Автор: Галина Бондарева (Gal4onok)

 На грани истерии уже который день.

 Он сбился с ног в погоне, но ускользает тень

 Той молодой особы, что забрала покой.

 И всё, что может Виктор, вслед прокричать «Постой!».

 Наутро вновь погоня, билеты самолёт.

 Он мчится к Жаклин Ортис, но встреча его ждёт

 С канувшим в лету прошлым – с воскресшею женой.

 Смятение, злость, ступор… - За что ты так со мной?

 - За то, что спалил душу и чувства растоптал,

 За то, что я любила, за то, что мной играл.

 Это расплата, Виктор, за все грехи и грязь.

 Степновым, как ни странно, овладевает страсть.

 Но диким поцелуем навряд ли боль сотрёшь.

 Это голая правда. Её не зачеркнёшь.

 Но пока есть надежда хоть что-то изменить,

 Виктор твердо поклялся свой шанс не упустить.

 

Разбитое сердце

 Роскошный номер в отеле встретил Виктора промозглой пустотой и одиночеством. Отшвырнув куда-то в сторону сотовый телефон и сбросив кроссовки – обувь совершенно непривычная для бизнесмена – он подлетел к бару и резко распахнул дверцу. Выбор алкогольных напитков не мог не порадовать. Ирландское виски, джин, текила и даже русская водка – от созерцания всего этого даже глаз задергался, и вспотели ладони. Глупая радость, что можно не бежать вниз и требовать спиртное в номер, а сесть и спокойно напиваться до чертиков, проклиная свою судьбу, обманчиво сладким медом разлилась по венам. Комнату заполнил звук откупоренной бутылки и льющейся в удобный для большой мужской руки бокал горячительной жидкости. Первый глоток, и как-то сразу стало легко, нет, не в душе, там, в черной дыре сквозили боль и грусть, просто отекшие мышцы, наконец-таки почувствовали успокоение. Виктор плюхнулся в кресло, от чего несколько капель алкоголя выплеснулись на рубашку. Чертыхнувшись вслух, мужчина сделал новый, но уже большой глоток, наполняя всю полость рта огненной смесью. Тяжелый вздох, откинутая голова, взгляд в пустоту – картина, которая не обещала хэппи-энда. Да уж, все обернулось к нему тыльной стороной карт. Покидая Москву, он гнался за неизвестной женщиной, а, прилетев на другой континент, обнаружил некогда умершую и теперь воскресшую жену. Вряд ли такое событие можно было принять спокойно и без нервов. Пришел в шок, опешил – это лишь маленькое объяснение тому состоянию, которое он испытывал в тот момент, когда ворвался в чужой кабинет. Отголоски прошлого в образе прекрасной молодой женщины, именно женщины, заставили мужчину дрожать. Лена перестала быть той юной девчонкой, от которой сквозило наивностью и безграничной верой во все хорошее, отнюдь. Теперь перед его глазами сидела великолепная молодая женщина, с уверенным даже чуть холодным взглядом. Что ни говори, а она повзрослела, стала более решительной и уверенной в себе, изменила стиль. Даже пахло теперь от нее по-другому: утонченными французскими духами со слегка сладковатым ароматом, а ведь раньше предпочитала свежесть в парфюмерии. Виктор одновременно был и рад, и расстроен. Его жена убрала и стерла абсолютно все, что он помнил и знал о ней. В один миг она стала другой, недоступной, новой, незнакомой. Как будто исчез один человек, а вместо него появился другой. И внешность вроде одна и та же, и голос не изменился, но былого нет. Ясно было одно: она стала такой вынужденно, благодаря ему и его глупым расчетам. Сколько еще должно было пройти времени, чтобы Виктор понял, без нее ему было грустно и одиноко? Наверное, целая жизнь. И вот теперь, когда до нее можно было дотянуться рукой, она стала еще более недоступной и далекой. Он помнил, как слетел с катушек и набросился на Лену в порыве радости оттого, что она жива, вперемешку со злобой, оттого, что лгала и водила за нос. Он дурак, ходил на могилу, клал цветы, страдал, напивался, а она себе возрождала империю и возводила вокруг себя прочную каменную стену. Вот так, год прошел для нее плодотворно, а для него в каком-то пьяном угаре с постоянными мыслями, что явно где-то перегнул палку.

