Парадигма коллективного действия (парадигма мобилизации ресурсов)

2.1. Историческая справка. Общие положения парадигмы

Парадигма коллективного действия сформировалась в рамках американской традиции изучения общественных движений. Она пришла на смену традиционному подходу. Эта парадигма приобрела популярность в середине 1970-х гг. после бурного всплеска движений 1960-х гг., которые перевернули взгляд социологов на природу общественных движений и коренным образом изменили отношение к ним. За двадцать лет своего существования этот подход значительно изменился и развивается до сих пор, постепенно интегрируя некоторые элементы теорий коллективного поведения и западноевропейских моделей парадигмы Новых общественных движений. *

Основные черты этого подхода определили три фактора: 1) опыт движений новых левых и за гражданские права чернокожих американцев 1960—1970-х гг. в США; критический анализ парадигмы коллективного поведения; влияние исторической социологии, теорий организации и экономики.

Изучение общественных движений более, чем какая-либо другая область социологии, находится под воздействием политической ситуации. Смена парадигмы не может быть абстрагирована от периода политических конфликтов 1960-х — начала 1970-х гг., которые показали, что движение нельзя рассматривать как нечто иррациональное, кратковременное и нетипичное для демократического общества. К началу 1970-х гг. выяснилось, что движения стали, а может быть и всегда являлись, неотъемлемым элементом общественной жизни, постоянным активным субъектом социальных изменений. Недооценка этого обстоятельства в предшествующий период была вызвана тем, что социологи были ориентированы «антидвиженчески». Однако, страх перед безумной толпой,

 

* Анализу парадигмы Новых общественных движений посвящена глава III данной монографии.

57

 

 

стихийным взрывом массового возмущения, отождествление движений с коммунистической или фашистской угрозой — все это потеряло свою актуальность к концу 60-х гг. Модальность исследований изменилась, изучение общественных движений превратилось в самостоятельную сферу социологии. Социология общественных движений стала теорией среднего уровня.

В своей программной статье, декларирующей формирование нового подхода (1977), Дж.Мак-Карти и М.Залд писали: «Довольно долго в исследовании общественных движений существовал пробел. Активисты движений в процессе своей деятельности пытались выработать общие принципы, определяющие тактику и стратегию движений, выявить проблемы, возникающие в процессе взаимодействия с враждебным окружением. Такие лидеры, как Мао, Ленин, Алински, Мартин Лютер Кинг, старались разработать руководство к действию. Теории активистов движения подчеркивают проблемы мобилизации, создания недовольства, выбора тактики и использования инфраструктуры общества, необходимые для успеха движения. В это же время социологи, акцентируя внимание на изучении структурной напряженности, генерализованных представлений, депривации, игнорировали проблемы и стратегические дилеммы самих движений» [35, р.1212]. Новый подход ставит перед собой необычную для социологии задачу — он предполагает «социологически анализировать тактику. и стратегию движений, факторы их роста, упадка и динамики» [35,р. 1214]. Данное направление социологии общественных движений ставит своей целью не только исследование движения, но и обеспечение его практическими рекомендациями.

Парадигма коллективного действия часто называется стратегическим подходом. Это вызвано тем, что ее пафос направлен на помощь движению в выработке оптимальной стратегии для достижения поставленных целей. В этой связи интересно отметить, что сторонники новой парадигмы неоднократно ссылаются на работу В.И.Ленина «Что делать» как один из прообразов стратегического подхода к общественным движениям [18,35].

Еще одно распространенное название подхода — парадигма мобилизации ресурсов, по имени одной из теорий, представляющих парадигму. Главная задача движений — мобилизовать те возможности (или ресурсы), которые имеются в его распоряжении для достижения поставленных целей.

Основные принципы, парадигмы коллективного действия были заявлены историческими социологами еще в конце 1950-х гг. К таким принципам относятся рациональный ха-

58

 

рактер общественных движений и преемственность между институциональными и внеинституциональными формами коллективных действий. Так, Э. Томпсон писал, что крестьянский зерновой бунт — это не стихийный протест, а «разновидность сделки с правительством посредством бунта» [57,р.85]. Аналогично, Ч. Тилли, изучая историю политического протеста во Франции, отметил: «...вместо того, чтобы составить полную противоположность официальной политике, протестные акции дополняют, сопутствуют и расширяют мирные организованные попытки тех же групп населения добиться своих целей» [59,р.10]. Конкретный исторический анализ действий протеста позволил выявить черты, роднящие общественные движения с институциональной политикой, подчеркивающие их «нормальный» и рациональный характер.

Из сферы исторической науки этот подход распространился на область социологии, что было связано с конкретным анализом общественных движений 1960-х гг. Эмпирические исследования показали, что участники протеста того времени — это не маргиналы, а представители образованных слоев; сами коллективные действия — не стихийные возмущения толпы, а рационально организованная борьба за поддержку населения и достижение целей движения [30,38,43,44]. Таким образом, историко-социологические исследования внесли значимый вклад в формирование нового взгляда на природу общественных движений.

Выделим общие положения этой парадигмы [19]. 1.Общественное движение рассматривается не как форма коллективного поведения, а как тип коллективного действия. Это в сущности и определило термин, который я использую для обозначения данного подхода. Чем отличается действие от поведения? Прежде всего, в отличие от спонтанного, стихийного поведения, действие планируется и является в этом смысле рациональным. Парадигма коллективного действия характеризуется принципиальной установкой на рациональный характер и нормальность движений. Акции протеста могут казаться совершенно иррациональными и странными только сторонникам истэблишмента и консерваторам.

В чем проявляется рациональный характер общественного движения? Прежде всего в том, что организации и отдельные личности, принимающие участие в движении, действуют на основе оценки существующей ситуации и анализа собственных ресурсов. Ресурсы, подобно всякому товару, имеют цену. Участники движений и лидеры организаций подсчитывают реальную стоимость (издержки и выгоды) своих акций, ста-

59

 

 

раются выбрать ресурсосберегающую тактику и обеспечить себя вознаграждением за участие. Материальные и моральные стимулы играют решающую роль в привлечении людей в движения. В этом и заключается суть рациональности как определяющей характеристики коллективного действия.

Такая гиперрационалистичность в понимании движений аналогична представлению о деятельности независимых экономических субъектов на капиталистическом рынке. Критику этого положения мы рассмотрим позднее.

2. По мнению сторонников парадигмы, между институциональными и внеинституциональными коллективными действиями нет принципиального различия. Внеинституциональ-ные формы коллективных действий, как мирные, так и с элементами насилия (митинги, демонстрации, забастовки, захват зданий, а также бунты, погромы), — это продолжение политики неинституциональными способами. Антиинститу-ционализм не является имманентной характеристикой коллективных действий. Он вызван тем, что официальные политические каналы оказываются неэффективными для новых требований, для новых социальных групп. Движения используют традиционные каналы представительства и борьбы за свои интересы, например избирательную кампанию, официальные средства массовой информации. Они вступают в альянсы с партиями, общественными организациями, другими движениями и фракциями в правительстве, используют их финансовую, материальную и политическую поддержку. Зачастую ресурсы, поступающие от социальных институтов, становятся решающим фактором успеха движения.

