Злые и добрые духи Сибири

Албасты или аурак – дух леса.

Ия – хозяин леса.

Шурали –лесной человек.

Шашим – дух смерти.

Сигирцы – колдун.

Уткарма – зловещее место.

Султари – хозяин воды.

Сулан асы – русалки.

Убырь – упырь.

Шайтан – черт.

Иблис – дьявол.

Зат или жан – дух.

Бичура – домовой.

 

С упомянутой уже деревенькой Танбуряны связана очень загадочная история. Несколько лет назад в Тобольский музей–заповедник пришло письмо от одного из жителей той деревни, в котором он просил кого–либо из сотрудников срочно приехать.

Автор письма, не отличаясь особо знанием истории, с уверенностью заявлял, что рядом с их деревней похоронены люди–великаны, которые жили во времена сражений воинов Ермака и Кучума. Свои выводы он основывал на находках «очень больших человеческих костей» в курганах, расположенных на берегу озера подле деревни. Кроме того, по его словам, когда в 30–е годы начали распахивать большую поскотину под колхозные посевы, то тракторист вывернул плугом огромный сундук с серебряными ручками. В сундуке нашли массу посуды также из серебра. Серебряные украшения сдали в музей.

Когда мы приехали в Тамбуряны, прошло уже несколько лет после получения письма, и автора в живых не оказалось. Но жители села Карагай (сами Тамбуряны обезлюдели и там стояло лишь несколько домов) подтвердили эту историю и даже рассказали, чем она закончилась.

 

Тракторист, который нашел сундук с сокровищами, взяв их из земли, нарушил один из законов своего народа. А именно: найдя клад или иную вещь, которая тебе не принадлежит, ты должен заплатить хозяину небольшую мзду, положив на место находки несколько серебряных монет. Под хозяином подразумевается хозяин земли, леса, воды.

Кара за не послушание настигла виновника в то же лето – он сошел с ума.

По обычаем тех мест сумасшедшего («акылдан язган») садили на цепь во дворе и приглашали музыканта, который играл для изгнания злых духов на скрипке «шайтанскую музыку».

Так поступи и на сей раз. Злого духа выманивали из бедного мужика, но, верно, по неопытности музыканта выгнать со двора того не удалось и он обосновался в жене хозяина. Тут уже и музыка не помогла, а пришлось отвести невинную женщину в город, в лечебницу, где она провела остаток своих дней.

Еще более печально окончил жизнь злополучный кладоискатель. Однажды он возвращался из кедрового бора с мешком шишек. На тропинке ему повстречался медведь, хозяин того бора, «аю», как зовут его местные жители. И с ним нужно делиться добычей, но, видно, жадность окончательно обуяла мужика, и он не пожелал уступить медведю часть шишек. В результате через день он был найден со свернутой головой, а рядом валялся пустой мешок.

Каждый раз, когда очередной тракторист пахал участок злополучного поля, где некогда был найден клад, перед ним в воздухе являлся сундук и старик с седой бородой, сидящий на нем. Но никто не решался попытаться продолжить поиски сокровищ. А вскоре и совсем бросили пахать таинственное поле.

 

В заключение, рассказывая о деревне Танбуряны, надо добавить, что летом 1991 года группа археологов тобольского музея раскопала курганы возле озера, чем, кстати, вызвала большое неудовольствие местных жителей и констатировала, что это доисламские захоронения примерно XII века, относящиеся к Усть-Ишимской культуре. Упомянутого сундука они не искали, в лес не ходили, поскольку на шишки в тот год урожая не было.

В селе Большой Карагай нас гостеприимно встретил мулла Рахматулла Хасанович Батинов, состоящий на должности имама. Под мечеть он пожертвовал собственный дом, который силами местных строителей и был переоборудован под место служения Аллаху. В мечеть, как и на похороны, ходят лишь мужчины. Обувь снимают у порога, подчеркивая тем самым, что пришли в святое место.

Интересно, что чем дальше от больших городов, тем более живы традиции, больше к ним уважения, почитания, и более гостеприимен народ, богачи и сами деревни.

Мулла в татарской деревне не только священнослужитель, но и староста, улаживающий малые конфликты, споры, наставник молодых. Его непременно приглашают на все важные семейные события: рождение ребенка, свадьбу, похороны. Выбирают муллу всем миром и лишь потом его утверждают верховные духовные власти. Он должен уметь читать Коран и другие священные мусульманские книги, знать и выполнять древние национальные обычаи. Но главное – он должен пользоваться авторитетом у своих односельчан, быть ими уважаем. Непременная принадлежность облика муллы – небольшая бородка. Никто не смеет нарушить указание или какое–то решение муллы.

В Большом Карагае еще до войны жил мулла, которого народ прозвал Хамидулла–сигирцы. Он мог лечить людей гипнозом, умел прорицать будущее.

