Особенность экспертно-психологических понятий

Новое уголовное законодательство с заменой ст. 38, 104 и 110 УК РСФСР на ст. 61, 107 и 113 УК РФ претерпело существенные изменения. Из правового категориального аппарата было изъято понятие «сильное душевное волнение» (см. ст. 61 «Обстоятельства, смягчающие наказание»). В названиях ст. 107 и из состояние, в котором совершено преступление, обозначено как «состояние аффекта», и в их формулировках указывается на преступление, «совершенное в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта)», и далее перечисляются его квалифицирующие признаки. В психолого-правовом контексте в настоящее время существуют три различных по содержанию понятия аффекта: психологическое, юридическое и судебно-психологическое (экспертологическое).

Юридический аффект — это состояние внезапно возникшего душевного волнения. Не всякий «психологический аффект» будет признан «юридическим аффектом»: как психологический, он может наступить, например, в результате самовзвинчивания и экзальтации. Для юридического аффекта значимым признаком, например, являются неправомерные или аморальные действия потерпевшего. Таким образом, запрос на установление состояния внезапно возникшего душевного волнения ни к экспертам-психиатрам, ни к экспертам-психологам будет неадекватным, так как выходит за рамки их компетенции.

Психологический аффект — это бурная и кратковременная эмоциональная реакция, имеющая выраженное трехфазное течение: подготовку, взрыв, истощение. Причем фаза взрыва возникает неожиданно для субъекта и без стадии программирования активности: на фоне ярких висцеральных изменений проявляются энергичные, хаотичные или стереотипные действия брутального характера. Что же собой представляет аффект в экспертологическом смысле? Смыслу закона (ст. 107 и 113 УК РФ) должно соответствовать экспертное понятие аффекта как юридически значимого эмоционального состояния, вызывающего сужение сознания, т. е. снижающего в пределе нормы у личности проявление ее социальных субъектных способностей. Среди эмоциональных (психологических) состояний такими свойствами может обладать не только психологический аффект.

Ситуативное сужение сознания происходит, когда психика человека начинает функционировать с доминированием режима переживания. Возникновение глубокого эмоционального состояния характеризуется таким механизмом, при котором эмоции замещают собой функциональные звенья произвольно-сознательного самоуправления, снижая его до эмоционального уровня, существенно затрудняя проявление рефлексивно-волевых, творческих возможностей личности, способствующих самоуправлению и совладанию с ситуацией. Поэтому в соответствии со ст. 107 и 113 УК РФ перед СПЭ необходимо поставить такой вопрос.

Находилось ли данное лицо в состоянии аффекта или ином эмоциональном состоянии, которое препятствовало ему в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействий) либо руководить ими в период совершения инкриминируемого правонарушения? Наши исследования, выполненные под руководством М. М. Коченова, показали, что существуют основания для судебно-психологического экспертного исследования «юридически значимых эмоциональных состояний», а не только «психологического аффекта». Попытка создать психологическую типологию таких эмоциональных состояний была осуществлена нами с опорой на типологию критических ситуаций вызывающих состояния невозможности реализации субъектом разных видов внутренних необходимостей своей жизни.

В психологическую типологию вошли психологический (информационный и эмоциональный) стресс; аффект, острое горе и тревожность (беспомощность и безнадежность) как проявление кризиса, состояние ревности и состояние тревожности как конфликтные состояния; разного типа состояния фрустрации; а также страсть. Эти эмоциональные состояния влияют на самоуправление человека и могут быть такой глубины, что снизят в пределах нормы интеллектуальные и/или волевые возможности человека.

Влияние рассматриваемых эмоциональных состояний, а именно аффекта, острого горя и тревожности, стресса, ревности, фрустрации, страсти, в большей мере проявляется как воздействие сильных, длительных и, важнее всего, глубоких эмоциональных состояний, деформирующих активность субъекта в реактивность, приводящих к замещению эмоцией функциональных звеньев самоуправления и тем самым снижающих уровень его функционирования с рационального, сознательного до эмоционального, не в полной мере осознанного.

Учитывая особенности и степень влияние этих глубоких эмоциональных состояний, можно отметить значительную уязвимость разных звеньев самоуправления. Например, в стрессовом состоянии у человека затруднено принятие решения о цели и способах ее достижения, снижены контроль и коррекция, поскольку он не определил ни требования среды, ни свои возможности, ни их соотношение.

Его рефлексивные возможности снижены и в плане выхода в рефлексивную позицию, и в плане коррекции функциональных звеньев самоуправления. При кризисных переживаниях (физиологический аффект, острое горе, тревожность как беспомощность и безнадежность) происходит эмоциональный всплеск энергии либо ее отток. По этой причине у человека в состоянии острого горя, например, возникает оценка ситуации как неразрешимой, а слабое звено в самоуправлении — принятие решения. Например, в аффекте оно происходит неожиданно для самого субъекта, так как всплеск эмоций подает сигнал о наличии возможностей (в виде прилива эмоциональной энергии) для преодоления трудностей и принятие решения действовать диктуется эмоцией.

Есть специфика и в конфликтных переживаниях: ревности и тревожности. В ревности, например, слабые звенья самоуправления — оценка результата и коррекция, и, как следствие, возникает ригидность. При тревожности снижается уровень адекватности самооценки, человек испытывает трудность принятия решения действовать или изменять действие (осуществлять коррекцию), снижается энергетика волевых возможностей (решительности, смелости, настойчивости).

В состоянии фрустрации понижаются контроль и коррекция (изменение цели, способов) деятельности. Страсть усиливает энергичность деятельности и акцентирует ее направленность. Несмотря на то что изучение этих состояний еще требуют внимания исследователей, их характеристики дают основание считать, что они могут оказаться юридически значимыми состояниями как у обвиняемых, так у потерпевших и свидетелей.

Итак, «внезапно возникшее сильное душевное волнение» и «беспомощное состояние» как юридические понятия можно соотносить с кризисными эмоциональными состояниями, а именно аффектами, острым горем и тревожностью (беспомощностью—безнадежностью) как психологическими состояниями, а «сильное душевное волнение» — с состояниями ревности, тревожности, разного типа фрустрациями, а также страстью.

 Такие состояния не только могут способствовать наступлению эмоционального кризиса, но и сами способны достичь глубины, приводящей к сужению сознания. Они относятся к сильному душевному волнению, т. е. характеризуются не силой взрывного характера, проявляющейся яркой внешней выраженностью и субъективной внезапностью, а глубиной влияния на функционирование психики. Именно глубина эмоционального состояния является существенным признаком влияния эмоций на функционирование психики.

Установленный нами перечень эмоциональных (т. е. психологических) состояний, относящихся к юридически значимым эмоциональным состояниям, является лишь примерным и вероятным потому, что их юридическую значимость необходимо устанавливать в каждом конкретном экспертном случае. Ни одно из них, кроме аффекта и других кризисных состояний, нельзя однозначно считать сужающими сознание, так как эти состояния могут быть разной степени проявления. Глубина аффективной вспышки и других кризисных состояний имеют предельную возможность сужения сознания, за границами которой начинает функционировать либо режим бессознательного, либо возникать патологические проявления психики, примерами которых являются патологический аффект и катастрофическая фрустрация.

Однако лишь судебно-психологическое экспертное исследование может доказать, является ли переживаемое человеком эмоциональное состояние юридически значимым или достигла ли эмоциональная вспышка степени аффекта. Итак, юридически значимое эмоциональное состояние характеризуется не столько целостностью и своеобразием в зависимости от его вида (стресс, тревожность, острое горе, фрустрация и др.), сколько своим влиянием наличность, приводящим к снижению ее возможности быть субъектом социальных отношений.

Это состояние возникает при функционировании психики, в котором доминирует не режим сознавания, а режим переживания. Таким образом, юридически значимое эмоциональное состояние — это состояние, приводящее к страдательности положения переживающего человека, поскольку у него снижается проявление социальной субъектности. Это выражается в снижении уровня отражения и регуляции, так как режимы сознавания, и тем более рефлексии, не функционируют полноценно.

Данное влияние выражается также и спецификой взаимосвязи функций отражения и регуляции: нарушением единства сознания и деятельности и/или целостности деятельности. Такое состояние в своих крайних вариантах проявляется либо в виде пассивной созерцательности переживающего человека, либо чрезмерной неупорядоченной активности, т. е. в виде аффективного взрыва, либо «срыва» или «сбоя» в любом звене функционирования психического отражения, программирования и регуляции, т. е. сознательного самоуправления.

 Значим ли этот факт, например, для уголовного права?

Чтобы это обнаружить, необходимо психический феномен «эмоциональное переживание, состояние» рассмотреть через призму законодательной базы. Может оказаться конструктивным использование понятия «юридически значимых эмоциональных состояний» в контексте статей с юридическими понятиями, указывающими как на различные состояния обвиняемых и потерпевших, так и на критические и эмоциогенные ситуации.

В действующем УК РФ правоведы, используя понятия «состояние внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта)» (ст. 107, 113), «беспомощное состояние потерпевшей (потерпевшего)» (ст. 105,131,132), «состояние крайней необходимости» (ст. 14), предписывают учитывать, как физическое, так и психическое насилие, отмечают также несоответствие психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам (ст. 28); стечение тяжелых жизненных обстоятельств (ст.61); возникновение длительной психотравмирующей ситуации (ст. 107, 113); условий психотравмирующей ситуации или состояния психического расстройства, не исключающее вменяемость (ст. 106); причинение психических страданий (ст.117); жестокое обращение или систематическое унижение человеческого достоинства (ст. 110); оскорбление, т. е. унижение чести и достоинства (ст. 130).

В контексте различных статей УК РФ «юридически значимое эмоциональное состояние» наполняется тремя характеристиками:

— наличием нетерпимых страданий;

— заметными или устойчивыми психофизиологическими изменениями;

— сужением сознания в режиме переживаемых эмоций.

Юридически значимое эмоциональное состояние, устанавливаемое в контексте ст. 107 и 113, обязательно должно характеризоваться сужением сознания, которое приводит к снижению возможностей человека как социального субъекта. Таким образом, важной характеристикой аффекта и других юридически значимых эмоциональных состояний в этом контексте является неполнота проявления социальных субъектных способностей человека. По этим причинам к экспертологическим понятиям должны относиться юридически значимые эмоциональные состояния и способности.

Поскольку личность как субъект социальных отношений, профессиональной и других деятельностей и в целом в самоуправлении проявляется через способности, чтобы обнаружить «юридически значимые способности», необходимо, очертив границы психического феномена «способности», также рассмотреть его через призму законодательной базы.

Актуальными для права, например, являются установление следующих способностей:

— свидетеля давать правильные показания;

— определенного лица руководить преступной группой;

— потерпевшего оказывать сопротивление;

— обвиняемого предотвратить дорожно-транспортное происшествие;

— определенного лица в условиях риска принять решение. Для права актуально также установление меры проявления способностей:

1) обвиняемого руководить собой в эмоциогенной ситуации;

2) обвиняемого понимать значение совершаемых действий либо руководить собой в связи с психическим расстройством, не исключающим вменяемости;

3) несовершеннолетнего обвиняемого понимать значение совершаемых действий либо руководить собой в связи с отставанием в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством;

4) несовершеннолетнего потерпевшего лица понимать сексуальный характер совершаемых с ним действий и оказывать сопротивление;

5) потерпевшего от воздействия деструктивного культа проявлять избирательное поведение;

6) несовершеннолетнего лица в полной мере осознавать-значение своих действий и руководить собой для возможности самостоятельного принятия решения при влиянии на него старших по возрасту лиц; и др.

Судебно-психологическое понятие «социальные субъектные способности» — это способности, которые обеспечивают психосоциальное самоуправление субъекта в юридически значимой ситуации. В предельно обобщенно-описательном виде в законе они формулируются как «осознание фактического характера и общественной опасности своих действий и руководство ими». И именно проявление не в полной мере этих способностей в связи с переживанием эмоционального состояния, вызванного неправомерными действиями потерпевшего, в контексте ст. 107 и 113 является квалифицирующими признаками данного преступления. Проявление этих способностей не в полной мере (ч. 3 ст. 20, ч. 1 ст. 22, ч. 1 ст. 89 УК РФ) также смягчает наказание.

Судебное экспертно-психологическое наполнение психологических понятий «способность», «эмоциональное состояние», «самоуправление», «психологические особенности» и других возникает при наложении на психологическую реальность законодательного контекста. Причем экспертологическое содержание понятия может меняться в конкретных контекстах статей законодательства, как это было показано на примере юридически значимых эмоциональных состояний и способностей.

Резюме

Специалист в области психологии может быть использован в прикладной для права роли эксперта, а также консультанта и специалиста.

Судебно-психологическая экспертиза (СПЭ) — один из видов экспертиз, которые назначаются не только в уголовном, но и в гражданском процессе. Основным признаком экспертизы является письменный акт — заключение эксперта. Заключение эксперта по делу — акт, специфичный по форме и содержанию, существенно отличающийся от научного исследования психолога, а также психодиагностического обследования, проведенного им.

Предмет каждой СПЭ имеет ограничения — это та область функционирования психики, которая охвачена поставленными перед экспертом вопросами. В связи с этим очень значимо, чтобы специалистом в области права перед экспертом были правильно поставлены вопросы. Основной ошибкой юристов является постановка перед экспертом-психологом вопросов, содержащих юридическую квалификацию и оценку. С одной стороны, основой для этого стали давние традиции ориентировки на формулы закона при взаимодействии с экспертами-психиатрами, перед которыми ставились вопросы о вменяемости и дееспособности. С другой — недостаточная разработанность психологической основы данной юридической оценки, связанной со способностью человека-личности к субъектному самоуправлению, ориентированному на принятые в обществе нормы.

Психологическую основу способности обвиняемого руководить собой потерпевшего — оказывать сопротивление, свидетеля — давать правильные показания составляет характеристика субъектного самоуправления. Прежде всего" с этой точки зрения проанализирован действующий УК РФ. Отсутствие полноценных знаний о субъектности человека привели к определенным неточностям в УК РФ и мотивировали подход, нивелирующий их.

Вопросы к лекции: