Летосчисление, календарь, время

 

В России нет ни девизов правления, ни циклических знаков. Годы считаются от времени основания государства. Нынешний год, год быка, младшего брата воды, царствования Кансэй, по календарю той страны соответствует 1793 г. Количество дней в каждом месяце определено, разницы между обычным и високосным годом нет. Первый месяц называется гэнувари, 31 день, второй месяц – хэурарэ, 28 дней, третий месяц – марута, 31 день, четвертый месяц – апурэри, 30 дней, пятый месяц – май, 31 день, шестой месяц – юни, 30 дней, седьмой месяц – юри, 31 день, восьмой месяц – аусуто, 31 день, девятый месяц – сэнтябурэ, 30 дней, десятый месяц – октябурэ, 31 день, одиннадцатый месяц – ноябурэ, 30 дней, двенадцатый месяц – декабурэ, 31 день, всего 365 дней.

В каждом четвертом году прибавляется день, его называют "високос", обязательно в феврале. Январь обычно приходится на конец нашего одиннадцатого или начало двенадцатого месяца.

Для обозначения дней у них есть нечто вроде циклических знаков. Называются: понидзэника, вопуториника, сэрэда, тетэуэриника, пятининца, субота, восукэрэсэния. Из них дни, приходящиеся на среду и пятницу, почитаются, люди соблюдают пост.

Летосчисление и календарь во всех странах Европы одинаковы. Поэтому мне думается, что и в России счет годам ведется не от основания государства. 4‑й год Анъей по голландскому календарю считался 5724‑м годом от сотворения мира, 4068‑м годом от всемирного потопа и 1775‑м годом от рождества Иисуса. Если сопоставить эти даты, летосчисление всюду ведется от рождества Иисуса (рождество Иисуса у нас приходится на 30‑й год царствования императора Суйнин, а в Китае – на 1‑й год – юаньши императора Пинди из династии Хань).

Пользуются солнечным календарем, и потому нет разницы между большой и малой луной; первым днем месяца не считается день встречи солнца и луны, поэтому полная луна может оказаться и в начале и в конце месяца. А по этой причине в календаре у них обозначается и новолуние, и полная луна, первая и последняя четверти луны.

Солнце делает 365 и ¼ оборота; если считать за день один оборот солнца, а в году за 365 дней – 365 оборотов, то будет оставаться в излишке ¼ оборота, которая за каждые четыре года составит один день високоса. А посему в сезоне и в каждом месяце у них определенное количество дней, и разница между годами состоит лишь в небольшом расхождении времени наступления утра, вечера, полудня и ночи.

День большого мороза приходится на 20 января, дождевой воды – 20 февраля, весеннего равноденствия – 20 марта, хлебных дождей – 20 апреля, малого цветения – 21 мая, летнего солнцестояния – 21 июня, большой жары – 23 июля, конца жары – 23 августа, осеннего равноденствия – 23 сентября, выпадения инея – 23 октября, малого снега – 22 ноября, зимнего солнцестояния – 21 декабря. Двенадцатый день от зимнего солнцестояния считается первым днем января.

Семь светил распределены между днями, так что семь дней составляют один цикл, вследствие чего праздники и посты приходятся на седьмые дни. По голландскому календарю среда называется днем Марса, а пятница – днем Венеры.

 

Время там равномерное, день и ночь делятся на 120 коку, составляющих 24 часа. Часы считаются от одного до двенадцати, в сутках два цикла, час крысы и час лошади определены, как двенадцать часов. Независимо от разницы в долготе дня и ночи зимой и летом разделены на равные части, а не так, как у нас или в Китае, где время от 6 утра до 6 вечера разделено на шесть частей, величина которых бывает больше или меньше в зависимости от продолжительности дня и ночи летом и зимой; один час всегда равен другому часу. А посему когда дни длинные, то на день приходится двадцать часов, а на ночь – четыре часа. А когда наступают длинные ночи, то наоборот.

Колокола времени не такие, как в наших тэра, по которым бьют деревянным билом, а с языком, как у таку; к концу языка привязана веревка; человек под колокольней, дергает за веревку и звонит. Один человек может звонить на семи больших и маленьких, вызванивая мелодию и отбивая часы. В некоторых домах есть солнечные часы, указывающие время.

 

Письмо, деньги, налоги, меры

 

Письмо

 

Хотя письменные знаки в европейских государствах несколько отличаются друг от друга, способы пользования ими в общем одинаковы. В русском алфавите 31 буква, все имеют звук, но не имеют смысла. Соединенные вместе, несколько букв образуют слово, и только тут появляется смысл. Однако одним отдельным знаком их азбуки невозможно передать звук, как это возможно сделать знаками нашей каны; только буквы "а", "и", "у", "е", "о", "я", "ю" каждая в отдельности может использоваться для звука, а прочие буквы – "б", "в", "г", "д" и другие – обозначают звук только в сочетании со знаками концевых звуков "а", "и", "у", "е", "о", "я", "ю", поэтому каждый знак соответствует семи звукам. "Б" с "а" путем усечения порождают звук "ба", "б", а с "и" путем усечения порождают звук "би" и т. д. Каким образом это усечение и слияние происходит, показано дальше. Однако это настолько непривычно для наших людей, что нелегко поддается пониманию. Поэтому теперь располагаю звуки в порядке нашей таблицы годзюон, добавив две концовки слогов "я" и "ю", и полученную таблицу нанадзюон привожу ниже. Самый легкий способ запомнить азбуку это брать конечную букву, расположенную в горизонтальной строке, и сочетать ее с первыми буквами слога, расположенными в вертикальных рядах, так быстрее всего можно получить желаемый слог. Смотрите приводимые таблицы.

Имеются и сочетания из трех знаков вроде "ба" "ра" "а", "би" "ри" "и"; во всех случаях одна буква пропускается и соединение происходит с конечным звуком. Имеются также и протяжные звуки, они обозначаются повторением конечной буквы, а сжатие звука обозначается повторением начальной буквы слога.

