2020-06-08
377
Теперь мы знаем, что ребята со Смоленщины стали учиться в школах ФЗО (фабрично-заводского обучения) и работать на заводах Горьковской области. Многие добились больших успехов.
В городе Горьком в августе 1942 года осталась большая группа смоленских подростков. Самым заслуженным и известным из них стал Анищенков Николай Иванович (10 января 1926 – 8 июля 1997), сталевар, Герой Социалистического Труда, заслуженный металлург РСФСР. О его судьбе можно прочитать в статье Леонида Кондратьевича Новикова «Смоленский сормович». В ней рассказывается о том, как Коля жил в оккупации, был настоящим партизаном.
В 1942 году Николай Анищенков поступил учиться в Горьковское ремесленное училище (РУ № 3, позднее ПТУ № 5) и после его окончания был принят в мартеновский цех завода «Красное Сормово», а через год стал первым подручным во фронтовой комсомольско-молодёжной бригаде, а с 1945 года Н. Анищенков – сталеваром.
Бригада, в которой он работал, личным примером поддержала почин Нижнетагильского завода об увеличении съёма стали с квадратного метра пода печи. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 июля 1958 года за выдающиеся успехи, достигнутые в развитии чёрной металлургии, Анищенков Николай Иванович был удостоен звания Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот». Н. И. Анищенков 34 года проработал возле мартена, а с 1976 года и о выхода на пенсию в 1987-м был мастером производственного обучения ПТУ № 5.
Выступает Н. И. Анищенков – бригадир сталеваров завода «Красное Сормово»,
Герой Социалистического Труда, депутат Верховного Совета СССР.
Николай Иванович вёл большую общественную работу, неоднократно избирался депутатом Горьковского областного и Верховного Советов СССР, членом райкома и обкома КПСС, а также делегатом XXI и XXII съездов партии. В 1966 году Н. И. Анищенкову присвоили звание «Почётный металлург РСФСР», а в 1977 году он стал «Заслуженный сормович». Скончался 8 июля 1997 года и был похоронен на кладбище Копосово-Высоково, Нижний Новгород.
В статье «Ангел-хранитель по имени Матрёна»рассказывается:
«Как пройти две сотни километров до Торопца, где обещают подать для них эшелон, под бомбёжкой немцев, по бездорожью, идя чуть ли не звериными тропами? В помощь Матрёне Вольской отрядили ещё одну учительницу, Варвару Полякову, и фельдшера Екатерину Громову. Шли по 30 и по 40 километров в день, а то и в ночь. Безотказными помощниками М. И. Вольской стали сами ребята, в первую очередь командиры отрядов, на которые была разделена колонна.
Во главе одного из них стоял Коля Анищенков. Может быть, вам знакома эта фамилия? Да, это Николай Иванович Анищенков, имя которого спустя годы прогремит на весь Советский Союз: за ударный труд знатный смоленец-сормович удостоится звания Героя Социалистического Труда. А пока все они из последних сил дошли, наконец, до Торопца. Здесь Матрёне Исаевне пришлось взять с собой ещё около тысячи ребят, оставшихся без родителей.
В ночь на 5 августа 1942 года эшелон, состоявший из 60 товарных вагонов, взял курс на восток. Горький принял детей как родных...»
Спасённые дети Смоленщины и В. С. Полякова (с цветами)
на слёте в Смольковской школе. 26.09.1998 г.
Николай Анищенков вспоминает: «В день Победы было, конечно, много радости.... Но когда я увидел слёзы и услышал безутешный плач вдов и сирот, то подумал: «А что бы нам сказали сегодня павшие...». Мне казалось, что я лично в неоплатном долгу перед ними. В самом деле, если бы каждый молодой человек сегодня и всегда задумывался над тем, что же это такое – эстафета поколений? Человек говорит: «Я сын такого-то» или «Я внук такого-то». Но сын и внук – это ведь не просто человек, унаследовавший от предков характер, походку, цвет глаз. Он наследует и дело ушедших, чтобы жизнь продолжалась, чтобы она цвела, чтобы довести до конца то, что начал прадед, дед, отец... И если те, кто начал строить, не довели дело до конца, потому что в боях за него, пали смертью храбрых, то живым, особенно молодым, надо трудиться и за себя и за них».