Например, очевидцы вспоминают, как во время свадьбы, чтоб поразвлечь народ, Хамдулла ставил на пол в доме два полена и те тут же обращались в косолапых медвежат и начинали драться, возиться друг с дружкой. Или напустит в дом воды, и женщины в ужасе заскакивали на лавки, поднимая подолы платьев и громко крича. Такими приемами, как известно, пользуются большинство гипнотезеров, развлекая зрителей.

Мог Хамидулла–сигирцы предсказать засухи, наводнения. Мог выявить вора и обманщика. И немудрено, что среди нечестных людей нажил себе врагов. Один из них решил убить предсказателя, но выполнить свой замысел никак не мог, поскольку мулла знал о его черных мыслях и постоянно был к тому готов. Пули из обычного ружья его не брали. Потому злоумышленник взял копье, с которым в старые времена ходили на медведя. Он выбрал время, когда Хамидулла встал на молитву, и прокрался к нему в дом. Потом родные прорицателя вспоминали, что он просил не оставлять его одного во время молитвы. Дело в том, что в такие моменты он не имеет права прервать молитвы даже под страхом смерти. Но родные не придали его словам значения, думая, что врагов у такого почтенного человека быть просто не может. Убийца подкрался к Хамидулле сзади и проткнул его копьем. Свидетели злодеяния не было, и привлечь убийцу к суду не смогли. Но… через некоторое время он покончил с собой.

Многие из местных жителей считают свой род идущим от северных народов: хантов, манси. В подтверждение этого сообщают, что в плоть до 30–х годов не пахали землю под хлеб, не садили картошку. Лишь когда явились уполномоченные от новой советской власти да пережили голод, начали заниматься сельским хозяйством, которое столь традиционно для русского населения. Однако до сих пор относятся к этому без особой любви и желания. Охота и рыбалка так и остались основным и главным занятием. А в колхозах работают преимущественно приезжие.

В том же Большом Карагае одно семейство до сих пор ведет свой род ни больше ни меньше как от «аю» – медведя. Медведя старики никогда не назовут этим словом, чтоб он не услышал и не явился на зов, предпочитая звать его «бабай», а члены той семьи ни под каким предлогом не произнесут слово «медведь». Местные озорники, зная за ними такую слабость, пытаются их поддразнить и при первой возможности, коль удается поймать медвежонка, несут к их дому и спрашивают ребят: «Скажи, кто это такой? Медвежонок, а?» Хозяева делают вид, что сердятся, не показывая в открытую, что они одного корня с лесным зверем, но в открытую, но в слух медвежонка называют лишь «он» или «щенок». А затем забирают медвежонка, выкармливают и отпускают в лес, повязав на шею ленточку, чтоб знали охотники – не простой зверь, меченный. Рассказывают, что в старину женщины рода «аю» выкармливали медвежат грудью и тем самым роднились с ними. Убить такого медведя было очень большим грехом.

Предания, связанные с нечистой силой, рассказывали нам неохотно, постоянно интересуясь, для чего это нам, не пожелаем ли мы потом этим воспользоваться. Судя по всему, колдунов и прочей нечистой силы по Сибири встречалось предостаточно.

 

Возле деревни Ешаир есть зловещее место, где по вечерам, чаще всего по средам, появляется огромная собака с горящими глазами. Она стоит рядом с мостиком и не пропускает путников. Обычно там глохнет мотоцикл, машина, а кони в старину отказывались идти дальше. Нужно бросить под мостик серебряную монетку и пройти опасное место спиной, а еще лучше вывернуть верхнюю одежду наизнанку. Такое место называется «уткарма», и одинокий путник не всегда решается ночью ехать через него.

Известна по всей Сибири и так называемая «н а с а д к а» на лошадь. Суть ее в том, что некто, обиженный хозяином лошади, мог испортить хорошего коня, сделав его немощной клячей, даже не приближаясь к нему.

Делалось это с помощью наговора, и снять «насадку» мог за определенную плату другой сигирцы–колдун или этот же, коль его угадаешь, умастишь подарками, подольстишь.

Сам принцип «насадки» заключается в том, что на лошадь наваливали неимоверную поклажу или садили пять–шесть всадников, невидимых простому глазу.

Народ, у которого жизнь давно и накрепко связана с домашним скотом, его разведением, содержанием, очень внимательно относится к различным поверьям, приметам и колдовству, с помощью которого можно испортить корову, или лошадь, лишить молока, сделать так, что появится на свет мертвый теленок. Далеко не каждому дают молоко из-под своей коровы. Не у всех покупают сено, а уж на скотный двор скорее серого волка пустят, чем бабку, пользующуюся дурной славой на деревне. Обвиняют в сглазе обычно женщин. Не любят, когда прилетает на крышу сенника любопытная сорока, и редкая женщина не возьмет в руки ком снега или земли, чтобы прогнать стрекотунью, особенно когда корова ходит стельная. И у сельских жителей, русских или татар, приметы на этот счет одинаковы.

 

Если у коровы начинает мастит, то необходимо тут же взять куриную лапку и поводить ею по вымени. Мастит должен рассосаться.

 Но желательно отыскать человека, который эту напасть наслал, чтоб он не смог повторить своей пакости.

Может случится, что у хорошей коровы рождается вполне здоровый теленок. И вдруг он по непонятной причине дохнет…

Конечно тут все дело в соседской недобропорядочности.

Необходимо взять немного молока от своей коровы и налить на сковородку, предварительно хорошо посолив, а затем кипятить на слабом огне. Тут–то и надо ждать незваную гостью. Обязательно явится какая–то из соседок и попросит пить, жалуясь на сильнейшее жжение в груди. Вот она и есть виновница всех бед.

В таком случае хозяйка обычно принимается бранить ее во всеуслышание, скандал выносится за пределы дома, на улицу.

Тут же являются и другие пострадавшие некогда хозяина и припоминают виновной все грехи и обиды.

Такой метод выявления пакостницы признан всеми вполне законным. Деревня никогда не обращается в суд или к мулле, решая этот вопрос по–соседски и самостоятельно. Уличная женщина до конца своих дней носит несмываемое пятно колдуньи, и все ее сторонятся.

В особо тяжелых случаях самосуд может закончится кровопролитием.

Так, у одних хозяев корова неоднократно приносила мертвых телят. Меняли быков, стойло, призывали сельского ветеринара, но все бесполезно.

Тогда, накануне отела, над дверьми коровника были начертаны таинственные знаки и повешаны в разных местах колокольцы. Вся семья была на ногах и спала по очереди. Ждали сигнала.

Напряжение достигло крайней степени, когда послышалось слабое бряцанье колокольчика. Тут же все члены семьи с фонарями в руках и различным оружием – ножами, топорами и пр. – устремились в коровник. Как они и предполагали, злоумышленница объявила о себе, задев за настороженный колокольчик. На перекладине в углу стайки сидела перепуганная насмерть лесная сорока! Вот она – виновница всего!

Сороку сообща изловили и отсекли ей кончик клюва, полагая, что этого наказания будет вполне достаточно. Та покорно все это снесла и тут же упорхнула, как только ее отпустили.

На другой день вся семья торжественно пошла по гостям от избы к избе. Долго ни у кого не засиживалась, пока внимание не привлекла чистая тряпица на лице одной из женщин. На осторожные вопросы она без утайки ответила, что вчера в темноте, будучи под хмельком, в чулане налетела на стекло лампы и порезала стеклом нос.

Улика была налицо и, что называется, как раз на том месте, где и требовалось. Никакие оправдания в счет не принимались и вскоре бедную женщину вынудили уехать из родной деревни: в любом несчастье виновницей считали именно ее.

А как уж отелится защищенная корова, никого не касалось. Хотя чаще всего подверженную сглазу скотину поменять на другую, более стойкую.

Порой такие конфликты перерастали в межсемейные неурядицы и становились причиной весьма серьезных столкновений, когда в ход шли не только кулаки. Припоминались и краденные кем–то сено или дрова, неправильная охота в чужих угодьях, не там собранная клюква, поврежденная лодка, порванный невод. Вот тут–то и должен вовремя подключиться опытный, уважаемый всеми мулла, который, если все способы примирения испытаны, останавливается на единственном – игралась свадьба. Жениха выбирали из одного семейства, а невесту из противоположного, из участвовавших в конфликте. После этого обычно в деревне воцарялся мир и спокойствие.

 

Едва ли не каждая деревенская женщина испытывала на себе с г л а з. Дело это серьезное, и ссора тут может лишь повредить, даже если и догадывались, кто мог напустить порчу.

Разбирательство могло лишь повлечь ухудшение состояния здоровья.

Приглашали знакомую знахарку или ехали к ней в соседнюю деревню. Она за умеренную плату и снимала порчу, сглаз.

Но обычно первоначально пробовали обойтись своими силами сами. Шли на болото и добывали там свежего мху. Затем его смешивали с солью и заворачивали в чистую голубую или синюю тряпочку. Занималась этим обычно самая старшая из семьи, когда мужчины были на работе или на рыбалке, охоте, для чего их просто выставляли из дома, а детей посылали в гости на некоторое время.

Больной давали в руку тряпочку с мохом и солью, а в другую заворачивали чистую,. просеянную золу из печки. Желательно золу от осиновых дров. Этим–то узелком обстукивали все стены и даже потолок в доме. Больная в это время могла и спать, если самочувствие ее совсем плохое. Тогда узелок с мохом клали ей под подушку.

После окончания операции узелок с золой тут же уносили в дальний пустырь, на опушку леса, и там закапывали, произнося определенные заклинания. Знатоки сообщали, что зола после снятия сглаза становилась необычайно черной и тяжелой.

В том случае, если зло хотели вернуть обратно, то закапывали мешочек с золой предполагаемому обидчику в огород. И порча вернется непременно к нему.