Например, звук "ко": соединением "к" и "о" получается "ко"; если же повторить "о", то получится долгий "ко". Чтобы написать Ниппон, нужно соединить "н" и "и", получится "ни"; соединяя "п" и "о", получаем "по". Для "н" достаточно одной буквы "н". Пишем подряд н, и, п, о, н, и получается Ниппон и т. д.

Есть знаки для цифр от единицы до девяти. Десять – к единице приписывается 0, получается 10.

0 это нуль. Чтобы написать сто, приписывается два 0, для тысячи добавляется три 0, прибавлением 0 показывается разряд чисел. Все, даже миллион, пишется так же. Чтобы написать по летосчислению той страны "тысяча семьсот девяносто третий год", пишут "1793" (это значит 1 тысяча 7 сотен 9 десятков 3 единицы). Если это "тысяча девяносто три", то записывают, заменяя сотни нулем: "1093" (то есть 1 тысяча ноль сотен 9 десятков 3 единицы). Остальное можно представить себе по этим примерам.

Буквы во всех европейских государствах пишутся слева по горизонтальным строкам. Начальная буква пишется слева, а остальные идут по горизонтали вправо, одна за другой. Для письма пользуются не такой тушью, как у нас или в Китае; тушь делается, как у нас черная краска для зубов; вместо кисти пишут косо оструганным концом гусиного пера, погружая его в тушь. Написанное присыпают железным песком, чтобы предотвратить образование клякс. Если кончик пера испортится, его снова зачинивают. Делают также перья из серебра и меди.

Есть еще много интересного и кроме этого, но пока точно не выяснено.

 

Деньги

 

В России отливают деньги трех видов: золотые, серебряные и медные. В каждом из трех видов есть и крупные и мелкие монеты. Обычно от 15 сэнов и выше используют серебро, от 500 копеек и выше – золото. Золотые и серебряные монеты отливают в Петербурге, а медные – в Екатеринбурге и Удинске (оба находятся в Сибири) и на лошадях вывозят в столицу.

Отливают также на морских островах и ежемесячно отправляют на больших кораблях. Как эти острова называются, неизвестно.

Одна монета в 100 копеек серебром соответствует нашим 6 моммэ серебра, а 1 кан соответствует по стоимости 1 рё золота, то есть так, как у нас при расчете на эйсэн.

Все деньги – золотые, серебряные и медные – из чистого металла, без примесей.

Одна серебряная монета в 100 копеек весит 6 моммэ 5 фунов. Считая, что вес находящейся сейчас в обращении у нас нанре – 2 моммэ 7½ фуна, соответствует 17 моммэ 7 фунам. Однако поскольку имеет хождение монета в 6 моммэ, то можно думать, что серебро там очень дешево.

Бумажные деньги называются осэннатти. Имеются ассигнации от 5 до 500 рублей.

Размер 5 кв. сун: пятирублевые ассигнации – светло‑желтого цвета, от 10 рублей и выше – розового цвета, от 25 до 500 рублей – на белой бумаге. На лицевой стороне каждой указано ее достоинство, ниже – личные подписи двух человек: Безбородко и Турчанинова, а на обороте подпись Порокоруфу, легкие, удобно возить с собой для оплаты дорожных расходов, поэтому их стараются запасти побольше. Формы для отливки монет в России сделаны так тонко, что воспроизвести их невозможно. Поэтому при помощи воска и туши я снял оттиски и, надписав их названия, вес, место отливки, год и т. д., прилагаю ниже.

 

Налоги

 

Налог платится независимо от размера и плодородия земли и с мужчин, и с женщин в возрасте от 15 лет и выше по 500 медных копеек в год с человека.

Это относится равно ко всем, кроме чиновников: к крестьянам, ремесленникам и купцам. Долю слуг вносят их хозяева. Так как в России зерновые не растут, налог рисом или зерном не вносится. Якуты, тунгусы, буряты, камчадалы и прочие инородцы, живущие на островах, и горные жители денег не платят, а вносят ежегодно по две шкуры диких зверей с человека. Купцы, которые выменивают на островах мех морского бобра, нерпы и других животных, уплачивают налог по одной шкуре с каждых десяти. Таких крупных купцов, торгующих мехом, пять домов: два дома братьев Демидовых и три дома братьев Жигаревых. Богатые купцы докладывают правительственным чиновникам о размере наличных денег и уплачивают налог по 1 медной копейке с 10 рублей серебром (соответствуют нашему 1 рё золотом). В зависимости от размеров этого налога им жалуется ранг. Поэтому имеются среди них и такие, которые, желая получить ранг повыше, указывают большую сумму наличных денег и уплачивают больший налог, есть же, наоборот, и такие, которые, стремясь уменьшить свой налог, указывают меньшую сумму наличных денег. Эта система установлена при царствующей ныне императрице.

 

Меры

 

Меры длины

Мерка делается из латуни или железа, оба конца расширенные, середина суженная. Обычно ширина ее на концах 1 сун, а середина 6‑7 бу. 1 аршин равен нашим 2 сяку 3 сунам 6 бу по канэдзаси, делится на 16 вершков, 1 вершок равен нашим 1 суну 4 бу 7½ ринам по канэдзаси.

1 сун называется тиэтэрута (четверть), а половину сяку называют поарисин (поларшина), 1 сяку – арисин (аршин).

Меры объема

Мера объема называется мэри (мера), делается из меди и имеет форму бамбуковой трубки с ручкой. По объему почти одинакова с нашим сё, немного больше. Название других, более мелких мер неизвестно. Меры объема не очень распространены, так как измерение обычно производится на вес, весами.

Меры веса

Весы называются уэдзимэдзи. На конце стрежня прикреплено грузило; взвешивают, передвигая шнур. 100 моммэ называется пунто (фунт), соответствует нашим 102 моммэ 5 фунам. 50 моммэ называются пофунто (полфунта), что соответствует нашим 51 моммэ ½ фуна. Путо (пуд) равен нашим 4 канам 500 моммэ. Стоимость товара определяется по количеству пудов. Названия остальных мер веса точно неизвестны, свыше пуда взвешивают при помощи гири. По форме гиря похожа на пирог косйтака‑мандзю.

