Основные понятия парадигмы. Типология общественных движений

Традиционный подход рассматривает общественное движение как сложную форму коллективного поведения.

Понятие коллективного поведения в социологической традиции включает «класс массовых явлений, таких как паника, массовые увлечения, мятежи, реформаторские и революционные общественные движения, религиозные культы» [46, р.92]. Их называют «драматическими формами» человеческого поведения, поскольку они возникают как массовая реакция на неопределенную экстраординарную ситуацию [45, р.9]. Н.Смелзер утверждает, что «коллективное поведение — это действие нетерпеливых. Оно, как правило, представляет собой раннюю стадию социальных изменений, когда ресурсы общества еще не могут быть мобилизованы для эффективной и реальной борьбы с напряженностью. Именно поэтому такое поведение называется внеинституциональным» [46, р.73].

Дж.Лофланд [34] выделяет три компонента коллективного поведения: когнитивный, аффективный, поведенческий. Когнитивный компонент выражается в том, что люди определяют проблемную социальную ситуацию, в которой они оказались, как чрезвычайную, экстраординарную. Некоторая чрезвычайная ситуация — одна из предпосылок коллективного поведения.

Аффективный компонент характеризуется эмоциональным возбуждением, которое наступает, когда большое число людей определяет ситуацию как экстраординарную. Паника, состояние экстаза или массового безумия — такими словами характеризуют аффективную сторону коллективного поведения.

Поведенческий компонент — это неинституциональное экстраординарное действие, являющееся реакцией на проблемную ситуацию. Оно характеризуется отсутствием самоконтроля личности, экзальтацией, вероятностью насилия. Коллективное поведение отличается от обычных рационально-инструментальных действий, регулируемых социальными нор-

мами. Оно управляется представлениями-верованиями о смысле и способах решения проблемной ситуации.

Таким образом, коллективное поведение — это понятие для обозначения массовидных явлений, которые характеризуются стихийностью, неуправляемостью, деструктивностью и неорганизованностью. Его участники, как правило, либо люди психологически или социально ущербные (так называемые деприванты), либо охваченные групповым психозом.

Внимание исследователей акцентируется в первую очередь на негативных сторонах коллективного Поведения, однако отмечается его позитивная роль в создании эмержентных (новых) ценностей и норм.

Коллективное поведение принимает как элементарные, так и сложные формы. К элементарным формам относятся социальное беспокойство, поведение толпы, паника. Сложная форма, развивающаяся из элементарных, — общественное движение. Архетипической элементарной формой коллективного поведения является толпа. Представления о толпе, на которые опираются теории коллективного поведения, были сформулированы французскими социологами Г. Лебоном и Г.Тардом [1—3]/. Толпа — это одновременное присутствие в одном месте большого числа людей. «Некоторыми чертами, — пишет Г.Тард, — все толпы похожи друг на друга. Эти черты — чудовищная нетерпимость, забавная гордость, болезненная восприимчивость, доводящее до безумия чувство безнаказанности, рожденное иллюзией своего всемогущества, и совершенная утрата чувства меры, зависящая от возбуждения, доведенного до крайности взаимным разжиганием» [3,р.32]. Непосредственнное взаимодействие в толпе характеризуется некритичностью, импульсивностью, примитивностью. Толпа является спонтанным образованием, которое не имеет ни правил, ни ролей, ни норм; в ней нет осознания общности и организованности. Для толпы характерна гомогенность общественного мнения. Эти признаки отличают толпы не только от институциональных социальных групп, но и от таких форм коллективного поведения, как публика и общественное движение.

Именно такой упрощенный, недифференцированный образ толпы был перенесен из Европы на американскую почву главой Чикагской социологической школы Р.Парком в 1920-е гг. Р.Парк и Э.Берджес стали основателями теории коллективного поведения [43,44]. Последователь Р. Парка Г.Блумер уделял особое внимание общественным движениям как сложной форме коллективного поведения [5,6].

Элементарной формой коллективного поведения, по Блу-меру, является социальное беспокойство (social unrest). Фор-

мирование толпы и публики из социального беспокойства происходит посредством механизмов круговой реакции, коллективного возбуждения и социального заражения. Простейшим механизмом развития толпы является круговая реакция. Ее суть заключается в том, что «социальное беспокойство передается от одной личности к другой так, что проявление недовольства от А переходит к В, и от В снова возвращается к А» [6, р.232].

Имидж элементарных форм коллективного поведения накладывает отпечаток и на представление о других, более сложных формах, таких как публика и общественные движения, хотя в канонических определениях движения это далеко не очевидно.

Общественное движение, согласно Г.Блумеру, представляет собой «коллективную попытку изменить социальный порядок» [6, р.8]. Оно развивается из социального беспокойства, проходя несколько отчетливо фиксируемых фаз развития.

Позднее Р.Тернер и Л.Киллиан дают более взвешенное и развернутое определение: «Общественное движение представляет собой коллективное образование, действующее в течение достаточно длительного времени, целью которого является содействие или сопротивление социальным изменениям в обществе или группе, частью которой оно является» [52, р.308].

В определении подчеркиваются два основных параметра движения: их коллективный характер и целенаправленность действий.

От этих основных характеристик производны следующие признаки движений:

· общие ценности, сформулированные идеологией движения;

· деление общества на «мы», к которому принадлежат участники движения, и «они» — внешний по отношению к движению мир;

· внутренний и внешний этос движения; если мир для участников движения делится на «своих» и «чужих», то по отношению к своим вырабатывается одна система норм, а по отношению к чужим — другая; система внутренних норм и правил составляет внутренний этос, правила взаимодействия с окружением — внешний этос.

В этих определениях ничто не указывает на деструктив-ность и иррациональность движения, кроме того обстоятельства, что оно понимается как форма коллективного поведения, принципиально отличного от институционального.

Варианты теории коллективного поведения, разработанные Г.Блумером, а затем Тернером и Л.Киллианом, осно-

вывались на социологии символического интеракционизма. В них делался акцент на межличностные отношения как основу формирования коллективного субъекта и эмержентных норм, В противовес этому Н.Смелзер предпринял попытку вписать понятие коллективного поведения в контекст структурно-функционального анализа с его базовой категорией социального действия. Область исследования, где до того доминировали социально-психологические и психологические концепции, он ввел в макросоциологическую схему. Его модель представляет собой нечто среднее между теорией среднего уровня и общесоциологической.

По Н.Смелзеру, коллективное поведение представляет собой один из типов социального действия, который определяется «как коллективная попытка изменить социальное окружение» [45, р.3]. Здесь подчеркивается позитивная творческая направленность коллективного поведения. Однако позднее мы узнаем, что особенности этого вида социального действия вытекают из специфики представлений, на основе которых формируется коллективное поведение.