 Виктор допивал первую бутылку и совершенно не собирался ограничиваться этим. Теперь он мог размышлять четко, взвешивая все «за» и «против». В тишине гостиничного номера, только себе, так, чтобы никто не слышал, Степнов наконец-таки смог признаться – сердце дрогнуло и начало стучать, как в последний раз при одном взгляде на жену. Это уже не приступ похоти, когда в паху все сводит, а в голове закипает мозг. Он хотел ее, да, но теперь не только телом, а и душой. Рядом с Леной дышалось легче, от вкуса ее губ кружилась голова, а голос действовал, как сильное успокоительное. Руки, то становились влажными, то пересыхали в одно мгновение, по телу волнами пробегала дрожь и, черт побери, хотелось погладить кончиками пальцев ее слегка разрумяненную щечку. Это последняя стадия и он это понимал. Как случилось так, что после такого длительного периода, он, как первоклассник смущается и дрожит перед молодой девушкой. Еще год назад она ему и даром не была нужна, как он предполагал, а теперь вот понял, как сильно ошибался. Чувства, а это были именно они, еще тогда появились в его каменной черной душе, только он боялся выпустить их наружу, боялся стать слабым и беспомощным, как слепой котенок. Это ни к чему не привело. Он мог быть самым счастливым, мог жить и боготворить свою юную жену, а вместо этого уничтожил сам себя.

 Теперь Лену не вернуть. Боже, он хочет быть с ней и уже не скрывает это. После всего того, что ей пришлось вынести, никогда, никогда она не простит его.

 - Но ведь тот поцелуй… Она отвечала и…

 Шанс, хоть и призрачный появился внезапно, озаряя светом, погрузившийся в полумрак номер отеля. Пока еще теплиться надежда, Виктор использует ее. Пусть придется перевернуть мир и поменять местами землю с небом, пусть ради этого нужно сжечь мосты и начать все с чистого листа. Он сделает это, сделает все, чего бы это ему не стоило. Потому что иначе он потеряет вновь обретенное сердце, которое вдруг выросло на том месте, где ранее лежал кусок драгоценного желтого металла с красивым названием «золото». Она его жена, его половинка, его радость и боль, его рай и ад, его воздух и живительная влага, она его и этим все сказано. Никогда и никому теперь он ее не отдаст, и будет бороться до последней капли крови, до последнего вздоха, до последнего удара сердечной мышцы о ребра. Потому что только с ней он обретет настоящее счастье, и потому что только к ней он испытывает это дьявольски сладкое чувство. И лишь теперь ему стало ясно, что именно это чувство делает человека не слабым, как он всегда думал, а сильным, самым сильным. Теперь нужно все сказать ей.

 - Черт, почему мне так хочется летать?..

 Последняя связная мысль, перед тем, как погрузиться в пьяное забытье.

Каро всегда была не слишком пунктуальным человеком, но это касалась всего, кроме работы. В полной уверенности, что ее шеф вот уже часов как восемь на ногах, она подошла к двери его номера и довольно-таки громко постучала. Когда не последовало ответа ни на этот стук, ни на следующий, девушка приподняла бровь и щелкнула языком. На ресепшине ей доложили, что господин Степнов не покидал пределы гостиницы, в баре он тоже не «обитал», следовательно мог находиться в своих апартаментах, если только…

 - Не может быть…

 Мысль о том, что босс провел ночь с какой-нибудь очаровательной постоялицей, заставила лицо девушки почернеть. Мало того, что она носится за ним по всему миру, так еще и с дамы должна снимать. Очень громко чертыхнувшись, что абсолютно ей не шло, Каролина Вальтер в последний раз со всего размаху отправила кулак в прочную дверь.

 - Степнов, черт тебя дери, ты там?!

 - Гром и молния! – Послышался с другой стороны его вязкий и неуверенный голос. – Какого, ты тарабанишь так, будто война началась?!

 - Открой дверь, иначе я ее вышибу! – Каролина была сама не своя. Она весь день провела, не ведая, чем занимался ее начальник, а ведь старалась всегда быть в курсе дел.

 - Надо было тебя сделать своим телохранителем. Слушай, а твой отец случайно не генерал? – Виктор впустил ее и на полусогнутых ногах вновь углубился в номер.

 - Почти. – Последовала за ним и громко захлопнула дверь.

 - Только не так громко, прошу тебя.

 - Пил, значит. – Скорее утверждение, нежели вопрос.

 - Пил. – Коротко кивнул и уронил голову на руки. – Чувствую себя паршиво.

 - Ничего, сейчас оклемаешься, тем более, что наш самолет через два часа.

 - Какой еще самолет? – Степнов оторвал взгляд от пола и уставился на свою подопечную.

 - Который вернет нас в Москву. Мы ведь улетаем, я правильно тебя поняла?

 - Нет, неправильно!

 -? – Каролина опешила. Такого поворота она явно не ожидала.

 - Я улечу отсюда только со своей женой, и это не обсуждается!

 - С женой?! Степнов, ты в своем уме?! Что ты еще вчера натворил?!

 - Ничего, кроме того, что встретил воскресшую жену.

 - Как? – Каро издала слабый звук, похожий на свист и медленно опустилась в кресло. – Так что же, она не мертва?

 - Живехонькая.

 - Но где и как, и…

 - Жаклин Ортис и Елена Степнова – одно и то же лицо.

 - Ничего себе! Такого я не ожидала.

 - Как будто я ожидал. Представляешь, каково мне было, когда за директорским столом я увидел свою девочку, а…

 - Так! Стоп! Стоп, стоп, стоп!!! Свою девочку?! Это ты о покойной жене, которую, насколько я знаю, ты не сильно и жаловал, когда она была жива?

 - Кто тебе рассказал?! Дима?

 - Да из твоего Димы и слова не вытянешь. Скрытный, зараза. Слухи на фирме ходили, когда я только устроилась работать. Неважно. Скажи лучше, что ты теперь собираешься делать?

 - Ясно что, вернуть ее. – Виктор снова уронил голову на руки, поскольку нахлынувшая новая волна головной боли в ближайшие несколько минут явно не собиралась отступать.

 - А ты не думаешь, что ее планы с твоими не совпадают?

 - Совпадут! – Сказал слишком быстро и грозно. – Она моя жена. Была ею, и ею останется. Не собираюсь отдавать ее никому.

 - Вау, как грозно! А ты не допускал мысли, что она замужем? Этот ее сотрудник, как его… О! Даниил, молод, здоров и очень красив. Может, она с ним…

 - Не дай Бог! Я его убью!

 - Ну да, ну да. Взыграло мужское эго. Как это так, она предпочла мне меркантильной сви…, прости, человеку, другого – заботливого и любящего.

 - Знаете что, госпожа Каролина Вальтер?

 - Что?

 - А не пойти ли Вам в… свой номер! Довольно с меня этой промывки мозгов! Я знаю, что был не прав и о многом сожалею, но то, что я понял сейчас, дает мне шанс все изменить. Я докажу Лене, что мои чувства искренние, а она в свою очередь ответит мне взаимностью. И, если хочешь знать, я уверен, что Даниил ей не нравится! Вот!

 - Конечно, Виктор Михайлович, как пожелаете. – Девушка скрипнула зубами и ухмыльнулась. – Не ровен час, как я увижу Вас на белом коне в рыцарских доспехах. Вам узнать адрес дома, под окнами которого придется исполнять серенаду?

 Девушка язвительно шутила, давая понять собеседнику, что не воспринимает его слова всерьез. Она, действительно, была в курсе проблемы, поскольку самые главные сплетники фирмы «Prestige» подробно описали ей отношения между Виктором и его новоиспеченной женой. Вот только откуда они об этом узнали, оставалось загадкой. Кроме всего прочего, Каро знала, что женился господин Степнов на внучке бывшего хозяина верфи, лишь для того, чтобы прибрать эту самую верфь к рукам. От одной мысли, как несладко пришлось его жене, у Каролины выступили желваки. Она год проработала с Виктором и вроде как хорошо к нему относилась, но принять его позицию в этом вопросе не могла, совесть не позволяла да женская солидарность.

