Волжская Булгария по археологическим данным

Образование в X в. государства Волжская Булгария стал ключевым моментом в истории региона. Волжская Булгария являлась культурообразующим центром Волго-Камья, которая определила приоритеты в торговле, экономике, политике и культуре более чем на два столетия.

Система поселенческих комплексов разных уровней организации, в основе которой лежали этнокультурные особенности проживавшего здесь населения, сформировалась в Волжской Булгарии в разное время.

К середине XI в. ислам стал религией подавляющего большинства населения Волжской Булгарии, сыграв важную роль в становлении экономических и политических основ государства.

Границы расселения булгар в XI–XII вв. обусловлены как географическими, так и историческими обстоятельствами. Северная граница Волжской Булгарии проходила по реке Казанка, западная – по Свияге, частично заходя на ее левый берег, восточная – по Шешме, а южная достигала Жигулевских гор.

Это была основная государственная территория Волжской Булгарии. Подтверждается это картографированием археологических памятников булгарского времени, проведенным в 1960–1970-х гг. Р.Г. Фахрутдиновым. В летературе есть разночтения по поводу южных и юго-восточных пределов Волжской Булгарии. Основываясь на данных археологии и письменных свидетельствах Ибн Фадлана, Н.А. Мажитов очерчивает их в пределах Большого Черемшана – с юга и Шешмы – с востока2. В более поздней публикации граница Волжской Булгарии им была существенно уменьшена3.

На юге Булгария соседствовала с кочевьями гузов, печенегов и половцев.

С гузами средневолжские булгары были тесно связаны (судя по сообщению Ибн Фадлана) с Х в. Вероятно, что эти контакты продолжались и позже. Так, ряд предметов материальной культуры гузов южнорусских степей (костяные накладки налучья, рукояти камчей, пуговицы и т.п.) находят прямые аналогии в булгарских древностях домонгольского времени. Сформировался этот комплекс, вероятно, не ранее первой половины XI в., после разгрома полов-цами гузов в Заволжье в 30–50-х гг. XI в.6

Перемещение гузского населения к северу, к булгарским пределам, можно предполагать в период военных кампаний 1103–1117 гг. Важен факт того, что ал-Гарнати, путешествовавший в конце 1140-х – начале 1150-х гг. по Волге, называет Саксин, располагавшийся в низовьях Волги8, гузским городом, где также жили булгары, сувары, хазары. Его следы отождествляются с исследуемым в последнее время городищем у с. Самосделка. Аналогии части керамического материала с этого памятника обнаруживаются в материалах булгарских памятников домонгольского времени. Однако остальной комплекс материальной культуры (жилища, изделия из цветного металла) достаточно своеобразен и мало напоминает булгарский.

В целом традиции гузской культуры градостроительства (крепости и, возможно, города) еще до конца не осмыслены в булгарской археологии.

В этой связи особо стоит обратить внимание на определенную связь вышеперечисленных находок и ряда поселенческих комплексов, в состав которых входят городища кольцевой планировки, не подчиненные рельефу местности.

Круговую планировку укреплений имеют городища Танкеевское (Шмелевское), Нижнекачеевское, Екатеринослободское II и другие. Стоит обратить внимание на то, что близкие виды укреплений характерны для тюркских ко-чевников (в том числе и гузов) древнерусского пограничья. 

Это явление в булгарской фортификации требует тщательного комплексного анализа, поскольку отдельные элементы его (например, та же кольцевая система укреплений, эскарп и т.п.), получают новое звучание, если изучать их в совокупности всех признаков: топографии, планиграфии, стратиграфии т.д.

Такой подход, очевидно, необходим при анализе, например, Билярской мега-агломерации. Здесь кольцевую планировку имеют три городища, существо-вавших одновременно: Горкинское II, Николаевбаранское II, а также сам центр мегаагломерации – Билярское городище. Топографическая ситуация расположения городищ имеет аналогии и в таких отдаленных регионах, как Приморье, в средневековую эпоху.

Формирование поселенческой структуры является важнейшим признаком складывания определенных типов экономических и социальных отношений. В этом плане интересно соотнесение этого элемента хозяйственной и экономической жизни с эволюцией булгарского общества. Со второй поло-вины Х в. анклавы булгарских постоянных поселений (Семеновские, Измер-ское, Старокуйбышевские, II Билярское поселения) занимают экологические ниши, пригодные как для земледелия, так и для ведения кочевого хозяйства.

Не менее удобными они были и для торговли, что подтверждено многочисленными находками на этих поселениях, связанных с данным видом деятельности (весы и гирьки, предметы импорта и т.п.).