С другой стороны, официальная политика также прибегает к внеинституциональным формам коллективных действий, особенно в периоды роста политического протеста. Зачастую насильственные действия инициируются не движениями, а властями или по крайней мере бывают спровоцированы ими.

3. Отличительная черта общественного движения заключается в том, что оно представляет собой конфликтный тип коллективного действия. Его содержание определяется конфликтом интересов между социальными субъектами и властью. Эта сущностная характеристика движений подчеркивает их сходство с такими политическими субъектами, как партии, группы давления, общественные организации.

4. Структурная напряженность, абсолютная и относительная депривация, революционная или реформаторская идеология не могут считаться причинами возникновения движений. Эта позиция аргументируется тем, что в любом обществе во все времена существует достаточно высокая степень недоволь-

60

 

ства тех или иных социальных групп и идеология, ориентированная на социальные изменения, однако общественные движения возникают далеко не везде и не всегда. Протест возникает, когда формируются экономические, политические и организационные возможности, способствующие мобилизации существующего недовольства. Эти возможности превращаются в ресурсы движения. Ресурсы могут быть использованы лишь рационально действующим субъектом, выбирающим оптимальную стратегию действий для достижения поставленных целей. Таким субъектом является организация общественного движения, имеющая четко поставленные цели, программу деятельности и структуру.

5. Организация один из главных ресурсов движения. Пока не существует организации, не имеет смысла говорить о наличии общественного движения; организационное и организованное начало воплощает рациональный характер движения.

Парадигма коллективного действия изменяет основной предмет исследования в социологии общественных движений. Если раньше исследовались неудовлетворенность, структурная и психологическая напряженность как предпосылки возникновения движений, то теперь исследователи обращаются к анализу организационной стороны движений, к изучению проблем мобилизации и стратегии принятия решений.

Данный подход включает две модели исследования общественных движений: теорию мобилизации ресурсов (Дж. Мак-Карти, М. Залд, Э Обершол и др.) и теорию политического процесса (Ч.Тилли, У.Гэмсон, Д.Мак-Адам и др.), которые до сего дня доминируют в США. Эти модели являются взаимодополняющими. Теория мобилизации ресурсов разрабатывалась на основе анализа типичных для американского общества реформистских движений, во многом сходных с добровольными обществами, группами давления, которые имеют мощный организационный потенциал. Эта модель концентрирует внимание на организации движения и тех внутренних и внешних ресурсах, которые организация использует для достижения целей.

Первоначально в середине 1970-х гг. возникла так называемая антрепренерская модель мобилизации ресурсов,* где рационализм действий протеста и участия в них интерпретируется в терминах теории рационального выбора. Согласно

 

* Антрепренерская модель мобилизации ресурсов получила свое название в связи с оценкой роли лидеров общественных движений. Согласно этой модели, лидеры являются создателями и организаторами движений на основе социального маркетинга. Таким образом, их функции могут быть уподоблены функциям предпринимателей или антрепренеров.

61

 

 

это точке зрения, субъект действует на основе подсчета затрат и выгод (costs and benefits) от своего поведения.

Впоследствии этот подход значительно видоизменился. Исследователи обратились к анализу политических возможностей, которые могут способствовать коллективным действиям или мобилизации. Если политические возможности благоприятствуют общественным движениям и их активности, то затраты на мобилизацию и цена протеста уменьшается. Если политические обстоятельства тормозят и блокируют развитие коллективных действий, затраты на мобилизацию соответственно возрастают. Смещение анализа в сферу изучения политических факторов, обусловливающих динамику мобилизации характерно для модели политического процесса.

Этот вариант парадигмы коллективного действия акцентирует внимание на взаимодействии политических структур и общественных движений. Стремясь объяснить, почему общественные движения одинаковой направленности в разных странах в разные времена имеют разную судьбу, исследователи приходят к выводу о необходимости сравнительного анализа политических контекстов возникновения, динамики и эффективности движений.

Значительную роль в развитии этой модели сыграли историко-социологические исследования протеста в Западной Европе [16,17,49,53,39,60], сравнительный анализ движений [8,13,21—23,29,52], изучение движения за гражданские права негров в США [30,31,38,43] и др. Довольно быстро эта модель получила признание западно-европейских исследователей Новых общественных движений.

Итак, парадигма коллективного действия формировалась на основе исторических и эмпирических социологических исследований. Основной тип исследования — это анализ отдельных движений (case-study) и сравнительный анализ движений как в одной, так и в разных странах. При этом используются традиционные социологические методы — анкетирование, глубокое интервью, участвующее наблюдение, анализ документов движения и прессы. Перед исследователями встал вопрос о методологических сложностях, связанных с изучением движения, — опасностью субъективизма, когда исследователь становится ангажированным в движение. При изучении конспиративных и политически радикальных движений социологи столкнулись с проблемами профессиональной этики [6]. Однако в рамках этой парадигмы не было выдвинуто идеи о специфическом методе изучения общественных движений.

62

 

Поле исследований общественных движений в рамках этого подхода обширно: от анализа протеста во Франции, Германии, Англии XVIII—XIX вв. — до движения за гражданские права негров в США 1950—1960-х гг.; женского, крустьянско-фермерского, антиядерного, антивоенного, экологического, студенческого движений конца 1960—1980-х гг. Однако предметное поле заметно сузилось по сравнению с традиционным подходом. Общественное движение и социальное изменение уже не отождествляются. Из анализа практич-ски вытесняются те движения, которые в парадигме коллективного поведения назывались экспрессивными; движения, ориентированные преимущественно на изменение личности, и также так называемые «общие» движения, по терминологии Г.Блумера. Практически не анализируется и такой тип движений, как революционные.

В основном предметом анализа стали политические или политизированные реформистские движения, столь типичные для политической культуры США. Большинство американских политических движений (например, анти-абортное, движения социальной защиты, за сухой закон, за гражданские права негров), ставят перед собой конкретные цели, как правило, стремятся провести определенные поправки в законодательство на уровне государства в целом или отдельного штата. Достижение поставленных конкретных целей соответственно свидетельствует об успехе движения.

В рамках данной парадигмы сформировался понятийный аппарат для анализа движений. Обратимся к его рассмотрению.

 

2.2. Основные понятия парадигмы.

В рамках парадигмы разработан специфический понятийный аппарат анализа общественных движений. Многие термины заимствованы из социологии организации и экономики, иные — из драматического искусства. Такие термины, как «ресурсы», «затраты», «цена коллективных действий», «отрасль общественных движений», «репертуар коллективных действий», непривычны для социолога. Однако в настоящее время — это признанный научный лексикон, чрезвычайно удобный для изучения процессов мобилизации, динамики движений, их взаимодействий с социальными институтами.

Чтобы выяснить, как понимают общественное движение представители данной парадигмы, следует обратиться к определению коллективного действия. Коллективное действие —

63

 

 

понятие, имеющее такое же разнообразие трактовок, как и коллективное поведение. Поскольку нет единого представления о коллективном действии, то неудивительно, что в этой парадигме нет единого определения общественного движения.

Я выделяю два направления в понимании коллективного действия и два соответствующих им определения общественных движений.

Первое направление условно можно назвать организационно-экономическим. Трактовка коллективного действия, выработанная в рамках этого направления, легла в основу разных вариантов модели мобилизации ресурсов, в частности антрепренерской модели. Второе направление — политико-историческое. На нем базируется теория политического процесса.

Организационно-экономическое направление. Его «отец-основатель» — экономист М.Олсон. Коллективное действие, по его мнению, «это всякая деятельность, направленная на создание общей (всеми потребляемой — E.3.) ценности» [42, р.14]. Результаты коллективного действия «потребляются» (используются) всеми членами общества, независимо от того, принимали они участие в их создании или нет. Осушение болота для предотвращения распространения малярии — один из приводимых исследователями примеров коллективного действия [60,р.27]. Все жители данной территории испытают на себе последствия осушения, независимо от того, принимали они участие в дренажных работах или нет. При такой трактовке к коллективным действиям могут быть отнесены столь роазнородные виды деятельности, как бизнес, благотворительность и общественные движения и пр.

На все виды коллективного действия распространяются законы «организационного общества» и рыночной экономики, специфичные для эпохи модернизации. По мнению сторонников антрепренерской модели мобилизации эти законы распространяются и на общественные движения, поскольку в качестве идеального типа рассматриваются инициативы, типичные для американского общества, пронизанного организационными структурами [69]. Вполне закономерно, что для описания, такой реальности понятийный аппарат теории организации и экономики оказался весьма продуктивным. Изоморфизм всякого рода организационных структур в условиях рыночной экономики при политической системе США определил тенденции развития методологии познания протеста.

В рамках антрепренерской модели теории мобилизации ресурсов был сформулирован целый блок понятий: общественное движение и контрдвижение, организация, отрасль и

64

сектор общественных движений. Все эти понятия необходимо рассматривать в единстве.

Общественное движение определяется как «совокупность мнений и представлений людей, в которых выражено стремление к изменению социальных институтов или социальной структуры общества» [35, р.1218]. В этом инклюзивном определении нет даже намека на деятельностное измерение движения. Движение для авторов этого определения — Дж.Мак-Карти и М.Залда — это прежде всего установка на социальные изменения, которая может получить реализацию в акциях, а может и не реализоваться.

Широта определения позволяет авторам включить в понятие «общественное движение» не только его собственные организационные структуры, но и другие институты и организации общества, которые ориентированы на социальные изменения и могут обеспечить поддержку инциативной организации активистов. У движения всегда существует нереализованный потенциал, на мобилизацию которого должна быть направлена активизирующая деятельность организации. Отметим также, что данное определение выделяет лишь движения, ориентированные на социальные изменения.

С понятием «общественное движение» соотносится термин «контрдвижение», которое определяется как «совокупность мнений и убеждений, имеющих противоположную движению направленность» [35, р. 1220]. Таким образом подчеркивается вторичный характер контрдвижения, а именно, тот факт, что оно возникает как реакция на общественное движение. Если целью движения является социальное изменение, то цель контрдвижения — консервация существующего порядка или сопротивление изменению. Движение, таким образом, носит наступательный (проактивный) характер, а контрдвижение охранительный (защитный).

В рамках модели мобилизации ресурсов вводятся три понятия, которые охватывают организационный пласт общественных движений в данном социуме. К ним относятся организация, отрасль и сектор общественных движений.

Центральным является понятие организации общественного движения, которая определяется как «формализованная структура, идентифицирующая свои цели с тем или иным движением или контрдвижением» [35, р. 1220]. Основная задача организации — мобилизация ресурсов для достижения поставленных движением целей.

Ресурсы — это возможности, которые предоставляет движению общество и которые организация может сознательно использовать. Таким образом, в этом понятии подчеркивается рациональный и активный характер движений. По объему

65

ресурсы — чрезвычайно общее понятие, оно включает весь потенциал мобилизации. К ресурсам можно отнести структуры гражданского общества; коммуникативную сеть, из которой рекрутируются участники протеста; время; землю; капитал. Ресурсами располагает общество в целом, отдельные личности или организации. Задача организации движения — использовать имеющиеся ресурсы и приобрести новые.

Процесс приобретения и использования ресурсов получил название мобилизации. Мобилизация — главная отличительная черта движений. В отличие от институциональных структур у движений нет стабильного членства, стабильной поддержки и финансирования. Организации движения должны постоянно бороться за ресурсы, конкурируя с другими структурами как в рамках движения, так и вне его.

Сторонники теории мобилизации ресурсов подчеркивают, что в демократическом и развивающемся обществе в рамках каждого движения сосуществует несколько организаций. Совокупность организаций, имеющих общую цель, составляют отрасль общественных движений. Отрасль — это организационный аналог общественного движения. Так, например, в рамках движения за гражданские права негров в США существовало около десятка различных организаций, число их то возрастало, то уменьшалось в зависимости от фазы цикла протеста. В рамках женского движения в настоящее время также существуют организации разной степени радикальности, разной организационной структуры и т.д.

Понятие отрасли очевидно заимствовано из экономики, что неслучайно. Авторам модели важно было подчеркнуть принципиальное сходство в механизмах взаимодействия между организациями движений и производственными единицами в условиях рыночной экономики. И те, и другие действуют в окружении других структур. Организации, принадлежащие одной отрасли движения, как и промышленные предприятия, являются принципиальными союзниками или партнерами. Это означает, что между ними возможны отношения кооперации. Вместе с тем организации одной отрасли, как правило, рассчитывают на одни и те же ресурсы, дефицит которых порождает конкуренцию. Богатые организации, как и предприятия, стремятся стать монополистами отрасли.

Очевидно, что отрасли общественных движений существенно отличатся от производственных. Не говоря уже о различии в целях, организация движения более подвержена фракционности и расколу, что определяет специфику внутренних закономерностей организационной составляющей движения. Однако в данном случае представителям новой парадигмы важно было подчеркнуть сходство структур движе-

66

 

ния с другими социальными институтами общества рыночной экономики.

Разные отрасли общественных движений имеют разную судьбу. Одни могут ускоренно развиваться, другие замораживаются, третьи приходят в упадок. В растущей отрасли более развиты процессы кооперации между организациями, так как в этом случае меньше ощущается дефицит ресурсов. В отрасли, находящейся в состоянии упадка, конкуренция за ресурсы между группами возрастает.

Совокупность отраслей общественных движений получили развание сектора общественных движений. По объему это понятие аналогично сфере производства в экономике. Несколько отраслей составляют одну сферу, например, сфера промышленного производства включает тяжелую и легкую промышленность. Характеристики сектора общественных движений, включающего разнообразные движения, определяются (а) степенью экономического благополучия общества и (б) его политической структурой. Мак-Карти и Залд утверждают, что общество, где сектор движений незначителен или его не существует, находится в состоянии стагнации. В динамичных обществах, напротив, этот сектор достаточно велик и имеет тенденцию роста [35].

Понятие сектора общественных движений выводит исследование на новый уровень анализа, когда предметом изучения становятся социально-политические системы, в рамках которых развиваются общественные движения.

Выделение исследователями блока понятий, обозначающих организационные корреляты общественных движений, помогает понять, какова должна быть оптимальная стратегия организации, способствующая достижению поставленных целей. Эти понятия способствуют выявлению возможностей движения и таким образом могут облегчить его лидерам и участникам выбор стратегии действий, которые могут быть эффективными в мобилизации.

Историко-политическое направление. Ч. Тилли, один из наиболее авторитерных представителей теории политического процесса определяет коллективное действие как «совместное действие, направленное на достижение общих целей» [60,р.84] или «совместную деятельность людей, объединенных общими недовольством, надеждами и интересами» [60,р.84].

Общественное движение здесь также понимается несколько иначе, чем в теории мобилизации ресурсов. В основе лежит представление об исторических типах коллективных действий и о месте общественных движений в общественно-историческом процессе.

67

 

 

Тилли ставит под сомнение целесообразность использования термина «общественное движение» по отношению к историческому периоду до середины XIX в. [52]. Это связано с тем, что общественное движение представляет собой повторяющиеся и настойчивые коллективные действия, направленные на достижение заранее сформулированной цели, а не разовые стихийные возмущения, носящие ситуативный, локальный характер, столь типичные для доиндустриального общества. На примере историко-социологического анализа типов протеста Тилли показывает, что только в XIX в. появились собственно общественные движения — коллективные действия людей, которые добровольно и сознательно стали объединяться в группы, преследующие определенные цели. Для таких групп характерна определенная целостность, общая идеология и постоянство в борьбе за реализацию поставленных целей.

Большинство народных возмущений и волнений предшествующего периода (доиндустриального общества) носило преимущественно охранительный характер. Они представляли собой акции защиты так называемых традиционных общностей, таких как соседские, религиозные общины, мануфактурные цеха. Традиционные социальные общности являлись социальной и организационной базой таких коллективных действий. Лишь в XIX в. стали появляться инициативные организации, созданные специально для достижения целей, носящие наступательный характер.

Наступательный характер коллективные действия (и со-тветственно мобилизация) приобретала параллельно с крупномасштабными социальными изменениями. В процессе модернизации менялась политическая система западных обществ. Возникновение и ход развития общественных движений определялись конфликтным взаимодействием социальных групп с властью в новых национальных государствах.

Отталкиваясь от анализа исторических типов протеста, Тилли полагает, что общественное движение нельзя рассматривать как моносубъект, аналогично партии. Движение — это специфический тип конфликтного взаимодействия между властью и представителями социальных групп, выступающих против этой власти. Такое взаимодействие должно стать единицей социологического анализа. Тилли определяет общественное движение как «повторяющийся ряд взаимодействий между представителями власти и личностями, которые выступают от имени социальной группы, не имеющей институционального представительства, с требованиями изменения властных структур, подкрепляя свои требования публичными демонстрациями массовой поддержки» [59,р.310]. Такой ряд

68

 

взаимодействий представляет собой кампанию коллективных действий [28].

Таким образом Тилли выделяет три компонента общественного движения: 1) цели; 2) субъекты, объединенные общими интересами (субъективными, обусловленными их. системой ценностей, или объективными, обусловленными их социальным положением); 3) сами акции. Кроме того, ислле-дователь признает, что «организация столь же важна для общественного движения, как партия для избирательной кампании или армия для военных действий» [62, р.300]. Однако, по мнению Тилли, социологическое исследование движений должно выйти за пределы анализа их организационной динамики и обратиться к событийной канве протеста, конкретным коллективным действиям.

Формы и методы деятельности общественных движений в теории политического процесса получили название репертуара коллективных действий. Этот набор возможных акций протеста относительно стабилен для каждого исторического периода. Так, например, для коллективных действий традиционного общества характерны такие формы, как хлебные бунты, убийства налоговых инспекторов и других представителей локальной власти, поджоги, апелляции к властям во время официальных праздников. Для собственно общественных движений период модернизма и постмодернизма характерен принципиально иной репертуар: демонстрации, забастовки, митинги и т.п.

Термин «репертуар» не случайно выбран для описания форм коллективных действий. Их совокупность действительно напоминает театральный репертуар в том, что формам протеста можно научиться и исполнить, предварительно отрепетировав. В целом репертуар представляет собой набор известных действий, последствия которых могут быть предварительно оценены и затраты на проведение которых достаточно хорошо известны организаторам и участникам движений. Однако при этом сохраняется возможность импровизации, неожиданных поворотов и концовок акций протеста.

Описав кратко понятийный аппарат, обратимся к анализу того, как отвечают представители парадигмы коллективного действия на основные вопросы, стоящие перед исследователями общественных движений.

69

2.3. Генезис и динамика общественных движений

В данной парадигме генезис общественных движений рассматривается принципиально иначе, чем в традиционном подходе. В рамках парадигмы коллективного действия социальная напряженность и недовольство отдельных личностей или социальных групп не считаются основными причинами возникновения протеста. Характерно высказывание К. Дженкинса: «Недовольство существует практически во всех обществах, оно производно от социальных конфликтов, пронизывающих общество на любой стадии его существования. Общественные движения же формируются лишь в том случае, когда имеют место изменения в ресурсах, организационных и политических возможностях для проведения коллективных действий» [19,р.532]. Какие возможности (ресурсы) исследователи считают наиболее значимыми для генезиса общественных движений? Д.Мак-Адам, Дж.Мак-Карти и М.Залд различают два основных направления в рамках данной парадигмы в зависимости от того, каким ресурсам придается большая значимость [32].

Первое направление составляют модели, в которых подчеркивается значимость внешних факторов или ресурсов. Второе направление включает модели, где предпочтение отдается внутренним ресурсам движения.