Коллективное поведение возникает на основе так называемых генерализованных (обобщенных) верований (generalized beliefs). Генерализованные верования формируются в результате действия множества факторов, среди которых один из важнейших — наличие проблемной ситуации или напряженности в обществе. Эти верования (убеждения, представления) отличаются от тех, которыми регулируется обычное, или институциональное, поведение. Они носят характер преувеличения, построены на логическом принципе индукции, и потому часто неадекватно отражают ситуацию. Обобщенные верования, как правило, принимают форму предрассудков и неверных предположений о том, каков смысл проблемной ситуации, кто ее виновник и как ее разрешить. Эти предположения превращаются в убеждения догматического характера, что приближает их к религиозным. Коллективное поведение, продиктованное такими генерализованными представлениями, является неинституциональным иррациональным. Приведу примеры генерализованных верований, близкие для читателя: убежденность в том, что смена политической верхушки мгновенно приведет к росту уровня жизни населения, или в том, что мировой сионизм является причиной победы социалистической революции в России в 1917 г.

Определение общественного движения, выработанное в рамках парадигмы коллективного поведения, носит инклюзивный (открытый) характер. Это означает, что оно является максимально общим и позволяет включить в категорию общественного движения столь разнородные явления, как по-

литический протест, религиозные движения, культурные ин-циативы, моду и пр. Данное определение охватывает движения разной степени радикальности: от революций до реформ. Общественные движения отличает содействие или сопротивление социальным изменениям в любой области, будь то политика, экономика, религия, образование, искусство, досуг или нравственная сфера. Они могут быть направлены как на изменение внутреннего мира человека, так и на изменение социальных институтов общества.

Всеобъемлющий характер определения делает необходимым классификацию и типологизацию общественных движений.

Главное различие между движениями, отмечаемое парадигмой коллективного поведения, — это их отношение к процессу социальных изменений. Так, Г.Блумер выделяет общие (general) и специфические (specific) движения. Общее движение представляет собой «форму некоординированных усилий многих людей, которых объединяет лишь общая направленность» [6, р.9]. Такое движение по сути является длительным процессом постепенных изменений в ценностях общества. Общие движения постепенно изменяют культуру общества, содействуют формированию новых систем ценностей, потребностей и норм. Представления о мире, о будущем, о человеке, характерные для общих движений, неопределенны, смутны. Элементарные формы коллективного поведения, возникающие в рамках общих движений, хаотичны, не имеют определенной цели. Это слепые эпизодические возмущения масс, бунты толпы и т.п. В качестве примеров общих движений

Блумер называет традиционное женское движение, рабочее движение, аболиционизм. Они постепенно формируют новое представление человека о своем месте в обществе и мире в целом.

Общие движения формируют культурный дрейф, который создает почву для развития специфических или конкретных движений. Специфические движения имеют конкретную, четко сформулированную цель, для достижения которой создается организация со структурой ролей, норм и правил. Организационная структура возникает на поздних фазах развития специфического движения.

Аналогично классифицирует движения и Дж.Гусфилд [23]. Он выделят ненаправленное движение как тенденцию общих социальных изменений и движение-ассоциацию, в основе которого лежит организация, сформулировавшая конкретную цель.

Смысл данной классификации заключается в принципиальном различении потока социальных изменений и целенаправленной деятельностью организаций.

Н.Смелзер в основу своей классификации ставит генерали-зованные верования, которых придерживаются участники движения [45, р.270,313]. Он делит движения на ценностно-ориентированные (value-oriented) и нормо-ориентированные (norm-oriented). Первые связаны с ориентацией на изменение ценностей, доминирующих в обществе. К ним относятся утопические и мессионерские движения, политические и религиозные революции, харизматические движения и многие другие. Вторые нацелены на конкретную реформаторскую деятельность в рамках существующей системы.*

Вернемся к базовой классификации Г.Блумера. Среди специфических движений он выделяет два основных типа — реформаторский и революционный. Различия между ними — это различия в масштабе целей социального преобразования. Реформаторские движения ориентированы на частичные изменения при сохранении основных принципов общества. Революция подразумевает изменение социального порядка в целом. Второе различие между этими типами движений — их отношение к существующим социальным институтам общества. Реформаторское движение признает основы общественного устройства и его основные ценности. Оно критикует отдельные социальные дефекты, несоответствие декларированных принципов реальному положению дел. В связи с этим реформаторское движение может рассчитывать на массовую поддержку населения и социальных институтов. Оно использует в тактических целях официальные структуры — школы, церковь, прессу, добровольные организации, иногда даже правительственные структуры. Большинство движений в США имеет именно такой характер. Они не ставят под со-

* Эта классификация вызвала возражения критиков [35]. Что считать критерием идентификации генерализованных убеждений: представления лидеров, представления рядовых участников или представления обывателя, информированного о целях и идеологии движения через средства массовой информации?

Разнообразие убеждений и представлений участников движений ставит под сомнение возможность классификации последних по типам генерализованных представлений. Движение может быть нормо-ориентированным для масс и ценностно-ориентированный для лидеров. Существуют движения смешанной ориентации. Внутри движений могут существовать фракции с разными идеологиями. Одни представления могут быть иррациональными, другие — инструментальными и рациональными. В процессе развития движения генерализованные представления меняются в зависимости от множества внешних факторов.

мнение основы социального устройства и основные ценности американского общества.

Революционные движения подвергают сомнению основополагающие ценности и выдвигают новые. Они лишены возможности апеллировать к существующим институтам, поскольку они борются за их разрушение. Вследствие своего радикализма они обречены на подпольные условия, что оказывает существенное влияние на особенности их организационной структуры и мобилизации.

Кроме общих и специфических, Блумер выделяет еще один тип — экспрессивные движения. К ним относятся религиозные движения (не путать с религией) и мода. Будучи массовыми, они не направлены на социальные изменения. Напряженность и беспокойство, в результате которых они появляются, высвобождаются в экспрессивном поведении, которое рапространяется в обществе. Для экспрессивного поведения характерна символическая насыщенность, обилие ритуалов. Отталкиваясь от инклюзивного определения, коллективные бихевиористы на деле ограничивают поле исследований конкретным типом движений. Так, исследование возникновения этих социальных феноменов сводится к анализу специфических движений.

1.3. Генезис общественных движений

Анализируя генезис общественных движений, представители традиционного подхода часто рассматривают как причину их возникновения интуитивно ясное понятие структурной напряженности (structural strain). Этот термин, как и большинство из тех, которые используются данной парадигмой, чрезвычайно многозначен. Напряженность интерпретируется и как объективная характеристика общества, и как состояние сознания социальных групп и личностей. С одной стороны, напряженность возникает как результат экономических кризисов, войн, политических переворотов, массовой миграции — всего того, что включается в категорию быстрых социальных изменений. Многие исследователи подчеркивают значение абсолютной депривации * как одного из факторов возникновения напряженности. Однако ухудшение уровня

* Термин «депривация» означает лишение, отсутствие. Деиривинты — «лишенцы» в объективном и субъективном смысле. Абсолютная (или объективная) депривиция — это объективное социальное положение, характеризующееся низким или снижающимся уровнем жизни, низким уровнем содержания труда, несоответствием статуса уровню образования и пр. Типичные деприванты — представители социальных меньшинств.