Новая система экономических, культурных и политических связей, явившаяся следствием распада Хазарского каганата, воспринималась прежде всего булгарской элитой, что нашло отражение в погребальной атрибутике (Танкеевский могильник). Не меньшее значение имело официальное принятие новой религии – ислама. Формально это произошло в первой четверти Х в., хотя, скорее всего, мусульманами часть волжских булгар стала еще в последней трети IX в. Однако ислам не стал повсеместным явлением в Булгарии до тех пор, пока подавляющая часть булгарского населения не стала оседлой.

Одним из следствий этого стало формирование булгарской поселенческой структуры, окончательно сформировавшейся уже в следующем, XI столетии. Основой ее стали неукрепленные поселения (селища). Они, как правило, располагались на берегах рек или оврагов, поблизости от воды. Нередко небольшие по размеру селища территориально тяготели к крупному селищу или расположенному поблизости городищу, образуя куст археологических памятников.

Наибольшей концентрацией сельских поселений отличались центральные районы Булгарского государства. Здесь к концу XII в. освоенными оказались не только берега крупных рек – Большого и Малого Черемшана, – но и их небольшие притоки и частично водоразделы. Характерны для этой местности селища средней (1–3 га) и малой площади – до 1,5 га. Высокая плотность селений и относительно небольшая территория пригодных для экстенсивного земледелия земель стали причиной и короткого срока их существования. Незначительный культурный слой, малочисленность находок – таковы характерные черты этих поселений. Население таких поселков было небольшим, соответствующим количеству людей, проживавших в 2–3 усадьбах.

Селища средних размеров имеют хорошо выраженный культурный слой, накопившийся за период активной жизнедеятельности 2–3 поколений насельников. Можно предполагать, что эти поселения возникли из одной или двух начальных усадеб и «отпочковавшихся» «дочерних» усадеб (например, Мурзихинское селище в Алексеевском районе РТ). Да и сама основная усадьба с течением времени могла увеличиваться в размерах за счет пристроек к жилым постройкам, перестройки хозяйственных сооружений, их ремонта и реконструкции и т.п. 

В пограничных районах Булгарии даже на селищах крупных размеров (свыше 3 га) культурный слой незначителен, а находки встречаются только там, где располагались жилые или хозяйственные постройки. Другой типичной чертой этих районов можно считать явное тяготение неукрепленных селений к городищу: крепости или замку (селения бассейна Шешмы). В неко-торой степени это является отражением более ранних процессов булгарской колонизации, закрепившихся в поселенческой традиции. Площадь селищ-саттелитов могла быть различной от 0,5 до 6–7 га.

Наибольшего расцвета данная система получила в зоне агломераций, где складывался своеобразный «археологический мегаполис», основу которого составляла сельская округа, включенная как территориально, так и экономи-чески в городскую инфраструктуру. Агломерация предполагала врастание селищ в структуру малого города (Войкинские городища) или освоение значительной площади, которая включала посад крупного города вместе с загородными усадьбами, крепостями-форпостами, замками и селениями близлежащей округи (Билярская мегаагломерация).

 

Наблюдается определенная зависимость топографии поселений от при-родно-географических условий местности. Это хорошо заметно в Предкамье, где часть селищ занимали участки поймы притоков небольших речек и впа-дающих в них ручьев. В ряде случаев поселения располагались на высоких мысах поблизости от ручьев или родников. Очень невелико число поселений, находившихся далеко в пойме от коренного берега. Такие селения возникали на торговых путях и переправах.

По характеру возникновения можно рассматривать поселения соседских и территориальных общин с общим центром (городищем, селищем), место обитания отдельных семей, владельческие поселения с укрепленной усадьбой (малое городище) или с многоуровневой фортификационной системой замко-вого типа с неукрепленным обширным посадом и ремесленными мастерски-ми. Общей тенденцией в развитии поселений было экстенсивное освоение территории и свободного роста и развития селища. Исключения составляли селения, имеющие естественные границы (Кожаевское, VI Алексеевское се-лища). В сущности, не было и бесконечного расширения площади самого по-селения – все зависело от местности и типа застройки.

Возникновение деревень и сел в Х–XII вв. происходило разными путями: 1) торгово-ремесленные поселения (Измерское, Семеновское, Криушское, Ага-Базар селища), в дальнейшем превратившиеся в преимущественно аг-рарные селения;2) основание поселения несколькими семейно-родствен-ными коллективами (Мурзихинское селище); 3) военное поселение (Осто-лоповское селище); 4) ремесленно-торговая слобода (Лаишевское селище); 5) село на месте временной (сезонной) стоянки при непрочной оседлости на-селения (Малоиерусалимское поселение в Болгарах); 6) образование владель-ческих сел в округе укрепленной сельской усадьбы или малого городка (VI Алексеевское селище); 7) перенесение села на новое место после военного разгрома или пожара (I Рождественское); 8) поселение, прилегающее к крепости или укрепленной усадьбе.