 Голос шефа вывел ее из мрачных мыслей:

 - А это отличная идея! Вот чтобы я без тебя делал?! – Каролина непонимающе уставилась на него. О чем толкует Степнов, оставалось для нее загадкой, а тот в свою очередь продолжал, пытаясь объяснить свою мгновенную радость.

 - Узнай мне, где живет Лена и ее новая семья.

 - Семья?! Так, значит, она замужем?

 - Да нет же! Ее удочерил друг ее деда. А, неважно, долгая история. Давай, не теряй времени, жду тебя через час с подробным отчетом! Шевелись!

 Головная боль, терзавшая мужчину с раннего утра, испарилась мгновенно. При мысли, что он уже сейчас начнет действовать, а именно: поговорит с женой и расставит все точки над «i», за спиной выросли крылья. Он растянулся в довольной улыбке и зажмурил глаза. Да, он все обдумал, все понял и все изменит к лучшему.

Арендованная Степновым иномарка затормозила у красивого двухэтажного дома, обнесенного забором. Всего несколько минут назад его сотрудница сообщила точный адрес Жаклин Ортис, и вот теперь он находится всего на расстоянии вытянутой руки от своей жены, но боится сделать шаг. Настраивая себя исключительно на лучшее, Виктор ступил на разгоряченный асфальт и хлопнул дверью машины. Дальше уже тянуть некуда, нужно все решить сейчас и немедленно.

 - Кто там? – Голос из динамика ответил ровно через минуту после звонка на чистом английском языке.

 - Мне нужно поговорить с Леной. – Степнов уперся рукой в дверь и задрожал.

 - Вы ошиблись адресом, здесь никакой Лены нет. - Секундная пауза и из динамика снова раздался все тот же тембр, только теперь слегка дрогнувшим голосом.

 - Черт возьми, я знаю, кто Вы! И также знаю, что Вы прекрасно владеете русским! Я Виктор Степнов и хочу видеть Лену! Откройте эту проклятую дверь, я Вам говорю!

 Щелчок замка, и вот уже гость со всех ног несется к дому. Но не успел он взбежать на ступеньку, как дверь распахнулась, и на пороге появился мужчина средних лет с яркими, как небо глазами. Наверное, в молодые годы он был безумно красив, сейчас же кое-где появились морщины, свидетельствующие о неминуемой скорой старости. И что-то в этих глазах показалось Виктору знакомым.

 - Вы?

 - Владимир Александрович Облонский. Отец Лены.

 - И ее напарника Даниила, если не ошибаюсь? – Теперь он понял, где видел подобные глаза.

 - Абсолютно верно. – Коротко ответил мужчина и сунул руки в карманы легких брюк.

 - Где она?

 - Ее нет. И Вам лучше уйти.

 - Я уже это слышал, а вот уходить не собираюсь, по той простой причине, что в этом доме живет моя жена.

 - Она не Ваша жена. – Глаза мужчины превратились в узкие щелочки.

 - Моя, черт побери, и ничья больше!

 - Как быстро Вы все забыли, господин «Камень вместо сердца».

 - Я ничего не забыл и многое понял. Я раскаиваюсь и хочу сказать об этом Лене. Вы не остановите меня, и не советую!

 - Угрозы, Виктор Михайлович? Вы не в России, здесь другие законы. Один мой звонок и Вы окажетесь за решеткой.

 - А когда выйду оттуда под залог, снова приду сюда, и буду орать под окнами, и ломиться в двери пока не поговорю со своей женой.

 - Не называйте ее так!

 - Я буду называть ее, как считаю нужным, и Вы ничего не сможете сделать. Она моя, слышите? МОЯ! Никто не сможет отобрать ее у меня. И уеду я только в том случае, если она сама мне прикажет это сделать! Понятно?!

 - Уходите сию же минуту. – Скрипя зубами, Владимир Александрович начал наступать на гостя, оттесняя его к воротам. – Здесь Вам не место!

 - Я еще вернусь! Я буду приходить сюда каждый день, пока не увижу ее, так что начинайте постепенно привыкать к нашим частым встречам!