Рассмотрим первое направление. Внешние факторы включают (а) социально-экономические, (б) политические и (с) организационные возможности общества. Они составляют два уровня: макроуровень и мезоуровень. Макроуровень включает общесоциальные и политические условия, определяющие возможности формирования общественных движений в контексте данной историке-политической ситуации. Мезоуровень образуют факторы, опосредующие влияние макроусловий на генезис и динамику общественных движений. Так называемый мезоуровень представляет собой мобилизационнный контекст движения, зависящий от организационной инфраструктуры общества.

Рассмотрим макроусловия возникновения движений.

Макроуровень. Социально-экономические условия.

1.Фундаментальные социально-экономические изменения создают возможности для возникновения общественных движений, поскольку меняется доминирующий тип организационной структуры и положение различных социальных групп в обществе. Эти макроизменения, если они осознаются лидерами общественных движений и сознательно используются

70

 

для достижения целей, по сути превращаются в их ресурсы мобилизации.

Примером глобального процесса такого рода является модернизация и связанные с нею урбанизация и индустриализация, длящиеся два с половиной столетия. Данные макросо-циальные процессы привели к формированию новых социальных классов, в частности городского рабочего класса индустриального общества. Именно модернизация и урбанизация объясняют тот факт, что в крупных промышленных центрах общественные движения появляются чаще и приобретают больший размах, чем в сельской местности. Плотность и относительная гомогенность городского населения, в особенности рабочих в монопромышленных центрах, способствует консолидации социальных групп, объединенных общими потребностями и интересами, которые могут составить социальную базу движения при высоком уровне неудовлетворенности условиями жизни и труда.

Очевидно, такой анализ индустриализации и урбанизации близок традиции марксистского исследования исторической роли классов в процессе социально-исторического развития (что находит свое отражение, например, в исторических исследованиях Ч. Тилли).

Изучение движения за гражданские права негров в США (Д. Мак-Адам, А. Моррис) также показали, что урбанизация на Американском Юге и связанная с нею миграция негритянского населения в северные американские города в конце' 1950-х гг., превратили географически распыленную по сельским местностям массу бедного чернокожего населения в хорошо организованное городское население, что создало возможности для развития движения за гражданские права [20,38,66].

2. Уровень материального благосостояния и экономического развития общества — еще одно чрезвычайно важное условие формирования общественных движений. В богатых обществах, по мнению Мак-Карти и Залда [35] сектор общественных движений больше, чем в бедных. Доминирующий тип общественных движений также зависит от степени богатства общества. Так, в «обществе изобилия» движения, как правило, носят узкоцелевой реформаторский характер. Для бедного общества типичны революционные движения с радикальными и более широкими целями.

Богатые общества создают предпосылки для возникновения движений несколькими путями. Во-первых, в них накапливается некоторый запас свободных денег и неконтролируемого (и в этом смысле — свободного) времени, что является необходимым условием формирования сектора обще-

71

 

 

ственных движений в целом. Время и деньги — основные ресурсы движений, которыми распоряжаются люди и организации. В богатых обществах большое значение имеет поддержка движения спонсорами, непосредственные интересы которых не связаны с целями движений.

Во-вторых, богатые общества располагают финансовыми фондами, которые дают возможность организаторам формировать новые движения. Такие лидеры-организаторы в теории мобилизации ресурсов называются антрепренерами (предпринимателями) общественных движений. Они создают общественные движения методом социального маркетинга. Ряд представителей теории мобилизации ресурсов полагает, что антрепренерская деятельность лидеров провоцирует движение даже в тех случаях, когда осознанного недовольства населения не существует. Именно таким образом был создан ряд движений в области социальной зашиты граждан в США, некоторые виды экологического движения [17].

В-третьих, благодаря развитию новых социальных, в частности, информационных технологий, росту образовательного уровня населения увеличивается информированность и критичность общества по отношению к себе. Это ведет к возникновению групп, симпатизирующих идеям реформ и социальных изменений. Именно поэтому, студенты университетов США составили большинство участников движений 1960-х гг.

Перечисленные социально-экономические предпосылки сами по себе не могут объяснить, каков механизм возникновения и динамики общественных движений. Социально-экономические макродетерминанты преломляются в политическом контексте коллективного действия. Особое внимание изучению политических макроусловий генезиса общественных движений уделяют приверженцы модели политического процесса.

Макроуровень. Политические условия. В теории политического процесса можно выделить два подхода к анализу воздействия политических факторов на генезис и динамику общественных движений. Первый подход связан с анализом глобальных историко-политических процессов [60]; второй — с изучением влияния политического контекста на характер коллективных действий [23,55].

1. Ч.Тилли и его коллеги исследовали трансформацию основных типов коллективного действия за четыреста лет на примере истории политического протеста во Франции. Политические историки пришли к выводу, что социально-экономические изменения сами по себе не приводят к возникновению общественных движений. Даже абсолютная депривация, выражающаяся в резком снижении уровня жизни населения,

72

 

голоде, росте смертности, не вызывает сама по себе протест угнетенных групп. Лишь формирование принципиально новых политических возможностей, характерных для национального государства, в частности, введение избирательного права, создаают общественные движения [59].

Ч.Тилли первым поставил вопрос о связи масштабных политических изменений в обществе со специфическим репертуаром коллективных действий (или действий протеста). По его мнению, каждому историческому периоду соответствует определенный тип мобилизации, тип коллективных действий с соответствующим репертуаром возможных акций протеста. Так, в середине XIX в. произошел переход от охранительной (защитной) мобилизации к наступательной. Тилли отмечает, что эта трансформация шла параллельно с изменением масштаба политических отношений и формированием новых структур политической власти в Западной Европе: политика становилась национально-государственной. Возросла роль ассоциаций и организаций, образованных специально для защиты интересов новых социальных групп, уменьшилась роль традиционных общностей, формировавшихся по семейно-ро-довому принципу. В это время складываются такие субъекты политических отношений, как организованный труд и капитал.

Развитие электоральной политики, как показывают исследования Тилли и его коллег, оказало решающее влияние на формирование общественных движений. Избирательное право сделало возможным не только существование избирательных ассоциаций и политических партий, но одновременно создало условия для терпимости властей по отношению к неэлекторальным инициативам. Движения во время избирательной кампании используют возможность демонстрации своей поддержкии и сплоченности своих рядов, готовность к коллективным действиям.

Тилли анализировал процесс становления общественных движений в условиях модернизации. Сегодня перед исследователями встает вопрос, каковы те глобальные политические процессы, которые обусловили возникновение так называемых Новых общественных движений 1970—1980-х гг.? Очевидно, что основной тип репертуара коллективных действий, сформировавшийся в условиях создания национального государства, не изменился. Это связано с тем, что национальные государства на Западе до сих пор играют решающую роль в политическом процессе. Ориентируясь в своем протесте на государство, как на политического оппонента, движения могут воздействовать на национальную политику. Сейчас обще-

73

 

 

ственные движения используют все те же формы: демонстрации, забастовки, митинги.