Из письма Н. Анищенкова пионерам Смольковской школы (10.04.1984 г.):
«Здравствуйте, уважаемые ребята. Получил ваше письмо и даю вам ответ. Шёл суровый 1942 год. Фашисты обрушили на смоленских партизан шквальный огонь и пошли в наступление, но партизаны стояли насмерть. В конце апреля 1942 года шёл горячий бой, пулемёт замолк, был ранен пулемётчик. Это обнаружила Матрёна Исаевна, но немцы были уже в 300 метрах, тогда она бросилась к пулемёту, соединила две пулемётных ленты (примерно 500 патронов) и открыла шквальный огонь по врагу, многие фрицы остались навечно лежать в земле. Атака немцев захлебнулась, им пришлось драпать (отступать). За этот страшный бой Матрёна Исаевна была награждена орденом Красного Знамени. …
Потом пришёл приказ из Москвы эвакуировать несовершеннолетних детей в тыл. Это было поручено Матрёне Исаевне, и она партизанскими тропами, лесами вывела нас в Калининскую область, в город Торопец. Конечно, шли пешком и притом голодные, и даже босые, что было – всё кончилось, а одежда и обувь износилась. Но Матрёна Исаевна только нас подбадривала: ещё день-два, ещё немного осталось. Ей тогда было 23 года. Молодая, энергии хоть отбавляй, но появлялась впереди, то сзади, то в середине нашей большой колонны с наганом на боку… Вот такой нам запомнилась Матрёна Исаевна.
С тех пор прошло 42 года. … Мы уже пенсионеры. С ребятами встречаюсь, которых знаю, так-то знаю, где живут. Вы спрашиваете, сколько нам было тогда. Вот считайте: ребята и девочки были 1928, 1927, 1926 годов <рождения>, вот в таком возрасте мы сделали марш-бросок по лесам и болотам 250 км под руководством Матрёны Исаевны. Я родился в1926 году, в 1976 году ушёл на заслуженный отдых, т. е. на пенсию, и по зову партии я перешёл передавать свой опыт подрастающему поколению и готовлю рабочую смену для своего родного завода «Красное Сормово». Ну вот, ребята, у меня всё, пожалуй, а что больше писать, есть товарищи, которые были со мной, но адресов не знаю.
Герой Социалистического Труда Н. Анищенков.
Ребята! Передайте сердечный привет от меня дяде Мише Вольскому».
Большое уважение вызывает жизненный путь Заикиной (Львовой) Прасковьи Исаевны, которая была награждена в 1975 году орденом Трудового Красного Знамени. В своих письмах пионерам Смольковской школы она вспоминала следующее:
«В Горьком встретили нас радушно, с музыкой и цветами. Расположились в большом многоэтажном доме на берегу Волги. Потом нас расформировали: старшие года – в Муром в ФЗО, а младших – в Дзержинск; 1928, 1927 год – в ремесленное училище № 13. Жили в многоэтажном доме в общежитии. Нас одели, форма: тёмно-синяя юбка, гимнастёрка и шапочка. Работали 6 часов и учились. Давали 800 грамм хлеба, обедать ходили в столовую.
Было даже очень хорошо. Делали на заводе 2,5 килограммовые бомбочки. Каждый день работа разная, кто насыпает смесь, кто запалы закладывает, кто крылышки прикручивает, кто полоски красные пишет, все на станках. Проти-вогазы делали и выносили на носилках в грузовики. Мы знали, что это всё для фронта, всё для победы. Но потом, надо признаться, так было скучно, спать уляжемся – плачем. Некоторые даже на занятия не ходили – плакали, а потом болели. Вестей никаких от родителей <не было>, потому что местность нашу повторно заняли немцы, мы об этом не знали».
Некоторые подростки уходили домой, где находили смерть или концлагерь. После Победы на родину вернулась ещё часть детей, но многие остались в Дзержинске. Создали свои семьи, до пенсии работали на химических заводах, не теряли связь с земляками. В городе была создана организации смоленских нижегородцев, и они встречались, вспоминали своё военное детство.
На встрече партизан и спасённых детей в г. Ногинске. Выступает М. И. Вольская.
И. Е. Шестаков (31 августа 1928 – 7 мая 1990)
Вместе с М. И. Вольской многодневный переход со Смоленщины на Горьковскую землю совершили её племянники – Таня Вольская и Ваня Шестаков. В Горьком их пути разошлись. Таня вслед за Матрёной Исаевной поехала в Городецкий район, тоже стала учителем начальных классов, а Ваня жизненный путь прокладывал себе сам. Из письма Ивана Ефимовича Шестакова ребятам Смольковской школы:
«Родился 31 августа 1928 года в Демидове Смоленской области. До войны окончил 4 класса. В 1941 году приехал к бабушке <Анне Ефремовне Воль-ской> из города Козельска на лето после учёбы. Началась война, и я оказался на оккупированной территории.
Одна из авторов книги «Операция “Дети”» Н. М. Дроздова
и участник тех событий Герой Социалистического Труда Н. И. Анищенков.
В 1942 году в числе 1500 детей, выведенных партизанскими тропами на Большую землю, приехал в город Горький. Учился в Муромском железнодорожном училище. Из Мурома в 1943 году был командирован в сос-таве Горьковского восстановительного отряда в Донбасс… В 1948 году в связи с ухудшением здоровья приехал в город Горький, ближе к родным. Поступил работать на завод «Красное Сормово» имени А. А. Жданова.
В декабре 1948 года был призван в Советскую Армию. Служил в городе Севастополе 311 ОСБ до 1952 года. После демобилизации опять вернулся на завод «Красное Сормово». Окончил 5-й, 6-й, 7-й классы вечерней школы. В 1955 году поступил в Сормовский машиностроительный техникум на вечер-нее отделение, окончил его в 1960 году. В 1946 году был принят в члены ВЛКСМ и в 1955 году в члены КПСС по рекомендации райкома ВЛКСМ. Награждён орденом Трудового Красного Знамени».
Вспоминает Лидия Леоновна Тихонова (Цветкова) – вместе с группой ребят и девчат со Смоленщины её направили в Балахну:
«Нас встретили очень радушно. Мы учились в 12-м ремесленном училище. Кормили четыре раза в день: рыба, пореже мясо, каша – объедение! Но сначала
нас как следует помыли, постригли наголо, в том числе и девочек, мы долгое время носили платочки и береточки. Мастер ремесленного училища Иван Васильевич Осипов как отец родной о нас заботился, домой не уходил, пока
мы спать не уляжемся... Да и как было не заботиться об этих пичугах в ботинках на деревянной подошве. А мы в этих ботинках такую чечётку отбивали!».
Воспоминания Лидии Леоновны – словно иллюстрации к этим строчкам21: … А вас партизаны к своим увели, Остаться на Родине вам помогли. Где вы на заводе победу ковали, А ноги к подошвам зимой примерзали. Казённая обувь, бушлат ФЗО, И кроме пайка больше нет ничего. Ночами ревели, хотелось домой, В родную деревню, к мамаше родной. Но что нам личные горе и беды, Когда всё – для фронта, и всё – для Победы!
У многих, как и у Лиды, отцы погибли во время войны. Сами они ещё в военное лихолетье стали помогать фронту, работали на целлюлозно-бумажном комбинате, без выходных, многие – на прессах, где и мужику непросто управляться. Они и потом, после войны, плохо работать не могли. Та же Лидия Леоновна много раз становилась победителем соцсоревнования. А придя как-то в отделение Пенсионного фонда с просьбой уточнить трудовой стаж, услышала: «Вам положена медаль за труд в годы Великой Отечествен-ной войны». Почти через полвека узнала об этом!
Пос. Вербовский, что находится в 12 км от Мурома (ныне Владимирская область), тоже принял детей войны со Смоленщины. Они учились и работали на заводе им. КПФ (им. Компартии Франции), на заводе Станкопатрон № 43, учились в ремесленном училище № 22. Дети очень скучали по дому. Многие вернулись в Смоленскую область. Но большая группа осталась здесь жить навсегда.
Петищенко Лидия Михайловна оставила свои воспоминания:
«…Группу 200 человек посадили на пароход и <из г. Горького> вверх по Оке поплыли в Муром. Проплыли километров 40, вдруг в воздухе появились 3 фашистских самолёта. Один отрывается, делает заход и пикирует вниз прямо над нами. И так сделав два витка, полетел нагонять свои самолёты. Многие дети не умели плавать и замерли от страха. … Не прошло и двух недель, как половина отсеялись – ушли домой, на Смоленщину. Шли они до Смоленщины пешком и чего только не повидали.
