее на части, высасывая жизненные соки. И следом за ними ползла темнота.

Белка мотнула головой. Ну нет, этого она не допустит. Опустив взгляд, девочка увидела свои светящиеся руки. Она не знала, откуда в кулаке появилась длинная белая палка. Здесь и сейчас это не важно. Белка шагнула вперед и встала на пути у приближающихся тварей.

– Пошли прочь! – Она взмахнула палкой.

Крысоподобные существа остановились. Их длинные подвижные рыльца беспокойно задергались. Но замешательство длилось мгновение, а затем они с тем же жадным упорством поползли дальше.

Размахнувшись, Белка ударила по ближайшим тварям. Одним ударом зацепила сразу троих. Двое с писком бежали, но одно осталось лежать, дергая тонкими лапками. Миг – и оно обернулось струйкой черного дыма.

Белка осклабилась.

– Ну же, – процедила она. – Кто следующий?

Но ни угрозы, ни гибель сородича не остановили гадких тварей. Они сползались со всех сторон. Бледные вытянутые мордочки блестели. Белке показалось, что они похожи на человеческие лица, а присмотревшись, она поняла, что так и есть: на одно и то же лицо – и Белка сразу узнала его. Не могла не узнать, ведь это ее собственное лицо, хотя и безглазое, нелепо вытянутое и искаженное, как отражение в ложке, которую ей когда‑то показывал Вим.

Белка попятилась. Твари волной устремились следом. Они стали больше, росли на глазах, питаясь ее страхом. Черный дым вокруг когтистых лапок закружился яростными вихрями.

Белка крепче сжала палку. Страх и боль приходят изнутри. Вот почему у этих тварей ее лицо. Страх и боль слепы – и поэтому у этих существ нет глаз… Но она же кайя! А кайя ничего не боятся. Никто не смеет называть ее трусихой. Даже она сама.

Белка взмахнула палкой, вложив в удар всю свою ярость. Сразу с десяток мерзких существ развеялись дымными облачками. Она снова ударила, потом еще и еще. Палка в руках светилась как солнце. Твари замерли, а затем попятились.

– Я сказала – пошли прочь!

Белка чувствовала, как гнев переполняет ее, хлещет через край. Она била, не чувствуя усталости. Здесь и не могло быть никакой усталости. Твари бросились врассыпную. Те, кому повезло увернуться от ударов, спешили спрятаться в темноте. Вскоре они исчезли; тьма отступила.

Белка повернулась к телам, лежащим у ее ног. Теперь пора заняться делом. Она опустилась на корточки перед Вимом. Ссадины на его лице и руках слегка пульсировали, но багряно‑красный свет стал заметно слабее. Но предстоит еще много работы… Белка провела пальцем по длинной глубокой царапине, наискосок пересекавшей лоб Вима. Там, где она касалась его кожи «невидимыми» руками, красный свет постепенно угасал. Белка не могла залечить все его раны – слишком много их было, девочке не хватило бы сил. Но она могла заглушить боль.

Это оказалась долгая и кропотливая работа. Невозможно сказать, сколько она заняла времени – время здесь подчинялось иным законам. Как во сне. Белке казалось, что прошла целая вечность. Но для другой Белки, той, что дрожала на каменном полу, быть может, промелькнуло несколько мгновений.

Когда же все закончилось, девочка отступила на шаг, глубоко вдохнула и открыла глаза.

 

Она снова лежала на полу в каменной нише, а из‑за завала доносились приглушенные крики и визг красных карликов. Здесь было холодно. Белка же вся взмокла, крупные капли пота щипались в уголках глаз.

Белка чувствовала странную опустошенность, будто ее выжали досуха. Онемевшие мышцы покалывало. Конечно, не сравнить с болью от укусов и царапин маленьких людей, но все равно неприятно.

Девочка чуть повернулась. Нельзя лежать и ничего не делать, иначе она окоченеет. Не для того она сражалась с духами боли. Белка принялась растирать плечи, разгоняя кровь. Хоть что‑то, раз невозможно развести огонь. Кожа была неприятно липкой и холодной; Белка не знала – от крови или же от пота. Кончики пальцев сморщились, словно она долго держала руки под водой. Возможно, виной тому сырость, царившая в пещере: каменные стены прямо сочились влагой. В то же время девочке страшно хотелось пить. Распухший язык едва помещался во рту.

