От Советов — к парламенту и монархии

С появлением частной собственности появились и классы.

Конечно, разделение советского общества на классы не произошло сразу же на другой день после принятия закона. Устойчивое классовое деление начинает проявляться только после смены одного-двух поколений. А спустя три и более поколения такое деление станет восприниматься, как вечно данное. Но Закон о госпредприятии позволял делить и присваивать часть общественной собственности сначала трудовым коллективам, а затем и частным лицам, первоначально представлявшим интересы этих коллективов. Отсюда у людей возникли разные, как правило, противоречащие друг другу экономические интересы. Это и послужило толчком для всего последующего закономерного развития ситуации.

В советское время в СССР не было явного деления общества на классы, даже колхозное крестьянство не воспринималось, как другой класс. В постперестроечный период в нашей стране появились пока ещё неопределённые, аморфные понятия, такие как «средние классы», «элиты», «гражданское общество» и т.п. А сегодня мы уже можем наблюдать, хотя пока ещё в самых общих очертаниях, прежние классы капиталистического общества. Классовое деление нашего общества ещё не завершено, но скоро уже ни у кого не останется сомнений, что современное российской общество стало вновь классовым. Так что Маркс был прав, и законы общественного развития действуют, независимо от нашего отношения к марксизму. Пока будет существовать частная собственность, будут существовать и классы, а значит и распределение социальных и материальных благ будет осуществляться по принципам классового неравенства.

Когда появляются группы, экономические интересы которых различны, между ними возникает конкуренция. Конкуренция может принимать самые разные формы, но рано или поздно она переходит из экономической сферы деятельности в сферу политической. В наши дни, как и в прежние столетия, это так же неизбежно, как то, что на смену дня приходит ночь. Ведь чтобы гарантированно обеспечить свои экономические выгоды, необходимо закрепить их посредством политической власти.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что практически сразу же за принятием Закона о госпредприятии последовали серьёзные изменения в политической системе Советского государства. Как тогда говорили, демократия в экономике требовала и большей политической демократии. Всё закономерно, всё так и должно было быть. Жаль, что многие честные и преданные идее коммунизма люди либо не понимали, к чему это всё может привести, либо недооценивали степень опасности.

В феврале 1988 года М.С. Горбачёв впервые призвал к изменению политической системы СССР. На февральском Пленуме ЦК КПСС Горбачёв заявил, что коренная перестройка управления экономикой страны требует перестройки и действующей политической системы. В его выступлении было сказано и о «кардинальном повышении роли Советов как стержня политической системы нашего общества», и о необходимости изменения избирательной системы, и о разграничении функций партийных и государственных органов. Всё это было в очередной раз подкреплено ссылками на ленинские заветы.

С этого момента идея о том, что стержнем политической системы государства должны стать Советы, а не партия, начала активно раскручиваться. Многим она казалась правильной, очень многие её поддержали.

Лозунг «Советы без коммунистов» для российской истории новым не назовёшь. Но, к сожалению, даже к 80-м годам XX века нашим людям не смогли правильно донести мысль, что Советы без коммунистов, хотя и мыслимы чисто теоретически, но на практике не работают. Они в этом случае постепенно превращаются в обычный буржуазный парламент. Кроме того, «стержнем политической системы» любого государства являются именно политические партии. Они являются носителями тех идей, для достижения которых работают все органы власти. Именно партии выражают интересы различных слоёв населения и представляют их в правительстве. Просто в Советском Союзе это заявлялось открыто, а в других государствах всяческими способами маскируется. В России сейчас тоже говорят о демократии, но исполняется воля только одной политической партии.

После упомянутого выступления Горбачёва в срочном порядке возродили практику партийных конференций. Опять говорилось, что делается это не иначе как в целях возрождения ленинских принципов управления. До съезда ждать не могли и не хотели. И в конце июня 1988 года на XIX Всесоюзной конференции КПСС были приняты политические решения, одобряющие внесение соответствующих изменений в советское законодательство.

В том же 1988 году была изменена Конституция СССР. И уже в марте 1989 года в соответствии с внесёнными в Конституцию изменениями прошли выборы в новые органы государственной власти.

События, развернувшиеся у Белого дома в октябре 1993 года, часто ошибочно считают последней битвой за Советскую власть. Но на самом деле первым днём без Советской власти стало 25 мая 1989 года, когда к работе приступил I Съезд народных депутатов СССР. К сожалению, заметили это очень немногие.

Почему же новый Верховный Совет, который получил это название в наследство от предыдущего, таковым уже не являлся?

Во-первых, потому, что он уже не избирался в ходе прямых народных выборов. Теперь согласно законодательству от территориальных и национальных округов, а также от общественных организаций избирались народные депутаты. Эти народные депутаты собирались на Съезд, и уже этот съезд выбирал Верховный Совет. Таким образом, выборы высшего органа власти стали многоступенчатыми, а народные депутаты по своей сути выполняли функцию выборщиков.

