Барьеры политической деятельности

 

       Существуют ли препятствия для политической деятельности женщин? Что думают по этому поводу женщины, которые имеют опыт (хотя бы минимальный) такой деятельности?

       Они считают, что распространено негативное отношение к женскому политическому участию:

 

“Восприятие наших людей таково: женщина в политике - это неприлично”; “в женщин почему-то не верят”.

 

Ряд качеств, приобретенных женщинами в процессе социализации, мешают им в политическом участии, Среди них наши респондентки называли “нерешительность”, “закомплексованность”, “неуверенность в себе”, “отсутствие достаточного опыта”. По утверждению одной из респонденток, “стереотипы мешают женщине, не каждая женщина может бороться”, “мало кто может сделать первый шаг, многим мешают стереотипы женской скромности”. Ситуация у многих женщин такова, что “женщине в политике сложно. Если заниматься политикой, очень сложно совместить: дом, семья, обеды”. “Женщине некогда заниматься политикой, если у нее семья”.

 

       Женщины часто остаются только на вторых ролях:

 

 “На меня всегда сваливают всю техническую работу”. “В партии я всегда выступаю на вторых и третьих ролях”.

 

       Существует и проблема дискриминации. Как сказала одна из наших респонденток:

 

“Дискриминация женщин есть, была и будет. Всегда”. “Мужики просто норовят запихать локтями, у них какая-то мужская солидарность очень развита.” “Дискриминация есть. Еще не было ни одного, извините, не сочтите за хвастовство, мужчины-начальника, который был бы умнее меня. Но его ставили начальником, потому что он мужчина”.

 

       Имеет место и проблема сексуального домогательства, хотя для российского контекста артикуляция данной проблемы не характерна.

 

“Женщин в политических кругах очень мало. У нас традиционная привычка: женщина - никто, она только мешает. Мужчины рациональны, они должны сопоставить, обладает ли человек способностями. Но как только возникает женщина, возникает и вторая тема: а как бы сделать так, чтобы еще и попользоваться. Как только говоришь: нет, господа, эта тема не пройдет, сразу возникает тормоз”.

 

 

Вместо заключения. “Женщина должна сказать: мужчины остановитесь!”

 

       Что же нужно сделать для того, чтобы изменить ситуацию, по мнению наших респонденток? Они предлагают несколько вариантов.

       Во-первых, надо “дать женщине возможность выбора: работать или не работать”, “создать ей возможность заниматься семьей: если женщина больше отдаст своему мужу, то соответственно и мужчина будет больше работать”.

       Во-вторых, женщина должна иметь возможность выйти за пределы семьи. В тех случаях, когда она занимается политикой, она должна “быть настойчивой, решительной”, “иметь твердую жизненную позицию” и даже “быть чуточку лучше мужчины”.

 

“Я забываю, что я женщина, когда я веду деловые переговоры. Работаем на равных. Единственное, что надо четко помнить, есть стереотип мышления: если это женщина, то она или чего-то не знает, или не понимает, или, там, слабый пол. Чтобы сломать такой стереотип нужно, чтобы на переговорах женщина в своих вопросах знала больше, чем тот, который сидит напротив. Вот тогда он будет с тобой разговаривать на равных.” (Профессиональный политик, около 40 лет)

 

       Некоторые рассказчицы считают, что в нынешней ситуации политика становится предназначением женщины.

 

“Нам, женщинам, надо брать все в свои руки, надо просыпаться, проявлять большую активность и действовать разумно, влиять на мужчин. Мужчины занялись политикой, развалили страну, забыли о женщинах, детях, семьях, они запутались... Женщина должна сказать: мужчины, остановитесь...” (Бизнесмен, около 50 лет)

 

 

Литература

 

       Константинова В. 1992. Женщины и проблемы политического лидерства. В cб. Хоткина З. (ред.) Женщина и социальная политика. М.

       Кочкина Е. 1992. Демократия без женщин - не демократия // Вы и Мы. N 6.

       Осадчая Г. 1991. Политическое поведение женщин // Социологические исследования. 1991. N 12.

       Первый съезд народных депутатов СССР. 1989. Стенографический отчет. Т.1. Издание Верховного совета СССР. М.

       Carnaghan E. & Bahry D. 1990. Political Attitudes and the Gender Gap in the USSR. In: Comparative Politics. V.22, N.4.

       Browning G. 1985. Soviet Politics - Where are the Women? In: Holland B.(Ed.) Soviet Sisterhood. Bloomington. Indiana. 

       Duka A. et al. 1995. The Protest Cycle of Perestroika. The Case of Leningrad. Round Table on Russia Sociology // International Sociology. V.10, N.1, pp.83-99.

