Марта 1945 года Четверг

Село Оссовег. Польский коредор или просто Восточная Пруссия пополам с Германией. День пасмурный, немного прохладный. Большинство дня я просидел «дома», никуда сегодня не ездил. Сидя за столом вдвоем с Шурой Биндусовой – моим санинструктором я поделился с ней о своей Маруси, показал ей фото на которое сам уже давно не смотрел и медленно в голове возрождались одна картина за другой в дни наших встречь с Марусей. Шура спросила меня – если я буду вертаться домой из войны так к кому я раньше заеду к родным или к Марусе? Я ответил что раньше я заеду к Марусе если наши с ней отношения останутся прежними. Да – сказала она- это Вы один так только говорите, а все остальные не так. И действительно если мне суждено быть среди живых и мой путь ляжет через Москву или близь Москвы конечно мой первый визит будет к ней. Пусть он будет для нее не жданный но для меня ревнующего ее он будет самым хорошим, таким о котором я уже много раз мечтаю, которого с нетерпением жду. А ночь – она прошла в исключительно крепком сне я так крепко давно уже не спал и снились мне какие то сны что я сдаю свою батарею что еду куда-то учиться а куда, где ничего толком не понимаю. И все мне снится предстоящая желанная встреча с Марусей но ни раз никогда во сне я ее не видел.

К чему такие сны не знаю. Только за последние дни и жизнь моя и здоровье мое стало лучше тех разочаровательных дней моей жизни.

Наши рубежи почти что на месте в сводке Информбюро – бои местного Значего и поиски разведчиков. Здесь провели артиллеристы и зинитчики бой и выгнали немцев с одного села удержавшего за собой. В немецкой пехоте до черта людей у нас же наоборот но они не устаивают а бегут. Все это не прежние, не фрицы 1941-42 годов, а крайности от фрицев то слишком старые то слишком молоды. И целыми стадами сдаются в плен что было редкостным явлением в те годы. Та и сами фрицы замызганы. Гитлер отдал приказ стоять на смерть и в то же время прославляет те части и солдат которые в окружении погибают но не сдаются. Жалкие потуги. Это смерти и его и наши но его гораздо больше, а перспективы уже предрешены.

Марта 1945 года Пятница

С.Оссвег. Ночью выпал снег и поэтому утром кругом бело, сильный ветер и холодно. Все быстро и резко изменилось вместо цветущей весны судьба принесла нам зиму, а мы сидим и удивляемся. До обеда я поехал в штаб Армии в Гогенорт где встретился с Василенко. Я привез ему сало и мяса, но но поговорить с ним пришлось мне мало так как его быстро вызвали и он ушел. Я прочитал одно письмо Иринки и одно письмо Шуры, Вильской учительницы. По письмам я заключил что никто особым умом не блещит а каждый защищает и выгораживает себя. Эти две грамотные, а что они пишут лучшего Марии – ничего. По приезде домой я написал письмо матери Маруси в котором объяснил что причиной нашей ссоры было молчание Марии, ее ночевка на новый год ее частое посещение клуба и скрытие от меня этого. Я попросил мать передать ей чтоб она для меня была самой близкий саме верный и дорогой друг, а я по отношении ей остаюсь тем же.

Днем я сидел и наблюдал за поведением Шуры. Да, это действительно не человек а какой-то выброшенный огрызок жизни человеческой. Она не знает что значит думать и управлять своими шариками. Ею управляет всецело та щель которая находится между ног. Это что-то такое не человек. Она многих любит ее многие /по ее словам/ так же, а бегает за адъютантом генерала как последняя сука. Благодарю судьбу что ни на йёту не запутан с нею. Здесь как нигде видно что значит безидейный, бессмысленный избалованный до предела человек самоуверен и тупой, флегматичен и безхарактерный. Ей нужна слава(?!) власть(?!) и деньги. Вот быдло кому то на шею сядит, а в тайне в душе она не теряет надежды встретить своего старого знакомого и сказать ему:»Люблю»…..

Вечером я в штабе на дежурстве. Прочитал письма Клавы Андрею Помянтовскому и по его просьбе написал ей письмо в гор. Грозный ул. Кр.фронтовиков-31 Облздрав,  Тюленевой К.Т.  Особо ничего не писал, восхвалял их отношения, желал им хороших успехов в их жизни и дружбе.

Ночь идет спокойно, тихо и эта тишина черевата своими последствиями.

Марта 1945 Суббота

В 5 часов утра передали что немцы на наш участок подтянули группу резерва, сосредоточили свои силы в 200 м от нас и при поддержке 4 самоходок должны контратаковать нас. Я сижу в ожидании события. Но настал и день ясно взошло солнце осветив землю прекрасными желтогорячими даже оранжевыми лучами. На дворе слегка мороз, а после набежали тучи, ветер, снег… Писем нет и я никому ничего не писал. В доме шум и гам, музыка и визг этого недоделанного моего санинструктора. Я смотрел на двоих девушек полячек – дочерей хозяина-поляка. Как несчастен этот народ столько им приходится переносить горя и мучений, лишений связанных с войнами. И кто повинен. Разве виноват народ? Виноваты дельцы государрственные один или 2 идиота третируют целое государство, миллионы людей. Ночь вчерашняя прошла без отдыха, днем отдохать не дали поэтому ночью я спал крепким не пробудным сном. Эти все ночи я провожу в очень крепком сне и снятся какие-то сны о моей учебе, об училище о Марии.