Парадигма коллективного поведения (традиционный подход)

Здравомыслова Елена Андреевна

 

Парадигмы западной социологии общественных движений. — «Наука», Санкт-Петербург, 1993. — 172 с.

ISBN 5-02-013481-3

 

ВВЕДЕНИЕ

Настоящая работа посвящена описанию и анализу основных теоретических подходов к феномену общественных движений. Все они сформировались и получили развитие в западной социологии за последние 40 лет (т.е. уже после второй мировой войны). Ныне исследование общественных движений — одна из наиболее интенсивно развивающихся областей мировой социологии.

Революционные преобразования последних лет в странах Восточной Европы и на территории бывшего СССР пробудило интерес к проблематике общественных движений в нашей стране. В связи с этим в отечественной социологии возникла настоятельная потребность изучения достижений в данной области на Западе. Ведь до сих пор сам феномен общественных движений у нас был неведом и тем более не изучался.

Процессы социальных изменений в посттоталитарных обществах развиваются столь стремительно, что современные исследователи едва успевают отслеживать динамику общественных движений, играющих значимую роль в этих процессах. Большинство отечественных публикаций (а их уже несколько тысяч) носит заведомо публицистический характер. В России сегодня налицо по существу допарадигмальный период социологии общественных движений, период становления их «концептуальной истории», по выражению М. Кастеллса. Теоретические подходы к исследованию данного феномена находятся здесь только на самой ранней стадии развития. Представляется, что на формирование социологии общественных движений в России окажут влияние политические теории, анализирующие закономерности процессов перехода к демократии и становления гражданского общества. Необходимой предпосылкой конституирования данной отрасли социологического знания у нас оказывается также осмысление западной традиции изучения общественных движений.

Анализ различных подходов к исследованию общественных движений на Западе показывает, что модели, разработанные для одного общества, нельзя прямо экстраполировать на другое. Однако, на мой взгляд, для анализа общественных

3

 

движений посттоталитарного общества могут сослужить хорошую службу понятийный аппарат, теоретические подходы, методы западной социологии общественных движений.

За последнее десятилетие в отечественной литературе появился ряд работ, рассматривающих общественные движения за рубежом и разработанные там подходы к их исследованию. Большинство публикаций, однако, не дает целостной картины развития этой отрасли социологического знания. Как правило, они ограничиваются анализом моделей так называемых Новых общественных движений [1—4, 6, 7, 9—14, 16—18]. Задача данной монографии — представить панораму западной социологии общественных движений, проанализировать тенденции развития этой области мировой социологии.

Замысел и структура настоящей работы станут понятнее читателю, если коротко обрисовать истоки и логику 40-летнего развития западной социологии общественных движений.

Большинство исследователей выделяют три теоретических подхода, три парадигмы социологии общественных движений [22,27—30]. У каждой из этих парадигм имеется не по одному названию. Различные исследователи имеют свои терминологические предпочтения, я же буду пользоваться разными названиями одной и той же парадигмы как синонимами.

Самой ранней является парадигма коллективного поведения, или традиционный подход. Она сложилась в 1950-е гг.в США и уходит корнями в европейскую, так называемую «аристократическую», традицию теорий массового поведения (конец XIX—начало XX в.). Эта парадигма доминировала в американской социологии вплоть до начала 1970-х гг. Строго говоря, здесь мы имеем дело с допарадигмальным периодом развития данной области знания, поскольку в то время общественные движения еще не стали предметом самостоятельного изучения и рассматривались лишь как одна из форм коллективного поведения.

Научный интерес к общественным движениям как таковым возник в 1970-е гг., когда стали анализироваться массовые движения протеста 1960-х гг.в США и Западной Европе. Тогда и началось формирование другого теоретического подхода, получившего название парадигмы коллективного действия или парадигмы мобилизации ресурсов. Этот подход до сих пор преобладает в американских исследованиях общественных движений. К концу 1970-х гг. уже можно говорить о становлении социологической теории среднего уровня, имеющей своим предметом общественные движения.

Третий теоретический подход — парадигма Новых общественных движений, или парадигма идентичности. Этот под-

4

ход утвердился в Западной Европе почти одновременно с парадигмой коллективного действия в США (1970-е гг.).

Принято считать (и автор с этим согласен), что существуют две различные школы изучения общественных движений: американская и европейская. Американская школа представлена парадигмой коллективного поведения, с одной стороны, и парадигмой коллективного действия — с другой. Европейскую школу представляет одна лишь парадигма Новых общественных движений.

Первоначально всякий более поздний теоретический подход утверждал себя в оппозиции к предыдущему, преувеличивая его недостатки и отвергая его основные тезисы. В течение 1970-х гг.исследования по разные стороны Атлантического океана развивались изолированно и в противовес друг другу, будучи замкнуты каждый в своем концептуальном каркасе, пользуясь выражением К. Поппера. Кроме того, наблюдался явный этноцентризм в изучении общественных движений.

Со второй половины 1980-х гг. предпринимаются попытки, опираясь на сравнительные исследования общественных движений в разных странах, создать интегративную модель, построенную на принципах взаимодополнительности разных подходов. При этом на пути синтеза возникают существенные препятствия. Многие аналитики считают, что совместить разные подходы принципиально невозможно ввиду различий в породившей их реальности [28]. Во всяком случае проблема сформулирована: возможен ли синтез разных теоретических подходов? В каком направлении пойдет дальнейшее развитие социологии общественных движений?

В настоящее время на Западе множится число обзорных публикаций, посвященных анализу разных концептуальных подходов к изучению общественных движений, собираются конференции, специально посвященные перспективам развития этой области знания. Процесс развития социологии общественных движений становится предметом метаанализа с позиций социологии знания. При этом специально исследуются социальные, политические и интеллектуальные факторы формирования разных парадигм [22—24,27,28,30,31,39]. Это означает, что данная отрасль мировой социологии приобретает новое качество, входит в ту фазу, когда производится критическая оценка достигнутого и определяются перспективы ее (отрасли) развития.

По моему мнению, само по себе представление о парадигме как о некоем концептуальном каркасе оставляет открытым вопрос о возможности интегрировать разные подходы.

5

 

Еще Т. Кун отмечал чрезвычайную многозначность термина «парадигма» [8]. В данном случае, не имея науковедческих амбиций, я употребляю этот термин в широком смысле. Парадигма — более общее понятие, чем концептуальная модель, теория или совокупность теорий. В данной работе под парадигмой понимается некоторая общность принципов и постулатов, лежащих в основе теоретического подхода. Включение тех или иных концептуальных моделей в парадигму обосновывается их методологической общностью. Исходные принципы во всякой данной модели или теории иногда декларированы, а иногда только подразумеваются. Авторы разных моделей не всегда идентифицируют себя с определенной парадигмой.*

Формирование парадигмы происходит под влиянием многих факторов, среди которых в качестве основных выделяются интеллектуальная социологическая традиция; политико-культурный контекст, в котором развиваются общественные движения; преобладающая политическая ориентация исследователей [22,28]. От этих факторов зависит выбор как конкретных общественных движений в качестве преимущественного объекта исследования, так и отдельных аспектов соответствующих движений в качестве приоритетного предмета исследования.

Рассмотрим основные факторы формирования каждой из выделенных парадигм социологии общественных движений.

Три основные парадигмы опираются на различные интеллектуальные традиции. Именно поэтому в них по-разному интерпретируются общественные движения. Для американской школы характерна индивидуалистическая традиция социальной мысли, восходящая к Дж.Локку и Т.Гоббсу, согласно которой общество состоит из автономных субъектов, объединяющихся по собственной воле в коллективы. Общество представляется как результат общественного договора и взаимодействия субъектов [22, р.30]. Такая социальная онтология лежит в основе парадигмы коллективного поведения, где движение рассматривается как результат взаимодействия индивидов в специфических условиях социальной напряженности.

Интеллектуальная традиция парадигмы коллективного действия основана на институциональном подходе к обще-

* Так, например, сторонники теорий массового общества, с одной стороны, теорий коллективного поведения, с другой стороны, и теорий относительной депривации — с третьей, являются оппонентами, хотя в основании всего этого множества теорий и моделей, в сущности, лежат общие для всех них представления о принципиальной иррациональности и разрушительной силе общественных движений.

6

ству, связанному с именами А.Смита и Дж.С.Милля. В этой традиции общество рассматривается как система социальных институтов и организационных структур. Таким образом, предметом социологического знания (в частности, теорий среднего уровня) становятся не личности, а организационные единицы, образующие общество. Общество, согласно этой точке зрения, представляет собой совокупность рациональных коллективных субъектов — социальных институтов. С позиций рационализма, характеризующего функционирование социальных институтов, рассматриваются и общественные движения.