Глаза постепенно привыкали к слабому освещению. Белка огляделась.

Ниша оказалась глубокой, противоположный ее конец был также завален камнями. Белка увидела торчащие из каменной груды перекрученные палки, поблескивающие в полосах серого света. Рядом стояло нечто похожее на большую корзину с толстыми ровными стенками. И повсюду валялись продолговатые бруски длиной с ладонь.

Однако, опустив взгляд, Белка заметила то, что было куда важнее всех этих странных вещей. По полу змеился тоненький черный ручеек. Вода…

Превозмогая слабость, девочка подползла ближе. Зачерпнула воду сложенными лодочкой ладонями и выпила одним глотком. Вода оказалась такой холодной, что свело зубы. Вкус же – резким и жестким. Но Белка зачерпнула еще и еще; пила и не могла напиться.

– Эй, – послышался голос Вима. – Ты как?

Он подполз к девочке и толкнул ее в бок.

– Жива‑здорова?

Белка кивнула, тыльной стороной ладони вытирая губы. Вим сел, обхватив колени руками.

– Не буду спрашивать, как и что ты сделала, – проговорил он, глядя в сторону. – Но спасибо.

– Они нас не убили, – сказала Белка.

Вим усмехнулся.

– Ага. Нам по‑прежнему везет.

– Везет? – переспросила Белка, убирая с лица тонкие косички.

– Конечно. Мы еще живы, а это большая удача. Многие не могут похвастаться и этим. А раз мы живы, значит, можем попытаться сделать что‑то еще.

Цепляясь за стену, Вим поднялся на ноги. Его пошатывало, да и улыбка выглядела скорее вымученной, чем радостной. Он явно хотел, чтобы его голос звучал бодро, но получалось плохо.

– Ну что, – сказал он. – Давай думать, как отсюда выбираться.

Вим шагнул в сторону большой пещеры.

– Туда нельзя, – замотала головой Белка. – Там… там они! И…

Она замолчала.

Когда красные люди тащили ее по туннелям, Белка крепко сжимала в кулаке фигурку Медведя. Нельзя было допустить, чтобы Хранитель Рода потерялся в темноте пещер. Но девочке стоило больших усилий не слушать голоса, пытавшиеся пробраться в ее голову. Вернее, Голос… Он не смолкал. В головах красных людей он звучал подобно ударам огромного бубна – тягучий монотонный ритм. Там не было указаний, что делать. Лишь жуткое и неутолимое чувство голода. Оно управляло всеми действиями карликов. Будто единственным смыслом их существования было насыщение Хозяина. Вынести это оказалось куда сложнее, чем тычки и укусы.

– Догадываюсь, – проговорил Вим. – Я уже понял, что с этими парнями дел иметь не стоит. Никакого воспитания.

Он прислонился к стене. В руке блеснула музыкальная коробочка. Белка не представляла, как ему удалось ее сохранить. Но ведь и она сберегла фигурку Медведя.

– Так, значит, ими кто‑то управляет?

Белка кивнула.

– Не знаю, хочу ли я знать – кто именно.

Вим наиграл начало какой‑то песни и покосился на девочку.

– Нравится?

Белка пожала плечами. Мелодия была необычной и весьма тревожной. Вим сыграл еще немного.

– Песня называется «Another brick in the wall»[1], – сказал он. – Еще один камень в стене. В самый раз для ситуации, в которую мы угодили. We don’t need no thought control…

Белка не поняла, о чем он говорит. Какие еще камни в стенах? Впрочем, она уже свыклась с его диковинной манерой выражать свои мысли. Наверное, Вим имел в виду те камни, которыми карлики завалили нишу.

– Итак, – сказал Вим, отходя от стены, – туда нам путь заказан. А что с другой стороны? – Он посмотрел в дальний конец ниши. Лицо его озадаченно вытянулось. – Это еще что такое?

Белка заметила, как дернулась его щека.

Вим подошел к перекрученным палкам и провел по одной из них пальцем, словно хотел убедиться, что она существует на самом деле. Легонько пнул странную большую корзину.

– Рельсы? – пробормотал Вим. – Однако же… И вагонетка.

– Что? – не поняла Белка.