 - Не посмеете! Не посмеете, после всего, что натворили, как изуродовали ее жизнь и…

 - Не с вами, а с ней я буду говорить на эту тему, перед ней буду падать на колени и склонять голову. Вы не имеете никакого права решать за нее!

 - Я ее отец!

 - А я муж и впредь не забывайте об этом!

 Виктор, уже было, развернулся и начал спускаться по ступенькам, когда перед его взором открылась картина, от которой у мужчины холодок побежал по спине. В разъехавшиеся ворота плавно въехала черная дорогая иномарка и, обогнув клумбу, как в замедленной съемке остановилась у дома. Пару секунд из машины никто не показывался, когда распахнулась водительская дверь, и из нее появился Даниил Облонский. Не замечая гостя, молодой человек обогнул свой автомобиль и помог выйти из него Лене. На девушке было красивое коктейльное платье и в тон ему классические туфли на невероятно высоком каблуке. Пара улыбалась друг другу и выглядела счастливой.

 Ярость охватила Степнова с ног до головы. Глаза мгновенно налились кровью, на скулах выступили желваки, ладони вспотели и стали медленно сжиматься в стальные кулаки, кровь шумела в ушах, а сердце, казалось, сейчас выскочит наружу. Ни Лена, ни Даниил не замечали мужчину, зато он прекрасно видел, какими глазами его жена смотрит на своего спутника. В ту секунду, как их взгляды встретились, усадьбу охватила зловещая тишина. Создавалось впечатление, что даже листья деревьев перестали шевелиться на ветру. Сама природа приготовилась к Армагеддону. И он не заставил себя ждать. Со страшным рыком Виктор сорвался с места и в два шага очутился перед соперником. Все мысли, одолевавшие его предыдущей ночью, куда-то испарились, уступая место тугой пелене ревности. Он забыл, зачем пришел сюда, забыл о цели, поставленной перед собой, лишь злость накатывала на него волнами, а от боли внутри хотелось выть. В эту секунду он ненавидел всех и вся: себя, за то, что стал одержимым, Лену, за то, что отдала сердце другому, Даниила, за то, что просто был рядом с ней и все человечество за то, что оно просто имело место быть.

 - Виктор! – Лена вскрикнула, хватая его за руку, но это не помогло отрезвить мужчину. Он грубо сбросил ее руку и ринулся на «врага».

 - Я убью тебя! – Мощный удар в челюсть повалил Даниила на землю.

 - Не надо! Прошу тебя, не надо! – Девушка кричала, как ненормальная, умоляя мужа остановиться, но он ее не слышал.

 Мужчины вступили в схватку, и зрелище это было страшным. Удар за ударом они наносили друг другу, не боясь боли и не обращая внимания на кровь. Катаясь по асфальту, как разъяренные волки, соперники изрыгали проклятия до тех пор, пока чьи-то сильные руки не оттащили Виктора в сторону. Немало усилий понадобилось Владимиру, чтобы разнять, наполненные адреналином тела двух «гладиаторов». Степнов вырывался и орал что-то про убийство, однако на это уже мало кто обращал внимания. Лена помогла Даниилу подняться с земли, и тут же мужчина со всего размаху сделал ответный удар, награждая Виктора своим кулаком.

 - Прошу тебя… - Голос Лены, обрываемый слезами, теперь был обращен к Облонскому. – Прошу тебя…

 Невооруженным глазом было видно, что девушка разрывается между двумя мужчинами, не зная к кому подойти, но, если на Виктора она просто кричала, чтобы тот не смел трогать ее спутника, то Даниила, она умоляла не причинять боль мужу. Владимир не упустил этот момент и тяжело вздохнул. Кивком головы он показал сыну прекратить побои.

 Когда более ли менее мужчины пришли в себя, Облонские взяли гостя под белые ручки и грубо вытолкнули за ворота, швыряя на асфальт.

 - Чтобы ноги твоей здесь больше не было! – Последнее, что услышал Степнов, прежде чем перед его носом захлопнулась дверь.

 Теперь он стал еще дальше от Лены, не на шаг, на целую вечность.