жизни само по себе не является достаточным условием для возникновения общественных движений.

С другой стороны, напряженность понимается как психологическая реакция на объективную проблемную ситуацию, стресс, который нуждается в разрядке через определенный вид деятельности. Напряженность считается причиной возникновения всевозможных форм протеста: от революций, заговоров, гражданских войн до общественных движений, в строгом смысле слова. В традиционном подходе не различаются причины возникновения общественных движений разного типа. Создается модель весьма общего характера, нуждающаяся в конкретизации. Чтобы понятие напряженности обрело объясняющую силу, необходимо выяснить, как разного типа социальная напряженность связана с разными видами движений. Один из варинатов интерпретации структурной напряженности предлагает Г.Блумер [6].

Модель Г.Блумера. Г.Блумер определяет напряженность как социальное беспокойство. Эта простейшая форма коллективного поведения возникает при сочетании двух условий. Первое условие — неудовлетворенность определенной социальной группы по какому-либо поводу. Второе условие — кризис легитимности власти. Для возникновения движения группа должна подвергнуть сомнению законность политического режима в целом. Недовольные, считающие существующий порядок несправедливым и незаконным, находятся в состоянии социального беспокойства. Блумер полагает, что участие в акциях протеста является лишь одним из возможных вариантов развития социального беспокойства наряду с эскапизмом [6].

В 1960-е гг. появилось много работ, анализирующих это понятие. Оно разрабатывалось теоретически и эмпирически. Основная задача заключалась в том, чтобы заменить этот достаточно абстрактный термин более конкретным понятием, доступным операционализации, а затем и измерению. Эта потребность появилась в связи с первыми эмпирическими исследованиями общественных движений. Попытки операционализации понятия напряженности привели к развитию модели относительной депривации, связанной с именами Дж.Дэвиса [8,9], Т.Гарра [18—20], И. и Р.Файерабендов [12,13] и др.

Модель относительной депривации. Теория относительной депривации, получившая особенно широкое распространение в конце 1960-х гг., придала изучению общественных движений социально-психологическую и психологическую направленность. Теоретические основания данной модели — это

психологические концепции когнитивного дисбаланса и фрустрации-агрессии.

Модель относительной депривации использовалась для анализа двух аспектов: возникновения общественных движений и участия в них. Эти вопросы в парадигме коллективного поведения трудно различимы. Объяснив, как им кажется, мотивы участия личности или группы в протесте, сторонники данной модели приходят к выводу, что эти мотивы и являются причиной возникновения движения как коллективного действия. Таким образом, происходит подмена предмета исследования.

Главной причиной возникновения движений является, согласно точке зрения представителей этой теории, накопленная неудовлетворенность групп населения или относительная депривация. Относительная депривация определяется как «осознаваемое расхождение между зкспектациями (ожиданиями) и возможностью удовлетворения потребностей» [20, р. 135]. Этот разрыв — когнитивный дисбаланс — создает психологическую напряженность, которая требует разрядки. Такая разрядка осуществляется через участием в общественном движении. Экспектации формируются путем сравнения положения личности и группы с неким эталоном. Выделяются четыре типа эталонов, на основе которых формируются экспектации: предшествующий социальный опыт, положение референтной группы, идеалы личности, стандарты существования лидера социальной группы, к которой личность принадлежит [20].

В 1962 г. Дж.Дэвис опубликовал статью, в которой была сформулирована так называемая «гипотеза кривой J» * (J-curve hypothesis), объясняющая генезис политических общественных движений и революций [8]. Проанализировав ряд революций и восстаний, Дэвис пришел к выводу, что они возникли в результате резкого ухудшения уровня жизни после периода его длительного устойчивого роста. Вследствие этого возникает ощутимый разрыв между экспектациями, сформированными прошлым опытом, и объективными условиями, которые не дают возможности реализовать эти экспектации. Таким образом, налицо относительная депривация. Когда этот разрыв достигает критической точки, происходит революционный взрыв.

Свой вывод Дэвис подтвердил примерами столь разнородных политических событий, как февральская революция в

* Гипотеза получила название «кривой J» в связи с конфигурацией буквы J в латинском алфавите, которая повторяет кривую формирования относительной депривации.

России 1917 г., египетская революция 1952 г., гражданская война в США, движения 1960-х гг. в США и др. Дэвис утверждал, что абсолютная депривация, т.е. плохие условия или ухудшение условий, сама по себе не вызывает протеста. Во многих ситуациях самые тяжелые условия существования не являются достаточным основанием для возникновения протеста. Примером тому является многолетнее рабство или низкий уровень жизни целых классов общества в течение длительного времени при отсутствии народных возмущений.

Сравнительный эталон формирования относительной депривации в модели Дэвиса — это воспоминание о благополучном прошлом. Дэвис не определяет, какие именно социальные группы в анализируемых им ситуациях страдали от относительной депривации. Он исходит из того, что это ощущение разделяло подавляющее большинство населения.

Возникает необходимость выделить те группы потребностей, неудовлетворение которых приводит к революционному взрыву. Дэвис выделяет потребности, которые хорошо документированы, например связанные с ростом цен на продовольствие. Возникает впечатление, что исследователь произвольно отбирает те показатели, которые соответствуют его схеме и хорошо представлены социальной статистикой. Так, например, описывая восстание в Род-Айленде в 1842 г., Дэвис отождествляет рост уровня жизни населения с расцветом текстильной промышленности, в которой была занята значительная часть населения штата. Однако резкое ухудшение условий он связывает не с падением производства в этой отрасли, а с недостаточным обеспечением демократических свобод. Точно так же в других случаях, описывая процесс формирования относительной депривации, Дэвис смещает акцент, подменяет одну группу потребностей другою.

Для любой социальной группы, однако, можно выделить те потребности, которые удовлетворяются, и те, которые не получают удовлетворения. Вследствие этого очевидно, что модель Дэвиса нуждается в уточнении, в частности, в выявлении тех потребностей, которые значимы для возбуждения социального протеста в каждом конкретном случае.

Вскоре после статьи Дэвиса, в 1968 и 1969 гг., были опубликованы исследования И. и Р. Файерабендов и Т.Гарра, которые стали новым этапом в утверждении теории относительной депривации [12,13,18].

Т.Гарр выделяет несколько факторов относительной депривации: абсолютную депривацию (экономическую депрессию, рост налогов, ухудшение или утрату социального статуса), разрушение старых ценностей и убеждений группы, информацию об успехах другой социальной группы.

Субъективная оценка своего социального положения как неудовлетворительного (относительная депривация), по мнению Гарра, более значима для возникновения движения, чем объективные условия.

Для иллюстрации представлений Гарра приведу одно из предложенных им совместно с Дювалем операционализиро-ванных определений относительной депривации [20,р.64].

V(e) - V(c)

RD = ————————————————,

V(e)

где RD — значение (степень) относительной депривации, V(e) — значение экспектации, V(c) — оценка возможности достижения желаемого. Максимальное значение относительной депривации 1.

Т.Гарр и Р.Дюваль иллюстрируют эту формулу следующим примером. Итальянские рабочие зарабатывали 80 долларов в месяц, но считали, что они должны получать ежемесячно 176 долларов. В этом случае значение относительной депривации 0.55. Французские рабочие зарабатывали ежемесячно 114 долларов, а считали, что должны получать 170. Величина относительной депривации 0.33 [18,р.64—66].

Согласно модели Гарра, в этом случае итальянцы в большей степени склонны к протесту. Однако такой вывод неоднозначен. Вполне возможно, что в национальной и политической культуре более значимыми окажутся промежуточные факторы, которые могут препятствовать перерастанию недовольства в политический взрыв. К этим промежуточным факторам можно отнести нормативно-культурные представления общества о допустимости и границах использования насилия, степень эффективности политического насилия в прошлом, легитимность существующего политического режима и реакция властей на протест населения.

Формула относительной депривации и ее интерпретация наглядно демонстрируют все сложности, связанные с применением данного понятия для объяснения причин возникновения общественных движений.

В качестве показателей относительной депривации Гарр зачастую использует статистические данные, например процент занятых в отрасли, уровень дохода и т.п. Затем анализируется связь показателей уровня жизни с политической активностью социальных групп. В результате исследователь измеряет не отношение людей к условиям существования, а объективные показатели уровня жизни и их корреляцию с участием в действиях протеста.

В 1970-е гг. эта модель возникновения общественных движений была подвергнута серьезной критике. Рассмотрим основные аргументы критиков этой модели [14,17,35].

1. Определение относительной депривации предполагает соотношение между объективными условиями существования и их оценкой. Однако это соотношение зависит от множества переменных, которые в модели рассматриваются не систематически, а между делом. Данный подход утверждает, что недовольство, достигшее порогового значения, является необходимой причиной возникновения движениий. Однако весь опыт социально-психологических исследований аттитюдов показывает, что между установками и деятельностью не существует жесткой связи. Анализируя конкретные общественные движения, Т.Гарр и Дж.Дэвис постоянно отмечают наличие других переменных, корректирующих влияние относительной депривации. Таким образом, в целом сторонники этой модели принимают как данность связь между объективным действием и субъективным состоянием, что само по себе должно было стать предметом анализа.

2. Редукционизм модели. Распространяя на уровень общества и группового поведения положения психологических теорий фрустрации-агрессии и когнитивного дисбаланса, сторо-ники модели относительной депривации идентифицируют личность и группу, группу и общество. Они имплицитно придерживаются точки зрения, что коллектив — это сумма индивидов, не составляющая нового качества. Камень преткновения для данной модели — вопрос о том, как происходит коллективизация относительной депривации, каким образом недовольство отдельной личности распространяется на социальную группу в целом.

3. Обобщенная модель относительной депривации служит для объяснения возникновения любых форм социального протеста. В рамках этого подхода не анализируется специфика детерминации общественных движений разного типа. Его представители пытались выявить вечные и универсальные закономерности, лежащие в основе любых форм протеста. Они не ограничивали сферу действия закономерностей, выявленных ими на отдельных примерах.

4. Еще одна методологическая проблема связана с идентификацией тех потребностей, фрустрация которых с наибольшей вероятностью приводит к взрыву протеста. Очевидно, нельзя выделить потребности, универсальные для всякого общества в любой период его существования. Однако дифференциация потребностей чрезвычайно трудна для тех исследователей, которые на основе статистических данных

приписывают относительную депривацию целым народам [14].

5. Каково пороговое значение относительной депривации, необходимое для возникновения протеста? Максимальное значение по формуле Гарра может быть равно 1, однако возможно, что и при меньшем значении произойдет социальный взрыв. Предельная величина относительной депривации остается открытым вопросом для каждого отдельного случая. Слишком много переменных определяют ее значение — исторический контекст, национальная политическая культура, поведение элит и пр.

6. Неясно, какой промежуток времени должен пройти с того момента, когда степень относительной депривации достигнет порогового значения, до начала протеста. Большинство исследователей вообще не рассматривают эту временную переменную. Дж. Дэвис считает, что между фрустрирующими социальными изменениями и социальным взрывом должен пройти срок не более двух лет. Т. Гарр также говорит о коротком критическом периоде, в течение которого ухудшение условий, опосредованное относительной депривацией, может вылиться в общественное возмущение. По истечении этого срока люди склонны смириться с ситуацией. Такой подход делает неубедительным тезис о необходимости связи между относительной депривацией и возникновением общественных движений.

Подчеркивается необходимость подключить к анализу ряд других переменных. Возникает потребность выяснить, какие силы должны активизироваться в краткий промежуток времени после обострения относительной депривации, чтобы начались коллективные действия.

7. Критики подчеркнули ряд методических проблем, связанных с измерением относительной депривации. Теоретически относительная депривация — понятие высокой степени общности. Отсюда следует, что в качестве его общего показателя должен выступать сложный индекс, синтезирующий значение многих показателей. Однако на самом деле опера-ционализация этого понятия сводится к показателям недовольства и неудовлетворенности, что кажется по крайней мере поверхностным.

8. Все эмпирические исследования в рамках этой модели построены на предположении, что относительная депривация всегда существует до возникновения движения. Однако данный факт не являтся очевидным. Дело в том, что исследования депривации всегда происходили постфактум, т.е. после того, как движение завершилось. В связи с этим неясно, как изменилась относительная депривация за время протеста и

насколько она была спровоцирована деятельностью организаций движения.

В основном относительная депривация рассматривалась в 1960-е гг. как независимая переменная. Одно из последствий такого подхода заключается в том, что сравнительно мало внимания уделялось проблеме возникновения относительной депривации. Констатация роста относительной депривации — это просто описание ситуации, но не объяснение того, чем она вызвана.

Эмпирические исследования не подтвердили, что именно относительная депривация является причиной возникновения общественных движений. Это понятие помогает выделить потенциальную социальную базу поддержки и участия в движении, что представляет собой совершенно другую проблему. Практически, благодаря тому, что сторонники этой модели недостаточно внимания уделяют другим факторам формирования общественных движений, создается впечатление, что они считают относительную депривацию необходимым и достаточным условием возникновения движения. За это их критикуют и, на мой взгляд, не совсем обосновано. Основная ошибка сторонников данной модели заключается в том, что они недостаточно четко формулируют исследовательскую задачу и неоднозначно интерпретируют полученные результаты. Корреляция между понижением уровня жизни и общественным возмущением еще не означает, что первое является причиной последнего. Точно так же осознание несправедливости не влечет за собой борьбу за ее восстановление.