Однако цикл протеста 1960-х гг. оставил в арсенале общественных движений новые формы борьбы: появились сидячие забастовки, захват домов, марши протеста. Кроме того, изменения политических отношений между государствами в 1980-е гг., формирование межнационального политического пространства, например Европейского Парламента, и глобализация общественных проблем, привели к формированию транснациональных Новых движений, таких как экологическое, антиядерное, феминистское, движение за мир и др. Влияние политических изменений на формирование Новых общественных движений были проанализированы в рамках европейской школы, о чем подробнее будет рассказано в 3-ей главе.

2. Для анализа политического контекста формирования общественных движений, представители парадигмы коллективного действия выдвигают понятие структуры политических возможностей.* Это, на мой взгляд, чрезвычайно эври-стичное понятие было впервые использовано для анализа протеста М.Липским [27] и сейчас является методологическим ключом как в изучении отдельных движений (case studies), например, городских, женского, экологического, правозащитного [8,10,30], так и в сравнительном анализе движений в разных политических контекстах [22,23]. Такие исследователи, как Ч.Тилли, Д.Мак-Адам, С.Тэрроу и Г.Китчелт, рассматривают политические возможности как группу ресурсов, определяющих вероятность возникновения общественных движений, формы их деятельности и результативность [23,30,55,60]. Использование понятия структуры политических возможностей помогает выяснить, почему сходные по целям общественные движения вырабатывают разные стратегии, имеют разную организационную структуру и достигают разных результатов.

Эвристичность понятия зависит от того, как оно операци-онализировано, и, надо признать, варианты операционализа-ции структуры политических возможностей чрезвычайно многообразны. Насчитывается до 21 переменной, которые охватывает это понятие. Создается впечатление, что оно охватывает включает все факторы, влияющие на возникновение и развитие движений. Так, Г. Китчелт определяет структуру политических возможностей, на мой взгляд, слишком ши-

 

* Понятие «структуры политических возможностей» перекликается с понятием структурной проводимости как одним из факторов возникновения общественного движений, выдвинутым Н. Смелзером.

74

 

роко — как политическую среду в целом и способность государства претворять политические решения в жизнь [23]. Открытость и закрытость политической системы, а также сила и слабость режима определяют соответственно вероятность возникновения движений определенного типа и ход их развития.

Структура политических возможностей, по С. Тэрроу, характеризуется более узким набором показателей, которые включают лишь те характеристики политического режима, которые в самом деле могут выступать ресурсами, т.е. могут быть использованы движениями для достижения целей и мобилизации поддержки [55]. С.Тэрроу выделяет три группы показателей структуры политических возможностей: 1) степень открытости политической системы; 2) степень стабильности расстановки политических сил; 3) наличие союзников движения в рамках политической системы.

Степень открытости. Открытая политическая система характеризуется высокой «степенью отзывчивости» по отношению к требованиям, выдвигаемым снизу. При этом такая открытость может достигать той степени, когда движение кооптируется в существующие властные структуры, и его требования усваиваются политическими институтами. Для закрытой системы, напротив, характерны репрессивные меры по отношению к инициативам и коллективным действиям любого рода.

В литературе выделяются следующие показатели степени открытости политической системы [23]:

1. Число политических партий, фракций и групп, которые способны переводить требования различных социальных групп на язык официальной парламентской политики. Чем их больше, тем менее вероятно формирование общественных движений, требования которых не вписались бы в политический спектр требований, выдвигаемых политическими партиями.

2. Разделение исполнительной и законодательной власти. Поскольку законодательная власть непосредственно подотчетна избирателям, она более чувствительна к требованиям населения, а значит и общественных движений, по сравнению с исполнительной.

3. Характер взаимодействия исполнительной власти и групп по интересам. Там, где между этими социальными институтами преобладают относительно свободные нерегламентированные связи, облегчается доступ новых требований к центру принятия решений и вероятность возникновения радикальных движений уменьшается.

75

4. Наличие механизма объединения и согласования требований, выдвигаемых различными социальными и политическими субъектами. Открытость системы уменьшается, если в ней не разработан механизм формирования политических компромиссов и консенсуса.

Если политическая система, как в случае США, является открытой, то возникающие движения носят конкретно-целевой и реформаторский характер; они редко становятся революционными. Такие движения используют ассимиляционную мирную тактику, стараются работать в рамках существующих институтов и по типу организации близки добровольным обществам, группам давления. В закрытых политических системах движения настоены более радикально; они предпочитают конфронтационную тактику.

Связь между открытостью политической системы и типом общественных движений кажется очевидной, однако трудно сказать, в какой степени этот показатель детерминирует возникновение движения. Исследования политического протеста в Италии, проведенные С.Тэрроу, показывают, что важнейшим фактором возникновения движения является изменение степени открытости политического режима [56]. В ходе развития цикла политического протеста режим становится все более открытым. Это создает дополнительные предпосылки возникновения движений. Движения, включившиеся в протест на его ранних стадиях («жаворонки» протеста), заплатившие максимальную цену за участие в несанкционированных акциях, создают политические возможности для тех движений, которые активизируются позже («совы» цикла протеста).

Второй показатель структуры политических возможностей — степень политической стабильности в обществе. Раскол или согласие во структурах власти; обострение или утишение социальных, в частности, межнациональных конфликтов; степень электоральной стабильности — характерные индикаторы степени политической стабильности. В демократических режимах степень электоральной стабильности является чуть ли не решающей для судеб движений. Нестабильность в политических предпочтениях избирателей заставляет политические партии, особенно в предверии выборов, искать союзников вне политической системы, на улицах, среди участников движений. Опасаясь утраты легитимности, часть политической элиты склонна признать близкие им по духу общественные движения и выдвигаемые ими требования. В периоды политических кризисов и во время предвыборных кампаний власти более терпимы к коллективным действиям и

76

 

заявляют о своей готовности к реформам, что несомненно связано с борьбой за электорат.

Авторитарные режимы сложно оценить с точки зрения их политической стабильности. В данном случае она, вероятно, может быть измерена частотой смены политического руководства, наличием раскола или монолитностью политических элит.

Возможность приобретения влиятельных политических союзников — третья характеристика структуры политических возможностей — зависит в значительной мере от стабильности политической системы. Однако этот фактор в большей степени влияет на результативность движения, детерминанты которой будут рассмотрены ниже.

Структура политических возможностей не только различна в разных государственных образованиях, она может различаться в рамках одного и того же политического режима на региональном или локальном уровне. Исследования городских движений в США показали, что локальные и национальные политические стили играют ключевую роль в определении динамики конкретно-целевых общественных движений [8].

Механизм влияния структуры политических возможностей на общественные движения был проанализирован Г.Китчелтом [23,24]. Исследователь выделяет три способа воздействия политических условий на коллективные действия.

Во-первых, структура политических возможностей выражается в доминирующих социальных нормах по отношению к приемлемым формам коллективных действий. Шансы движения на успех возрастают, если оно апеллирует к нормам, широко распространенным в обществе. В западных демократиях, например, эффективны ненасильственные формы коллективных действий, поскольку в обществе превалируют установки на мирный, реформаторский путь решения социальных конфликтов, чего нельзя сказать об авторитарных режимах.

Во-вторых, структура политических возможностей выражается в правовых нормах, регулирующих взаимодействие между государственными структурами и группами по интересам, например в избирательном праве и законе об общественных организациях. Правовое регулирование определяет, насколько вероятно появление движения в той или иной политической ситуации, каков будет доминирующий тип возникшего движения и какова вероятность его институционализа-ции. Юридически закрепленные нормы определяют диапазон реагирования политических институтов на требования дви-

77

 

 

жений и обеспечивают возможность перевода этих требований на язык официальной политики.

В-третьих, структура политических возможностей определяет вероятность столкновения или кооперации интересов разных общественных движений в данной политической системе. Активность одного движения создает «демонстрационный эффект», что ведет к возникновению другого движения, следующего его примеру.

Сложность использования понятия «структура политических возможностей» связана с тем, что оно представляет собой целый конгломерат переменных. При этом совершенно неясно, насколько объективны политические возможности. С одной стороны, термин «структура» предполагает наличие объективных условий, независимых от общественного сознания. Но поскольку коллективное действие преимущественно рационально, то возникает вопрос, не появляются ли политические возможности в результате интерпретации реальности в идеологии движений? Над ответом на этот вопрос представители парадигмы коллективного действия бьются до сих пор.

Социально-экономические и политические факторы преломляются в организационных условиях, в инфраструктуре общества, которая составляет мезоуровень детерминации общественных движений. В парадигме коллективного действия эта группа факторов исследовалась особенно пристально.

Мезоуровень. Организационные условия. Как пишут Д.Мак-Адам, М.Залд и Дж.Мак-Карти, мезоуровень детерминации включает организационную инфраструктуру общества, экологическую концентрацию, наличие (или отсутствие) пересекающихся по составу общностей [32]..

Организационная инфраструктура общества характеризует степень его организационной развитости. Она представляет собой все многообразие независимых от государства организаций гражданского общества. Использование ресурсов, принадлежащих другим организациям зачастую является главным фактором жизни движения. Организационная инфраструктура столь же необходимое условие мобилизации, как производственная инфраструктура — условие производства. Организационная инфраструктура включает институт церкви, систему политических партий, структуру профессиональной занятости населения и соответствующую структуру профсоюзных организаций, управленческую структуру бюрократии. Разные элементы организационной инфраструктуры по-разному влияют на общественные движения и соответственно по-разному могут быть использованы последними. Так левые партии в Западной Европе часто составляются электоральные блоки с представителями Новых общественных

78

 

движений; церковь поддерживает движение за запрет абортов в США.

Организационная насыщенность общества может быть различной. Количество организаций, добровольных объединений различается не только в тоталитарном и плюралистическом обществе, но и в разных демократических государствах. Так, известно, что в США действует наибольшее число независимых организаций гражданского общества.

Подчеркивая значимость организационных условий для формирования движения, представители теории мобилизации ресурсов подчеркивают особую значимость так называемой экологической концентрации. Последняя понимается как степень пространственной концентрации групп с однородными требованиями, интересами и потребностями. Этот показатель — организационный коррелят процессов урбанизации индустриализации. Степень организованности социальной группы, охваченной недовольством, обусловленная экологической концентрацией, оказывает решающее влияние на возможности протеста. А.Обершолл, А.Моррис, анализируя возникновение движения за гражданские права негров, показали, насколько важна для организации протеста первоначальная организованность негритянского населения. Наличие негритянских колледжей, добровольных обществ разных групп черного населения, негритянской церкви определило зарождение движения в рамках этих структур [30,38].

Именно в связи с экологической концентрацией на конкретных территориях такие социальные группы, как шахтеры, рабочие крупных промышленных предприятий, студенты, становятся во главе коллективных действий и у истоков циклов протеста.

Третья группа организационных условий-ресурсов возникает как следствие отсутствия «пересечения» между общностями. Чем многочисленнее и сильнее связи участников движения с другими общностями, к которым они принадлежат, тем наименее вероятно возникновение движения. Чем эксклюзивнее общности, ставшие базой движений, тем более вероятно, что мобилизация состоится. Этот тезис представляет собой обновленную интерпретацию идеи У.Корнхаузера (теория массового общества) о влиянии отчуждения на возникновение движения. Напомним, что, согласно традиционному подходу, движение возникает в тех случаях, когда разрушены механизмы вторичной социализации, т.е. когда личность не включена в организационные структуры гражданского общества. Этот фактор объясняет, почему, например, многие замужние женщины не принимают участие в феминистском движении, несмотря на то что оно представляет их

79

 

 

интересы. Дело в том, что привязанность к гетеросексуальной семейной общности у них оказывается сильнее, чем женская солидарность.

Организационные условия, по мнению многих критиков, вряд ли могут объяснить факт возникновения движения, хотя имеют прямое отношение к возможностям мобилизации, динамике и успешности. Действительно, подобно конфликтам, напряженности, недовольству, определенная степень организованности существует в любом обществе и потому если оставить за рамками анализа факторы, вызывающие недовольство, останется неясным, почему движение при данных организационных предпосылках возникает по одному поводу, а не по другому.

Кроме социально-экономических, политических и организационных факторов, обусловливающих возможность возникновения движений, исследователи выделяют еще одну группу. Это так называемые ситуативные, или случайные, факторы. Их влияние сказывается во внезапном подъеме недовольства населения. Всплеск массового недовольства могут вызвать самые разнообразные причины — непопулярные реформы правительства (например, введение новых налогов или сухого закона), рост цен, и пр. Такие подъемы народного возмущения могут быть вызваны также стихийными, независимыми от политической системы факторами. Так, взрыв на Чернобыльской АЭС стал катализатором развития экологического движения не только в СССР, но и за его пределами.

Резюмируем основные положения данной парадигмы о причинах формирования общественных движений. Эмпирические исследования отдельных движений и их сравнительный анализ, выявили недостаточность однофакторного анализа возникновения общественных движений. Движения формируются под воздействием многих факторов социально-экономического, политического и организационного характера. Эти факторы представляют собой разные группы ресурсов движения. Резюмируя представления о генезисе общественных движений, У. Гэмсон сформулировал модель порогового значения факторов [11]. Согласно его модели, для возникновения движения необходимо, чтобы каждый из видов ресурсов достиг порогового значения. Отсутствие или недостаточное развитие одного из видов ресурсов при этом может компенсироваться относительно большим развитием других ресурсов. Так, например, недостаточная организованность социальной группы может компенсироваться деятельностью лидеров-антрепренеров. Недовольство, которое в иных случаях не достигает порогового значения, в сочетании с возросшим

80

 

уровнем политических возможностей создает достаточные условия для возникновения коллективных действий.