Счеты

Счеты имеют десять прутиков, по десять косточек (тама) на каждом. Косточки делаются из стекла, прутики железные. Счетами пользуются только для сложения, остальной же счет производится письменно. Есть также счет на бирках, но не видели.

 

 

Жилища

 

Жилища бывают трех типов.

Первый – построенные целиком из камня. Второй – сложенные из кирпича. Кирпичи обжигаются, толщиной 2 суна, в длину 7‑8 сунов, в ширину 4‑5 сунов. Но можно в зависимости от назначения делать по своему усмотрению – большими, маленькими, квадратными, круглыми. Фундамент у кирпичных домов складывается прочно из крупных камней. Толщина стен в больших домах бывает до 4 сяку, с каждым этажом вверх тоньше. Перегородки между комнатами имеют толщину в 1 сяку 4‑5 сунов. Снаружи красится известкой, которой можно придавать разные цвета, поэтому очень красиво.

На каждом этаже плотно настилают большие четырехугольные брусья, потом гвоздями приколачивают конопляные веревки и смазывают их толстым слоем глины, а сверху засыпают слоем в 5 с лишним сунов хорошо просушенной смеси песка с глиной, а поверх кладут камень или кирпич.

На верхнем этаже, после того как все сделают, ставят стропила, соединяют коньком, настилают балки, покрывают настилом, поверх которого укладывается крыша. Крыша делается из листов меди или железа длиной 2 с яку 4‑5 сунов, шириной около 1 сяку 5 сунов.

Третий – деревянные дома. Они кладутся из больших бревен, соединяемых, как сруб колодца. Поэтому такие дома не валятся на бок и не кривятся. Все двери вырубаются четырехугольными, а окна бывают и круглые, и четырехугольные. Все двери открываются и закрываются на петлях.

Изнутри дома в зависимости от состоятельности живущих в них оклеиваются сукном, торомэном или кожей, а то и обмазываются глиной. Двери по краям обиваются сукном, шкурой медведя или другим мехом, так что через щели совершенно не дует.

В рамы вставляется слюда или листовое стекло, благодаря чему совершенно не дует, а видимость такая же, как при открытом окне.

Дома бывают от трех‑четырех до шести‑семи этажей. Строят, как наши тамон, в виде одного длинного здания, а внутри перегораживают и делят на комнаты. В каждой комнате сооружают очаг и, разжигая огонь, защищаются от холода. Его называют "печь". Он имеет в высоту 6‑7 сяку, в длину – около 6 сяку, обмазывается толстым слоем глины, снаружи оклеивается чем‑то вроде плоской черепицы размером 7‑8 кв. сунов, каждая покрыта глазурью, узорами синего цвета и обожжена. Это очень красиво. Печи бывают меньше или больше, в зависимости от комнаты. У бедных людей печи просто побелены известкой. Приблизительно посредине печки делается перегородка с полукруглым отверстием в нижней части. Огонь разводят за этой перегородкой, сверху прикрывают в два‑три ряда. Впереди, перед загородкой, делают трубу для выхода дыма.

В "Цяньлун юйчжи цзи" именно о подобной же трубе говорится: "Хулань делается из дуплистого дерева. Дупло расчищается внутри насквозь, отрезается в виде столба и выставляется из‑под края крыши, чтобы выходил дым".

Труба делается из толстых досок вроде водосточных труб, белится известью, вделывается в печь так, чтобы ее конец торчал высоко над крышей. Примерно посредине ‑ крышка, чтобы открывать и закрывать трубу. Для этого в трубе прорезается поперечное отверстие и в него вставляется крышка. Крышка железная и сделана наподобие хороку, вокруг тщательно обмазывают глиной, и, чтобы воздух совсем не проходил, засыпается песком. Эта крышка предохраняет и от дождевой воды.

Когда топят печь, крышку снимают и выпускают дым; когда дым выйдет, крышку закрывают. Если закрыть также и отверстие в передней части печи, то теплый воздух постепенно нагревает все помещение и постоянно тепло, как в марте или апреле; поэтому, несмотря на сильные морозы, не пользуются ни тэабури, ни кякуро и другими вещами. В столице некоторые любители сажают в горшки виноград и ставят около печки, и если умело ухаживать – круглый год цветет и плодоносит, так что в самое холодное время можно иметь свежий виноград. Даже на втором и третьем этажах в каждой комнате имеются печи. В подходящем месте проводят трубу насквозь снизу вверх и к ней присоединяют отводы и выпускают дым. В больших домах сооружают по две печи в комнате. Во время сильных морозов печь топят два раза – утром и вечером, поэтому там постоянно тепло, весь день и всю ночь. Кодаю говорит, что вначале он и другие японцы от жары задыхались и страдали головокружениями, но потом привыкли.

Простые люди готовят себе пищу на утро и вечер так: кладут хлеб и прочие продукты в горшки, выставляют перед очагом, закрывают трубу, как сказано выше, и все быстро варится и печется. Под печкой оставляют свободное место, куда кладут что‑то вроде сасйко, зимой там держат кур, иначе могут замерзнуть насмерть.

У благородных на кухне делается иной очаг, основание кладется из камней, а сверху укладывается железная решетка, на которую ставятся сковороды и кастрюли. В домах и второй этаж, и третий устлан камнем или черепицей, а перегородки между всеми комнатами тоже сложены из кирпича или камня. В некоторых гостиных в одном углу пол и стены обиваются латунью, сверху делается из латуни же навес, под ним зажигаются дрова, и делается тепло. Так что в той стране, где бывают страшные морозы, делается все, чтобы не мерзнуть зимой.

Обычно дома высокие, окон для доступа света делается много, и поэтому даже летом если открыть окна, то дует, и в помещении очень холодно. На окна изнутри вешают зеленые шелковые занавески, которые ночью закрываются.