В целом представители модели относительной депривации внесли значительный вклад в изучение объективных и субъективных коррелятов напряженности, лежащей в основе общественных движений. Они нащупали основную проблему изучения общественных движений, которая стала двигателем развития данной области социологии. Это проблема соотношения между предпосылками возникновения движения и самим движением как действием (или поведением). Необходимо выявить промежуточные переменные и механизмы, определяющие переход от структурных и психологических детерминант к действиям. Анализ проблем мобилизации был сделан в рамках более позднего подхода — парадигмы коллективного действия.

Понятие относительной депривации не стало эффективной заменой понятию напряженности. Эмпирический анализ выявил трудности, связанные с операционализацией и психоло-гизацией понятия напряженности и указал на необходимость многофакторного исследования процесса возникновения и

формирования общественных движений, что и было реализовано в модели Н.Смелзера.

Теория добавленной стоимости Н.Смелзера. Н.Смелзер разработал систематизированную аналитическую «теорию добавленной стоимости» (value-added theory), которая представляет собой модель формирования общественных движений. Возникновение движений, согласно этой модели, напоминает процесс создания товара из сырья. Этот процесс включает в себя строгую последовательность этапов. Каждый из этапов заключается в приращении определенной части стоимости к продукту труда, а совокупность операций создает добавленную стоимость. Примером такого производственного процесса может быть изготовление машины из руды. Необходимыми этапами должны быть последовательно: добыча руды, превращение руды в сталь, изготовление из стали частей машины, их сборка, окраска и, наконец, продажа. Каждый последующий шаг добавляет определенную часть стоимости машины и каждый этап является необходимым для получения конечного продукта.

Смелзер использует понятие добавленной стоимости, чтобы описать необходимые и достаточные условия возникновения коллективного поведения и общественного движения как одного из его типов. Он выделяет шесть условий возникновения коллективного поведения. Каждый фактор определяет границы действия последующего. Сочетание шести факторов является достаточным условием формирования общественного движения.

Рассмотрим условия возникновения движения в той последовательности, которую предлагает модель.

1. Структурная проводимость (structural conduciveness) характеризует предрасположенность социальной системы (на уровне общества, страны или региона) к возникновению общественных движений того или иного типа. Так, Смелзер утверждает, что в обществах, где система социальных институтов дифференцирована, наиболее вероятно возникновение реформаторских или нормо-ориентированных движений. В тех обществах, где система социальных институтов недифференцирована, где не развиты структуры гражданского общества, преобладает ценностно-ориентированный тип движения, характеризующийся радикализмом целей. Структурная проводимость — самое общее из условий коллективного поведения.

2. Структурная напряженность (structural strain) характеризуется наличием неопределенности, деприваций, конфликтных отношений и противоречий в обществе. Примером напряженности является конфликт между американской ве-

рой в права человека и дискриминацией негритянского населения.

3. Рост и распространение генерализованных убеждений (growth and spread of generalized beliefs) необходимы для начала действий, стабилизирующих и разряжающих социальную напряженность. Генерализованные убеждения — это тип «мягкой» идеологии. Они определяют проблемную ситуацию и придают ей смысл. Эти убеждения идентифицируют источник напряженности, дают ему оценку и определяют реакцию. Тип генерализованных убеждений соответствует возникающему типу коллективного поведения. Убеждения, ориентированные на частичную смену норм, становятся основой для нормо-ориентированных движений; убеждения, ориентированные на изменения в системе ценностей, — для ценностно-ориентированных движений. По характеру эти убеждения отличны от тех, которыми регулируется обычное поведение. Зачастую они носят характер преувеличения и подразумевают наличие экстраординарных сил — заговоров, мировой угрозы, действующих в мире. Уверенность в существовании «чрезвычайных сил» вызывает к жизни и «чрезвычайное» поведение. Смелзер считает, что генерализованные убеждения создают «общую культуру, в рамках которой становятся возможными мобилизация, лидерство и действие протеста» [45,р.80]. Они являются идеологической основой внеинститу-ционального и зачастую иррационального коллективного поведения. Личность становится потенциальным участником протеста только в том случае, если она разделяет эти общие убеждения.

Это условие формирования движения вызвало наибольшую критику исследователей. Во-первых, позиция Смелзера была однозначно признана консервативной, антидвиженчес-кой.

Второй аспект критики связан с тем, что генерализованные представления не различаются в зависимости от степени участия в движении. Таким образом, отождествляются, например, убеждения лидеров и рядовых участников дижения. Однако, как правило, идеологические воззрения лидеров и рядовых членов весьма отличны. Существует внутренняя эзотерическая идеология для кадров движения и лозунги для масс. -

4. Ускоряющие факторы (precipitating factors) — весьма гетерогенная категория. Она включает случайные факторы, способствующие внезапному взрыву возмущения, которые играют роль катализатора народного гнева, и реформы сверху, приводящие к изменению статуса какой-нибудь соци-

альной группы. Эти факторы интенсифицируют действие других переменных.

Впоследствии Смелзер отказался от данного условия, поскольку оно означает введение временного измерения в аналитическую модель [47]. Однако ряд критиков считают, что такого рода факторы служат не просто ускорителями. Эти исследователи подчеркивают роль случайных обстоятельств в усилении социальной напряженности и связанного с ним недовольства населения.

5. Мобилизация участников на действия (mobilization of participants for action). Если в наличии все четыре предшествующих условия, то остается лишь привести в действие социальную группу, на которую они распространяются. Смелзер подчеркивает роль лидеров в этом процессе. Этот фактор лишь обозначен в аналитической модели Смелзера. Он не стал объектом пристального внимания в период доминирования традиционного подхода в изучении общественных движений. Глубокий анализ процесса мобилизации был дан позднее в рамках парадигмы коллективного действия.

6. Действие сил социального контроля (the operation of social control) — последняя детерминанта, которая в определенном смысле перевешивает все остальные. Изучение влияния сил социального контроля — это изучение «всех контрдетерминант, которые не допускают, мешают, прерывают или препятствуют действию всех факторов, описанных выше» [45, р.17]. Силы социального контроля, к которым относятся армия, полиция, суды и другие структуры власти, в значительной степени определяют возможности формирования предшествующих условий и вероятность перерастания отдельного эпизода коллективного поведения в общественное движение. Исход конкретного эпизода стихийного возмущения зависит от того, как на него будут реагировать власти. Иногда то, что могло стать разовым инцидентом, превращается в восстание и революцию благодаря действиям полиции и армии. Иногда ненасильственный митинг превращается в кровавое столкновение, спровоцированное властями.

Таким образом, влияние сил социального контроля определяет динамику общественного движения. Этот фактор, как и мобилизация, стал подробно анализироваться через десять лет после того, как Смелзер сформулировал свою теорию. Для представителей парадигмы коллективного действия (Ч.Тилли, Д.Мак-Адам) политическое взаимодействие стало рассматриваться как главный фактор возникновения и динамики движения.