Роль сельских поселений в системе город–село можно определить на не-скольких хорошо исследованных археологических комплексах. Так, сельская округа сыграла решающую роль в складывании города Болгара. В начале его истории мы видим несколько неукрепленных селений в Малом Иерусалим-ском овраге. Затем недалеко от них на стрелке мыса возникает небольшой укрепленный замок площадью около 90 000 кв. м. Обживается и территория с напольной стороны, за рвами городища38. Дальнейшее развитие города идет за счет обнесения посада с напольной стороны новой линией укреплений и расширения окружающей обжитой территории. Эта тенденция является ве-дущей для Болгара домонгольского времени. 

Крупнейшее булгарское городище Закамья – Билярское практически со всех сторон окружено селищами – неукрепленными поселениями. Раскопки показали, что часть этих селищ представляет собой экономически развитые поселения с ремеслом городского типа. Не исключено, что часть других би-лярских селищ является остатками аграрных усадеб и усадебных «гнезд», перемежавшихся незастроенными участками, использовавшимися для запаш-ки или выгонов. Видимо, к концу XII в. весь Билярский комплекс, ограни-ченный системой Горкинских, Балынгузских и Николаевбаранских укреп-ленных районов, был единой агропромышленной зоной с развитой системой землепользования. За пределами этой зоны новый сельскохозяйственный ареал начинался к югу от города за водоразделом Большого Черемшана на его малых притоках (р. Гарей и др.), а также на северных водораздельных высотах за Горкинскими городищами. Освоение территории крупных городищ (типа Кашан I) шло по пути формирования системы нескольких небольших поселков.

Стоит отметить, что поселенческие комплексы различных уровней организации сформировались в разное время и во многом стихийно. Основой формирования поселенческих структур были этнокультурные особенности проживавшего здесь населения (коренного и пришлого) в начальный период этногенеза волжских булгар, с одной стороны, и различные варианты этно-культурных контактов – с другой. Это были процессы этнической и экологической адаптации в центральных районах Закамья и этническая колонизация севера – Предкамья, сопровождавшаяся вытеснением или поглощением проживавшего здесь населения.

Формирование территории государства, сопровождавшееся активным ос-воением залесенных, целинных и залежных земель в разных природных зонах, требовало применения разных типов орудий обработки почвы. Начиная с конца Х в. в Булгарии получают распространение соха с железным наконечником, рало, несколько позже, насколько позволяют судить археологические материалы, появляется плуг-сабан. При обработке небольших участков ис-пользовались железные мотыги. Из орудий сбора урожая известны серпы, косы39. Основу агрокультуры составляло подсечное земледелие в сочетании с перелогом в лесной и лесостепной зоне, на подзолах, а также пашенное земледелие – на черноземных почвах. Из сельскохозяйственных культур выра-щивались ячмень, просо, полба (пшеница-двузернянка), тыква, возможно, бобы. Из археологических материалов известны находки овса, мягкой пшеницы, гороха, ржи, конопли. Все эти культуры выращивались на территории Волжской Булгарии.

Высокую производительность булгарского сельского хозяйства подтверждают данные письменных источников. Зерно (жито) не раз становилось объектом импорта. В булгарском животноводстве преобладало мясо-молоч-ное направление. Развивалось животноводство: разводились крупный и мелкий рогатый скот, лошади и др.

Основу социальных отношений в деревне составляло общинное земледелие, где отдельные участки пашни и угодий находились в пользовании от-дельных семей. Судя по размерам жилищ, отдельная семья состояла из 5– 9 человек, а с учетом родственников, селившихся поблизости, общее число составлявших родственный коллектив достигало 20 человек. Размеры «выселков» – небольших селищ позволяют предполагать аналогичное количество их обитателей.

Развитие частной собственности в деревне и вообще отношений собственности подтверждают находки дверных замков, накладок и небольших замков на ларцы и сундуки и т.п. Наличие укрепленных сельских усадеб, в значительном числе возникших к началу XII в., позволяет предполагать постепенный процесс формирования системы частных земельных владений, наличие «государственных» угодий. Сельские «замки» становятся самостоятельной хозяйственной ячейкой, связанной не только с производством сельскохозяйственной продукции, но и с собственным ремеслом и рынком сбыта изготовленных предметов (например, Старокуйбышевский комплекс, включавший городище и торгово-ремесленные посады).

