Раскол и оформление старообрядческой церкви были главным, но не единственным показателем падения влияния официальной церкви на народные массы в последней трети XVII в.
Наряду с этим, особенно в городах, продолжался рост религиозного индифферентизма, обусловленный социально-экономическим развитием, увеличением значения в жизни людей мирских потребностей и интересов за счет церковно-религиозных. Пропуски церковной службы и нарушения других обязанностей, установленных церковью для верующих (отказ от говения, неявки к исповеди и т. п.), становились обыденным явлением.
Развитию в XVII в. ростков новой культуры противостояла патриархальная консервативная «старина». «Ревнители старины» из самых различных социальных кругов опирались на принцип незыблемости порядков и обычаев, которые были завещаны поколениями их предков. Однако сама же церковь преподала в XVII в. наглядный пример нарушения отстаиваемого ею принципа «Все старое — свято!» Церковная реформа патриарха Никона и царя Алексея Михайловича свидетельствовала о вынужденном признании церковью возможности некоторых перемен, но только таких, которые проводились бы в рамках канонизированной ортодоксальной «старины», во имя и ради укрепления ее. Материалом же для новшеств служили не результаты дальнейшего прогресса человеческой культуры, выходившей за рамки культуры средевековья, а те же трансформируемые элементы средневековой «старины».
|
|
Новое могло утвердиться только в результате отказа от насаждавшейся церковью нетерпимости к «перемене обычаев», к новшествам, особенно к заимствованию культурных ценностей, созданных другими народами.»
Признаки нового в духовной и культурной жизни русского общества XVII в. проявлялись многообразно. В области общественной мысли начинали развиваться новые воззрения, и если они не касались прямо общих мировоззренческих основ средневекового мышления, покоившегося на богословии, то в разработке конкретных проблем общественной жизни они шли далеко вперед. Были заложены основы политической идеологии абсолютизма, осознана необходимость проведения широких преобразований, намечена программа этих преобразовании.
В центр внимания мыслителей XVII в. все более выдвигались вопросы экономической жизни. Рост городов, купечества, развитие товарно-денежных отношений выдвигали новые проблемы, обсуждавшиеся целым рядом общественных деятелей того времени. В самих мероприятиях правительственной политики, осуществлявшихся такими деятелями, как Б. И. Морозов или А. С. Матвеев, отчетливо видно понимание растущей роли денежного обращения в экономике страны.
|
|
Одним из наиболее интересных памятников общественно-политической мысли второй половины XVII в. являются сочинения Юрия Крижанича, хорвата по происхождению, работавшего в России над исправлением богослужебных книг. По подозрению в деятельности в пользу католической церкви Крижанич был сослан в 1661 г. в Тобольск, где прожил 15 лет, после чего вернулся в Москву, а затем уехал за границу. В сочинении «Думы политичны» («Политика») Крижанич выступил с широкой программой внутренних преобразований в России как необходимого условия ее дальнейшего развития и процветания. Крижанич считал необходимым развивать торговлю и промышленность и изменить порядки государственного устройства. Будучи сторонником мудрого самодержавия, Крижанич осуждал деспотические методы правления. Планы преобразований в России развивались Крижаничем в неразрывной связи с его горячим интересом к судьбам славянских народов. Выход их из тяжелого положения он видел в объединении их под руководством России, но необходимым условием единства славян Крижанич считал ликвидацию религиозных разногласий путем перехода их, в том числе и России, в католицизм.
В обществе, более всего среди столичного дворянства и посадских людей крупных городов, заметно возрос интерес к светским знаниям и свободе мысли, что наложило глубокий отпечаток на развитие культуры, особенно литературы. В исторической науке этот отпечаток обозначают понятием «обмирщение» культуры. Образованный слой общества, правда в то время узкий, не удовлетворяло уже чтение одной религиозной литературы, в которой основными были священное писание (Библия) и богослужебные книги. В этом кругу получает распространение рукописная литература светского содержания, переводная и оригинальная русская. Большим спросом пользовались занимательные художественные повествования, сатирические сочинения, в том числе с критикой церковных порядков, и произведения исторического содержания.
Появились различные произведения, остро критиковавшие церковь и церковников. Широкое распространение получило в первой половине XVII в. «Сказание о куре и лисице», в котором изображались лицемерие и стяжательство духовенства. Желая поймать кура, лисица словами «священного писания» обличает «грехи» кура, а поймав его, сбрасывает личину благочестия и заявляет: «А я теперь сама голодна, хочу я тебя скушать, чтоб мне с тебя здравой быть». «И такосконча живот кур», — заключает «Сказание».
Никогда еще нападки на церковь не достигали такого распространения, как в литературе XVII в., и это обстоятельство весьма показательно для характеристики начинающегося кризиса средневекового мировоззрения в России. Конечно, сатирическая насмешка над церковниками еще не содержала в себе критики религии в целом и ограничивалась пока обличением неблаговидного и возмущавшего народ поведения церковников. Но эта сатира развенчивала ореол «святости» самой церкви.
В придворных кругах возрос интерес к польскому языку, литературе на этом языке, польским обычаям и моде. О распространении последних говорит, в частности, указ царя Алексея Михайловича 1675 г., которым было предписано, чтобы дворяне столичных чинов (стольники, стряпчие, дворяне московские и жильцы) «иноземских немецких и иных извычаев не перенимали, волосов у себя на голове не подстригали, також и платья, кафтанов и шапок с иноземских образцов не носили и людем своим потому ж носить не велели».
Царская власть активно поддержала церковь в борьбе с расколом и иноверием и использовала при этом всю мощь государственного аппарата. Она выступила также инициатором новых мер, направленных на совершенствование церковной организации и дальнейшую ее централизацию. Но отношение царской власти к светским знаниям, сближению с Западом и иноземцами было иным, чем у церковников. Это расхождение породило новые конфликты, которые выявили также стремление церковного руководства навязать свои решения светской власти.
|
|
Таким образом, события, последовавшие за реформой церковного управления второй половины XVII века, показали, что, отстаивая свои политические интересы, церковная власть превратилась в серьезное препятствие на пути прогресса. Она мешала сближению России с западными странами, усвоению их опыта и проведению необходимых перемен. Под лозунгом защиты православия и его крепости церковная власть добивалась изоляции России. На это не пошли ни правительство царевны Софьи — В. В. Голицына, ни правительство Петра I. В итоге на повестку дня был поставлен вопрос о полном подчинении церковной власти светской и ее превращении в одно из звеньев бюрократической системы абсолютной монархии.