Теория Смелзера критиковалась по нескольким основаниям. Основной пункт критики — это сложность эмпирической проверки аналитической схемы. Оказалось, что в конкретных эпизодах коллективного поведения трудно различить все шесть факторов, выделенных Смелзером. Кроме того, эти детерминанты коллективного поведения сложно операци-онализировать. Третье обстоятельство — антидвиженческая направленность подхода, которую отмечали исследователи общественных движений следующего поколения. При всех недостатках теория Смелзера показала, что неудовлетворенность, относительная депривация сами по себе не являются достаточными условиями возникновения движений.

Итак, анализируя процесс возникновения движения, традиционный подход использует такие весьма общие понятия, как напряженность и относительная депривация. Очевидно, что в любом обществе существуют социальные группы, положение которых может быть охарактеризовано с помощью этих категорий. Однако далеко не во всяком обществе возникают общественные движения. Отсюда следует, что необходимо рассмотрение других факторов, которые бы объяснили процесс формирования движений. Смелзер их только обозначил. Детерминанты мобилизации, такие как политическое взаимодействие и организационные условия, не были исследованы в рамках этой парадигмы.

Традиционный подход часто называют структурным, поскольку он рассматривает социальные и социально-психологические предпосылки возикновения движения, но не объясняет, каков механизм коллективной деятельности, направленной на социальные изменения. Эта «неполнота» парадигмы стимулировала дальнейшее развитие теории общественных движений.

1.4. Факторы мобилизации в общественных движениях

Для нас понятие мобилизации в научном тексте звучит непривычно и вызывает ассоциации, далекие от того смысла, в котором оно используется в теориях общественных движений. В западной социологии и политологии мобилизация — это весьма респектабельное понятие. Оно означает готовность к действиям или сами действия в широком смысле. Иногда мобилизация используется как синоним общественного движения. В этом понятии подчеркивается активное рационально-плановое начало движения. Именно поэтому парадигма коллективного поведения, которая имплицитно счи-

тает движение преимущественно стихийным и иррациональным, относительно мало внимания уделяет анализу механизмов мобилизации.

Главный агент мобилизации в этой парадигме — движение как коллективный субъект. Исследователей интересует процесс формирования субъекта как некой целостности, общности, скрепленной духовным единством. Поэтому анализируется мобилизующая роль таких аспектов движения, как идеология, солидарность, лидерство.

Идеология. Идеология движения выражает его ценности. Она принципиально отличается от той идеологии, которая имеет институциональный статус, а ценности — от доминирующих в обществе. Идеология движений имеет изменчивый, размытый характер (loose ideology). Она не является стройной теорией, а скорее представляет систему верований, убеждений. В основе идеологии движений лежат, по мнению Н.Смелзера, генерализованные представления [45]. Идеология создает общую культуру движения, внутри которой может формироваться лидерство и укрепляться солидарность.

Идеология общественных движений представляет собой ряд положений, которые «специфицируют недовольство, предписывают решения и оправдывают изменения» [20, р.445]. Одна из основных задач идеологии — интерпретация структурной напряженности и депривации, породивших движение. В рамках идеологической доктрины идентифицируются виновные за то положение вещей, которое вызывает недовольство. Идеология определяет ситуацию в категориях правого и виноватого, справедливого и несправедливого, зла и добра и направляет действия на борьбу с выявленным злом. Представления о способах разрешения социальной проблемы наполняются конкретным значением для каждого участника протеста и переводятся на язык действия [29, р.436—437]. Именно поэтому идеология служит опосредующим звеном между недовольством и действием, и так значима в процессе мобилизации.

В парадигме выделяются следующие функции идеологии [6, р.19]:

1) формулировка целей и предпосылок возникновения движения;

2) критика существующего социального порядка;

3) защитная доктрина — обоснование целей и существования движения;

4) представления о тактике и политике движения;

5) мифы движения.

Основанная на генерализованных представлениях, идеология движений, по мнению представителей этой парадигмы, в

целом носит религиозный характер [6,р.8]. В ее основе лежат три убеждения, которые являются «символом веры» движения. Во-первых, постулируется уверенность, что достижение целей движения приблизит наступление «царства справедливости» на земле. Во-вторых, необходима вера в реальность достижения поставленной цели. В-третьих, в основе идеологии лежит вера в то, что движение имеет священную миссию. Религиозный характер идеологии становится предпосылкой создания культа святых, героев и мучеников движения как составной части идеологии. «Святыми» провозглашаются «отцы-основатели» и лидеры движений, например, Гитлер, Ленин, Маркс, Мао-Цзе-Дун и др.

Религиозный характер выражается и в «священной литературе», где «излагаются основные идеологемы и мифы движения, которые в символической форме, далеко расходящейся с реальностью, излагают его судьбу, рисуют общество будущего и преувеличвают бесчеловечность врагов движения» [6,р. 18]. К сакральной литературе относятся также жизнеописания и собственные сочинения «святых». Так, для коммунистического движения роль Библии выполнял «Капитал» Маркса, а для фашистского — «Mein Kampf» Гитлера.

Особый идеологический блок составляют мифы движения. Как правило, в них отражены следующие содержательные моменты: а) ревизия истории, с точки зрения ценностей движения; б) проекция в будущее в случае реализации целей движения — «случай рая»; в) проекция в будущее в случае поражения движения — «случай ада»; г) стереотипные символические образы героев и злодеев [29, р.436].

Содержание идеологии — формулировка, оправдание и систематизация ценностей движения.

Все процессы, связанные с мобилизацией, т.е. самоопределение движения, структура участия и степень массовости, стратегия, реакция властей и контрдвижений, во многом зависят от содержания и структуры системы ценностей движения, степени их общности и легитимности.

Содержание ценностей. Ценности операционализируются как совокупность целей, на достижение которых направлена коллективная деятельность. Один из постулатов парадигмы заключается в том, что движения характеризуются изменчивостью целей и ценностей. Так, например, один из типичных вариантов развития идеологии движения заключается в трансформации узких, конкретных целей в требования общесоциальных изменений. Другой варинат развития: движения, изначально ориентированные на широкомасштабные социальные преобразования, проходят путь от реформаторских до революционных.

Долгое время трансформация целей отождествлялась исключительно с их изменением в сторону большего консерватизма или с заменой целей-ценностей на цели-средства, когда сохранение организации движения превращается в самоцель. Позднее, в 70-е гг. тезис о неизбежности такого рода эволюции целей движения был подвергнут критике [55,56]. На основе эмпирических исследований было установлено, что цели движения могут оставаться относительно стабильными. Они могут изменяться, но не только в сторону консерватизма, а и в сторону радикализма в зависимости от внешних и внутренних факторов.

Структура системы ценностей. Ценности движения представляют собой сложную, стремящуюся к целостности и логической непротиворечивости систему. Эта система включает несколько уровней. Часть ценностей, составляющая ядро системы, устойчива, поверхностная часть более изменчива. Это разделение, как правило, соответствует различию между ценностями лидеров и рядовых участников движения. Гетерогенность системы ценностей означает, что публично заявленные ценности далеко не всегда соответствуют глубинным.

Поверхностный уровень составляют самоочевидные, сформулированные в лозунгах эксплицитные ценности. Лидеры переводят цели-ценности на доступный массам язык лозунгов, совокупность которых формирует риторику движения. Лозунги-символы используются как эффективные средства мобилизации и организации движения.