В середине нижнего этажа делаются двустворчатые ворота, так чтобы можно было въезжать прямо в карете, а справа и слева расположены помещения вроде гэнкана, куда проводят гостей. Карета проезжает дальше: обычно за домом устроено помещение для лошадей. Там же, позади дома, расположены свинарни, хлев, конюшни и прочее. В передней части несколько помещений сдают купцам под лавки.

На втором этаже кухня и жилье для слуг.

На третьем этаже находится кабинет, гостиная, гардеробные. В четырех‑ и пятиэтажных домах на третьем этаже обычно помещаются кабинет, на четвертом – гостиная, на пятом гардеробные.

Лестница до третьего этажа делается каменная, шириной около 6 сяку, а от третьего и выше – деревянная. В гардеробных ставят кровати. На каждом этаже по нескольку комнат, и в каждой из них есть зеркала, картины, стулья, столы, а кабинет украшен шахматами, бирияри (бильярдом) (доска, по которой гоняют шары), растениями в горшках, безделушками. В каждой комнате висят иконы, а перед ними стеклянные лампады, вешают также и портреты императрицы.

На каждом этаже есть нужник. Даже ванны бывают и на третьем, и на четвертом этажах. Воду поднимают снизу наверх блоком.

В Царском Селе на третьем этаже устроен царский сад, имеющий в ширину 30‑40 саженей. Под садом находится двухэтажный дом. Устроен он так: крыша второго этажа плоская и выстлана камнем. Сверху покрыт медью, поверх нее уложены железные балки, покрытые сверху листами меди, снова положены железные балки, на которые опять кладут медные листы. Места соединения листов спаяны припоем. В некоторых местах устроены трубы для стока воды, а между железными балками оставляются промежутки, через которые мог бы проходить воздух, если бы воздух не проходил и не стекала вода, то земля бы слеживалась и растения гибли.

По краям медных листов устроены бортики для задержания земли. Насыпана галька слоем около 1 сяку, поверх нее – земля, и высажены редкие деревья, уложены необыкновенные камни и устроены искусственные горки. Там растет много больших деревьев толщиной больше одного обхвата. Цветы каждый день заменяются, так что круглый год все в цвету. Все это сделано с таким искусством, что трудно себе представить.

В столице много кирпичных домов, поэтому никогда не бывает пожаров. А если иногда и случится, то он ограничивается одной комнатой, в которой сгорает только мебель и утварь, и если пожар на втором этаже, то на третьем могут и не знать. Дома в столице стоят тесно один к другому, земли мало, поэтому и строят многоэтажные и в них делают много комнат. Там испокон века почти не бывает землетрясений и бурь, поэтому можно строить какие угодно высокие дома, не боясь, что они повалятся.

В Иркутске и его окрестностях домов мало, поэтому там у каждого дома имеются ворота, и много деревянных одноэтажных домов. Ворота делаются двустворчатыми и запираются засовом. Крыши над воротами нет, а есть поперечная перекладина из большой квадратной балки, на нее кладутся еще три отесанные квадратно балки, каждая из которых короче и уже нижней. Ограда вокруг дома из круглых бревен, положенных одно на другое.

Крыши домов кроются длинными плоскими лиственничными досками, в нескольких местах скрепленными поперечинами. Водосточные трубы делаются из бревен, выдолбленных внутри, как бочки, и прикрепляются прямо к застрехе. Иногда встречаются деревянные дома, крытые глиняной черепицей. Черепица у них вся плоская и не закрывается одна под другую, как чешуя рыбы, а кладется впритык край к краю.

Божницы специально не делаются, а просто в каждой комнате в переднем углу на стену вешается икона. У людей среднего и высшего сословья нарисован лик, а одеяния фигурные и сделаны из серебра. Перед иконами обычно горит стеклянная лампада. У бедных людей лампада горит не всегда, а каждый раз, когда нужно помолиться, зажигают небольшую восковую свечу. На рамке иконы есть место, в которое вставляется свеча. Если кто‑нибудь приходит, он прежде молится богу, а потом здоровается с хозяином. Уходя, тоже сначала молится, а потом прощается.

Гато называется короватэ (кровать). У благородных людей серебряные, у среднего сословия – из желтой меди, у бедных – деревянные. Длина 6 сяку, ширина около 4 сяку. На четырех углах рамы приделаны ножки по 1 сяку 4‑5 сунов и четыре стойки высотой около 5 сяку. Все это скрепляется винтами. К двум сторонам рамы пришивается толстое полотно, по краям обивается кожей, затем проделывается много дырок, и в них продевается крест‑накрест пеньковая веревка. Сверху натягивается войроко, нечто вроде шерстяного ковра толщиной около суна. Стелется тюфяк, набитый птичьим пухом, и покрывается белым полотном. Когда ложатся спать, сверху укрываются одеялом из лисьего или заячьего меха, а летом спят под одеялом, набитым ватой, прошитым так, что с обеих сторон получаются узоры. Подушек бывает три. Все они большие, из белой ткани, а внутри – птичий пух. Когда спят, кладут их одна на другую. А кому нравится, кладут и четыре, и пять.

На четыре стойки по углам кровати летом вешается полог из шелкового газа, а зимой – теплая завеса. Благородные делают полог из шелкового люстрина, а бедные из набивного ситца. Завеса, образующая полог, впереди всегда глубоко запахивается, как борта воротника, по обе стороны свешиваются крючки, чтобы можно было раскрывать в обе стороны. Когда ложатся спать, обычную одежду снимают и спят в нижнем белье и вязаном колпаке.