– Вагонетка… Специальная лодка, чтобы плыть по земле. Ну, в нашем случае – под землей.

– Лодка, чтобы плыть под землей? Сквозь камни? В ней сидят духи гор?

Старый Оолф рассказывал, что горные духи могут плавать в камнях, как рыбы плавают в воде, а птицы летают в небе. Но знахарь ничего не говорил, о том что они плавают в лодках.

– Было бы неплохо. – Вим усмехнулся. – Но боюсь, на этой лодке сквозь скалы уплыть не получится. Она может двигаться только по специальным туннелям. До которых еще надо добраться.

Двумя руками Вим схватился за большой валун, перекрывавший выход, и попытался сдвинуть его с места. Но камень не шелохнулся. Вим взялся за другой камень, чуть поменьше. Тянул что было силы – на висках и на шее выступили вены. И опять без результата. В конце концов Вим отступил, рукавом вытирая лоб.

– Да, старушка, – протянул он. – Похоже, мы здорово влипли. Кто‑то хорошо постарался, закрывая выход.

Вим нагнулся и поднял один из темно‑коричневых брусков, валявшихся под ногами. Повертел в руках. Щека его снова дернулась.

– Надо же, какая удача… – Голос прозвучал скорее озадаченно, чем радостно.

Вим подбросил свою находку и поймал левой рукой. Когда он ее схватил, брусок развалился сырой коричнево‑серой трухой.

– А это уже какое‑то тонкое издевательство, – процедил Вим. Он вытер ладонь о штанину. – Тут целая гора динамита. Казалось бы, именно то, что нам нужно. И что?

– Гора чего? – Белка удивленно моргнула.

– Не важно, – махнул рукой Вим. – Все равно эта взрывчатка никуда не годится. Она испортилась от сырости.

Вим подошел к «подземной лодке» и заглянул внутрь.

– И здесь динамит! Похоже, кто‑то хотел взорвать тут все к чертовой матери, да не получилось.

Белка не поняла, при чем здесь мать злого подземного духа. Возможно, именно она и сидела в «подземной лодке». Но не успела девочка об этом спросить, как стены ниши содрогнулись от оглушительного рева.

Белка замерла, испуганно глядя на Вима, но тот и сам стоял с открытым ртом.

Белка в жизни не слышала ничего подобного. Звук походил и на трубный глас мамонта, и на грозное рычание медведя, и на протяжный рев огромного оленя, и на тяжелое гудение бизона… Будто голоса всех животных слились воедино и оттого зазвучали во много раз громче. Белке казалось, что рев давит на нее, сжимает голову между огромными камнями и сейчас череп расколется, подобно ореховой скорлупке. Девочка зажала уши ладонями, но не помогло. Она не могла вдохнуть, словно воздух стал вязким, как болотная жижа. Рев доносился из большой пещеры, и Белке не нужно было объяснять, чей это голос. Даже когда рев стих, Белка продолжала его слышать. Гул звучал в ее голове и, казалось, будет звучать там вечно.

– Па‑да‑дам… – проговорил Вим. – А вот и Хозяин пожаловал.

Белка едва разобрала слова, но услышала испуг в его голосе. Девочка жалобно посмотрела на Вима, только тот глядел в другую сторону. Кулаки сжаты так, что из разбитых костяшек вновь потекла кровь.

За стеной красные люди заверещали. И в их криках смешались восхищение и страх.

Не сговариваясь, Белка и Вим бросились к завалу. Щели между камнями были небольшими, но можно попытаться что‑то разглядеть. Белка прижалась к холодному валуну и затаила дыхание.

Сперва девочка ничего не видела, но постепенно глаза привыкли, и она стала различать и каменные столбы, и блестящее черное озеро… А затем она увидела Хозяина карликов.

Существо развалилось на берегу озера. Больше всего оно походило на жирную гусеницу, настолько было толстым и неповоротливым. Но Белка и не думала, что бывают гусеницы размером с мамонта. А то и больше: на берегу лежала лишь передняя часть тела чудовища, остальное скрывали темные воды. Тело твари выглядело разбухшим, как туша дохлого бизона, много дней пролежавшая на солнце, тошнотворно белую кожу покрывали бледные розово‑голубые пятна.