Во-вторых, Верховный Совет превращался практически в профессиональный орган власти, т.е. в парламент. Если ранее депутаты проводили на сессиях Совета два раза в год по два-три дня, а затем возвращались к местам своей основной работы, то теперь каждая сессия Верховного Совета длились по 3-4 месяца. Депутаты могли быть освобождены от выполнения ими обязанностей по основному месту работы. Таким образом, прямая связь депутатов непосредственно со своими избирателями практически утрачивалась. Отозвать депутата Верховного Совета в случае недовольства его работой у избирателей теперь не было возможности. Верховный Совет избирался Съездом народных депутатов, и был подотчётен ему. Только Съезд мог лишить депутата полномочий, а не трудовые коллективы и т.д.

Кроме того, как только мы перешли к парламентской форме правления и профессиональному парламенту, у внешних структур, в том числе и зарубежных, появилась реальная возможность влияния на наши органы власти. И они себя долго ждать не заставили.

В-третьих, в новом органе власти были сделаны первые шаги к разделению исполнительной и законодательной властей. Это одно из коренных отличий Советов от других форм правления. Настоящие Советы объединяют в себе обе функции власти — сами принимают законы и сами их выполняют. Разделение властей в 1989 году произошло ещё не полностью, но чётко наметилось.

Уже на основании вышеперечисленных фактов можно сделать вывод, что новый высший орган власти по своей сущности Советом не являлся. А вся недолгая история существования Съезда народных депутатов СССР представляет собой историю последовательного отхода от основ Советской власти и поэтапного её уничтожения. С появлением в 1990 году института Президента СССР разделение ветвей власти было практически завершено.

Можно считать, что в мае 1989 года была пройдена точка невозврата. Восстановить Советскую власть «мирным путём» было уже невозможно.

В 1990-1991 годах результаты начавшихся в середине восьмидесятых реформ стали очевидны всем. В этот период уже открыто стали говорить о переходе на рельсы рыночной экономики, об отказе от социалистических ценностей и прочее. Но сопротивляться этому теперь было уже очень сложно. Власть перешла в руки образовавшихся в перестроечный период группировок, которые были заинтересованы в происходящих изменениях. Партийные структуры были основательно разрушены, дезориентированы и авторитет их в значительной степени был подорван. Шестая статья Конституции в 1990 году была отменена, и партию отстранили от многих реальных рычагов управления.

Можно ли было в то время вернуть Советскую власть? Можно. Но только для этого нужны были люди с сильной политической волей и ясно представляющие себе, во-первых, цели своих действий, во-вторых, пути и способы их реализации. Но таких среди представителей ГКЧП не оказалось. Да и откуда тогда было взяться людям, осознающим всё происходящее, если они не появились ни на стадии принятия Закона о госпредприятии, ни при первых попытках изменить политическую систему?

В 1991 году вопрос уже стоял: Кто кого? Тут либо-либо. ГКЧП проиграл, и мы окончательно скатились с позиций социализма. Все остальные события были лишь закономерным следствием вышеназванных.

Отдельно стоит упомянуть ещё и «Чёрный октябрь» 1993 года, который имеет большое значение для правильного понимания ситуации, которая сложилась в политической жизни России к сегодняшнему дню.

В начале девяностых годов в Российской Федерации происходили те же разрушительные процессы, что и по всему Союзу. Как уже упоминалось, одним из прямых следствий падения Советов стало разделение ветвей власти на исполнительную и законодательную. Но какая-то из этих ветвей должна была иметь за собой решающее слово, иначе неизбежно образуется два центра власти, т.е. двоевластие, что и произошло к 1993 году в России. Такое положение не могло сохраняться долго, и возникший конфликт должен был быть разрешён или в одну, или другую сторону.

В октябре 1993 года решался вопрос о том, каким быть новому капиталистическому государству: встанет ли оно на путь парламентской демократии, или будет управляться посредством жёсткой президентской вертикали. Результатом этих событий стала «ельцинская» Конституция, которая закрепила в России полумонархическую форму правления, существующую и по настоящий день.

Противостояние у Белого дома не являлось борьбой за Советскую власть по той простой причине, что такой власти уже давно не существовало, и возвращать её никто из противоборствующих группировок не собирался. То, что многие рядовые защитники Белого дома выходили на баррикады с красными флагами и надеялись вернуть Советы, не может изменить общей объективной картины происходивших событий.

Однако это никак не отменяет и того факта, что переход к новым формам правления произошёл антиконституционным способом — была нарушена уже новая буржуазная Конституция РФ. Но это уже совсем другая история…

———

Подводя итоги всему вышесказанному, отметим, что наш исторический опыт со всей наглядностью доказал — законы, изложенные марксисткой теорией, верны. Сегодня, как и в 1848 году, стратегической задачей коммунистов остаётся уничтожение частной собственности. Надо лишь правильно выбрать способы решения этой задачи. Поэтому пора бы уже снять с запылившихся полок учебники о классовой борьбе и освежить свои знания передовой теории.

15 января 2020 года.