Ёкусицу называется "баня". Все бани парные вроде наших камабуро, а купальных бань нет. Баня имеет размер около 3 квадратных саженей, пол выстлан камнем, кирпичом или толстыми досками. Вокруг стен устроены полки в три ступени, чтобы сидеть. Окно застеклено, и если, войдя в помещение, закрыть дверь, то пар не выходит. Посредине печь около 4 квадратных сяку, высотой около 5 сяку. Внизу, в передней части, как в обычном кухонном очаге, разводится огонь. Сверху вылеплен четырехугольник вроде ящика с толстыми стенками. Сверху он тоже замазан наглухо, только сбоку в двух местах оставлены отверстия. В нем кучей наложены камни. Боковые отверстия закрывают, снизу разводят огонь, и, когда раскалится докрасна, огонь гасят, открывают боковое отверстие и плещут в него воду. Оттуда с громким звуком вырывается пар и наполняет помещение бани. Тогда открывают окошечко вверху и выпускают пар. После этого окошечко закрывают и ждут, пока баня снова наполнится паром. Затем усаживаются на полки, прогреваются в пару, берут горячую воду, намыливаются мылом и, взяв нечто вроде метелки, сделанной из веток березы вместе с листьями, удаляют грязь с тела. Ее называют уэнинка (веник). А иногда моются куском сукна, в который завертывают мыло. После всего этого снова обливаются теплой водой и уходят. Теплая вода для окачивания делается так: вначале, когда раскалятся камни, в медную банку с широким верхом наливают воду и ставят перед растопленной печью, и вода там быстро закипает. Затем ее заливают в большой деревянный бак, снова наполняют водой, и, вскипятив так несколько раз, накапливают много горячей воды. Чем больше поливают воду на камни, тем жарче от пара, и чем выше поднимаются на полки, тем пар сильнее и жарче. Непривыкшим к этому очень трудно выдержать пар наверху и в самый раз только на полу – там очень приятно, и грязь с тела хорошо смывается.

В столице у людей среднего сословия и ниже в каждом доме бань нет, и они ходят в общественные бани. Общественные бани называются бахородасу баня. Она кирпичная, имеет вдоль около 9 саженей, поперек саженей 18. Для женщин отдельное помещение. Вход в баню 3 копейки медью, за хранение одежды – 2 копейки. Еще есть за 5, 15 и даже за 50 копеек. Иногда чиновники и прочие, находящиеся в пути, снимают баню за 5 рублей серебром. Это небольшая комната в 3 сажени. Бывают бани с большие дома, больше 20 саженей в ширину.

Уборные называются нудзуне, или нудзунти. Даже в 4‑5‑этажных домах нужники имеются на каждом этаже. Они делаются в углу дома, снаружи огораживаются в два‑три слоя, чтобы не проникал дурной запах. Вверху делается труба вроде дымовой, в середине она обложена медью, конец выступает высоко над крышей, и через нее выходит плохой запах. В отличие от дымовой трубы в ней посредине нет заслонки, и для защиты от дождя над трубой делается медный навес вроде зонтика. Над полом в нужнике ‑ сидение вроде ящика высотой 1 сяку 4‑5 сунов. В нем сверху прорезано отверстие овальной формы, края которого закругляются и остругиваются до полной гладкости. При нужде усаживаются поудобнее на это отверстие, так чтобы в него попадали и заднее и переднее тайное место, и справляют нужду. Это объясняется тем, что штаны надеваются очень туго, и сидеть на корточках, как делают у нас, неудобно. Для детей делают сиденья пониже. Нужники бывают большие, с четырьмя и пятью отверстиями, так что одновременно могут пользоваться три‑четыре человека. У благородных людей даже в уборных бывают печи, чтобы не мерзнуть. После отправления нужды подтираются ненужной бумагой. Под отверстиями сделаны большие воронки из меди, большая вертикальная труба, в которую все стекает из этих воронок, а оттуда в большую выгребную яму, которая выкопана глубоко под домом и обложена камнем. Испражнения выгребают самые подлые люди за плату. Плата с людей среднего сословия и выше – по 25 рублей серебром с человека в год. Очистка производится один раз в месяц после полуночи, когда на улицах мало народа, погружается на суда, отвозится в море за 2‑3 версты и сбрасывается. Так делается только в столице. Люди ниже среднего сословия платят за очистку по‑разному. В захолустных местах, где не людно, очистка иногда производится и с вечера, но до заката солнца этого нигде не делают. Поскольку в России пять хлебных злаков не произрастают, человеческими испражнениями для удобрения не пользуются, и их выбрасывают как зловонную мерзость.

В деревнях под уборными ничего не делается и испражнения скармливают свиньям. А зимой кал смерзается, как камень, целыми кучами. Его раскалывают на куски и выбрасывают в реку.

 

Казенные заведения

 

Школы

 

Школы называются утитэри домо (учительский дом). В Петербурге четыре. Одна из них – напротив банка (учреждение, где выдают и принимают золото и серебро). Директор школы Иван Иванович Кох, имеет чин подполковника. Здание трехэтажное, вдоль – 70 саженей, поперек – 30 саженей. Нижний этаж сдается купцам, второй разделен на пять комнат, где находятся ученики, третий этаж разбит на две части, в одной – три комнаты для учащихся, а в другой живет Кох. Кох – немец, он широко образованный ученый, знает литературу, математику, а также языки и литературу других стран.

Директор двух других школ Степан Борисович Струговшиков, имеет чин подполковника. В этих трех училищах учится простой народ: дети крестьян, ремесленников, торговцев.

Директор школы, где обучаются дети чиновников, – граф Федор Астафьевич Ангальт имеет чин генерал‑поручика, то есть является сановником третьего класса, школа величественная и красивая, размером один на полтора тё. В школе все, вплоть до пищи, питья и мебели, лучше, чем в обычном жилье; все сделано так, чтобы ни в чем не было недостатка. Вода для умывания лица и рук постоянно кипятится в большом котле. В корпусе котла сделано отверстие с краном, через который вода наливается в таз.

Кровати расставлены рядами по обе стороны, получается очень красиво. Сделаны искусственные горки и родники, чтобы там могли отдыхать и играть малолетние учащиеся. К детям прикреплены воспитательницы‑старушки. Каждый день в определенный час, как только зазвонит колокол, дети отправляются на прогулку на хантоки. Впереди идут самые маленькие, за каждыми десятью наблюдает одна старушка, пятьдесят человек составляют одну группу.

Есть при школе церковь. Каждые семь дней бывает праздник, и в этот день школьникам не разрешают выходить на улицу, их водят в эту церковь молиться. В школе обучаются дети чиновников, начиная от детей прапорщиков до детей генералов.

На Васильевском острове есть также школа для детей сержантов, унтер‑офицеров, капралов, солдат и казаков, но Кодаю не видел и не знает, какая она.

Обычно поступившие в училище в течение пяти лет получают одежду и питание из казны. В школах обучают не только литературе, а имеются преподаватели по разным предметам, дабы школьники могли обучаться чему им хочется. В конце каждого месяца бывают экзамены. Их принимают преподаватели того же училища. Еще бывают ежегодные экзамены в конце ноября, принимать которые собираются разные ученые. Они продвигают вперед тех, кто успевает в науках и искусствах, и вручают официальные грамоты. Тех же, кто не успевает в науках, оставляют позади, а самых нерадивых и ленивых наказывают розгами. Окончившим обучение жалуется каждому соответствующий чин и должность. На эту школу расходуется много средств.

Кроме указанных выше в провинции, в поселках и даже в маленьких деревнях имеются школы, и образованию уделяется большое внимание.

В "Географии" говорится, что при Петре из разных стран Европы были приглашены известные ученые. В Москве, а также в Киеве и Петербурге построили школы, собрали книги из разных стран, и те из них, которые соответствовали великим принципам и были полезны сердцам людей, перевели на русский язык и издали. В 1724 г. из Германии, Швеции и Франции пригласили ученых и поручили им составить книгу, суть всех наук. Петр намеревался создать разные мастерские, где люди обучались бы ремеслам, но в следующем, 1725 г., скончался, так и не завершив своего начинания. Вступившая на трон царица Екатерина унаследовала и его цель и в 1726 г. открыла школу‑мастерскую. Эта школа делилась на четыре отдела: астрономический, исторический, физический и математический. Каждый год преподаватели экзаменовали учащихся и имена отличившихся письменно докладывали императрице. Расходы на эту школу составляли в год 53 280 рублей золотом.

 

Аптеки

 

Яккёку называется по‑русски аптиэккари, в Петербурге их три. Каждая из них размером около 40 квадратных саженей, пятиэтажные. Возглавляют чиновники в чине подполковника. В одних аптеках делаются лекарства из металлов, минералов и растений, в других – смешанные лекарства. Когда, осмотрев больного, доктор напишет рецепт и передаст его семье, идут в аптеку и покупают лекарства. Аптеки казенные, поэтому они отбирают для лекарств самые лучшие материалы и никогда не отпускают устаревших или поддельных товаров. Кодаю не очень часто ходил в аптеки, поэтому подробностей не знает, но говорит, что они производят большое впечатление.

В "Географии" говорится, что аптеки в Петербурге оборудованы великолепно. Не назвать ни одного лекарства, не только из обычных, но и из самых редких и диковинных средств и товаров иностранных и чужеземных, которые не готовили бы или не имели бы в запасе. Хранятся все лекарства в китайских фарфоровых сосудах.

 

Суд и тюрьмы

 

Есть казенное учреждение (кантё), которое называется "сената приказный дом". Ему подчинены суды во всех провинциях, а там суд вершат начальники судов. В Иркутске и Якутске судьи имеют чин подполковников, а в столице – генерал‑аншефа. Решения по мелким делам выносятся начальниками местных судов, но крупные дела направляются в столицу. Особо важные дела обсуждаются коллегией из генерал‑аншефа соответствующего ведомства, семи генерал‑поручиков и семи генерал‑майоров, и решение выносится после обсуждения. Петербургский суд расположен к западу от императорского дворца на берегу Невы, в длину больше 1 тё. При этом суде есть также церковь.

Тюрьма называется порицу (полиция). Все глинобитные, с четырех сторон обнесены высокой земляной стеной, с одной стороны ворота. Привратная стража с ружьями днем и ночью несет охрану. Тюрьмы для мужчин и женщин отдельные. Есть особые тюрьмы для преступников, совершивших особо тяжелые преступления и для мелких. Пищу заключенным присылают из дома.

Тюрьма для особо важных преступников находится на Васильевском острове. Забор вокруг нее сделан из бревен, которые стоят вплотную без единой щели и с наклоном внутрь. С внутренней стороны на них набито много больших гвоздей. Ворота в тюрьме только с одной стороны и очень узкие, а порог у них такой высокий, что через него с трудом можно перешагнуть. Там на питание арестантам отпускается по 1 медной копейке в день. Этих денег на еду не хватает, поэтому выводят собирать милостыню. При этом сковывают попарно колодками – по одной ноге у каждого, и сопровождает один солдат. Стоя у ворот, просят у прохожих милостыню, говоря: "Мийросутэ, батисйка, матисйка". Мийросутэ значит: "Подайте милостыню! ", батисйка – "батюшка", матисйка – "матушка", то есть: "Подайте милостыню, батюшка, матушка!".

(В Китае хуацзы (нищие) называют прохожих, подающих милостыню, отцом и матерью. У нас нищие, обращаясь к прохожим, называют отёдзя (отец). Очевидно, во всех странах просящие о сочувствии прибегают к одинаковым словам.)

Летом нанимаются работать в сельском хозяйстве за 16 медных копеек в день и из этих денег откладывают запас на зиму. Зимой выходить на улицу они не могут, ибо одежда у них тонкая, и расходуют на пищу деньги, накопленные летом.