И снова пустой, одинокий номер, в котором надо дожить до утра. Боли уже не было снаружи, она вся перешла внутрь, червем проедая дыру в сердце. Холодная вода немного привела в чувства, но не смогла уничтожить спазмы, сковывающие горло так, что трудно дышать. Неужели он проиграл? Прошел босиком в комнату и все в той же порванной, измазанной кровью рубашке, сел на пол и уткнул голову в колени. Двигаться не хотелось. Сейчас одним единственным спасением было напиться до умопомрачения, уходя до утра в забытье, но при мысли об алкоголе тошнотворный комок образовался в горле. Наверное, придется прозябать в собственной печали до утра и ничто уже не поможет.

 Легкий стук в дверь, который повторился через какое-то мгновение, вывел мужчину из транса. Виктор посмотрел на часы. Боже он уже целых два часа сидит на одном месте и не шевелится. Руки, ноги, шея – все затекло и теперь в тех местах на коже ощущалось легкое покалывание.

 - Каро, сейчас не до тебя. – Прошептал и снова попытался уйти в себя, когда стук стал громче.

 На подогнувшихся ногах, тяжело вздыхая и периодически зажмуривая глаза, оттого, что кружится голова, Виктор пересек номер и открыл дверь.

 - Л-лена?

 Она и сама удивлялась, как отважилась на такой шаг. Сразу после ухода Виктора, девушка скрылась в своей комнате и рухнула на кровать. Вихри мыслей сновали взад-вперед в голове, не давая покоя. Она отчетливо помнила, как покинула дом, погрузившийся в тишину, как села за руль и слегка вздрогнула от звука заведенного мотора. Помнила, как вжимала в пол педаль, проносясь по ночной трассе, ведущей к гостинице. Помнила, как дрожащей рукой вначале погладила дверь его номера, а потом слегка постучала. Она помнила все, кроме безумной причины, которую придумала, чтобы очутиться ночью на другом конце города в номере человека, которого уже вроде бы вычеркнула из своей жизни черным маркером. А он просто стоит, смотрит на нее и не верит собственным глазам. Лена медленно и совсем неуверенно переступила порог, плавно, бесшумно закрывая за собой дверь. Теперь именно это деревянное сооружение отделяет ее реальный мир от мечты. Уверенность не исчезла, она лишь стала сильнее, стоило девушке посмотреть на растрепанного побитого мужчину, заглянуть в его пропитанные болью глаза. Одним движением руки она расстегнула молнию, и легкое платье соскользнуло с дрожащего тела, медленно опускаясь на пол.

 - Люби меня.

 Эта короткая фраза несла в себе такой глубокий смысл, что у Виктора задрожали поджилки. Не сводя глаз со слегка порозовевших щек, он молча поднял Лену на руки и отнес на кровать. Еще несколько долгих минут они смотрели друг на друга, пока их дыхание не стало одним на двоих, и губы слились в поцелуе. Вначале нежно и бережно он касался розовых лепестков, вкушая их сладость и мягкость. Прикосновение были почти невесомыми, ласковыми, бережными. Виктору казалось, что это лишь видение, которое вот-вот исчезнет и снова наступит тишина. Он боялся прикоснуться к той, которую желал больше всех в мире.

 Лена застонала, и Виктор больше не в силах сдерживаться проник языком к ней в рот. Она дернулась, слегка выгнулась и обвила шею мужа плотным кольцом рук. Их языки сплетались, дыхание становилось прерывистым и громким. На лбу мужчины выступили капельки пота. Он сдерживался. Сдерживался ради нее. Сдерживался с большим трудом, но понимал, иначе нельзя. Ей многого стоило переступить через свою гордость и прийти к нему, и он не подведет, не разорвет тоненькую ниточку, появившуюся между ними. Ее руки гладили его спину, его – все еще боялись коснуться нежной кожи. Их поцелуй был долгим, страстным и новым. Так не целуют любовниц и временных, мелькающих периодически женщин. Так целуют одну единственную, которую любят всем сердцем. Лена не заметила, как осталась совсем обнаженной, лишь в тот момент, когда его рука сжала ее полную грудь, а рот завладел соском, девушка распахнула глаза, застланные пеленой желания. Виктор слегка пососал розовую горошину, обвел языком и снова сжал полушарие, но уже сильнее. Большой и указательный пальцы перекатывали второй сосок, стараясь и его не обделить вниманием. Он не мог оторваться от ее чуть загорелой нежной кожи, а сам уже находился на грани смерти. Уровень его желания давно перевалил за отметку максимум, и из последних сил он сдерживал себя. Виктор поднял голову и снова приник к ее губам, заставляя язык двигаться в бешеном ритме. Но стоило ему почувствовать, как рука Лены обхватила его мужское естество, он мгновенно напрягся, а по телу пробежали волны экстаза.