Узелок, который был в руках у женщины, прятали где-нибудь внутри дома, чаще всего на чердаке. Он становился как бы талисманом, оберегом больной.

Интересно, что после излечения девушки старались выдать как можно быстрее замуж и желательно в соседнюю деревню, где она будет считаться в большой безопасности.

Если женщина замужняя, то в дом приглашали музыкантов, муллу, который начинал праздник непременной молитвой, говорил хорошие слова в адрес женщины. Все гости знали затем и присоединились к нему, вспоминали добрые дела и поступки хозяйки, хвалили ее, желали здоровья, оставляли малые подарки.

На том обычно все и заканчивалось.

Смерть человека в сибирском селе или деревне просто так сама по себе произойти не может. Этому предшествует определенные события, связанные с нарушением законов, традиций. Например, кто–то будучи рядом со святым местом, выругается или не почтит покойного хорошим словом. Неважно, что болезнь может приключится через четыре–пять лет. Расплачиваться виновнику придется в любом случае.

Старость тоже не причина для смерти. Человек, ведущий праведный образ жизни, может пережить и многих молодых, тем не отличающихся. Другого дело, если старый человек сам призывает смерть и готов покинуть этот мир. Известны частые случаи, когда столетние старики, еще вчера призывающие смерь, но оставшиеся с малыми внучатами на руках, что происходило в результате какого–то несчастья с их родителями, продолжают еще долго жить и воспитывать детей.

Дух смерти – «шамиш» – подбирается к дому вечером, чтоб объявить очередному избраннику, что тому пора бы и честь знать: пожил, хватит, пора отправляться в иной мир. Если кто–то из родных человека, к которому направляется дух смерти, увидит его первым, то он может спрятать своего родича от незваного гостя. Тогда шамиш, не застав того на месте, долго ждать не будет и пойдет искать другого претендента в покойники. Можно попробовать и напугать духа громкими криками, музыкой, даже ругательством в его адрес. А чаще на нары кладут куклу, завернутую в платье больного. Бывает, и вообще барана подсунут. И растерянный шамиш уходит из дома на несколько дней, а то и месяцев.

Но обычно у постели больного садят знахарку, которая сможет договориться с духом смерти, объяснит ему, что больной нужен пока еще в этом мире, что его любят родные и близкие. Не отказывается шамиш и от выкупа., обычной взятки в виде хорошего угощения, выставляемого в сени. Случалось, что знахарка, сговорившись с гостем из подземного мира полюбовно, продлевала жизнь больного на несколько месяцев, а то и лет. Все зависит от настроения шамиша, его взаимоотношений с больным, его семьей, а если точнее, – от праведности жизни больного.

 

В деревне Супринские Юрты Вагайского района нам рассказали интересный случай. У одних престарелых родителей дочь, жившая отдельно от них на севере, неожиданно умерла. Убитые горем родители сумели привезти ее в родную деревню и здесь похоронить рядом с прочими родичами.

Прошло четыре месяца, и к ним в дом посреди ночи явился некто в белой одежде, судя по облику, – девушка. Она попросила, чтоб ее одежду отдали кому-нибудь. На другой день родители вынесли два ее платья и повесили во дворе с надеждой, что кто–то из прихожан возьмет их. Но желающих не нашлось.

Через день дочь появилась снова. Перед тем, как войти в дом, она стучит в окна, в дверь, а уже после этого заходит.

Ни мать, ни отец не могут спокойно спать, постоянно вскакивают, кричат: «Вот она! Доченька пришла!» Причем мать ее не видит, а муж видит очень явственно. Мать же слышит голос и то, как она гремит на кухне кастрюлями, чайником. Однажды дочь взяла полено и швырнула им в закрытую дверь.

Доведенные едва ли до безумия, бедные старики обращались несколько раз к мулле и ездили в тобольскую мечеть. Но без особого успеха.

Их соседи сообщили, что умершая девушка не отличалась пристойностью, вела довольно веселую жизнь. Возможно, этим все и объясняется. Известно, что в таких случаях помогают подарки нищим со стороны родственников, хорошие слова в адрес умершей.

Если говорить о сибирских злых и добрых духах, то все они в основном выполняют охранную роль, оберегая то или иное место: заповедное озеро, поле, уголок леса, клад. Они могут отпугнуть названного пришельца, но редко когда преследуют того, если он вовремя отступится. С духами можно и договориться, подкупить их, дав серебряную денежку, угощение. Но ослушника обязательно постигнет расплата, неминуемое наказание.

Так, по левую сторону от деревни Юлташи находится озеро Ниязбай, что значит в дословном переводе «святой богач», от «нияз» – намаз, молитва. Считается, что рядом с озером похоронен святой человек, а раз святой, то он достоин богатства. Хотя, вероятнее всего, что он был утоплен некогда в том озере. Рыбы там в изобилии, но в сети она не шла. Потому никто никогда там рыбачит. и не пробовал. Лов рыбы находился под несогласным запретом. И похороненный святой как бы оберегал то озеро.

