2020-06-08
150
«Молодым человеком Ади ибн Мусафир переехал в Багдад, где и провёл первую половину своей жизни. В этом центре культуры и образования Ади учился у таких знаменитых личностей той эпохи как Ахмад аль-Газали и Абдулькадыр аль-Джилани; он, в свою очередь, также пользовался их уважением за хорошие манеры»[275].
Дошедшая до нас агиография шейха Ади — это, конечно же, предвзято написанная и поэтому заведомо искажённая биография, споспешествующая почитанию святого. Но мы не можем обойти её стороной, она важна для изучения езидизма, так как черты характера, их проявления и деяния шейха Ади воспринимались, да и сегодня воспринимаются верующими как вполне реальные. Влияние, которое они оказали на последующий ход событий, свидетельствуют о наличии культа, помогает показать их практическое проявление в формах верования езидской общины.
Годы жизни Ади ибн Мусафира (1073-1163 гг.) охватывают четвёртый период Аббасидского халифата и приходятся на правление Сельджукидов (1075-1194 гг.), ревностных сторонников суннитского ислама, чья победа над Буидами дала возможность суннизму потеснить шиитов. Сельджукиды реформировали медресе, превратив их в официальный институт.
|
|
|
Однако более глубокое развитие духовной жизни шло параллельно с медресе в существующих на пожертвования и находящихся под надзором властей завиях и ханаках. Новые власти, как и их предшественники Буиды, поощряли создание и щедро субсидировали эти обители, служившие временными приютами странствующих суфиев. Отсюда новое благочестие распространялось повсеместно и сыграло важную роль в исламизации пограничных стран и неарабских областей.
В 1086 г. Малик-шах прибыл в Багдад — средоточие культурной жизни и научной мысли всего Арабского халифата — и взял управление городом в свои руки. Непоколебимо веривший в силу знания Низам аль-Мульк[276] убедил султана в необходимости открытия в стране нескольких исламских университетов, получивших по его имени название Низамия[277].
Хамид аль-Газали
В Багдадскую Низамию визирь аль-Мульк в 1091-1092 гг. посылает Хамида аль-Газали (полное имя — Мухаммед ибн Мухаммед ибн Мухаммед ат-Туси аш-Шафии) преподавать исламское право (фикх) и другие науки, назначив его на должность имама — настоятеля медресе. Его стараниями наиболее признанной в Багдаде стала шафиитская религиозно-правовая школа[278].
Аль-Газали удивлял людей своим характером, красноречием, благородством, и все очень полюбили его. У него было 300 своих учеников. Они стали чаще посещать семинары и получать исчерпывающие ответы на интересующие их вопросы.
Преподавание продолжалось 4 года, пока в 1095 г. Хамид вследствие личного религиозного кризиса не отказался от своей славы и высокой должности. Он оставил всё, что имел, и, назначив родного брата Ахмада своим заместителем, отправился в паломничество по святым местам[279].
|
|
|
Первым он посетил Аш-Шам (Дамаск), где приблизительно на два года погрузился в самоочищение, занимаясь уединением, внутренними упражнениями, духовным старанием. Некоторое время пребывал в служении Аллаху в Омейядской соборной мечети. В 1097 г. завершил свой фундаментальный труд «Ихья улум ад-дин», затем отправился в Иерусалим и некоторые области Египта.
В годы уединения Хамид аль-Газали углубился в изучение религиозных наук (калам[280], философию, исмаилизм, суннитскую догматику), иудаизм, христианство и пришёл к выводу, что нравственные устои должны основываться на непосредственном общении с Аллахом, а также на личном опыте переживаний. Ему импонировало учение суфиев о свободе выбора между хорошими и дурными поступками; считал, что за определённый самой личностью выбор она и несёт ответственность перед богом.
Пробыв в уединении 11 лет, по велению сердца и настоянию Фахра аль-Мулька, сына Низама аль-Мулька, аль-Газали возобновил преподавание, которое продолжалось ещё почти шесть лет. В 1111 году Хамид возвратился на свою родину, в Тус. Рядом со своим домом он построил медресе и обитель для суфиев. Строго распределив своё время, он преуспевал в богоугодных делах: обучении Корану, общении с суфиями, преподавании исламских наук. Ни одно мгновение он не проводил без пользы. Каждый свой день он завершал чтением хадисов и общением с семьёй. В понедельник, 14 числа месяца джумаада ль-аахыр, он покинул этот бренный мир и переселился в мир вечности.
Его перу принадлежат более 400 работ в различных областях науки, но особая заслуга аль-Газали состоит в том, что он ввёл суфизм в рамки исламского правоверия и полностью реабилитировал его в глазах ортодоксии[281], в провозглашении жизни истинного суфия высшим выражением исламского образа жизни вообще.
Религиозные взгляды шейха Ади во многом совпадают с идеями Хамида аль-Газали, озвученными в труде «Воскрешение наук о Вере»: «В книге должно быть изложено скорее практическое знание (ильм аль-муамала), чем созерцательное (ильм аль-мукашафа), которое никому не дозволено раскрывать в книгах, хотя для ищущего это и есть истинная цель. Всё то, что представляет наибольшую ценность для суфиев, не поддаётся изучению, а постигается "оком сердца" - посредством озарения и духовного созерцания через экстаз и внутреннюю трансформацию. Суфизм - не заучивание информации, полученной из вторых рук, а преображение, просветление, которое, не может быть выражено словами.
*
И шейх Ади, и Хамид аль-Газали — последователи шафиитского мазхаба — пошли по суфийскому пути, поэтому нельзя исключать их личного знакомства, которое могло состояться в период с 1091 по 1095 гг., в бытность последнего руководителем медресе, или позднее, в годы уединения Газали в Шаме — 1095-1097 гг.
Ахмад аль-Газали
Абуль-Футух Ахмад ибн Мухаммед аль-Газали[282] рано проявил интерес к жизни суфиев. Он прошёл курс ученичества, после чего целиком посвятил себя мистическому пути. Учителем Ахмада был Абу Али аль-Фармази[283] (ум. 1084 г.), родившийся также в Тусе, но учившийся в Нишапуре.
Отрешившись от всякой активной деятельности в миру, Ахмад не связал себя с определённой ханакой, а стал странствующим проповедником. «Он ходил по селениям и сельским районам и даже проповедовал среди бедуинов, уча их пути приближения к Богу»[284]. Как было отмечено выше, некоторое время он провёл в Багдаде, преподавал в Низамие, замещая Хамида, когда тот переживал духовный кризис (1095 г.). Можно лишь догадываться, какую роль Ахмад сыграл в жизни брата в этот период[285].
|
|
|
Его искренность сразу завоевала людские сердца, он успешно занимался проповеднической деятельностью и был духовным руководителем учеников, распространявших его учение. Некоторые последователи его мистического направления стали заметными личностями в суфийских братствах.
Ахмад создал ряд мистических трактатов, в том числе один посвящённый проблеме самаа, но даже если бы он написал только маленький трактат под названием «Интуиция любящих» («Саваних аль-ушшак»), этого было бы достаточно, чтобы признать его величайшим мистиком мусульманского мира. Автор раскрывает таинство взаимосвязи между влюблённым и возлюбленной, которые, подобно двум зеркалам, отражают друг друга, погружены в созерцание друг друга, и поэтому каждый из них есть нечто «большее, чем он сам». Когда любящий обращается в саму субстанцию любви, исчезает противоположность между субъектом и объектом, любящим и любимым[286]. Любовь, как её видит автор, является предвечной и вечной первопричиной всего на свете, деянием Бога, лишённым всяких недостатков. Она господствует над любящим, довлеет над ним как некое принуждение, которое не оставляет ему никакой свободной воли, она полностью захватывает его.
Напряжение между мирским и религиозным толкованием жизни разрешается Ахмадом в совершенной гармонии духовного, физического и чувственного начал, а суфийские теории — основание, на котором его поэзия развивалась.
Афлаки, ссылаясь на Джалаладдина Руми, делает следующее сравнение: «Имам Мухаммед Газали расчистил море познания в мире ангелов, он водрузил там знамя и стал наставником вселенной и мудрецом среди смертных, но, если бы у него была хотя бы крупица мистической любви, как у Ахмада Газали, это ценилось бы ещё больше и он познал бы тайну мусульманской близости, как познал её Ахмад, ибо ничто не сравнится во вселенной с любовью учителя, духовного наставника, ведущего (невежественных к Божеству)». Да и сам «мусульманский интеллектуал» Абу Хамид, как известно, признавал превосходство своего брата на пути любви. Ни по глубине опыта, ни по красоте языка он не идёт ни в какое сравнение со своим младшим братом.
|
|
|
Именно по духовной цепочке Ахмада Газали передавался хадис кудси, повествовавший о том, как Бог ответил на вопрос одного суфия, в чём состоит смысл творения и какая в нём заложена мудрость. В ответ суфий услышал: «Мудрость Моего сотворения тебя заключается в том, чтобы узреть Мой образ в зеркале твоего духа и любовь ко Мне в твоём сердце».
Однако традиционалисты, шокированные его любовными теориями и его взглядами, оправдывавшими Сатану, относились к нему крайне неодобрительно, а один из его сотоварищей, не сдержавшись, назвал его «одним из чудес Господних во вранье, тем, кто своими проповедями добился доступа к мирским благам».
Умер Ахмад аль-Газали в 1126 г. в Казвине, где и похоронен.
*
Сближение шейха Ади с Ахмадом аль-Газали относится к 1095 г., когда Ахмад замещал старшего аль-Газали на посту руководителя Багдадской Низамии. Ади ибн Мусафиру на тот момент было 30 лет — возраст вполне зрелой личности — и, как мне представляется, целью его прибытия в Багдад был поиск духовного наставника.
Суфийская традиция гласит: каждый верующий должен знать и верить, что у него есть сокровенные сокровища, и как только сундук с сокровищами найден, следует отправиться на поиски ключей. Невозможно заполучить ключи иначе как у наставника («мараби»[287]), который, по вашим убеждениям, обладает вашими ключами. Ему следует безоговорочно верить и доверять, так как чем больше вы будете в него верить, тем быстрее получите эти ключи.
В «Dua Mazin» («Молитве о Великом») есть стих следующего содержания:
Ya Şêşimis tû bideye xatira Слава Шешамсу, ради милости
her heft melekêt kibîr, каждого из семерых великих ангелов,
Azrayîl, Cebrayîl, Derdayîl, Азраила, Джабраила, Дардаила,
Şemnayîl, Mîkayîl, Шимкаила, Микаила,
Ezazîl û Ezrafîl Азазила и Исрафила,
ewin her heft melekêt kebîr, всех семерых архангелов,
ji berî xasa û çendî bedîl, раньше праведников и многих святых,
wê di destê wan de mifte û kilîl, С ключами и замками в руках
Ew di rawestayine li hizreta melikê celîl... Стоят пред величием Владыки
прославленного...
Эта идея заложена и в вечерней молитве — «Dua êvarê»:
13 Hûn bidine xatira Cebrayîl, Ezrayîl, Вы, ради милости Азраила, Джабраила,
Mîkayîl, Şifqayîl, Derdayîl, Микаила, Шафкаила, Дардаила,
Ezafîl, Ezazîl, Исрафила и Азазила,
Her heft melekên mezin, Семи архангелов, избранных
xasê berê çiqasî bedîl праведников, многих святых,
Di destên wan de, mifte û kilîl С замками и ключами в перстах
Li hizreta melekê celîl Возвеличенных Владыкой прославленным.
15 Ya Şêşims ji te dixwazim sebir û nas, Слава Шешамсу, у тебя прошу
терпения и познания,
Me yek heya dereca îmanê, Для нас существует одна степень — вероубеждение,
Tu me xilas bike ji bêbextî yê, Ты избавь нас от несчастий,
Ji me Êzdiyan re kilîl û mifte bînê. Дай нам, езидам, ключи и замки.
Согласно суфийской традиции, все пророки пришли с ключами от сокровищ своей уммы (общины). Наше время — время Пророка Мухаммеда, Печати Пророков. В его руках — ключи к сокровищам всех наций нашего времени. Эти ключи — в его руках, и он передаёт их избранному из числа святых своего времени — кутбу, который представляет его более полно, чем все другие святые[288].
То что, шейх Ади достиг уровня кутба, указано в кавле «Şêxadî û Mêra» («Шехади и мужья»):
11 Ew bûn vêxê ji îtqatê, Это были последователи откровения [289],
Hatibûn ba Şêxadî hikiyatê, Пришли к Шехади за справедливостью,
Go: Şêxadî qutibê zemên Сказали: «Шехади — кутб вечности,
em li qatê. мы — ступень»,
а об отношении езидизма к традициям арабской уммы и суннитскому богословию читаем в кавле «Çi sibeyek tarîye» («Какой тёмный рассвет»):
23 Alimy fere ser sunetê, Богослов сияние над суннизмом,
Ew gule li nav ûmetê, Он роза среди уммы (общины),
Ew dihesilîne axiretê. Он наставляет на путь ахирата.
24 Ew kî ye dibêjу: «Alima fêde nine. Кто тот, что утверждает: «Богословы бесполезны?
Ew însan di erifîne, Он человека делает познавшим,
Ji axiretê dihesilîne». И готовит к ахирату», —
и в кавле «E’smîn» («О Небе»):
27 Şevêt înya alim dixunin, Пятничными вечерами богословы
рецитируют писание,
Radivine ser menberê deng hiltînin, Восходят на кафедры, возглашают,
Nav dik’rê Şîxadî, Власть Шехади,
Melek’ Şixîsin heq tînin. Владыки Шехисна праведной.
В совершенстве изучив калам и фикх (право), регулирующие внешние, видимые аспекты проблем ислама, шейх Ади не ограничивался достигнутым. Он стремился обрести духовное учение и практику, чтобы уметь воздействовать на внутренний мир человека и совершенствовать его посредством искреннего и преданного служения Богу. Шейх Ади понимал, что законы тонкоматериального, внечувственного мира совершенно не похожи на законы бытия плотноматериального мира. Для того чтобы постичь это, необходимо через особый опыт суфийской практики достичь просветления, открыть своё «духовное зрение» и вывести собственное сознание за рамки плотноматериального бытия — обрести сверхсознание[290]. Сложность заключается в том, что многое в этом учении не поддаётся описанию. Эти знания приобретаются от живого общения с наставником, должны быть приняты на веру, постигаться душой и сердцем. Они восходят к практике самого пророка Мухаммеда и его первых сподвижников, имеют своими источниками Коран и сунну.
Дж. С. Тримингем не без основания считает Ахмада аль-Газали центральной фигурой в месопотамской традиции[291]. Как нам представдяется, именно Ахмад возложил руки на голову своего мюрида — Ади ибн Мусафира — и совершил обряд инициации, подразумевающий три базисных элемента:
· обучение формуле зикра и тайное руководство по его исполнению (на протяжении всей последующей жизни Ади ибн Мусафир сделал для себя нормой в течение ночи дважды рецитировать Коран);
· клятва на верность. (Всю свою жизнь, до последнего вздоха, Ади ибн Мусафир посвятил распространению идей суннизма и неуклонно следовал тарикатскому пути. З. Алоян указывает, что во время пребывания шейха Ади в Багдаде им сочинено насколько суфийских касыд и написаны четыре трактата по исламской религии:
— «I’tiqad ahl as-sunna» — «Догма людей сунны»;
— «Kîtab fîhî zîkr adab an-nafs» — «Книга бесед, как обучать душу благочестию»;
— «Wesace eş-Şeyx Adî bin Musafir île l-xelîfa» — «Наставления шейха Ади сына Мусафира преемникам»;
— «Wesace lî murîdîhî eş-Şeyx Qayîd we lî sayîr el-murîdîhî» — «Наставления шейху Кайду и другим мюридам».
Трактаты «Догма людей сунны» и «Книга бесед, как обучать душу благочестию» — пронизаны идеями Ахмада аль-Газали[292]);
· инвеститура с возлаганием рубища — хирки.
Поэтому не исключаю, что «ибн Мусафир» — «сын Путника» — может быть лакабом, который дан шейху Ади за безграничную преданность и сыновью любовь к своему муршиду. Хотя известно, что брат шейха Ади, Сахр, тоже имел кунью ибн Мусафир.