В этот момент существо повернулось, и Белка увидела его морду. Или лицо? В нем и в самом деле было что‑то человеческое: словно кто‑то взял голову огромного толстяка и накачал ее воздухом, точно рыбий пузырь, так что она разбухла, а черты лица растянулись и смазались. Крошечные глазки терялись за мясистыми щеками, нос – широкий и плоский, рот же застыл в вечной ухмылке, огромной – от уха до уха. От одного взгляда на эту перекошенную пасть у Белки задрожали колени.

Белка не представляла, из какой бездны эта тварь явилась на свет. Сердце рвалось из груди, словно хотело само взглянуть на чудовище.

Но самым мерзким были крошечные, почти человеческие ручки. Они торчали из белой туши нелепыми обрубками и безостановочно шевелились. Под подбородком чудовища болталось что‑то вроде ярко‑красного мешка из сморщенной кожи. Существо дернулось, как змея, пытающаяся проглотить крупную мышь. Красный мешок стал раздуваться.

– Приготовься, – послышался голос Вима. – Сейчас оно опять заревет. Это горловой мешок. Как у лягушек или обезьянревунов. Он служит резонатором и…

От поднявшегося воя у Белки чуть кровь не пошла из ушей.

Чудовище приподнялось, раскачиваясь из стороны в сторону. Со всех сторон к нему устремились карлики, собираясь на зов своего Хозяина.

Хозяина? Белка вздрогнула. Скорее уж Хозяйки… Вдоль вздувшегося тела тянулись соски, похожие на отвислые старческие груди.

Один из карликов подбежал к твари и принялся карабкаться вверх по туше. Острые когти оставляли на теле чудовища царапины, но оно их не замечало. Карлик выпал из поля зрения Белки, а когда она его вновь увидела, тот уже припал к одному из сосков. К нему присоединился еще один, и еще, и вскоре карлики гроздьями свисали с тела чудовища. Белку едва не стошнило.

Одновременно с этим десяток других карликов что‑то подтащили к голове твари. Белка разглядела какое‑то животное, вроде безглазого кабана с белой шкурой – видимо, одного из обитателей подземелий. Животное вырывалось, но шансов у него не было никаких. Карлики бросили его перед чудовищем и окружили кольцом, не давая сбежать. Несчастная пещерная свинья заметалась.

Чудовище склонилось над жертвой, разглядывая ее с каким‑то печальным любопытством. А затем рванулось вперед. Огромная пасть сомкнулась на хребте кабана, и животное затихло. Специально или нет, но чудовище умудрилось зацепить и одного из карликов. Схватило его за ногу, и тот повис вниз головой. Карлик размахивал руками, но никто не пытался ему помочь. Белка отвернулась, лишь бы не видеть, чем все закончится.

Дрожа, она прижалась спиной к камням. В голове стучала лишь одна мысль – почему она не позволила себе умереть? Для того чтобы стать обедом этому чудищу? Где‑то в глубине головы мерзкие крысоподобные твари радостно закопошились. Тьма всколыхнулась.

Белка села на пол и даже не взглянула на Вима, когда тот опустился рядом.

– Черт… – протянул Вим. – До чего неприятная дама.

Белка не ответила. Вим потянул себя за короткую бороду.

– Думаю, железы этой твари вырабатывают некое вещество, необходимое нашим мохнатым друзьям, – наконец сказал он. – Или какой‑то наркотик… А они его кормят. Само добывать себе пищу оно не в состоянии. Симбиоз – так это называется.

– Что? – Белка не слушала, о чем он говорит.

– Не бери в голову, – вздохнул Вим.

Он достал музыкальную коробочку и наиграл еще одну песню. Наверное, хотел поддержать Белку. Но руки его тряслись, и не похоже, чтобы мелодия получилась такой, какой должна была быть.

– Вот так вот, – пробормотал Вим, прекращая играть. – «Pink Floyd» во всей красе. «Waiting for the worms»: сижу в бункере, здесь, за стеной, в ожидании прихода червей…

Белка вскрикнула.

– Нет! Оно… Оно не придет сюда! Я… Мне страшно.

– Не вешай нос. – Вим легонько ударил ее по плечу. – Мы выберемся.

– Как?! – резко сказала Белка. Вим отпрянул, глядя на ее лицо.

– Придумаем что‑нибудь, – неуверенно проговорил он. – Может, в этой тележке найдется пара шашек, годных хоть на что‑нибудь?