Для американской школы изучения общественнных движений в большинстве случаев в центре исследовательского интереса оказываются социальные институты и личности. В связи с этим основной причиной возникновения движений считаются мотивы индивидуального участия, а само движение рассматривается аддитивно как сумма действий индивидов.

Парадигма Новых общественных движений несет на себе печать европейского стиля мышления, европейской социологической традиции, для которой всегда был характерен мак-роанализ. Работы Ю. Хабермаса, А. Гидденса, А. Турена свидетельствуют об укорененности этой традиции. Здесь общество рассматривается в терминах структур, социальных сил, долгосрочных процессов и перспектив. Изучая общественные движения, европейские исследователи концентрируют внимание на макросоциальных детерминантах, на роли движений в исторических изменениях, соотнося их с определенными социальными силами, ценностями и нормами. Общественные движения в этой парадигме выступают как социальные субъекты. Новые движения представляют собой движущие силы исторического развития на современном этапе.

Второй фактор, влияющий на формирование парадигмы, — политико-культурный контекст, в рамках которого получает примущественное развитие тот или иной тип общественных движений. В условиях разных политических систем судьба последних различна. Так, парламентская демократия создает для движений иные возможности, чем президентский режим; многопартийная система — иные, чем двухпартийная, не говоря уже об однопартийной. Различия в политических системах оказывают влияние не только на движения, но и на их концептуализацию. Именно поэтому теории оказываются этноцентричными; в них анализируются движения, типичные для национальных политических традиций.

Проблематика, формы протеста и организационные структуры американских и европейских движений принципиально

7

 

отличаются друг от друга [24]. Американские движения преимущественно ориентированы на достижение локальных конкретных целей (single-issue oriented), а не на коренные преобразования общественной системы. Вследствие этого они в большинстве своем являются до определенной степени институциональными, идеология не играет здесь заметной роли. Европейские движения ориентируются на изменение всей общественной системы и сохраняют идеологизированный и неинституциональный характер.

Политическая система американского общества имеет «открытый» характер, и потому отношения между политическими институтами и движениями не достигают той степени антагонизма, который характерен для Европы. Общество представляется в американской политической культуре как статичная структура относительно гомогенных элит и недифференцированных масс, т.е. тех, кто находится внутри политической системы и вне ее [28]. Аутсайдеры политики — общественные движения — пытаются вписаться в рамки политических структур. Для достижения поставленных целей движения вступают в альянсы с парламентскими лобби и группами по интересам. Это становится возможным потому, что идеология большинства движений не противоречит основным принципам американской демократии. Цели, идеалы и требования движений — это декларируемые общепринятые ценности, которые не были реализованы в отношении тех групп населения, интересы которых выражают движения. Реформаторская идеология движений постепенно проникает в массовое сознание. Поэтому антиинституционализм движений в США весьма относителен.

Неидеологический, реформистский, а значит, до определенной степени институциональный характер американских движений нашел выражение в парадигме коллективного действия. По словам М. Майер, традиция американской «антрепренерской идеологии, которая все оценивает в категориях успеха или провала, прибыли и затрат, распространяется не только на сами общественные движения, но и на их исследователей» [27, р.65]. Эта идеология видна и в приоритетных проблемах, и в понятийном аппарате парадигмы коллективного действия. Задача социологов ограничивается ана,-лизом тех условий, при которых движениям удается достичь успеха.

Однако кроме движений доминирующего реформистского типа в США существуют и радикальные движения, которые нельзя понять, исходя из принципов парадигмы коллективного действия. Только в последнее время они стали объектом научного исследования в американской школе.

8

Относительная «закрытость» политических систем в Западной Европе приводит к тому, что движения остаются за пределами институциональной политики.

В европейских странах движения развиваются и изучаются в зависимости от национального политического контекста. Так, например, в Англии, где политически значимы различия между трудом и капиталом, большинство движений интегрировано в парламентскую борьбу политических партий лейбористов и консерваторов. Поэтому самостоятельное значение движений невелико, и социология общественных движений практически не получила развития [34]. В Германии, Австрии и Голландии относительно закрытый политический режим способствовал радикализации общественных движений, их идеологизации и ориентации на социалистические ценности. В исследовании общественных движений в этих странах превалирует анализ политических факторов [32].

Парадигмы различаются по избранному или подразумеваемому объекту исследования. В рамках традиционного подхода в основном анализируются массовые тоталитарные движения 1920—1930-х гг. (коммунизм, фашизм) или спорадические выступления толпы, революции прошлого. Парадигма коллективного действия концентрируется на движениях 1960—1970-х гг. в США — за гражданские права негров, студенческом, антивоенном, антиядерном, феминистском. Объектом изучения представителей парадигмы Новых общественных движений являются движения постиндустриального общества, появившиеся в Западной Европе в 1970-х гг.

Избранный объект, социологические и политико-культурные традиции определяют предмет исследования, т.е. приоритетные для изучения аспекты общественных движений. Исследование общественных движений поставило множество проблем. Каковы причины возникновения и распада движений? Каков механизм их развития? Насколько рациональны действия участников? Что представляет собой идеология общественных движений? При каких условиях движения добиваются успеха, а при каких терпят крах? Кто участвует в общественных движениях и какова их социальная база?

Разные парадигмы, как правило, освещают разные аспекты общественных движений. Традиционный подxoд соcpe-доточивает внимание на изучении причин возникновения движении, роли идеологии и внутренних норм, однако не анализирует механизм мобилазации. В противовес этому па-радигма коллективного действия, концентрируя внимание на мобилизации и организации, практически игнорировала изу-чение макросоциальных факторов, мало внимания уделяла изучению роли идеологии и норм в процессе мобилизации.

9

 

Парадигма Новых общественных движений связала общественные движения с типом общества, но оставила вне рамок анализа механизмы вовлечения в коллективные действия. В тех случаях, когда разные парадигмы обращаются к анализу одного и того же предмета, они, как правило, выдвигают противоположные гипотезы, что и будет показано при анализе отдельных моделей. Таким образом, сила одной парадигмы оборачивается слабостью другой.*

Еще один фактор, определяющий специфику парадигмы, — политические установки исследователей. Как пишут Р.Айрман и А.Джамисон, социолог должен до некоторой степени идентифицировать себя — позитивно или негативно — с объектом изучения [22]. У коллективных бихевиористов эта идентификация была отрицательной, у представителей двух других парадигм — положительной.

Для представителей традиционного подхода общественное движение — это в большинстве случаев негативная «остаточная» категория, подразумевающая экстраординарное, «ненормальное», деструктивное поведение [38, р.368]. Коллективные бихевиористы не случайно отрицательно относились к общественным движениям. Они идентифицировали последние с фашизмом и коммунизмом. Коллективное поведение анализировалось в основном политическими консерваторами, сторонниками истэблишмента.

В 1970-е гг. на смену пришло новое поколение исследователей, которые, ориентируясь на опыт 1960—1970-х гг., видят в движениях конструктивную силу социальных изменений. Поддержка и практические рекомендации лежат в основе теорий Новых общественных движений и парадигмы коллективного действия. Недаром часто разработка проблем мобилизации и акционистские методы ассоциируются с положениями ленинской работы «Что делать?». Теория выступает как руководство к действию, как инструмент социальных преобразований. **

При положительной идентификации, как отмечают Р. Айрман и А. Джамисон, социолог может принять следующие роли: идеолога движения, социолога-консультанта, организатора-активиста. Зачастую социолог становится представителем движения в сфере академической науки. Это в особенно-

* Такое сужение поля исследования позволяет Ф.Найдхардту и Д.Рухту говорить о том, что «до сих пор теоретическое содержание подходов было слишком слабым для того, чтобы стать серьезными парадигмами* [31, р.442].

** Характерно, что многие современные исследователи движений имеют опыт участия в них: А.Турен в студенческих волнениях 1968 г., Д. Рухт в зеленом движении, Ф.Пивен и Р.Ктоворд в движения бедноты.

10

 

сти характерно для исследователей, работающих в рамках парадигмы Новых общественных движений [22, р.40—42].

Итак, три основных теоретических подхода, три парадигмы западной социологии общественных движений принадлежат к разным интеллектуальным социологическим традициям, выбирают разные конкретные общественные движения в качестве преимущественного объекта исследования, сосредоточиваются на разных аспектах общественного движения как приоритетных предметах изучения, по-разному интерпретируют сам феномен общественного движения, используют различную, иногда трудно сопоставимую терминологию, отражают разные, зачастую противоположные политические ориентации. Вот почему многие исследователи считают, что между тремя парадигмами лежит пропасть и их взаимообогащение возможно лишь при условии выработки некоего метаязыка [20;22].

Прочитав эту книгу, читатель, возможно, согласится с автором, что синтез разных западных парадигм, хотя и крайне затруднен, но в принципе возможен, как уже оказалась возможной плодотворная дискуссия между ними. По свидетельству К. Поппера, «концептуальные каркасы, подобно языку, могут выступать как барьеры, но чужой концептуальный каркас, так же как чужой язык, не является абсолютным барьером.... Пока наука представляет собой поиск истины, в ней всегда найдется место рационально-критической дискуссии между сторонниками конкурирующих теорий и рациональному критическому обсуждению революционной теории» [5, с.588].

Структура настоящей работы отвечает принятому в мировой социологии различению трех парадигм изучения общественных движений. Монография состоит из трех глав. Первые две главы — Парадигма коллективного поведения (традиционный подход) и Парадигма коллективного действия (парадигма мобилизации ресурсов) — представляют читателю американскую школу исследований. 3-я глава — Парадигма Новых общественных движений (парадигма идентичности) — посвящена европейской школе. Первоначальный авторский замысел состоял в том, чтобы выдержать единый план изложения материала в пределах каждой главы так, чтобы соответствующие параграфы в разных главах освещали один и тот же аспект общественного движения (например, генезис и развитие, факторы мобилизации, результативность и функции общественного движения и т.д. — для каждого из трех теоретических подходов). Однако этот замысел не удалось осуществить, поскольку в разных парадигмах различные аспекты общественных движений представлены неравномерно,

11

 

 

в соответствии с исследовательскими приоритетами. Различия подходов отразились и на композиции работы в целом, и на структуре каждой главы, и на объеме отдельных параграфов внутри глав.

В 1-ой и 3-ей главах наибольший объем занимают разделы, посвященные генезису общественных движений. Ведь факторы возникновения и развития последних являются основным предметом изучения в рамках как парадигмы коллективного поведения, так и парадигмы Новых общественных движений. Во 2-й главе максимум внимания уделен проблемам мобилизации ресурсов и рекрутирования участия в общественных движениях в соответствии с известными приоритетами парадигмы коллективного действия.

12

 

ГЛАВА 1

ПАРАДИГМА КОЛЛЕКТИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ (ТРАДИЦИОННЫЙ ПОДХОД)

1.1. Историческая справка. Общие положения парадигмы

Парадигма коллективного поведения доминировала в анализе общественных движений в США вплоть до конца 1960-х гг. Основным объектом анализа служили массовые тоталитарные движения: фашизм и коммунизм.

Постулаты и понятийный аппарат этого подхода имеют традицию, восходящую к консервативным теориям массовой психологии, появившимся в Европе в начале XX в. [1—3]. Именно поэтому данная парадигма зачастую именуется традиционным, или классическим, подходом.

В рамках этой парадигмы общественные движения постепенно становились самостоятельным предметом социологии. Исследователями были определены параметры описания общественных движений, выявлены основные методологические трудности в изучении этого неустойчивого, быстро изменяющегося и зачастую закрытого для исследователей феномена.

В разработку парадигмы коллективного поведения большой вклад внесли такие социологи, как Г. Блумер, Р. Тернер, Л. Киллиан, К. и Г. Ланги, Дж. Дэвис, Т. Гарр, Д. Гусфилд и ряд других. Влияние этого подхода видно в работах Н. Смел-зера, Л. Зурхера и Д. Сноу. Парадигма коллективного поведения — не стройная теория, а общая перспектива анализа общественных движений. Она объединяет несколько моделей общественных движений — ряд теорий коллективного поведения, массового общества и относительной депривации. При всей разнородности эти теории разделяют несколько общих принципов в подходе к общественным движениям.

Согласно данным принципам, общественное движение представляет собой один из типов коллективного поведения, что и позволяет назвать парадигму этим именем. Коллективное поведение существенно отличается от обычного, принятого в обществе. Это прежде всего антиинституциональное поведение групп людей, возникающее как реакция на социаль-

13

ную напряженность. Оно характеризуется спонтанностью, отсутствием четкой организационной структуры, неконтролируемостью. В нем выражено иррациональное, разрушительное и реактивное начало. Помимо общественных движений к видам коллективного (массового) поведения относят моду, панику, бунты, мятежи, революции.

Общественное движение представляет собой сложный вид коллективного поведения. Оно также возникает спонтанно как непредсказуемая и потенциально опасная для социальной стабильности реакция маргинальных групп и личностей на процесс быстрых социальных изменений, как реакция на проблемную ситуацию. Участники движений рукодствуются нормами, отличными от общепринятых. Их поведение в основном иррационально и представляет собой разрядку психологической напряженности, фрустрации. Организации появляются в движении на поздних стадиях его развития, предшествующих институционализации.

В этой парадигме общественные движения охватывают самые различные формы: от групп самосовершенствования и религиозных сект до революционных и реформаторских движений. Практически не проводится различие между общественными движениями и стихийными формами протеста (бунтами, мятежами).

Парадигма утвердилась в американской социологии в 1950-е годы, когда в США доминировал структурно-функциональный анализ как макросоциология социальной стабильности. Движения не считались и не являлись постоянными действующими силами общественной жизни. Они рассматривались как признаки временной дисфункциональности социальной системы или показатели структурной напряженности, которая довольно быстро получает разрядку в коллективном поведении. После краткосрочных взрывов протеста восстанавливается стабильность общества. В парадигме коллективного поведения общественные движения рассматриваются через призму социального порядка, акцентируется их дестабилизирующая роль в демократическом обществе. Тем не менее общественные движения в отличие от других форм коллективного поведения несут в себе не только разрушительное, но и созидательное начало — через них формируются новые ценности и нормы общественной жизни.

Политическая направленность данной парадигмы в целом консервативна. Это объясняется, в частности, тем, что в качестве архетипа массовых движений рассматривались фашизм и коммунизм, а в качестве элементарной формы коллективного поведения, из которого может вырасти движение, — поведение толпы.

14

 

Для традиционного подхода приоритетным оказалось изучение следующих сторон общественных движений.

1. Возникновение и формирование движений. В моделях массового общества исследуются макроусловия политического экстремизма; в теориях коллективного поведения — социальная и психологическая напряженность, вызванная быстрыми социальными переменами, как необходимое условие формирования движения. Теория относительной депривации подчеркивает роль массового недовольства в возникновении протеста. Таким образом, данная парадигма представляет собой структурный подход, в котором приоритетным является вопрос о возникновении общественного движения.

2. Коллективный характер движения. Внимание исследователей привлекает изучение эмержентных (вновь возникающих) норм, ценностей и идеологии движения как средств формирования идентичности (коллективного характера) движения и факторов социального изменения.

3. Участие в движении также стало предметом анализа для представителей этой парадигмы. Участие рассматривается с позиций социальной психологии. Изучаются, в основном, установки и ориентации личности, способствующие ее привлечению в движение. В парадигме превалирует взгляд, что главными факторами участия являются недовольство и неудовлетворенность, вызванные объективными условиями жизни индивидов или их субъективной оценкой, т.е. абсолютная и относительная депривация.

4. Нестабильный характер движений в отличие от устойчивых институциональных структур, который проявляется в характерной для движений слабой организованности, особенно на ранних этапах развития, и изменчивости их целей.

В рамках традиционного подхода начали использоваться социологические методы исследования движений. Изучались корреляционные связи между структурными факторами и поведенческими переменными. Исследовалась зависимость между ценностными ориентациями и участием в акциях протеста.

Главным недостатком традиционного подхода является недооценка рационального и организационного начала общественных движений. Практически не анализируются проблемы мобилизации коллективных действий, факторы эффективности движений, организационные структуры. Эти аспекты стали привлекать внимание исследователей позже в 70-е гг., когда концептуально движение было выделено из спектра коллективного поведения и массовых действий. В это время традиционный подход практически был вытеснен из исследований общественных движений и в полемике с ним,

15

опираясь на опыт массовых движений 1960 — 1970-х гг. в США, утвердилась парадигма коллективного действия.

Со второй половины 1980-х гг. отдельные элементы парадигмы коллективного поведения вновь привлекают внимание исследователей, стремящихся выработать синтетический подход к анализу общественных движений.