О наличии зависимого населения в Булгарии свидетельствуют и масштабные общественные строительные мероприятия, проводившиеся верхов-ной властью. Коллективными усилиями мобилизованного населения возводились защитные оборонительные линии на границах Булгарии. Жители сельской округи были непосредственными строителями укреплений стороже-вых крепостей в нижнем течении Камы, что подтверждено сопоставлением археологических находок на городище Кашан I (сторожевого пункта на речной переправе) и на Мурзихинском селище – одном из близлежащих селищ.

Особую систему социальных и экономических отношений представляли собой крупные городские агломерации.

Определенную роль в экономике страны играло и внеэкономическое принуждение в виде рабства. Волжская Булгария в средневековую эпоху была одним из крупнейших пунктов работорговли, и рабочая сила рабов, как правило, иноземцев, использовалась в сельском хозяйстве и городском ремесле. Это подтверждается находками на городищах и селищах (особенно расположенных поблизости от торговых путей) характерных украшений, принадлежавших соседним с булгарами народам, определяющих их этническую или конфессиональную принадлежность. Об этом свидетельствуют находки этнических украшений и амулетов-оберегов, не типичных для Булгарии, а также элементов материальной культуры, характерных для района первоначального проживания этих людей. Как правило, можно четко определить комплекс женских украшений. Это прежде всего для XI–XII вв. славянские височные кольца: вятичские, кривичские, новгородско-словенские. Сюда же можно отнести и бронзовые амулеты-ложечки XI – начала XIII в. Определенный контингент рабов был и на селе. В богатых сельских усадьбах (вотчинах) также находились славянские и финские (меря, мордва, мурома) рабы и рабыни. Об этом говорят находки височных колец вятичей, смолен-ских кривичей, украшений окской мордвы XI–XII вв. на VI Алексеевском, Остолоповском селищах.

Единичные находки таких украшений позволяют предполагать наличие подневольного населения. В то время как наличие археологически полного хозяйственно-культурного комплекса на поселениях, включающего построй-ки, традиционную керамику, украшения, характерные элементы традицион-ной культуры (например, разведение свиней) и т.п., позволяет говорить об этнических диаспорах, не связанных с рабством.

Ремесло Волжской Булгарии явление сложное и противоречивое. В городском ремесле существовала узкая специализация и дифференциация куз-нечного и металлургического производств, нивелировавшая этническую специфику производственных традиций и навыков. Вместе с тем в технологии производства кузнечной продукции имеются региональные особенно-сти44. Прослеживается это как в городах, так и на селе. Были у булгарских кузнецов и свои приемы работы с железом, такие, например, как передача и скручивание, которые за пределами булгарской территории не имели столь широкого распространения.

Привнесенные технологические приемы проходят процесс своего рода адаптации в новой техногенной среде46. Так, заимствованный из Сибири прием таушировки в Булгарии получает ограничения в металле для инкрустации (преобладает медь, а не серебро и золото) и предметном комплексе, ограничи-ваясь конской упряжью и воинским снаряжением. Следы сетчатой насечки четко фиксируются на железных ключах, точечная насечка хорошо заметна на мелких железных изделиях – накладках, пряжках, в одном случае – на стреме-ни. Если кузнечная продукция достаточно унифицирована, то изделия из цветных металлов (украшения, бытовые поделки и др.) более традиционны.

Этническая специфика более всего характеризует булгарское сельское ремесло. На селе изготовлялись предметы, не требовавшие сложной техноло-гии и служившие предметом массового спроса. Среди последних изделий первоочередное место занимает керамика, особенно домашней выделки. Не-сколько сложнее вопрос с металлической посудой. Массовость находок их на селищах свидетельствует о широком распространении таких изделий. Од-нако достоверных данных об их производстве на селе мы не имеем. Наиболее вероятным местом их изготовления вне городов может быть археологический Старокуйбышевский комплекс памятников. Правда, он не является чисто сельским ремесленным центром, а, скорее всего, может быть отнесен к вот-чинному (владельческому) ремеслу. Основными приемами в производстве изделий из цветного металла в городе были ковка, штамповка и литье. На селе ведущей техникой было литье.

Можно предполагать, что в булгарской деревне домонгольского времени существовало постоянное и временное (сезонное) производство керамики.