Пошатываясь, он добрался до «подземной лодки» и начал вытаскивать коричневые бруски, отбрасывая их один за другим.

– Ты ведь сможешь добыть огонь? – спросил он, не поворачиваясь. – Пара камней, искры и все такое? Без огня с этими штуками сложно.

– Я попробую, – сказала Белка, хотя и сомневалась, что у нее получится. Камни были слишком сырыми.

– Отлично, – пробормотал Вим. – Не взорвем стену, так обеспечим этой даме проблемы с желудком. Как там говорил Архимед? Дайте мне хорошую динамитную шашку, и я переверну… Есть!

Вим выпрямился. На лице появилась торжествующая ухмылка, хотя брусок в руке ничем не отличался от тех, что он отбросил.

– Теперь дело за тобой, – сказал он. – Пара искр – это все, что нам нужно.

Белка не понимала, чем искры смогут им помочь. Но раз Вим говорит… Наверное, он знает, что делает? Да и терять им нечего.

Она нашла два подходящих камня. Ударила пару раз, примеряясь… Из чего бы сделать трут?

– Не делай этого.

Холодный и спокойный голос прозвучал словно из ниоткуда. Белка повернулась.

У стены, склонив голову, стоял призрак.

 

Глава 4

Собака на коротком поводке

 

– Вставай. – Лорхи толкнул Аску ногой в бок. – Дальше пойдешь сама.

Девушка застонала. Затылок пульсировал тупой болью. Словно крошечный, с мизинец, человечек каменным рубилом долбил дыру в ее голове.

Она лежала на земле. За спиной скрипела на ветру огромная сосна. Аска увидела, как по рыжей коре деловито ползет муравей, волоча длинную иголку. И откуда сколько силы и упорства в столь крошечном создании? Иголка была во много раз больше самого муравья, но он не сдавался, упрямо полз туда, где меж ветвей проглядывало бледное небо и блестело солнце.

Она была в лесу; Аска не помнила, как здесь оказалась. Стоило напрячь память, и крошечный человечек в голове еще сильнее заколотил рубилом. Аска дотронулась до затылка – волосы оказались жесткими от спекшейся крови. Что‑то острое упиралось в бок, словно под ребра девушки воткнули палку. Аска чуть приподнялась. Так и есть – корень сосны. Лорхи швырнул ее на землю, не заботясь, будет ей удобно или нет.

– Вставай, говорю, – вновь послышался голос Лорхи. – Пора идти.

Косоглазый охотник стоял справа, опираясь о копье. Снизу он выглядел огромным, как настоящий великан. Солнце подсвечивало растрепанные волосы, отчего казалось, что голова Лорхи охвачена пламенем. Лицо – краснее давленой клюквы и блестит от пота. Но на губах застыла довольная усмешка. Лорхи смотрел на девушку так, будто ему нравилось видеть ее в таком состоянии. Выпученный глаз был готов выкатиться из глазницы.

Аска заставила себя сесть. Весь мир – небо, сосны, Лорхи – закрутился перед глазами. Аска схватилась за землю, зарылась пальцами в холодный сырой мох. Держись… Нельзя опять потерять сознание. Она вдохнула терпкий лесной воздух.

– Где… – Девушка закашлялась. – Где Вим?

Лорхи коротко рассмеялся.

– Отправился в земли предков, – сказал он. – С моей помощью. Забудь про него – теперь ты моя женщина. Я так сказал.

– Что?

Аска с трудом понимала, о чем говорит охотник. И не только потому, что в голове стоял сплошной туман.

Все, что с ней случилось, представлялось диковинным сном, кошмаром, полным чудовищ и крови. Стоило закрыть глаза – и она снова увидела оскаленную морду Чудовища, а следом и окровавленное тело брата, его голову на камне и остекленевшие глаза… Рев гиганта вновь зазвучал в ушах. Аска сжалась.

Но они же победили Чудовище! Вим пришел за ней. А потом… Аска вздрогнула и посмотрела на Лорхи.

– Ты убил его? – тихо проговорила она.

Самодовольная усмешка Лорхи стала еще шире.

– Вонзил копье прямо в сердце. Он пикнуть не успел.