Наказаний существует только три вида: порка плетьми, вырывание ноздрей и клеймение. Смертной казни совсем нет. Для порки ставят два больших столба, укрепляются шейные кандалы, преступника раздевают догола, надевают ошейник, связывают обе руки впереди. Плеть делается из кожи, нарезанной полосами в 3‑4 бу шириной и сплетенными вместе толщиной около 1 суна. Длина около 2 сяку, смолят, у основания приделывают деревянную ручку. Порет такой же заключенный. Справа и слева стоят по одному тюремщику. С обеих сторон выстраивают всех заключенных, чтобы они смотрели. На особо опасных преступниках кандалы с цепями.

Пока наносят первые семнадцать‑восемнадцать ударов, наказываемый кричит, но потом уже не подает голоса, спина вздувается буграми черно‑фиолетового цвета. Если порка продолжается, то кожа лопается, рассекается мясо и начинает хлестать свежая кровь так, что при каждом ударе мелкие брызги крови поднимаются, как дым, и те, кто порет, делаются красными. Продолжая пороть, отжимают ладонями и стряхивают кровь, струящуюся по плетям, пока судейский чиновник не прикажет кончать. Тогда с наказанного снимается ошейник, заключенным разрешается оказать помощь, и возвращают в тюрьму. Бывает и так, что в зависимости от тяжести преступления такая порка повторяется два и три раза. А еще более тяжелые преступления наказываются также вырыванием ноздрей и клеймением, после чего освобождают из тюрьмы. Вырывание ноздрей состоит в том, что ноздри преступника разрезаются ножницами вдоль. В зависимости от характера преступления вырывают правую или левую ноздри.

При клеймении на щеку ставится круглое клеймо размером около 3 бу. Опасные преступники после вырывания ноздрей и клеймения ссылаются в Малороссию и в Сибирь на серебряные или медные рудники, где они всю оставшуюся жизнь проводят в качестве рудокопов.

Неопасные преступники после наказания возвращаются к своему прежнему положению. Если кто‑нибудь подрался спьяну или оскорбил бранным словом родителей или старшего брата, то таких людей заключают в зависимости от тяжести преступления на сроки от семи до двадцати одного дня в тюрьму на Васильевском острове, где их три раза в день, утром и вечером, слегка порют, кормят раз в день и гоняют на работы, а по истечении срока отпускают домой. Арестанток заставляют стирать и чинить белье больных из больниц.

Если преступник имеет чин сержанта и ниже, то его для наказания отводят на экзекуционную на Васильевском острове. Выстраиваются в две шеренги 500 солдат с прутьями из лозняка в руках, длиной около 4 сяку. Позади стоят музыканты с флейтами, барабанами и скрипками человек по семь, руководят экзекуцией один генерал‑майор, три поручика, три прапорщика и три капитана. Приговоренных к наказанию привозят верхом на лошадях. Въехав за барьер на экзекуторской лошади, все сходят с коней. Солдаты с прутьями в руках становятся двумя рядами по 250 человек. Музыканты тоже становятся с двух сторон, и как только они начинают играть, на наказываемых надевают ручные кандалы, оставляют на них только нижние рубашки, два человека подхватывают под руки справа и слева и ведут посредине меж двумя рядами, и каждый, один за другим наносят по удару. Когда доходит до конца экзекуторской, его ведут обратно и снова бьют. В зависимости от тяжести преступления проводят два‑три раза туда и обратно. За барьером собираются толпы зевак. По окончании экзекуции наказанный на первый раз возвращается к своим прежним обязанностям. Прапорщики и выше, если даже и совершат преступление, не наказываются. На время следствия сажают на гауптвахту, а после установления преступления лишают чинов и должности, и становятся простолюдинами.

 

Больницы

 

Больницы называются осирипитари (госпиталь), или же боринойсино дама (больничный дом). В Петербурге их восемь, в Москве – двенадцать.

Больницы делятся на три разряда. В больницах высшего разряда лечатся крупные сановники и благородные люди. Если заболеет благородный человек в пути с важным поручением, помещают в такую больницу. Приставляют сиделок и слуг и получает все, что нужно. Летом отводится прохладное место на высоком этаже с балконами и с занавесками. В палатах чистые столы и светлые окна, и нет ни в чем недостатка. Врачи все казенные, приходят каждый день, чтобы осматривать и лечить больных. За питанием наблюдает специальный чиновник из сержантов, который не допускает ни малейшего упущения. Каждые семь дней купают в ванной.

Благотворители могут жертвовать пищу и деньги для пациентов больницы. Все распределяется между больными не зависимо от того, благородные они или простые. Благородные, получив такое пожертвование, раздают полученное беднякам, находящимся в больнице.

Больницы имеются не только в столицах, их много повсюду. Сёдзо, оставшийся в Иркутске, также лечился в местной больнице. Здание больницы в Иркутске построено в китайском стиле и очень красивое. Каждые семь дней в больницу приходит сам губернатор, обходит палаты и лично дает указания относительно пищи, лекарств и прочего.

В минской книге с рисунками говорится, что в крупных городах несколько десятков больниц. В больницах среднего и низшего разрядов лежат люди средних и низших сословий, а в больницы для больших людей помещаются благородные люди, находящиеся в пути, или люди, едущие с важными поручениями. По красоте больницы превосходят обычные дома, обеспечены нужными лекарствами и прочим, лечить в них приглашаются известные врачи. Выписывающимся из больницы после выздоровления бедным пациентам выдается пособие. Средства для этого поступают от императорской фамилии или собираются силами людей этого города. Самые благородные люди ежемесячно по очереди занимаются этим делом. Все они лично проверяют лекарства, пищу и питье. Это объясняется обычным в Европе человеколюбием.

 

Воспитательные дома

 

Воспитательные дома это места, где воспитывают подкидышей. В Петербурге один дом и в Москве один. Это длинные трехэтажные здания, образующие квадрат. На комнатах дощечки с номерами: "1‑я", "2‑я". В центре здания устроена школа и зал для разных видов искусств.