 - Прошу тебя… Я не сдержусь… - С трудом выговорил сквозь зубы и отвел в сторону руку жены.

 Казалось, она не слышит его. Снова эти будоражащие прикосновения и снова Виктор умирает от желания. Не видя другого выхода и мечтая доставить жене удовольствие сродни тому, что она доставляет ему, извиваясь и тяжело дыша, мужчина завел руки девушки за голову и сцепил мертвой хваткой ее запястья. Теперь он мог действовать медленно. Его ласки сладким нектаром проникали в кровь Лены, делая ее густой и бурлящей. Она мотала головой из стороны в сторону, разбрасывая по подушке волосы. От одного ее вида Виктор задохнулся и в который раз сжал зубы. Нет, этого он не выдержит.

 Его рука медленно скользнула вниз по телу Лены, погладила полушария грудей, на долю секунды накрыла живот и начала опускаться ниже. Ловкие пальцы бережно раскрыли заветные лепестки, нащупывая и слегка надавливая на маленькую горошину, скрытую от всех, кроме него. Лена выгнулась и вскрикнула, когда его палец погрузился глубоко в нее. Она была готова к этому, ее влага все сказала Виктору и больше он не хотел сдерживаться. Разведя ногой ее бедра, он устроился между ними, все так же продолжая целовать ее чуть припухшие губы. Лена почувствовала, когда ее лона коснулась разгоряченная твердая плоть. Не желая больше просить о помощи, она приподняла бедра, показывая, как сильно желает развязки. Тугой узел, завязавшийся внутри, причинял боль и одновременно доставлял удовольствие. Со стоном и чересчур резко Виктор погрузился в нее на всю длину и замер. Она была теплой и влажной. Створки ее рая плотным, тугим кольцом окутывали его естество. Она была такой же, как в тот последний раз. Лена принадлежала только ему, и ни один мужчина не касался ее там, теперь он был в этом уверен. Чувство гордости пронзило мужчину, принося невероятную радость, как от большой победы.

 Виктор поднял голову и посмотрел на лицо жены: губы слегка приоткрыты, глаза затуманены. Сейчас в эту минуту она была необычайной, завораживающей и невероятно страстной. Не отводя взгляда, он слегка вышел из нее, но лишь для того, чтобы снова полностью погрузиться в жаждущую взрыва обитель женственности. Вначале легкие, толчки с каждой минутой превращались в мощные и невероятно сильные. Лена выгибалась, подобно кошке, сжимала руками влажную от их тел простыню и стонала. Наконец-то они стали едины, сливаясь в древнем, как мир танце любви. И лишь тогда, когда настала их кульминация, она услышала собственный голос, выкрикивающий имя мужа, но тут же его заглушил грубый мужской рык, свидетельствующий о том, что и Виктор достиг вершины.

 Когда их сердца перестали гулко стучать и биться о ребра, Виктор приподнялся, откатился в сторону и прижал к себе все еще вздрагивающее тело молодой жены. Он самый счастливый. Самый счастливый сегодня и навсегда. Лена уже мирно посапывала, касаясь спиной его груди, да и он сам уже стоял на пороге царства снов. Сейчас никакие слова не нужны, все ясно и так, ведь счастье и радость нельзя передать словами. Всего несколько минут назад за них говорили их тела, губы и руки.

 

 Лена распахнула глаза и уставилась в залитое солнцем окно. Мгновенно пришло осознание того, где она и с кем. Страх и паника охватили девушку. Да, она осознанно вчера отдалась Виктору, но зачем и что это меняет, понять не могла? Он был нежен и ласков, но ведь это еще далеко не любовь, да и слов о любви он не говорил. С трудом верила девушка, что Степнов мог вот так, по щелчку пальцев измениться и пасть перед ней на колени. Слишком много боли он ей причинил, слишком сильно исполосовал ножом душу. Она бы могла, наверное, его простить, но снова быть рядом – вряд ли. Теперь, обдумывая все это, ей стало стыдно. Стыдно перед самой собой. Разве мог понять он, как было ей тяжело, как ей хотелось умереть, как он поиздевался над ее чувствами и смешал с грязью ее невинную, чистую любовь. Ей было хорошо прошлой ночью, даже очень, но секс – это не чувства, это за гранью разума и сердца, всего лишь инстинкт, который ни к чему не приводит, а лишь доставляет минутное удовольствие. Рана в сердце еще слишком свежа и не может никак затянуться. Она уже решила поставить точку, так почему тогда все еще хочет сделать ему и себе больно? Чтобы он понял, каково это быть отвергнутым и униженным, каково это жить и думать, что где-то есть тот, о котором ноет душа. Все это в прошлом и она перевернула лист, теперь уже ничего не воротишь и не изменишь. Что сделано, то сделано. С этими мыслями она выскользнула из-под одеяла и судорожно начала собирать свою разбросанную одежду.

 - Куда это ты сбегаешь? – Виктор проснулся, как только почувствовал дуновение ветерка и опустевшую кровать. Он перевернулся на спину, потянулся и, закинув руки за голову, уставился восхищенным взглядом на жену.

 - У меня дела. – Ответ был слишком быстрым и грубым, отчего сразу в комнату ворвалась зимняя стужа.

 - Лен, что случилось? Я сделал что-то не так? – Виктор в мгновение ока сел на кровати. Одеяло сползло на бедра, оголяя его мощный торс с перекатывающимися мышцами.

 «О, Боже!» - Лена мысленно застонала. Она уже и забыла, как красив и мужественен этот мужчина. Но тем ни менее тут же взяла себя в руки и отвела взгляд.

 - Абсолютно ничего. А что должно было случиться? – Ответила вопросом на вопрос.

 - Ну, мы провели великолепную ночь вместе. Ты так стонала и…

 - Достаточно! Давай не будем углубляться в подробности, тем более, что я не отношусь, по-видимому, к этому так, как ты.

 - Что ты хочешь этим сказать?

 - Лишь то, что у нас был, действительно, хороший секс, не более.

 - Секс?! СЕКС?! Насколько я помню, ты вошла в мой номер со словами «люби меня». Именно это я и делал, а теперь при свете дня ты называешь то, что было между нами пошлым словом «секс»?

 - Виктор, не надо злиться. Да, я, действительно, пришла к тебе сама, но с чего ты взял, что это что-то изменит? В конце концов, это полезно для здоровья. Не вижу ничего сверхъестественного в том, что люди доставили друг другу удовольствие.

 - Я не верю, что это говоришь ты. – Виктор был так ошарашен, что не мог подобрать слов.

 - А ты постарайся. Ты был великолепен, и я тебе за это благодарна. На этом позволь откланяться, теперь наши пути расходятся и на этот раз уже навсегда.

 - Лена…

 - Жаклин! Мое имя Жаклин Ортис, а Лена умерла год назад в промозглой, серой Москве.

 - Я не отпущу тебя! – Его грозный и в тот же момент растерянный голос отражался от вмиг ставших холодными стен.

 - Это не в твоих силах. Я так решила. Это конец того, чего никогда не было.

 - Но…

 - Все, Виктор, я ухожу. Спасибо тебе за ночь, ты великолепный любовник, хоть мне и не с чем сравнивать. Прощай.

 - Лена! Лена!!!

 Он кричал в закрытую дверь и не слышал ответа. Она слишком быстро покинула их хрупкий заново построенный мир всего несколько секунд назад, а он уже чувствует, как останавливается сердце и острая боль копьем пронзает его. Жизнь еще ни разу не заставляла его чувствовать себя таким беспомощным. Теперь он по-настоящему одинок.

 

Стихотворение к главе "Разбитое сердце"