Голодные, грязные, вшивые пришли домой 23 сентября 1942 года утром рано. А во второй половине дня фашисты снова оккупировали нашу местность. В деревню понаехали каратели, собрали мальчишек, стариков и на утро 24 сентября расстреляли за деревней Котовщина. Сиваков Гриша вернулся 25 сен-тября тоже из Горького из ФЗО, не дошёл до своего дома и не повидал свою маму. Фашисты схватили его, приняв за партизанского разведчика, замучили и расстреляли. Мать слышала, как издеваются над ним, его крики, несколько раз приводили мать, но она не призналась, было бы бесполезно. Фашисты уничтожили бы всю деревню. Расстреляли тогда и моего дедушку.
Фашисты подожгли деревню Городную вместе с жителями. В этой деревне сгорела моя тётя с 8-летним сынишкой. Девочки, которые вернулись домой, попали в Германию и были там до 1945 года. Работали на заводах, а после
Спасённые дети войны О. Е. Кольберг, Л. М. Петищенко, А. М. Агеева
на митинге в деревне Булгаково. 1997 г.
работы жили за колючей проволокой в лагере. Питались плохо, и как они потом понимали и пожалели, что сделали глупый побег из Горького. Но мы, кто остался в Муроме, работали и учились в ремесленном училище, приобрели хорошую специальность.
Я работала токарем. Работали по 12 часов без выходных и с таким огоньком. Мы даже гордились, что наша работа и продукция, которую мы производим, нужна фронту. Что мы тоже мстим фашистам. Придя домой с работы, ходили в хоровой кружок на спевку и со своими концертами выступали в госпиталях, пели раненым бойцам».
Из письма одной из руководителей операции «Дети» Екатерины Ивановны Громовой (ум. 6 февраля 1985 г.):
«Дорогие дети! Юные пионеры штаба «Поиск». Письмо ваше получила. С ответом задержалась. Приболела. Очень трудно всё вспоминать за давностью лет. Да и возраст, здоровье сдерживает всё описать. …
По решению подпольного райкома партии и партизанского штаба «Батя» <предстояло> вывести детей из окружённой местности в советский тыл. Во временно освобождённых <партизанами> сельсоветах срочно провели эту работу. Все дети собирались в указанное место – дер. Елисеевичи, где был расположен партизанский штаб… До Елисеевич шли из Петрищевского, Гришковского, Чижевского и других сельсоветов. Надо было добираться 15-20 км. От Елисеевич до станции Торопец 200 км. Всё пешком. После предвари-тельного напутствия, мы направились в поход от Елисеевич до Торопца небольшими группами узким коридором приблизительно в 3 км.
Нас бомбили, бросали листовки. Шли день и ночь с небольшими передышками. Питались, чем пришлось, сухари, сушёная картошка, которую дали детям родители. Несли в узелках, мешочках и везли на подводах. Пили лесную воду, даже из-под копыт лошадей. Когда все собрались в Торопец, нам дали товарный эшелон. Сделали посадку, двинулись в путь.
В октябре 1943 года меня отозвали в Смоленскую область. Обратный путь мой был ещё труднее. В городе Вязьме попала под бомбёжку. Из Вязьмы добиралась с воинскими машинами. В Смоленске были одни развалины. Из Смоленска до Петрищева шли пешком 40 км.
С конца октября 1943 года до 1 мая 1972 года работала заведующей Петрищевским медпунктом. Имею много грамот, благодарностей, значок «Отличник здравоохранения РСФСР», «Отличник санитарной обороны», медали, орден Трудового Красного Знамени. Адреса, детей, которых мы вывели из фашистского тыла, я знаю много, с некоторыми встречаюсь часто. Всех детей, их было более 1500, мы не помним, так же и дети нас за 3-4 недели нашего путешествия не помнят.
Прилагаю список детей, живущих поблизости (всего 24 фамилии из деревень Петрищево, Судники, Залужье, Жуково, Смоленска – прим. ред.)».