В целом позиция сторонников парадигмы коллективного действия заключается в том, что движения возникают, когда группы недовольных приобретают надежду на успех борьбы за свои права в связи с появлением ресурсов или — шире — возможностей вести такую борьбу. Улучшение положения уменьшает затраты на мобилизацию и увеличивает шансы на достижение поставленных целей.

Социально-экономичекие, политические и организационные предпосылки превращаются в ресурсы движения лишь в условиях мобилизации, которую проводит движение для достижения своих целей. Обратимся к анализу процессов мобилизации в контексте парадигмы коллективного действия.

 

2.4. Мобилизация ресурсов. Внешние и внутренние ресурсы

Мобилизация — ключевое понятие данной парадигмы. Последнюю часто так и называют — парадигма мобилизации. Мобилизация представляет собой целенаправленную деятельность движения, направленную на получение поддержки. К.Дженкинс, обобщая многочисленные толкования данного термина, определяет мобилизацию как «процесс, с помощью которого группа получает и использует ресурсы для достижения поставленных целей» [9,р.532]. Борьба за ресурсы отличает общественное движение от институциональных структур (общественных организаций, политическимх партий и т.п.). Поскольку движение не имеет стабильного членства и гарантированного притока материальных, финансовых и других ресурсов, подобно формальным организациям, основной его деятельностью становится мобилизация — борьба за поддержку, иначе говоря, за ресурсы.

Понятия «ресурсы» и «мобилизация» неразрывно связаны между собой. Ресурсы находятся в распоряжении отдельных лиц, организаций и общества в целом. Для любого движения всегда существует некий невостребованный потенциал мобилизации. Поэтому деятельность движения постоянно направлена на привлечение все большего числа ресурсов. Структурные макроусловия становятся ресурсами движения, если они осознаются как таковые его лидерами и участниками.

Для каждого этапа общественного развития, по мнению представителей парадигмы, характерен доминирующий тип мобилизации в обществе. В разные исторические периоды

81

 

превалирует охранительный (традиционное общество), наступательный (индустриальное общество) или смешанный (постмодернистское общество) тип мобилизации [60]. Кроме того, в зависимости от структуры политических возможностей и целей движения мобилизация может иметь качественный (интенсивный) или количественный (экстенсивный) характер. Интенсивная мобилизация предполагает, что движение рекрутирует лишь тех, кто является его убежденными приверженцами. При экстенсивной мобилизации к участию в движении привлекается более широкий круг участников, хотя бы на краткий промежуток времени.

Анализ процесса мобилизации, по мнению К. Дженкинса, должен содержать следующие необходимые моменты: 1) выявление ресурсов, находящихся в распоряжении движения до начала мобилизационной кампании; 2) анализ процесса использования этих ресурсов; 3) анализ возможностей увеличения ресурсов за счет источников, находящихся вне контроля движения [19, р.535].

Классификация ресурсов опирается на представление об их роли в судьбе движения, о механизме их использования. Так, исследовательница феминистского движения в США Джо Фримен выделяет вещественные и невещественные ресурсы. К первой группе относятся финансы, материально-техническое обеспечение, средства коммуникации. Вторую группу составляют люди, как основные ресурсы движения, и их труд, измеряемый навыками и временем. Невещественные ресурсы в свою очередь включают специализированные навыки и умения «кадров» движения и неспециализированный труд рядовых участников коллективных действий [10].

В другой классификации выделяют две основные группы ресурсов — внешние по отношению к движению и внутренние [32]. Представители парадигмы коллективного действия расходятся в оценке значимости внешних и внутренних ресурсов для достижения целей движения. Одни из них склонны придавать решающее значение внешним ресурсам — поддержке социальных институтов и лиц, непосредственно не заинтересованных в достижении целей [33,34]. Другие, напротив, считают, что лишь внутренние ресурсы движения — его участники, лидеры, солидарность и организация — ответственны за судьбу движений [39,64].

Внешние ресурсы — это организационные условия, в которых проявляется воздействие макродетерминант социально-экономического и политического характера. К ним относится организационная насыщенность общества, тип и развитость формальной и неформальной коммуникативной сети, сложившийся репертуар коллективных действий.

82

 

Признание значимости внешних институциональных ресурсов считается важнейшим вкладом теории мобилизации ресурсов в социологию общественных движений. Традиционно считалось, что успех движения определяется участием социальных групп, людей, прямо заинтересованных в достижении поставленных целей. Однако в движениях 1960-х гг. особое значение имело участие тех групп населения и тех личностей, которые объективно, т.е. по своему социальному положению, не были заинтересованы в успехе движения, так называемых «сознательных участников» (conscious constituents). Так, например, движение за гражданские права негров поддерживали белые представители среднего класса США, финансовую и моральную поддержку предоставляли благотворительные фонды, средства массовой информации и промышленные корпорации [66]. Антивоенное, студенческое и другие движения 1970—1980-х гг., опирались не столько на массовый протест, сколько на временные группы, которые побуждались к действиям с помощью средств массовой информации [20,34]. Фермерское движение, экологическое, одно из направлений феминистского были инициированы профессионалами-антрепренерами, пришедшими в движение извне [19].

Среди внешних ресурсов движений исследователи подчеркивают значение средств массовой информации. Их функция заключается в информировании о движении властей и населения, в формировании образа движения у властей, населения, участников. Воздействие независимых СМИ на динамику движений весьма противоречиво. Информация о движении зачастую отрицательно влияет на процесс мобилизации и легитимизации движений и не только потому, что пресса может не разделять идеологию движений. Дело в том, что краткая информация, представляемая, в частности в сводках новостей, акцентирует внимание на формах деятельности, а не на их причинах и целях. Кроме того средства массовой информации зачастую превращают лидеров движений в политических звезд, что провоцирует конфликтность внутри движений и ослабляет их. По мнению исследователей, в долгосрочной перспективе мобилизация с помощью средств массовой информации менее эффективна, чем прямые способы мобилизации [35].

Внутренние ресурсы, в отличие от внешних находятся в непосредственном распоряжении движения. Данная парадигма придает значение таким из них, как организации, входящие в движение, лидерство и солидарность.

Организация общественного движения. Согласно теории мобилизации ресурсов, «всерьез говорить о движении можно

83

 

 

лишь тогда, когда оно имеет организационную основу» [35, р. 1220]. В этом отношении новая пара