Февраля 1945г. Воскресение

Село Березин, день пасмурный. С самого утра шум, крик. В 11 часов мы выехали в направлении села Оше в с. Раданьска примерно10-12 км от прежнего места. С. Оше – большое вроде городка. Кругом следы жестоких боев – тысячи воронок – везде видна работа нашей артиллерии и «илов». Здесь они пожалуй дали что называется. Костел разбит несколькими попаданиями снарядов. Соше изувечено воронками валяются трупы немцев. К вечеру остановились в отд. хуторке Раданьска. Я посилился в отд. комнате в уединении. Писем нет. Но я не грущу, не досадую и не веселюсь. Когда задумаешься над своим положением оно довольно неприглядное. Ночь спокойно в одном из домов. Наши собирают трофеи… берут все что нужно.

Февраля 1945 Понидельник

День пасмурный с морозом. До обеда мы были в этом селе Раданьска, я ничего особого не делал, а сидел и смотрел как наша военная, моя батарейная публика грабит, в полном смысле этого слова, дом. Здесь моя санитарка Биндусова Александра Вас. Проявила до сих пор мной не виданное нахальство и бесстыдство. Она перерыла все шкафы и ларчики, одела одёжу домохозяйки, порезала ее белье и пошла одетая в хозяйскую кофточку с порезанной рубахой хозяйки к самой хозяйке кроить себе шитьё. Да, всякое видел но такого нахальства еще не встречал.

Солдаты делают тоже. Что у что горазд, опасаются только чтоб не видел я, зная что спуску в этом самовольстве я им не дам. Я всегда требовал и требую порядка, дисциплины и послушности во всем. Я приказал ничего не нужного не трогать. И это до некоторой степени выполняется. Но вот эта блядина Шурка это человек лишен всего человеческого. За исключением женского отверстия что и привлекает ума и животные чувства некоторых военных, вроде глупого бездарного тупого и самоуверенного адъютанта генерал-майора артиллерии Рослякова ст.л-нта Иваницкого.

В 16 часов я получил задачу выступить в село Альтфенс. Это не большое село состоящее из 40 дворов стоящее на реке Шварцвассер, только в 7 часов утра передовые части вели за него бой. Кругом следы жестоких боев, свежие воронки, доски-переправы через реку – быстротечную и глубокую. Здесь шли жестокие бои, но прежних оборонительных рубежей здесь не встречается видимо немцы не предвидели что мы дойдем сюда.

Вечером я вместе с батареей остановился в одном крайнем доме за рекой. Вечером играл патефон. Жизнь шла мирно и спокойно. Пришли за Шуркой как за ночной постельной принадлежностью. Я отправил часовых и обругал Шурку за то что она блядует не давая спокоя. Она нажаловалась генералу. Он меня вызвал и начитал мне длинную мораль пополам с угрозами что он меня отправит в штрафную роту. Я рассерчал до невозможности и решил завтра же подать рапорт о снятии меня с должности к-ра батареи управления как незаконно оскорбленного и прочее.

Ночь я просидел дежурным у аппарата. Наши передовые части с боями продвигаются в перед не встречая серьезного сопротивления. Но дело в том что в пехоте нет людей. В роте по 8-10 человек вместо 180 по штату. И все же мы наступаем…

Февраля 1945 года. Вторник

День хороший солнешный. С утра мороз. Изредка в поле лежит снег. Большинство земля а местами дорожная пыль. Утром я получил задачу идти дальше до села Биркенталь. В 10м часу батарея вышла на марш. Дорога все время идет по лесным просекам. Но так как наша карты поверялись только в 1929 году то много не сходится и поезжая по просеке мы попали не в Буркенталь, а в Биркенфяисс. Но скоро разобравшись по большаку прибыли на новое место. Биркенталь не большое село в большинстве с деревяными домиками. Стоит близ большого озера Бжезно-Зее.. Кругом следы жестоких боев, валяются трупы убитых немцев. Я хожу в разбитом настроении. Вообще досада на все что есть живого.

В 16 часов получили задачу ехать дальше в село Клайн Кровно близ станции Гагенот. К вечеру по «зверинным» тропам сплошного леса мы добрались до этого села и поселились на его восточной окраине в последнем доме. Я получил письмо от Савостина гр.ст. с возвещением приказа №050/к от 10.11.42 на присвоении мне звания ст.лейтенанта. получил письмо от Шуры – сестры Марии в котором она пишет что Мария имеет много свободного времени, что она гуляет в клубе, ведет беззаботную скандальную жизнь. Пишет что в нее много ветра. Это все меня взбесило и я решил покончить с ней перепись. Черт с ним что будет то будет…..

Меня ругал начальник штаба что я поругался с этой блядиной Шурркой и получил выговор.

 Меня штаб артиллерии представил к правительственной награде – ордену Отечественной войны IIстепени.

Февраля 1945г. Среда

Село Кляйн Кровны.

День пасмурный. Настроение мое не первого сорта довольно крепко разбито, а главное мои нервы дотрепываются поведением Марии которая упорно молчит выжидая момента…..

Я написал ответ Шуре – сестре Марии в котором выразил мысль что мне кажется наша песня с Марией спета, что все надежды на будущее у нас рухнули, что мне известны ее глупые поступки / к сожалению мне ничего не известно, все это надуманные взятые с головы под влиянием и впечатлением разбитого одиночного состояния/.

Днем мы дали связь по дивизиям в 69 с-д и 15 с-д. Сейчас отмечено много случаев когда на наших солдат и офицеров нападают немцы в одиночку и группами и убивают. Я сам привык везде быть один без ординарца, но теперь прийдется с этой шуткой покончить.

День пасмурныйНа днях машина с управления 15 с-д влетела сама в руки немцев, часть людей перебита, часть пленена, машина осталась. Здесь сплошные темные леса и это пугает. Разучились воевать в лесу как это было в те года на своей земле, в Смоленской например области. Тоска наседающая на меня со всех концов не дает мне никакого покоя. Я все время куда-то шел бы, а вот приду туда меня тянет обратно. И такой разбитой жизнью я живу вот уже около 2х м-цев. И все это через свою, а возможно уже давным давно чужую подстилку – Марию.

Да горестно об этом знать. Легче бы было без этого со всем в жизни, но да что же все что человеку суждено отдается ему сполна….