Пятова Татьяна Семёновна рассказывает:
«Вспомнился мне Михаил Архипович… Школа у нас в деревне выстроена новая под буквой П на фундаменте. Из многих ближних деревень ходили дети к нам. Это был, наверное, 1932 год. Я окончила 7 классов, ходила за 6 км с 5-го класса... Затем закончилось моё детство и молодость. Началась Великая Отечественная война.
Оккупация фашистами, целый год страха, страданий. Немцы отбирали продукты. На первой неделе оккупации подъехал зелёный фургон к нашему дому, забрали большую поросную свинью. Потащили за ноги, «швайн, швайн» орут с шумом и криком. Папу избили, ему было 60 лет, он впоследствии так болел. В другом доме отобрали корову, назвали её Сталинской, а почему? До оккупации колхозный скот успели угнать в частности в Горьковскую область в Воротынский район. А одну корову дали многодетной семье, потому что был много детей маленьких, а отца взяли на фронт. Вот немцы и назвали Сталинской. Откуда им все это знать? Предатели были в деревне.
В 1942 году весной партизаны расстреляли Кашталева Фёдора и Галину, молодую женщину из другой деревни. Ловили кур, отвернут голову и в мешок, давай млыко, яйко, масля. Жители всё прятали. У нас корзиночка с яичками стояла на постели, забросана фуфайками, шобонами – уцелела.
В 1942 году недели три не знали, у кого живём: немцы не едут, и партизан нет. Я вышла на улицу в другой дом. Низко летит самолёт, тихо, чуть не задевая крыши деревенских домов, и строчит, пули визжат… Всё это секундное мгновение. Я не пойму, что случилось, но язык сделался холодным, неуправляемым, руки-ноги онемели. Я упала, возле меня ложатся пули... В 1942 году погибает брат в Сталинградской битве.
Много было страшных эпизодов за время оккупации. Зима 1942 года. После сильного боя партизан с немцами в лесу остатки немцев, 11 человек, утром шли к своим под Смоленск. Шли из леса и проходили через край нашей деревни, беспорядочно отстреливались по окнам, куда придётся. Слава Богу, никто не погиб из деревенских жителей. Но ребёнок, было ему 1 годик, лежал в зыбке (такая качающаяся) – Сухарев Саша. Ему задела пуля верх носика. Впоследствии я его видела в 1963 году, он уже отслужил в армии, а отметина войны осталась на носу: через весь нос от глаз и до конца – ямочка.
1943 год, март месяц. Немецкие каратели сожгли мою родную деревню Никулинку вместе с народом. Погибли у меня папа, мама, брат 11 лет Володя. Оставшись в живых чудом, Самордина Евгения Ивановна писала, как загоняли жителей человек по 30 в каждый дом, строчили по ним и поджигали, и так 6 домов. Пишет Евгения Ивановна: «Дом горит. Я стала задыхаться. Ко мне подходит мой сын 10 лет и Чечерина Тоня 11 лет: «Тётя, мне страшно». Плачут оба, немцы стали удаляться в другие дома. Мы втроём ползком выползли из дома. Вот-вот обрушится крыша и – в солому, которая лежала за хлевом, спрятались. До вечера сидели там, так и остались живы».
Вот такие расправы учиняли фашисты. Витя Сухарев, лет 12 было ему, увидел свою маму всю в крови, выбежал на улицу, уцепился немцу в лицо, его
бросили в горящий дом. Извините меня, мои милые, что всё это пишу. Сердце разрывается от воспоминаний. Извините, тяжело. Но затем партизанский переход, ремесленное училище, завод, 30 лет льготного стажа. ….
Вот эпизод из моей жизни уже за пределами фронта. Глубокий тыл. Ремесленное училище № 13, лето 1944 года. Трудовые резервы дали мне путёвку на плавучий дом отдыха «Клим Ворошилов» до Астрахани. В Сталинграде выходили на экскурсию, где стоял один серый дом Павлова22, весь пробитый пулями, остальное всё разрушено было. Затем Астрахань, пришлось выйти на берег, но пароход причалили к баржевому берегу. Трап – две доски без перил. Когда я шла по трапу, одна доска свалилась, и я упала, стукнулась об пароход подбородком, сильно повредила язык, потеряла сознание. Спасли чудом, откачали – жива. И много эпизодов было связано с гибелью, это военный завод».