       Lapidus G.W. 1978. Women in Soviet Society. Equality, Development, and Social    Change. Berkeley: University of California Press.

       Moses J. 1978. Women in Political Roles. In: Atkinson D. et al. eds. Women in Russia. The Harvest Press.

       Voronina O. 1994. Soviet Women and Politics: On the Brink of Change. In: Nelson B., et al. eds. Women and Politics Worldwide. New Haven: Yale University Press. Pp.722-736.

 

Елена Здравомыслова

 

 

Коллективная биография современных

 российских феминисток

 

       Статья написана на основе исследовательского проекта, посвященного жизненным историям современных российских феминисток. Исследование проводилось при поддержке Фонда Макартуров.

 

Введение о методе

 

       Данная статья представляет собой опыт реконструкции коллективной биографии современных российских феминисток на основе проведенных с ними биографических интервью. В результате интервью были собраны рассказы о жизни (или авторские истории жизни), которые и стали предметом социологической реконструкции. История жизни представляется мне адекватным методом изучения участия в общественных движениях и коллективных действиях вообще. На мой взгляд, этот метод позволяет исследователю изучить не только мотивацию участия в движении, но и выделить те социализационные факторы, которые способствовали формированию идентичности российских феминисток. Биографический метод является новым для изучения общественных движений в России. Цель исследования заключалась в том, чтобы выявить некоторые типичные черты жизненных историй первого посткоммунистического поколения российских феминисток, которые помогли бы объяснить формирование коллективной идентичности. Иными словами, перед исследователем встали следующие вопросы: как “нормальная” российская советская женщина приходит к феминизму? Каков механизм формирования новой феминисткой идентичности и рекрутирования в движение?

       Методом исследования является биографическое интервью, выполненное в форме беседы. Проведение биографических интервью предполагает руководство повествованием со стороны исследователя (Porta della 1992:69). В данном случае эта процедура заключалась в следующем. Каждой из респонденток была изложена цель проекта - изучение биографий современных феминисток. Затем была сформулирована задача (“Расскажите, пожалуйста о себе”) и определено общее время беседы (не меньше полутора часов). В ответ излагалась и записывалась автобиография, т.е. авторское повествование о собственной жизни (нарратив). В процессе рассказа интервьюер-исследователь задавала уточняющие вопросы, связанные с разными этапами первичной и вторичной социализации и ресоциализации. По завершении повествования (первичного рассказа) интервьюер обращалась к тем периодам жизненного цикла и тем обстоятельствам образа жизни, которые рассказчица упустила.

       В рамках проекта было проведено к настоящему времени 18 биографических интервью в 1995-1996 гг. Исследование не закончено.

       Исследование участия в общественных движениях, в частности, в феминистском, имеет специфические сложности. В нарративах феминисток неизбежно присутствует идеологическая и пропагандистская направленность: рефлексии о собственной жизни - неотъемлемая часть феминистской методологии и техники роста сознания (Московский Центр Гендерных исследований 1995). Тренинги, групповые дискуссии, проводимые в настоящее время в России, зачастую под руководством феминистки ориентированных психоаналитиков и психологов, типичны для этих групп. Поэтому основная сложность исследования заключалась в том, чтобы уменьшить, насколько возможно, элемент сконструированности биографии, идеологизированности рассказа участницы движения. Попытки нивелировать идеологизированность первичного повествования о жизни включали участие интевьюера-исследователя в диалоге, формирование обстановки доверия и понимания, обращение к фактуре жизненных сюжетов, к нарративам о конкретных событиях, т.е. практически все процедуры, способствующие избеганию предлагаемых респондентками интерпретаций. Впрочем автор исследования вполне осознает как тщетность и невозможность такого избегания, так и присутствие всех тех ограничений, свойственные биографическому методу, на которые с особенным усердием указывают его критики (Батыгин, Девятко 1994).

           

       При реконструкции историй жизни российских феминисток я прежде всего обращала внимания на следующие темы, последовательность которых стала имплицитной схемой интервью:

       (1)Первичная социализация: социальное происхождение, семейный контекст, образ жизни в родительской семье.

       (2)Вторичная социализация: школьный опыт, группы сверстников в подростковом возрасте, формы детской и юношеской активности, студенческий опыт.

       (3)Вторичная социализация: социальная среда, особый круг общения.

       (4)Вторичная социализация: типичные женские практики, включающие сексуальный опыт, замужество, репродуктивное поведение, воспитание детей...

       (5)Политическая социализация и ресоциализация в период перестройки.   

       (6)Собственно феминистская социализация или ресоциализация, начиная с первого осознания фактов дискриминации по признаку пола до участия в коллективных феминистских действиях.