Признаком постоянного производства можно считать наличие специи-ализированных гончарных горнов (Рождественское I селище). Сезонное про-изводство могло обходиться и без специализированных устройств, довольст-вуясь простейшими костровыми приспособлениями для обжига51. Организа-ция сельских гончаров в рассматриваемых случаях включала кроме постоян-ных мастеров – жителей села и «выездных» ремесленников. В производстве керамической посуды использовались подставки для формовки сосудов и гончарный круг. Интересно, что пока не выявлены специализированные гончарные сельские центры этого времени, хотя специфика керамики микро-регионов весьма заметна.

Вотчинное (владельческое) ремесло54 характеризуется функционирова-нием специализированных постоянных производств (производством желез-ного уклада, спецификой гончарного дела, даже в оригинальном оформлении керамики), а также наличием высококвалифицированных специалистов (ювелиров, медников), работавших непосредственно на месте. Более тесной была связь вотчинного ремесла с торговлей и городским ремеслом. Бесспорно, что вотчинные ремесленники часть своей продукции делали не только на заказ, но и на рынок. Примером такой продукции могут быть витые серебряные браслеты, производство которых, вероятно, осуществлялось на Старокуйбы-шевском IV селище. К разряду владельческих комплексов можно отнести и Алексеевское городище с прилегающими селищами.

В целом сельское ремесло домонгольского периода характеризуется следующими чертами: 1) наличием разных форм ремесленного производства: вотчинного (феодально-владельческого), слободского типа, кустарного и домашнего (для первых двух типичны специализация производства и ориен-тация его на рынок); 2) микрорегиональной специализацией ремесла и его от-дельных отраслей (варка железа, получение уклада, производство изделий) –в основном для вотчинного и слободского производства; 3) стандартизацией ряда типов изделий, которые по технологии и качеству мало уступали про-дукции городского ремесла (формирование узкоспециализированных мастер-ских (оружейников, замочников и др.), возможно, с использованием органи-зационных элементов ученичества в рамках слободского и, возможно, вот-чинного ремесла); 4) преобладанием на селе производств с простым техноло-гическим процессом, не требовавшим высокопрофессиональных навыков, таких как стеклоделие, техника скани и зерни, амальгамирование, напайка золотой и серебряной фольги и т.п. (последние характеризуют городское ювелирное дело, хотя в отдельных случаях не исключена вероятность их применения и в вотчинном ремесле); 5) сочетанием кустарного ремесла с за-нятием сельским хозяйством и, видимо, сезонный характер первого, с чем связано предположение о функционировании института временного сезонно-го гончарства; 6) слабой дифференцированностью кустарного деревенского ремесла (кузнец, он же слесарь-универсал и одновременно ювелир-литей-щик); 7) наличием многоуровневой структуры сельского ремесла, взаимообу-словленной системой торговых и экономических отношений на микрорегио-нальном и областном уровне.

В Х – начале XIII в. приоритетным направлением в области булгарских ремесел было изготовление кроме орудий труда и вооружения украшений и предметов повседневного спроса (ножи, шилья, гвозди и т.п.). Причем продукция эта, особенно украшения, чаще всего отражала непосредственно этнические традиции проживавшего в регионе населения и даже, в большей степени, жителей ближайшей округи ремесленного центра. В домашних промыслах, таких как косторезное дело, быстро сформировались универсальные типы изделий, в которых угадываются тюркские и финские прототипы (гребни, копоушки, рукояти ножей и шильев).

Заимствованными у булгар были некоторые отрасли профессионального ремесла, такие как стеклоделие и производство поливной посуды. Иная ситуация складывалась в области производства предметов вооружения. Если до конца Х в. моделировался и совершенствовался восточноевропейский, степной комплекс, сложившийся в VIII–IX вв., то в первой половине XI столетия отмечается появление новых типов оружия и защитного вооружения: сабли, дротики; чешуйчатый панцирь; модифицируется состав наступательного вооружения, и прежде всего – оружия дальнего боя. В употребление входит сложносоставной лук т.н. «кимакского типа» с костяными накладками; набор стрел пополняется новшеством – гранеными наконечниками, в том числе и довольно редкими типами, как долотовидные наконечники и их модификации. Встречаются и плоские наконечники типа срезней. Получают распространение костяные пулевидные наконечники. Этот набор включал также колчан и налучье с костяными накладными петлями. Колчан украшался кос-тяными накладками. Наряду с костяными на деревянных колчанах использо-вались железные крепежные петли. Для Булгарии его распространение и бы-тование совпадает с появлением и развитием аскизских (южносибирских) и аскизско-булгарских изделий в регионе. Это легкая уздечка, украшенная же-лезными накладками, пряжками, с тройными накладками-распределителями ремней и характерными удилами; детали упряжи и снаряжения: колчанные крючки, портупейные распределители ремней, мелкие аксессуары седла.