Для приема детей сделано высокое окно, внутри которого большой ящик вроде выдвижного ящика комода. Кто хочет подкинуть сюда ребенка, должен написать на бирке время его рождения, повесить на шею и с наступлением ночи принести под это окно. Если постучать в стенку, то изнутри выдвигается ящик. Ребенка кладут в ящик и снова стучат в стену. Ящик втягивают, забирают ребенка, а в ящик кладут 500 копеек и выдвигают наружу. Родители берут деньги и уходят домой.

Правительство устроило их, сочувствуя и желая помочь бедным родителям, которые не в состоянии сами воспитывать родное дитя.

На следующее утро, еще до рассвета, на воротах воспитательного дома вывешивается доска, на которой большими буквами подробно написано, что ребенок, подброшенный вчера вечером в таком‑то часу, родившийся в таком‑то месяце, такого‑то числа, одетый в одежду такого‑то цвета, с таким‑то талисманом, и прочие данные, которые могут служить приметой ребенка, помещен на воспитание в комнату номер такой‑то. В той комнате тоже висит дощечка с этими сведениями. Родители ребенка приходят незаметно для других и, посмотрев на доску, узнают, где он находится, и возвращаются домой.

В воротах воспитательного дома стоит караульный, но вход туда не запрещен. Это сделано для того, чтобы родители могли от времени до времени приходить туда и смотреть со стороны, как себя чувствует их ребенок.

В воспитательных домах много бабок и кормилиц, которые и воспитывают детей. Когда дети вырастают, их отдают в школы‑мастерские, чтобы они обучались там к чему лежит душа. Если родители захотят взять ребенка обратно, чтобы воспитывать, то они должны подробно написать год, месяц, число и час, когда они подбросили ребенка, день его рождения, а также номер комнаты, в которой он находится, и опустить эту записку в тот выдвижной ящик. Ребенка тотчас же кладут в ящик и выдвигают наружу. Иногда возвращают детей, которые научились ремеслу и стали сержантами.

 

 

Торговля

 

Торговые заведения купцов огорожены в одном квартале площадью около 2 квадратных тё. Трехэтажные кирпичные здания стоят тыльными сторонами, но торговля ведется с обеих сторон. Богатые купцы торгуют на передней стороне домов, а на задней стороне расположены мелкие лавочки. Со всех четырех сторон квартала устроены ворота. В центре его – площадь, на которую привозят и разгружают товары; здесь же происходит погрузка отправляемых товаров, поэтому постоянно то привозят, то увозят десятки лошадей.

Магазины разбиты на несколько помещений сажени по три каждое. Торгуют на двух этажах, на третьем склад товаров.

Живут семьями в других местах, здесь только лавки. Приходят каждое утро, открывают лавки, днем уходят домой обедать, около яцудоки (2 часа дня) снова приходят в лавки, а к вечеру замыкают их и уходят домой. Днем и ночью дежурят караульные, выставляемые властями, так что можно не опасаться, что будут грабежи. Поэтому все ценное – золото, серебро, одежду – приносят и хранят в лавках.

Базар в Иркутске примерно такой же, но меньше. Постройки двухэтажные. Однако за последнее время вокруг него построено много новых лавок.

На Васильевском острове есть лавки иностранных купцов. Помещения для них казенные и сдаются внаем. Здания кирпичные, пятиэтажные. Внизу – лавки, на втором и третьем этажах – склады, а выше – жилые помещения. На краю крыши каждого дома висят черные лакированные вывески, на которых золотыми буквами написано: "Ангэцукой рафука", "Торэцукой рафука" и так далее. Рафука значит "лавка", ангэцукой рафука значит "английская лавка", торэцукой рафука значит "турецкая лавка". На всех иностранных лавках то же. Лучшие товары хранятся на вторых и третьих этажах, поэтому покупатели, чтобы посмотреть эти товары, поднимаются на второй этаж. Местным жителям не запрещается покупать товары прямо у иностранных купцов и продавать им. В прежние времена из России торговые корабли не ходили в другие страны, для торговли с иностранцами собиралось много торговых гостей из других стран. Как известно, в России очень холодно, и производство там небольшое, и поэтому даже многие предметы повседневного потребления приходится ввозить на чужих кораблях. Чай ввозится из Китая и Турции, сахар – из Англии, Франции и Неметчины, да и прочие товары: зерно, лекарственные материалы, все привозят иностранные корабли. Сами же торгуют только разной кожей.

Верстах в пяти от берега моря в Петербурга есть большой остров, откуда непрерывным потоком стекаются иностранные торговые корабли, чуть не упираясь носами в кормы судов. В качестве распорядителей туда направлено два генерал‑поручика. Когда Кодаю ездил он видел, что там стоят более пятидесяти больших кораблей длиной в 50‑60 саженей. Этим и объясняется, что, хотя в России почти ничего не производится, там все удовлетворяется полностью продукцией других стран.

Деньгохранилища, или банки

Деньгохранилище в двухэтажном здании, построенном, как тамон, площадью в 40‑50 саженей с каждой стороны, внутри площадь, в центре которой контора в 13‑14 саженей с каждой стороны. Называется это банка. Площадь вокруг засажена растениями. Впереди и позади имеются ворота, которые очень строго охраняются. Вход и выход туда разрешается только с 6 до 10 часов утра и только для тех, кто получает деньги.

Во главе банка стоят генерал‑поручик и генерал‑майор, которые приходят в банк через день. Жалованье всем чиновникам тоже выплачивается в этом учреждении. В столице ходят только золотые и серебряные деньги, медных очень мало, поэтому в меняльных лавках при обмене серебряной монеты на медную платят за каждые 100 копеек по 9 копеек разменного сбора, а в банке при обмене до 500 копеек серебром на одного человека разменный сбор не взымается. За день банк выдает на обмен до 100 тысяч рублей серебром; если же сумма обмена превышает эту сумму, то банк на этот день закрывается. Если требуется обменять больше 500 копеек, то отправляют для обмена в меняльные лавки, и там уплачивается разменный сбор. В Сибири наоборот, мало серебряных денег, и поэтому уплачивают за размен тому, кто дает серебро, по 15 копеек за размен 100 копеек.