Более глубокий эзотерический уровень — имплицитные ценности лидеров движения. Если они сохраняются в тайне, это свидетельствует об их принципиальном отличии от публично заявленных, а также о неуверенности лидеров в том, что рядовые участники и массы населения готовы поддержать их.

Идеология, основанная на разных ценностях, также включает два уровня — уровень научной доктрины, которая сформирована интеллектуалами и носит абстрактный характер, и популярный уровень — идеологию для масс, базирующуюся на убеждениях, носящих характер верований, и мифах движения.

Степень общности и легитимности ценностей движения влияет на мобилизацию. Движения, стремящиеся к массовой поддержке, как правило, апеллируют к ценностям общего характера, которые могут объединить население. Такие ценности имеют легитимный характер. Это означает, что их разделяют определенные социальные группы, составляющие потенциальную базу движения. Если ценности движения явно противоречат доминирующим в обществе, мобилизационный

потенциал движения снижается. Ценности общего характера сохраняют свою мобилизующую силу лишь на первом этапе формирования движения. Позднее участники движения, представляющие различные этнические, половозрастные и другие социальные группы, осознают различия между своими интересами. Эти различия ведут к фракционности и расколу движения. Таким образом, существует вероятность конфликта между ценностями участников движения, представляющих разные социальные группы; ценностями рядовых и лидеров; ценностями, подверженными изменениям, и теми, которые составляют идеологическую сердцевину.

Цели, ценности, нормы, мифы, доктрины, зафиксированные идеологией, являются цементирующей базой создания корпоративного духа движения, солидарности его членов. Солидарность, основанная на идеологии, представляет собой один из мощных факторов мобилизации.

Солидарность. Солидарность базируется на корпоративном духе — espri de corps * движения. Блумер определяет espri de corps как «чувство принадлежности, идентификацию людей как участников общего дела» [6, р.14]. Он выделяет следующие функции солидарности или корпоративного духа.

1. Формирование отношений товарищества и кооперации вместо доминирующих в обществе конкуренции и соперничества. Новые отношения возникают благодаря совместному опыту участников движения. Опыт способствует тому, что они воспринимают себя как избранников, выполняющих некую миссию.

2. Создание у личности нового представления о себе, которое подразумевает, в частности, идентификацию с движением.

3. Мобилизация участия, т.е. содействие притоку людей в движение, благодаря чему оно обретает определенную стабильность существования.

В традиционном подходе анализируются следующие механизмы формирования солидарности: система меж- и внут-ригрупповых отношений, система норм и символическая интеграция.

Межгрупповые отношения выявляют оппонентов движения. Идентификация оппонента как врага способствует формированию коллективного субъекта. Первоначально образ врага формируется на бессознательном уровне, и лишь позд-нее он сознательно используется для создания идентичности. Межгрупповые отношения способствуют формированию вне-

* espri de corps (фр.) — корпоративный дух, чувство общности.

шнего этоса — норм регулирующих отношения движения с внешним миром.

Внутригрупповые отношения, зафиксированные в организационной структуре движения, способствуют формированию внутреннего этоса — норм, регулирующих отношения между участниками движения.

Создание новых норм как основы солидарности считается одной из основных функций общественных движений. Теория эмержентных норм, связанная с именами Р.Тернера и Л.Киллиана [52], объясняет, почему и каким образом нормы поведения отдельных личностей становятся законом для всех участников общественного движения. Общие представления о ситуации и общие нормы поведения формируются благодаря внутригрупповым контактам в относительно замкнутой структуре. Они становятся основой коллективного поведения. Другими словами, каждый в группе осознает, какое поведение от него ожидается, и это понимание стимулирует соответствующее поведение.Поскольку движения находятся в конфликте с окружением, а значит, до некоторой степени и с доминирующими нормами, их внешний и внутренний этос отличаются. В экстремальном случае они могут быть противоположными.

Степень жесткости и содержательное наполнение двух нормативных систем зависят от целей и организационной структуры движения. В движениях закрытого типа правила членства четко регламентированы. Устав предъявляет многочисленные и очень жесткие требования, регламентирует не только общественную активность, но и личную жизнь участников. Открытые движения характеризуются незначительным числом требований, слабой дисциплиной или ее отсутствием. В такого типа движениях от сторонников ожидается лишь общее согласие с ценностями и участие в совместных акциях.

Символическая интеграция (создание символических систем и участие в ритуалах церемониального поведения) является еще одним механизмом формирования солидарности движения. Ритуал усиливает и фиксирует чувство идентичности. Он предполагает использование вербальных и невербальных символов. Особое значение в ритуале имеют форма одежды, флаги, плакаты и прочие знаки, отличающие участников движения. К ритуальным действиям, имеющим символическое значение, относятся также акции движения — митинги, массовые шествия и демонстрации, парады, где формируется чувство поддержки и личностной значимости. Личность во время этих символических демонстративных акций

отождествляет себя с более широкой общностью — социальной группой, классом, нацией или народом.

Итак, солидарность составляет суть коллективности движения. Сплоченность, чувство единения, разделяемое участниками, придает движению относительную стабильность и этим способствует мобилизации.

Третьим важнейшим фактором мобилизации, неразрывно связанным с идеологией и солидарностью, является лидерство.

Лидерство. Лидерство в этой парадигме рассматривается как решающий фактор мобилизации. Оно выполняет роль «спускового крючка» протеста. Лидеры формируют идеологию движения и солидарность.Дж. Гусфилд выделяет две основные функции лидерства: мобилизацию и артикуляцию [21]. Первая заключается в том, чтобы стимулировать и вдохновлять на действия. Вторая — в том, чтобы вписать движения в институциональные структуры. Эти функции противоречат друг другу. Как правило, движения не могут одновременно добиться успеха в реализации этих целей. Общие функции конкретизируются в следующих задачах, выполняемых лидерами: разработка идеологии движения; распространение и популяризация ее среди сторонников; агитация, воодушевление масс на действия; выработка стратегии и тактики движения.

Изучение лидерства в общественных движениях началось под влиянием работ М.Вебера [53]. Трудно найти хотя бы одно исследование, посвященное проблемам лидерства в данном подходе, где не выделялись бы харизматическое, традиционное и рациональное лидерство. В рамках традиционного подхода исследователи большое внимание уделяли типологии лидерства.*

Один из ранних (1951) вариантов такой типологии основывается на классификации движений. Так, Р. Хеберле выделяет два типа движений: эмоционально-аффективные и инструментально-рационалистические. Во главе первого типа

** Г.Блумер [6], опираясь на сформулированные У.Геттисом и К.Досоном 110] фазы жизненного цикла движения, говорит об изменении лидерских ролей' от роли агитатора на стадии социального беспокойства, функции пророка на стадии общественного возбуждения к функциям государственного деятеля на стадии формализации и администратора на стадии институционализации. Р.Хоппер [26], К. и Г.Ланги [32] создали аналогичную типологию. Р. Тернер и Л.Киллиан [52] разделяют лидеров на тех, кто служит символом движения, и тех, кто принимает решения. Дж.Уилсон [54] выделяет харизматических, идеологических и прагматичеких лидеров. Л.Киллиан [29] — харизматическое, административное и интеллектуальное лидерство.