Внутри все оборвалось. Аска словно рухнула в пропасть и могла лишь беспомощно размахивать руками, пытаясь ухватиться за воздух. Она смотрела на ухмыляющегося Лорхи и не верила в то, что услышала. Прямо в сердце? Как же так? Ведь…

– Но… – Девушка зажала рот ладонью. – Ведь Хозяйка Пауков говорила…

Паучиха же обещала! А ее обещания всегда сбывались и… Аска едва не завопила от отчаянья. Лорхи громко фыркнул.

– Плевать я хотел на эту старуху. Слушай ее больше – у нее одна паутина в голове.

Аска промолчала. Будь у нее силы, она бы прыгнула сейчас на охотника, голыми руками свернула ему шею и с корнем вырвала его поганый язык… Но она могла только смотреть и молить духов предков о мести.

– Если бы ты слышала, как он молил меня о пощаде, – мечтательно протянул Лорхи. – Он ползал на брюхе и умолял сохранить ему жизнь… Но мое копье не знает жалости. Я убил трех медведей, что мне какой‑то чужак? Я напоил копье его кровью!

Аска прикусила губу. Вим? Ползал на брюхе и молил о пощаде? Она не могла в это поверить. Аска заметила, что к поясу Лорхи привязана рука великана. Но ведь эту руку оторвал медведь Белки – она своими глазами видела. А Лорхи присвоил чужую добычу. Да какое он имеет право?!

– Ты врешь, – сказала Аска и по тому, как дернулся глаз охотника, поняла, что не ошиблась. – Он жив. Я… Я иду к нему.

– Заткнись! – взвизгнул Лорхи. – Никуда ты не пойдешь! Ты моя женщина и будешь делать то, что я тебе скажу!

– Твоя женщина? – Аска попыталась рассмеяться, но смех походил на хриплый кашель.

Лорхи сплюнул под ноги.

– Я мог бы взять тебя в жены прямо здесь, – протянул он, оглядывая девушку. От его сального взгляда Аске стало тошно. – Но я хочу, чтобы все было как положено. Ты вернешься со мной в Длинный Дом, и там матушка Ши назовет тебя моей женщиной перед всеми навси.

Аска прижалась спиной к шершавому стволу дерева. Облизала сухие губы.

– Нет. Я иду к Виму.

Лорхи зашипел, как змея, которую придавило камнем. Шагнув к девушке, он с размаху отвесил ей пощечину. У Аски искры посыпались из глаз. Лишь бы не закричать, лишь бы не заплакать…

– Я… иду… к Виму…

Лорхи занес руку для новой пощечины. В тот же момент Аска ударила его ногой под колено. Сама не поняла, откуда взялись силы. Лорхи такого не ожидал. Не устояв на ногах, охотник растянулся на земле. Прежде чем он успел опомниться, Аска схватила его за волосы и со всей силы приложила головой о корень. Потом еще и еще – вкладывая в каждый удар всю свою ярость.

Аска била и не могла остановиться. Словно злые духи затмили ее разум. Но сейчас перед глазами все расплывалось в розовом тумане. Голова охотника безвольно мотнулась. Лорхи даже не закричал, лишь жалобно всхлипнул.

Когда Аска его опустила, лицо охотника было залито кровью. Девушка отпрянула, с ужасом глядя на то, что сотворила. Она его убила? Убила человека? Сородича? Все сжалось от ужаса… Не важно, что он хотел с ней сделать. Духи предков никогда не простят ей такого.

Лорхи громко застонал и попытался подняться на четвереньки. Черные капли крови падали на мох. Охотник повернул голову. Выпученный глаз уставился прямо на Аску – красный, как закат перед грозой. Ей еще никогда не доводилось видеть столько ненависти во взгляде.

Шатаясь, Аска поднялась на ноги. Ее трясло так, что она едва не упала. Лорхи протянул руку, пытаясь схватить ее, но не смог дотянуться. Не удержавшись, он упал лицом вниз.

– Я иду к Виму, – пятясь, повторила девушка.

Крик, вырвавшийся из горла охотника, походил на рев раненого бизона. Аска разобрала лишь одно слово – «моя».

Не разбирая дороги, девушка бросилась через лес.

 

Геликоптер летел, почти задевая брюхом макушки деревьев.

– Долго еще? – прокричал доктор Рашер, силясь переорать рокот двигателя.