 

Но вот в 1946 году, сразу после войны, нашелся один неверующий, старик Ефим из Супры, что в двух километрах от Юлташей.

Не поверил он запрету и пришел с сетями. Только начал сети ставить, как вдруг кричит кто–то из озера: «Ух-ах!», будто кто в холодной воде купается. Посмотрел Ефим, а прямо по воде к нему какой–то человек в белой одежде с поднятыми руками.

Испугался Ефим, бросил сети и бегом домой побежал. Пробегал через Юлташи, вот его мужики и спрашивают: «Чего без рыбы идешь?» Он отвечает: «Какая рыба! Там за мной мужик гонится!» – и дальше побежал.

Юлташинские мужики решили сходить проверить – правда, нет ли. Пошли трое: Утагулов, Усманов, Махмутов. Женщин небыло с ними. Утагулов был за главного.

Пришли, смотрят: точно, сети лежат на берегу, наполовину в воде. Утагулов, захвативший с собой монетки серебряные, бросил их в воду. Поставили сети и вытащил с большой добычей. Много рыбы зашло в сети. Поделили они улов и решили старику унести.

Сходили к нему, унесли рыбу, а он без памяти больной лежит, волосы поседели. На другой день узнали, что помер он.

С тех пор больше никто уже рыбачить в том озере не пробует. Даже русские мужики по пьянке – и те не рискуют. Боятся.

А из тех троих, что за сетями ходили, тоже в живых скоро никого не осталось: один в аварию попал, другого парализовало вдруг, а Утагулов лег после Нового года спать и не проснулся, хоть, вроде, и здоров был.

Все считают, что их святой наказал.

А озеро то иначе еще зовут Астана-куль, от слова «положить».

 

Сибирские обереги встречаются довольно часто и почти возле каждой деревни, селения. Оно понятно: никакие ведомственные запреты и таблички «Охраняется государством» не заменят по силе воздействия духовных запретов, вырабатывающихся веками становящихся традицией, своеобразным «табу», нарушение которого карается не иначе, как смертью.

А если вдуматься, то и сама сибирская природа выставила множество запретов и препятствий. Тот же гнус, комары – неустанные охранники летней тайги, когда идет выращивание птичьего и звериного молодняка. Непроходимые болота. Сибирский урман труднодоступен для праздношатающегося человека. И получается, что не сами по себе существуют те преграды, а как твердая оболочка вокруг беззащитного яйца, разбив которую, уничтожишь и сам плод.

Северные народы, сибирские татары, освоив таежные массивы, вскоре поняли, что громадные на вид леса, озера, реки легко ранимы и уничтожить их можно буквально за десятилетие. Возникшие здесь обереги охраняют не только сами по себе водоем, рыбу, но и тот народ, что проживает рядом.

Также обстоит дело и с памятными местами, событиями, случавшимися в этих краях. Мы уже рассказывали о «девичьих городах» – кызлар тура. Вот что случилось с жителем деревни Катунгую Таушевым Хуча–Хабисом.

 

Возил я несколько лет назад зимой дрова, которые летом заготовил возле Девичьего холма. Лошади тяжело приходилось по снегу из леса выбираться. Помогал ей, дорогу топтал, тоже умаялся.

Вдруг чувствую, что кто–то держит меня, не пускает из леса. Посмотрел назад… а ко мне нитки черные пришиты. Прямо к одежде, к валенкам, вокруг головы, шеи, груди. Испугался я сильно, стал их обрывать, распутывать, с себя срывать и в карманы складывать. Долго рвал и ниток целый ворох набрал.

Приехал домой, рассказал, запричитала: горе–то какое, хорошо, что еще жив остался. Потом скорехонько печку затопила и велела нитки нигде по дому не раскладывать, а скидывать их в печку.

Я так и сделал. В се нитки до единой в печь скидал, а когда дверцу плотно закрыли, то внутри что–то затрещало, забурлило, загудело и что–то в трубу с шумом вылетело.

А той же ночью, во сне, увидел я двух девушек в зеленых платьях с красивыми серебрянными украшениями. Она и говорит: "А«да, Хуча, со мной, пошли». И вторая тоже рукой машет.

Утром я сказал матери, что за мной приходили «ешкызлар». Потом еще долго спать не мог, и мне все казалось, что кто–то на свадьбу зовет. Болел очень.

Найти клад считалось сряди сибиряков нехорошим, даже пагубным делом. С кладами всегда связывали нечистую силу. И внезапно разбогатевший в деревне мужик считался продавшимся нечистому, вступившимся с ними в сговор. Недаром клады всегда оберегались особыми духами.

 

Перед самой войной три брата Мавликановы из деревни Ешаир шли поздно вечером мимо горы Уба. И вдруг увидели на ней огонь.

Думают: значит, кто–то костер жжет, чай кипятит, пойдем к нему, поговорим.

Хороший охотник, он всегда к нужному месту выходит. Вот и они вышли точно туда, где огонь видели. Только костра–то и нет. И людей никого.

Смекнули они, что в том месте клад зарыт, потому и огонь виден. Начали копать. И точно – вскоре на сундук наткнулись. Только руку протянули, как появился возле них старик с зеленой палкой в руках. Они испугались и убежали.

Считается, что некоторые участки земли имеют своих старых хозяев, которые жили здесь раньше, но умерли или были убиты. Это, может быть, связано и со святыми людьми – шейхами.

Так, в деревне Тукуз Вагайского района старый учитель Юмали Давлетович Давлетшин рассказывал интересный случай, который произошел у него в доме в 1933 году.

В доме была начальная школа, куда все деревенские ребята ходили заниматься. Со стеклом в то время было плохо, и несколько окон просто забили фанерой.

И однажды в сильный мороз кто–то из одного окна вытащил фанеру. Юмали опять забил. Снова фанеру вытащили. Так было три раза. Фанера выскакивала из окна прямо на глазах учеников. На улице ни ветра нет, ни следов возле дома тоже нет.

Начал Юмали фанеру вставлять, и тут словно кто–то невидимый в оба глаза ему пальцами ткнул, да так, что он не ослеп.

Глаза начили сильно болеть, и он отпустил ребят домой. Глаза еще долго болели. А ночью ему приснился человек в белой чалме, который не велел никогда ложиться в том углу, где это окно. А если не послушается, то может умереть во сне.

Через некоторое время он забыл про наказ и лег рядом с окном. Чувствует, что кто–то во сне больно ткнул его в бок. Просыпается, а прямо перед кроватью стоит тот самый старик в белой чалме. Хотел Юмали закричать, рот открыл, только крика нет. И старик исчез.

Побежал он, родных разбудил, а те ничего понять не могут. Ладно, что хоть голос появился.

Потом кто–то из старых людей объяснил ему, что «дом не там стоит».

В деревне Ренчики один мужчина рассказывал, что ему долгое время не давал спокойно спать похороненный рядом шейх, который все вздыхал и говорил: «Ой, перенеси свой дом, а то прямо у меня на ногах стоит». Мужик собрал родичей и дом перекатили, поставили чуть дальше.

Хозяев места, духов называют обобщенно: «пэри». Они и доставляют людям неприятности, подстраивают разные козни.

 

Давным–давно жил один богатырь, которого звали Юлташ. Был он очень сильный и всех в округе борол, никому не уступал.

Однажды вечером шел он с рыбалки домой, уже затемно было. Подходит к мосту через речку Супру. Видит, а на мосту стоит хозяин этого моста – пэри.

Тот и говорит Юлташ–баю: «Давай бороться, а то не пропущу тебя по мосту, иди в обход. Если переборешь меня –пройдешь, а нет – так нет. Пеняй на себя».

В трех–четырех деревнях вокруг Юлташ –бая все боялись, и никто с ним тягаться силой не мог, потому он и согласился.

Начали они бороться, и тут пэри оказался сильнее его. Два раза понимал он Юлташ–бая и на землю бросал. Наконец, пустился Юлташ–бая на хитрость и подставил пэри подножку. Тот упал и сдался. Прошел Юлташ–бая по мосту, а пэри ему вслед сказал: «Сегодня твоя взяла, потому проходи с миром. Но мы еще увидимся. Берегись!»

Юлташ –бай как пришел домой, так едва живой повалился и долго болел. А когда выздоровел, то к мосту уже больше не ходил.

Но однажды пошел он на рыбалку смотреть ловушки. Налетел сильный смерч и спутал все сети. Юлташ–бай решил, что надо их распутать и так не оставлять. Вот он их до самой темноты и распутывал, обратно ставил.

идет он обратно печальный и думает:

«Чем же я порадую сегодня жену и детей? Чем мне их кормить?» Да так задумался, что не заметил, как к самому мосту и подошел. Голову поднял, а там… пэри–хозяин стоит!

Он и говорит Юлташ–баю: «В тот раз ты нечестно боролся со мной. Я хотел силой помериться, а ты обманом поборол меня. Зачем подножку поставил? Теперь давай бороться по–честному».

Юлташ–баю деваться некуда, и начал он бороться с пэри. И хотя был мужчина крепкий, но пэри его быстро победил. Обрадовался и исчез, а Юлташ–бай побрел домой. Там рассказал обо все жене и вскоре умер.

Отсюда и наша деревня Юлташи имеет второе название – Егаер. «Ега» – значит «валить», «ир» –мужчина. Некоторые говорят Егаир.

Некоторые легенды и предания обретают в устном пересказе форму сказки, где борются добрые и злые силы. С одной стороны выступает богатырь – Батыр, а с другой пэри – нечистая сила, злое существо.

 

В Кульмаметских Юртах жила у одного богатого человека дочь по имени Малика. Была она очень красива и хороша собой. Когда дома никого не было, она постоянно крутилась у зеркала и любовалась собой. И ничего кругом не видела, лишь смотрела на свое отражение.

В один из таких моментов подкрался к ней пэри и унес с собой во дворец на озеро. Пэри мог оборачиваться в голубя: или белого, или сизого. Когда как надо. Когда он Малику крал, то обернулся белым голубем.

Отец, когда узнал, что его дочь похищена, страшно расстроился и собрал всех мужчин из округи, чтоб они нашли и освободили его любимую Малику. Но не кто не решился вступать в борьбу со злым пэри. Боялись его.

Жил на дальнем озере Батыр, который мог один невод большущий вытащить, такая у него сила была. Хлеба он не ел, а пил воду из озера, на котором рос мужской корень – аир. От него и силу большую имел.

Позвали и Батыра. Отец пообещал, что если он спасет Малику; то отдаст ее в жены богатырю. Он и согласился.

Батыр, знал,. где на озере дворец пэри находится, он все озеро вокруг знал. Вот сразу и пошел туда. Заходит во дворец, когда пэри дома не было, пошел в спальню. Глядь, на кровати Малика спит. Начал он ее будить, только без толку. Зовет ее Батыр, будит, чтоб домой идти, а она не просыпается. Опечалился он и стал Малику за руку тянуть, а тут из под подушки показалась заколдованная бумага. Пэри очень хитрый был и, когда уходил из дома, то положил под подушку Малике бумагу с заклинаниями. Теперь она не могла слышать ничьих слов, кроме его. И никто не мог разбудить ее.

Тогда Батыр привязал заколдованную бумагу к стреле и выстрелил на самую середину озера. Плеснулась вода, скрыла бумагу, и забурлило, заволновалось озеро.

Тут Малика проснулась, увидела своего спасителя и говорит ему испуганно: «Уходи скорее, а то сейчас пэри вернется и нас обоих погубит. Тебе с ним не справиться, потому что он оборачивается сразу в двух голубей: белого и сизого. А в котором из них находится его душа, то никто не знает».

Батыр вышел из дворца и спрятался в глубине леса, где пэри не мог его заметить.

А с Маликой они договорились, что она вызнает у своего похитителя тайну, узнает, где его душа находится, и скажет Батыру.

Вернулся через какое–то время пэри домой и стал просить Малику, чтобы она за него замуж вышла. Но только та не соглашается. Говорит:»Как же без согласия родителей могу я замуж пойти? Нет, ты сперва иди к ним и проси их согласия».

Пэри ничего не оставалось, как идти к отцу Малики, везти ему подарки и просить у него согласия. Но за подарками ему нудно было лететь в другие страны, чтоб накупить там драгоценных камней, тканей для нарядов и сладостей для свадьбы. Он и собрался туда лететь.

А Малика говорит ему: «Какая же я хозяйка, если у меня нет ни кольца обручального, ни ключа от дома? А тебя долго не будет». Пэри согласился: «Будь по–твоему, вот тебе кольцо от меня и ключи от дома».

Только он улетел, как Малика сразу позвала Батыра и вручила ему кольцо и ключ.

Пошел Батыр к озеру и опустил в него кольцо и ключ. Вскипела вода сразу вода в озере и на поверхность всплыл сундук, на котором сидел старик с белой бородой.

Батыр схватил лук, вложил в него стрелу, но так сильно натянул, что сломался лук на две половинки. Бросил он его на землю, достал кинжал и метнул прямо в замок, запела жалобно пружина и сундук открылся, а старик свалился в воду и исчез. Вытащил Батыр сундук из воды, посмотрел, а там два голубя сидят: белый и сизый. Батыр убил их своим кинжалом и бросил в озеро. Закипела вода и вместо голубой стала красного цвета, появились языки пламени и едва не опалили храбреца, но тот крепко держал сундук и из рук не выпускает. Затем поставил его на землю и достал со дна прекрасное зеркало заморской работы. Глянул в него, а там Малика стоит и ему улыбается. Повернулся он, а она и впрямь рядом стоит.

Взял он ее за руку и отвел домой. Там с радости сразу и свадьбу сыграли, и Малика нарожала Батыру много детей.

Пэри же не решался больше тревожить их селение. Лишь изредка появляются у околицы два голубя – белый и сизый – и тихонько воркуют меж собой: «Кыр, кыр, Малика…»

А если случится какому человеку мимо них пройти, то обязательно шепчет он про себя заклинание: «Бисмилла ильрахман ильрахим…», что значит «Великий Аллах всемогущий и всемилостивейший, спаси и помилуй…»

Интересно, что злой дух, пэри, выступающий в сказке за одного из главных героев, никому не виден, кроме невесты, хотя он и собирается к отцу девушки с подарками. И душа его живет в голубях, что перекликается с христианскими молитвами. Ключ и кольцо выступают как символы верности супругу и дому. Стоит их убрать, «подмочить», как семейные узы разрушаются.

Мотив зеркала здесь указывает на связь с потусторонним миром. Недаром, когда в доме покойник, то зеркала должны быть занавешены.

В годы, когда грамотность была далеко не всеобщей, наличие документа, бумаги в руках у человека говорило о его благородном и высоком происхождении. Чаще всего это были бек или просто богатый человек, которые закабаляли с помощью долговых расписок полуграмотных охотников.

Но такое толкование отнюдь не обязательно. можно увидеть в сказке и другие мотивы. Главное, что сибирский народ считал пэри и прочую «нечистую силу» существующими реально, живущими рядом на одной земле.

Еще одна легенда рассказывает, как человек взял себе в жены легендарную «зеленую женщину».

 

Случилось это, когда у нас еще ни машин, ни тракторов не было. Все ездили на конях или просто пешком ходили.

Едет один мужик по лесу на покос. Вдруг глянь, а перед ним березка зеленая девушка–ешаер стоит. Он к ней, а она–то и исчезни. Дальше едет – опять она стоит. Только подъезжать – исчезает. Так он гонялся за ней, гонялся, лошадь запарил, а девушку поймать не может.

Слез он с коня и лег отдохнуть. Вдруг слышит: завет его кто–то. Посмотрел, а девушка на его коне сидит. Он как свиснет! А конь его приручен был на дыбы вставать. Вот он девушку и сбросил на землю, она и разбилась.

Положил его мужик на седло, привез домой, выходил, вылечил. А она от него и не уходит. Стало хозяйничать. Да так вкусно варила, что мужик такого раньше никогда и не пробовал.

вскоре у них сын родился, а время пришло – и дочь появилась. Живут. Он на охоту, на рыбалку ходит, пропитание добывает. И каждый раз, как из дома ему уходить, жена просит: «Обратно возвращаться станешь, прежде чем войти в дом, обязательно постучись, а не то быть беде». Он ее просьбу всегда выполнял.

Но как–то возвращался он с охоты злой и раздосадованный, что ничего не смог добыть. Забыл об уговоре и зашел в дом не постучавшись. Стоит у двери и видит: жена его похлебку (уря) варит, а сама из волос вшей достает и туда бросает. «Ага, значит, вот почему у нее всегда такая вкусная похлебка, – думает он, – и даже когда я с охоты ничего не приносил, она все равно еду мне и детям из чего – то варила. Так вот в чем дело…»

Только тут его жена обернулась, увидела мужа, испугалась и исчезла. И сына с собой захватить успела. Дочь же с мужиком остались.

Делать нечего, стали они дальше жить одни. Прошло много лет, верно, больше десяти. Однажды пошли они с дочерью на дальний луг сено убирать. Гребут они валки, а из–за реки туча грозовая накатывает. Спешат, чтоб до дождя успеть.

Вдруг вихрь прошел прямо над ними (его у нас «куюн» зовут), и на горелом месте их хозяйка появляется. «Айда, – говорит, – собирайтесь, надо к сыну нашему на свадьбу ехать». Мужик ей отвечает «Какая свадьба, видишь, сено убрать не можем». Она тогда повернулась к ним спиной, что – то прошептала, и все сено из валков закрутилось, как бы ветром и само собой в копны собралось. Все и готово.

Только дочь отцу и говорит: «Нет, не хочу я с ней на свадьбу ехать». Так и не поехали. А она как исчезла так больше ее и не видели.

В наших местах, когда лешие свадьбу играют, обязательно вихрь по дерене или по лесу, по реке идет, и в этом вихре стоять нельзя. Старики говорят: «Куц кутерю идет».

А если в нашей деревне когда лошадь или корова в лесу пропадали, то обязательно к тому мужику шли, он всегда их находил. Верно, со своей женой все же встречался, договаривался как – то. Считается, что лесные люди – ешаер – очень любят верхом кататься на чужих конях и даже загнать их могут до смерти.

В русских сказках встречается герой – Вихрь-Вихревич, делающий все внезапно, порывом. С вихрями у всех народов связано присутствие нечистой силы – чертей, леших. А среди сибирских крестьян сохранилось поверье, что если потеряется лошадь, то ее надо выкупать у лешего. Для того шли в лес и прикрепляли на толстой березе берестяную записку с просьбой.

Интересно, что когда теряется собака, то звать, кликать ее надо в печную трубу, засунув голову в самую топку.

Сейчас, когда «потусторонние силы», иные миры воспринимают всерьез, может быть, пришла пора воспринимать многие легенды и сказки не как выдумки и досужие стариковские россказни, а как контакты, общение наших предков с неведомым и невидимым. Все предания в общем–то укладываются в довольно четкую и стройную систему, которая дает богатый материал для исследователей.