движения стоит популистский харизматический лидер; вторым руководит лидер-администратор [24].

В основе второй типологии лежит представление об этапах развития общественного движения. Эта типология появилась с развитием эмпирических исследований, когда все больше стала подчеркиваться динамичность движений, изменчивость всех его характеристик.

Р.Тернер и Л.Киллиан [52] утверждают, что в каждом движении в течение его жизненного цикла сменяются четыре типа лидеров: лидер-агитатор, харизматический, интеллектуальный и административный. Каждый из этих типов доминирует на определенных стадиях развития движения. Выделение типов лидера весьма условно. В движениях может существовать лидерское ядро, где разные лидеры выполняют свои функции.

Лидер-агитатор доминирует на начальных стадиях мобилизации. Цель агитационной деятельности — воодушевить людей и сделать их потенциальными, а затем и реальными участниками общественных движений. Для этого необходимо привлечь внимание к движению, «пробудить чувства и импульсы», соответствующие участию в протесте, наполнив их идейным содержанием и придав им направленность.

Роль лидера-агитатора, по мнению Г.Блумера, особенно значима в двух случаях. Во-первых, в тех ситуациях, когда в обществе есть несправедливость и относительная депривация, но при этом отсутствует кризис легитимности. В этом случае движение не возникает, так как подавляющее большинство депривантов считают несправедливость нормой. Роль агитации в данном случае заключается в том, чтобы люди усомнились в нормальности бесправного существования. Сочетание относительной депривации, с одной стороны, и кризиса легитимности, проявившегося под воздействием агитации, с другой, создает необходимые и достаточные условия для возникновения движения.

Вторая ситуация характеризуется психологической готовностью людей к действиям. В данном случае задача агитации заключается в «интенсификации, высвобождении, и направлении напряженности» [6,р. 12].

После начала коллективных действий возрастает роль харизматического лидера. Он обладает огромным авторитетом у масс. Это образ борца, героя, пророка. Его задача — воодушевить массы и популяризировать идеологию, сделав ее доступной каждому потенциальному участнику движения. Очевидно, что харизматический лидер может выполнять функции агитатора, поэтому представляется, что уместнее было бы объединить эти два типа, отметив изменяющиеся

функции такого лидера. Агитатор и харизматический лидер вносят основной вклад в реализацию функции мобилизации.

Административный лидер в противовес харизматическому разрабатывает стратегию и тактику, исходящие из реальной расстановки сил на политической арене. Как правило, он является консервативной силой. Администратор сопротивляется экстравагантным и радикальным действиям, которые, по его мнению, лишь символизируют ценности движения, но не приводят к их реализации. Такой лидер содействует институ-ционализации движения. В основе его действия лежит альянс с существующими социальными институтами [29,р.441]. Лидер-чиновник своим консерватизмом может спровоцировать разрушение движения, если предлагаемая им тактика (средства) не соответствуемя сохранения организационных структур движения. На т заявленным целям. Он склонен отказаться от ценностей-целей во ипоследних стадиях административный лидер выполняет функции «государственного деятеля» [29, р.442]. Таким образом, очевидно, что этот лидер несет основной груз реализации артикуляционной функции.

Роль интеллектуального лидера заключается в разработке идеологии движения. Он формулирует мировоззрение протеста, которое объединяет сторонников движения, способствует их солидарности.

По мнению Н.Смелзера, задачей интеллектуального лидера является интерпретация структурной напряженности и недовольства людей, актуализация генерализованных убеждений-представлений [45]. Такому лидеру приписывается авторство теоретической доктрины, лозунгов и той риторики, которая используются агитаторами для мобилизации поддержки, дискредитации соперников и властей. Деятельность интеллектуального лидера значима на всех этапах жизни 'вижения.

Иногда черты всех типов лидерства обнаруживаются в одной личности. Так, исследуя антипорнографическое движение, Зурхер и Р.Куртис [56] выявили тип, в котором сочетаются свойства харизматического лидера и администратора. Этот тип они назвали «бюрохаризмой» (beaurocharisma). Однако чаще в рамках движения чередуются и сосуществуют разные лидеры. Это означает, что в движении всегда имеется потенциал для лидерского конфликта. Наиболее характерным является конфликт между харизматическими лидерами и лидерами-администраторами. Он свидетельствует о невозможности одновременно реализовать функции мобилизации и артикуляции. Конфликт между лидерскими функциями является предпосылкой раскола движений.

Первоначально представители традиционного подхода считали, что в процессе развития движения функции лидерства закономерно сменяют друг друга. На первом этапе доминирует функция мобилизации. На более поздних — функция артикуляции. Соответственно харизматический лидер уступает место администратору. Цели движения изменяются в сторону консерватизма. Движение развивается от фазы социального беспокойства к институционализации [6,10].

Позднее, исследования Дж.Гусфилда показали, что в смене функций лидерства не существует жесткой последовательности [21]. Доминирование той или иной функции зависит от многих факторов. Одной из таких детерминант является тип организационной структуры движения.

Организационная структура закрытого типа предполагает преимущественное развитие функции мобилизации, а открытый тип ориентирован на «мирное сосуществование» с институтами общества, и поэтому более успешно реализуется артикуляционная функция.

Эти выводы поставили под сомнение представление о за-данности смены стилей лидерства, неизбежности консервативного изменения идеологии и институционализации движений, т.е. о неизменности жизненного цикла движения. Таким образом, признавалось, что мобилизация определяется не только имманентными движению факторами (идеологией, солидарностью, лидерством).

Анализируя внутренний мобилизационный потенциал движения, коллективные бихевиористы недостаточно внимания уделяют изучению его оганизационной структуры. Организационный фактор лишь упоминается при обсуждении типов и функций лидерства или условий формирования солидарности.

Невнимание к организации движения связано с установкой на стихийность и иррациональность коллективного поведения. В традиционном подходе превалирует представление, что организация возникает лишь на поздних этапах движения. Справедливо подчеркивается организационная специфика движения по сравнению с институциональными структурами, однако подробно она не анализируется.

Традиционный подход рассматривает общественное движение как имманентно развивающуюся замкнутую структуру. Оно (в том случае, когда развивается в странах с демократическим политическим режимом) считается краткосрочным спонтанным нарушением политической стабильности, поэтому его связь с институциональными структурами не представляет интереса для исследователей. Вследствие такой интерпретации общественных движений предметом специ-

ального анализа представителей этой парадигмы не стали нешние факторы мобилизации — экономические, политические, оганизационные, а также такие внутренние факторы, как организационнае структуры.

Роль организации и внешних ресурсов движения в пр

Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями: