2020-06-08
2214
Начинается пейзаж с описания «мертвой» степи: здесь нет движения, (многие предложения лишены глаголов), нет звуков, а полет ворона не оживляет картину, а делает ее более зловещей. Присмотревшись, видим тайную жизнь, где есть краски, едва ощутимое движение природы к весне. Финальные строки — почти поэтически ритмичны за счет синтаксического параллелизма, анафористических повторов и выразительного ряда аллитераций. Они являются гимном весне.
Состояние природы, замершей в ожидании грандиозных перемен — явная параллель состоянию казачьих хуторов, затаивших дыхание накануне Верхнедонского восстания. Пейзаж придает событиям романа больший эпический размах.
Пейзаж в романе М.А. Шолохова «Тихий Дон» многофункционален. Одна из значимых функций шолоховского пейзажа - служить средством для характеристики внутреннего состояния героев. Так проклятию, рвущемуся из уст Натальи, узнавшей об измене Григория, вторит гроза: «Черная клубящаяся туча ползла с востока. Глухо грохотал гром. Пронизывая круглые облачные вершины, извиваясь, скользила по небу жгуче-белая молния.»
В один момент движения природы и чувства Натальи совпадают, и проклятие, усиленное метафоричностью грозовой тучи, звучит необычайно выразительно. В этом эпизоде параллелизм превращается в важную особенность композиции и характерную черту авторского стиля.
Пейзажные зарисовки в романе часто помогают понять глубину и трагичность переживаемых героями событий и чувств. Глубина трагедии Григория Мелехова, похоронившего Аксинью, передается через описание состояния природы: «В дымной мгле суховея вставало над яром солнце. Лучи его серебрили густую седину на непокрытой голове Григория, скользили по бледному и страшному в своей неподвижности лицу. Словно пробудившись от тяжкого сна, он поднял голову и увидел над собой черное небо и ослепительно сияющий черный диск солнца».
Природа сочувствует героям романа, поэтому многие явления природы даны писателем через восприятие персонажей. В этих случаях пейзаж является средством раскрытия внутреннего мира того или иного действующего лица.
Ярким примером может служить изображение того, что увидел и почувствовал раненый Григорий Мелехов, доставленный в Москву: «...Чувствовалась осень, на деревьях бульваров при свете фонарей блеклой желтизной отсвечивали листья, ночь дышала знобкой прохладой, мокро лоснились плиты тротуаров, и звезды на погожем небосклоне были ярки и холодны по-осеннему...» (I, 373—374). Вид большого города подавляюще подействовал на героя. Соответствующие метафоры, эпитеты («блеклый», «знобкий», «мокрый», «холодный»), вся совокупность художественных
Средств раскрывают близкое к ознобу состояние героя, исходившего тоской по дому, по родному краю.
Пейзаж также помогает писателю передать настроение, свойственное многим казакам и «иногородним», которым тоже опостылела затянувшаяся империалистическая война и которых так же, как и Григория, неотступно томила тоска по родному крову. Куда бы ни забросила судьба Григория Мелехова, в мыслях он никогда не расставался с родиной. Она являлась в его воображении то в лицах близких ему людей, то в картинах природы, то в эпизодах повседневных трудовых будней.
С каждой новой картиной перед нами все полнее раскрывается богатый, ранимый и тонко чувствующий внутренний мир Григория Мелехова с его жаждой правды, красоты и справедливости. Вынужденное пребывание в банде Фомина уже с самого начала не могло не угнетать Григория. В его душе зрело решение при первом же удобном случае вырваться из плена во что бы то ни стало. Кульминационный момент этого внутреннего состояния героя раскрыт Шолоховым также через восприятие пейзажа, который напоминал Григорию о мирном труде, о далеком детстве, молодости, о напрасно растраченных силах и непоправимых заблуждениях и ошибках. Здесь пейзаж служит контрастным фоном для передачи удрученного состояния героя, способность которого видеть прекрасное в будничном, обыкновенном обостряет его душевную боль. Но боль эта очистительная, она приводит героя к решительному разрыву с бандой. И вот он снова один на один с матерью природой: «В черном небе — золотая россыпь мерцающих звезд. В степи — тишина и ветерок, напитанный родным и горьким запахом полыни... Григорий приподнялся на стременах, вздохнул облегченно, полной грудью» (IV, 462). Эта картина характеризует манеру автора живописать пейзаж: налицо шолоховская полифония зрительных и слуховых образов природы, в них все овеяно ароматом трав и голосами степи.
Пейзаж как выразительное средство психологического анализа применяется писателем и для характеристики настроения, динамики души других персонажей. Прилив нежного чувства к Анне Погудко вдруг озарил внутренний мир Ильи Бунчука ярким теплым светом, и он, нагнув голову, «будто под ударом», — сказал с пафосной шутливостью:
—Анна Погудко... пулеметчик номер второй, ты хороша, как чье-то счастье! <…> От улыбки стало как-то проще, доступней, земней. Бунчук остановился с ней рядом; ошалело глядя в конец улицы, где застряло солнце, затопляя нее багровым половодьем…» (II, 210). Обилие света (метафора: «затопляя все багровым половодьем») соответствует душевному состоянию влюбленного Бунчука.
Довольно часто пейзаж символически предваряет какие-либо события в жизни общества или отдельных героев («пейзаж-намек»).
Этот пейзаж дан через одновременное восприятие повествователя и героев романа. Зрительно-осязаемые образы природы, знаменующие приближение первой мировой войны, не комментируются автором, они красноречивы сами по себе: ночные грозы, сеющие только тревогу, крики и стоны сыча как символ, основанный на народных поверьях, который поясняется собирательным образом.
