Мотивация формами слов

0. Довольно многочисленны те случаи, когда одна из форм мотивирующего слова или часть этих форм формально и/или семантически ближе всех остальных форм к мотивирующей части мотивированного слова.

В грамматиках и исследованиях по словообразованию описываются обычно формальные и семантические соотношения исходных форм мотивирующего и мотивированного слов и указываются (непоследовательно) те случаи, когда мотивирующая часть мотивированного слова формально и семантически или только формально ближе к какой-либо из неисходных словоформ мотивирующего слова, нежели к исходной словоформе; например, мотивирующая часть слова мойка (мой -) формально совпадает с основой настоящего времени мотивирующего глагола мыть (мо[j]-у), а не с основой его инфинитива.

Между тем, рассматривая отношение словообразовательной мотивации между двумя однокорневыми словами, необходимо учитывать всю совокупность синтетических форм мотивирующего и мотивированного слов. При этом различаются следующие соотношения форм этих слов:

1) все формы мотивирующего слова связаны тождественными формально-семантическими отношениями с формами мотивированного слова; это имеет место во всех тех случаях, когда мотивирующая часть мотивированного слова: а) во всех словоформах тождественна либо мотивирующему слову (что всегда имеет место при префиксации, постфиксации и префиксации в сочетании с постфиксацией: дед – прадед, строить – строиться, какой – какой-то, бежать – разбежаться), либо основе мотивирующего слова (а в случае усечения этой основы – ее части); это может иметь место при суффиксации (мяч – мячик, скрипка – скрипач), сложении (половина, средний – полусредний, верхний, немецкий – верхненемецкий), а также в словах, относящихся к суффиксально-смешанным способам словообразования (море – Приморье, сорок, тысяча – сорокатысячник); б) во всех словоформах одинаково отличается от основы мотивирующего слова, например, в паре потроха, потрохов – потрошить чередование [х–ш] имеет место при соотнесении с любой из словоформ мотивирующего слова;

2) мотивирующая часть мотивированного слова имеет такие отличия от основы мотивирующего слова, которые не указывают на бόльшую формальную близость мотивирующего слова к одной из форм мотивирующего слова (например, таковы чередования [г–ж] и [г’–ж] в паре Вол[г]а, Вол[г’]и – Заволжье);

3) одна из форм мотивирующего слова или часть этих форм формально или семантически ближе к мотивирующей части мотивированного слова; это и является предметом рассмотрения в данном разделе.

Соотнесенность мотивированного слова с частью форм мотивирующего слова может быть: 1) семантическая; 2) формальная; 3) формально-семантическая (т.е. словообразовательная мотивация).

Далее рассматривается каждый из видов соотношений, основное внимание уделяется мотивации. При этом делается попытка выяснить причины соотнесенности мотивированного слова с одной из форм или с частью форм мотивирующего слова.

1. В ряде случаев одна из форм мотивирующего слова семантически ближе других словоформ к значению мотивированного; например, глаголы типа мотыжить или асфальтировать семантически наиболее близки форме творительного падежа мотивирующего слова в орудийном значении («обрабатывать землю мотыгой», «покрывать асфальтом»), хотя морфемный состав мотивированного слова этой близости не отражает (в отличие от рассматриваемых ниже наречий типа утром или шагом).

Слова со значением собирательности или pluralia tantum (вороньё, дубняк, волосёнки, зубоньки) семантически меньше отличаются от форм множественного числа (вороны, дубы, волосы, зубы), чем от форм единственного числа мотивирующих существительных. С формальной точки зрения эти мотивированные слова в равной степени соотносятся как с формами единственного числа, так и с формами множественного числа.

2. На формальную соотнесенность с одной из форм или с частью форм мотивированного слова указывает наличие в составе мотивированного слова либо флексии мотивирующего слова (напр., сорвиголова)[71], либо его основы, отличной по форме от основы других словоформ, например, сын, сыновья – усыновить. Рассмотрим те случаи, когда бόльшая формальная близость мотивирующего слова к части словоформ мотивированного не сопровождается большей семантической близостью к этим словоформам. В п.п. 2.1. – 2.4. на формальную соотнесенность мотивированного слова с частью форм мотивирующего указывают флексии, выступающие в составе основы мотивированного слова; в пп. 2.5. – 2.8. на эту соотнесенность указывает бόльшая формальная близость основ мотивированных слов с основами части словоформ мотивирующего слова, нежели с основами остальных словоформ.

2.1. Соотнесенность с формой инфинитива: расти – растительный, блюсти – блюститель; женить – женитьба, пасти – пастьба (с чередованием [и–ø]), селить – селитьба (устар.); спать – спатеньки (разг., экспресс.); знать – знаток, обуть – обутка (прост.); пролить – кровопролитный, слить – слитный, бить – глинобитный и др. (см. Рус. гр., 1980, I, с.418).

2.2. Соотнесенность с формой повелительного наклонения: скопидом, сорвиголова, грабьармия.

2.3. Соотнесенность с одной из падежных форм.

2.3.1. Соотнесенность с формами именительного падежа существительных: в словах, мотивированных словами алгебра и проза (алгебраический, алгебраист, алгебраизировать; прозаический, прозаик, прозаизм), в названиях минералов (Ангара – ангаралит, Куба – кубанит), детенышей (тафа – тафаленок, кабарга – кабаргаченок или кабарганенок) (Словообр. совр. рус. яз. 1968, с.35; Совр. рус. яз., 1981, с.177) выступает флексия - а им.п. ед.ч. ж.р. мотивирующих существительных[72].

2.3.2. Соотнесенность с формами именительного падежа числительных:

а) в наречиях дважды, трижды и четырежды, содержащих морф

-жды и мотивированных формами именительного падежа числительных два, три и  четыре;

б) в числительных двенадцать и тринадцать (с морфом -надцать), мотивированных соответственно формами именительного падежа жен.р. числительного два (две) и именительного падежа числительного три, не имеющего форм рода;

в) в числительных двадцать и тридцать (с морфом -дцать), мотивированных соответственно формами именительного падежа муж. и среднего рода числительного два и формой именительного падежа числительного три.

2.4. Соотнесенность с формами родительного падежа местоименных слов ничто и никто – у местоименных слов ничегошеньки, никогошеньки, ничегохоньки.

2.5. Соотнесенность со всеми формами множественного числа: звено, звенья – звеньевой; перо, перья – перьевой, судно, суда – судовой.

2.6. Соотнесенность с формами косвенных падежей ед. числа и всеми формами множ. числа: семя, семени, семена – осеменить; дочь, дочери – удочерить; лед, льда, льды – льдина, льдистый.

2.7. Соотнесенность с формами краткого прилагательного: солёный, солон – солоноватый, солоно, солонина, солончак.

2.8. Соотнесенность с формами настоящего (будущего) времени; скрести, скребут – скребок; реализовать, реализуют – реализуемый; жечь, жгут – жгучий; виться, вьются – вьюн; жать, жнут – жнец и др.

Семантически все приведенные мотивированные слова мотивируются лексемой в целом, а не частью ее форм: например, семантические отношения в парах блюсти – блюститель, читать – читатель; пасти – пастьба и ходить – ходьба; семя – осеменить и стекло – остеклить; звено – звеньевой и  бригада – бригадный аналогичны; на этих отношениях никак не сказывается тот факт, что в одной из приведенных пар мотивирующими являются одна из форм слова или часть этих форм.

Причины использования определенных форм с синхронной точки зрения могут быть объяснены лишь у части приведенных слов. Флексия мотивирующих числительных (п. 2.3.2.), являющаяся гласной фонемой, предохраняет от образования труднопроизносимых сочетаний согласных на стыке мотивирующей основы и суффикса. Сохранение флексии - а в малораспространенных названиях минералов и детенышей животных (см. п. 2.3.1.) объясняют «стремлением сохранить в наиболее полном виде производящее слово в составе производного» (Совр. рус.яз., 1981, с.177). Выбор форм родительного падежа при образовании экспрессивных слов ничегошеньки, никогошеньки, ничегохоньки (п.2.4.) объясняется, возможно, большей употребительностью этих форм по сравнению с другими в частотных сочетаниях никого, ничего нет, не было, не будет; потенциально не исключены образования от других форм[73].

В остальных случаях использование форм может быть объяснено диахронически: например, с точки зрения синхронных закономерностей возможны формы с регулярным отсечением флексий: * алгебрический, *прозический (ср. укр. алгебричний наряду с алгебраїчний). Слова с сохранением флексий воспроизводят структуру иноязычных слов (нем. algebraisch, prosaisch, пол. algiebraiczny, prozaiczny).

Заимствованное из старославянского языка слово блюститель, синхронно соотносимое с инфинитивом блюсти, было образовано от блюстити «блюсти» (см. ЭСРЯ, I, 2, с.165).

3. О словообразовательной мотивации формой (формами) слова (а не всей парадигмой) можно говорить лишь в том случае, когда мотивированное слово выводится из этой формы (форм) как формально, так и семантически.

3.1. Мотивация формой прилагательного. При субстантивации используется часть родовых форм: скорый, моечная, новое. Слова типа полвторого, функционирующие как существительные и наречия (см. Зализняк, 1977, с.74), мотивируются падежной формой порядкового прилагательного.

3.2. Мотивация формой причастия. С точки зрения места, занимаемого причастием в структуре мотивированного слова, выделяются следующие группы отпричастных слов.

3.2.1. Полное материальное совпадение словоформ мотивированного слова (существительного) с частью форм мотивирующего причастия имеет место при субстантивации причастия; в качестве мотивирующих при субстантивации выступают действительные и страдательные причастия настоящего и прошедшего времени в формах мужского рода (управляющий, пострадавший, обвиняемый, арестованный) и в формах среднего рода: предстоящее, минувшее, ожидаемое, услышанное.

3.2.2. К числу отпричастных мотивированных слов, в которых формы причастия представлены в конечной части, относятся следующие прилагательные:

а) префиксальные с префиксами пере- и пред-, мотивированные страдательными причастиями прошедшего времени (перехоженый, ср. хоженый и перехоженый и т.п.; предумышленный, предустановленный и т.п.) и с префиксами противо- и сверх-, мотивированные действительными причастиями настоящего времени: противосвертывающий (спец.), противоослепляющий (спец.), сверхпроводящий (спец.);

б) сложные, мотивированные всеми типами причастий: хлопкосеющий; новоприбывший; насекомоопыляющий; водонасыщенный; окказ. инакоцелящийся (НРЛ, 1980, с.55);

в) сращения, также мотивированные всеми типами причастий: долгоиграющий, мнимоумерший, низкооплачиваемый, густонаселенный.

3.2.3. В ряде случаев основа причастия выступает в неконечной (предсуффиксальной) части слов. К числу таких слов относятся:

а) суффиксальные существительные с суффиксами: -ик: изгнанный – изгнанник; -ец: посланный – посланец; окказ. обожженный – обожженец (НРЛ, 1980, с.94); -ыш: найденный – найденыш; -ость: склоняемый – склоняемость, изолированный – изолированность; в качестве мотивирующих выступают страдательные причастия прошедшего (реже – настоящего) времени; однако, с помощью суффикса -ость­ возможны окказиональные образования и от действительных причастий настоящего и прошедшего времени: например, идущесть: страна была не остановившейся, идущей... Эта идущесть страны создавала нехватку рабочих рук (Б.Пильняк); блестящесть, бывшесть (Рус. гр., 1980, I, с.178);

б) прилагательные с суффиксом -ейш-, мотивированные страдательным причастием прошедшего времени: убежденнейший, одареннейший;

в) наречия с суффиксом -о (-е) (см. Ким, Низинская, 1972): убежденно и т.п.; окказ.: Фокин читал зажигающе (Ф.Абрамов); Сергей и Белка жили пока нерасписанно (Г.Пряхин); Яночкин...полежал притихше (К.Воробьев); Княжко выпрямленно стоял под сосной (Ю.Бондарев), а также с префиксом в- и суфф. -и: запертый – взаперти.

Во всех случаях мотивации причастием значение последнего входит в значение мотивированного слова (Лопатин, 1977, с. 90, 91), исключение составляют, по-видимому, слова с префиксом противо- (противосвертывающий – «направленный против свертывания», противоослепляющий – «направленный против ослепления»), которые невозможно истолковать с помощью причастия.

3.3. Мотивация формой деепричастия (настоящего времени) представлена у префиксальных наречий типа немедля, нехотя (случай различия частей речи мотивирующего и мотивированного слов в префиксации, см. об этом Улуханов, 1996, с.187, 188) и сложных наречий типа полулежа, полусидя, полушутя; ср. также окказ. очертяголовничать (И.Ефремов), образованное посредством сращения фразеологизма очертя голову и суффиксации. В наречиях, мотивированных деепричастиями, сохраняется часть их семантики – обстоятельственно-определительные значения.

3.4. Мотивация компаративом. Во всех приведенных выше видах мотивации формами слов эта мотивация является единственной. В отличие от этих мотиваций, мотивация компаративом может быть как единственной, так и неединственной. В случаях мотивации только компаративом основа последнего полностью входит в состав мотивированного слова, в случаях мотивации как компаративом, так и позитивом, в составе мотивированного слова не сохраняется суффикс компаратива, т.е. то, что формально отличает компаратив от позитива, и двойственность мотивации – компаративом и позитивом – устанавливается на основе семантического соотношения мотивированного слова и мотивирующих словоформ.

3.4.1. В русском языке имеется лишь один словообразовательный тип, все слова которого семантически и формально мотивированы только компаративом. Это неизменяемые прилагательные с преф. по-, имеющие значение небольшой, умеренной степени признака: получше, посильнее и т.п. (Рус. гр., 1980, I, с.308). Приставка по- в значении «небольшая степень того, что названо мотивирующим словом», с прилагательными положительной степени не сочетается.

3.4.2. Остальные слова, мотивированные компаративом, содержат такие форманты, которые способны сочетаться и с позитивом. Одни слова с этими формантами мотивируются только компаративом (п. 3.4.2.1.), другие – только позитивом (п. 3.4.2.2.), третьи – как компаративом, так и позитивом (п. 3.4.2.3.). Такими формантами являются суффиксы фактитивных (-и-,

-ова-)и инхоативных (-е-, -ну-, -а-) глаголов. У слов с этими формантами мотивация компаративом и/или позитивом определяется рядом факторов.

3.4.2.1. Мотивация только компаративом имеет место в тех случаях, когда в качестве мотивирующего выступает такой компаратив, часть основы которого, остающаяся после отсечения суффиксов компаратива -е- или -ее-, формально отличается от основы позитива (при этом к числу формальных различий не относится различие фонем по твердости-мягкости, нейтрализующееся перед глагольными морфами -и- и

-е-, где выступают только мягкие фонемы)[74]. К числу слов, формально и семантически мотивированных только компаративом (и содержащих форманты, способные в других словах сочетаться и с позитивом), относятся: а) слова, мотивированные супплетивными компаративами; это префиксально-суффиксальные (реже суффиксальные) глаголы, мотивированные компаративами лучше, хуже, меньше и одновременно склоняемыми прилагательными лучший, худший, меньший, одним из значений которых является значение степени качества: улучшить, ухудшить, уменьшить, прост. или диалектные хужеть, лучшеть, лучшить, поменеть, большать, окказ. меньшиться (Солнце меньшилось в размерах. В.Липатов)[75]; б) слова, мотивированные такими несупплетивными компаративами, у которых фонема (или фонемы), предшествующая(-ие) суффиксу компаратива, находится(-ятся) в таком чередовании с конечными фонемами основ однокоренных позитивов, которое не имеет места перед суффиксом мотивированного слова. Такое чередование представлено в окказиональных толщеть («становиться толще») (Вот только скорлупа на ней с годами толщеет. Е.Мухина) и вышеть – «становиться выше» (Сизосерая степь вышела – приближалась к холмам. Н.Воронов); эти глаголы нельзя признать мотивированными позитивами толстый и высокий, поскольку перед суфф иксом -е- нет чередований [ст – ш’] и [с – ш’] (ср. [ст – ст’]: толстый – толстеть; [с – с’]: лысый – лысеть) – в отличие от рассматриваемых ниже (п. 3.4.2.3.б.) глаголов типа мягчеть, мотивированных как позитивом (мягкий), так и компаративом (мягче), поскольку перед суфф. -е- есть чередование [к’ – ч]; в) слова, мотивированные такими несупплетивными компаративами, у которых в составе мотивированного слова сохраняется часть суффикса компаратива; это имеет место в редких случаях мотивации компаративами с суфф. - ше, у которых отсекается лишь конечная гласная суффикса: окказ. тоньшеть и тоньшать – «становиться тоньше» (День ото дня мы тоньшели так, что кости выпирали. Г.Шелест; Гуси летали высоко... и ниточка тоньшала и тоньшала, пока вовсе не истлела. В.Астафьев), постаршеть (С тех пор он постаршел. Устн. речь), ср. тончать, мотивированное позитивом тонкий, и стареть, мотивированное позитивом старый и компаративом старее.

3.4.2.2. Мотивация только позитивом имеет место в тех случаях, когда а) этот позитив не имеет однокоренного компаратива, т.е. либо тогда, когда признак, названный позитивом, не может существовать в большей или меньшей степени (напр., яровизировать, идеализировать, холостить, роднить в знач. «делать родным, создавать отношения родства», русеть «становиться русским по языку и по обычаям», неметь, яловеть, беременеть и др.); либо тогда, когда степень признака выражена супплетивным компаративом (см. 3.4.2.1.): а) хороший – хорошеть, малый – умалять, плохой – плошать; в этих случаях отношения мотивирующего позитива и мотивированного слова семантически нерегулярны: хорошеть – не «становиться хорошим», а «становиться красивым или красивее» (признак, названный словом хороший, определяет здесь только внешность); умалять – это не «делать малым, маленьким», а «снизить, преуменьшить роль, значение чего-л.»; плошать – это не «становиться плохим»,а «совершать оплошность, промах, ошибку»; б) этот позитив имеет однокоренной компаратив, выступающий в качестве единственного мотивирующего (случаи, рассмотренные в п. 3.4.2.1. б и в: толстый – толстеть, тонкий – тончать).

3.4.2.3. Мотивация как позитивом, так и компаративом имеет место в тех случаях, когда: а) часть основы компаратива, остающаяся после отсечения суффикса компаратива, формально не отличается от основы позитива: разнообразный, разнообразнее – разнообразить «делать разнообразным или разнообразнее», белый, белее – белеть «становиться белым или белее»; б) когда указанные в п. а) основы формально не тождественны, но фонема, предшествующая суффиксу компаратива, находится в таком чередовании с конечной фонемой основы однокоренного позитива, которое имеет место и перед суффиксом мотивированного слова (ср. п. 3.4.2.1.б): мягкий, мягче – мягчеть; крепкий, крепче – крепчать; легкий, легче – легчать; мелкий, мельче – мельчать; тихий, тише – тишать, потишеть (данные чередования перед теми же суффиксами имеют место и у глаголов, не мотивированных компаративом: безрукий – обезручеть; мох – обомшеть; тяжкий – отягчать; дикий – дичать; ветхий – ветшать).

Мотивация компаративом и позитивом является своеобразным случаем двойственности мотиваций. Это своеобразие заключается в том, что, во-первых, двойственность мотивации создается не разными словами, а формами одного и того же слова (разные формы слова здесь ведут себя как разные слова), и, во-вторых, в разных контекстах отадъективное слово (фактитивный или инхоативный глагол) может соотноситься либо только с одной из этих форм, либо с обеими формами, ср. он стабилизировал положение «(с)делал стабильным или стабильнее», он окончательно стабилизировал положение «сделал стабильным», он заметно (несколько и т.п.) стабилизировал положение «сделал стабильнее»[76].

3.5. Мотивация формой прошедшего времени свойственна слову пришелец; в качестве мотивирующей выступает форма с супплетивной основой – пришел. Значение мотивирующей формы входит в основу мотивированного слова: пришелец – «тот, кто пришел, не местный человек» (ср. слова с суффиксом -лец, мотивированные глаголами с несупплетивной формой прошедшего времени: страдалец, скиталец, владелец и т.п.).

3.6. Мотивация отдельными падежными формами слова. Выше (п. 2.3.) были рассмотрены случаи лишь формальной соотнесенности мотивированного слова с одной из падежных форм. Чаще имеет место не только формальная, но и семантическая соотнесенность.

Разнообразные случаи мотивации отдельными падежными формами делятся на группы в соответствии с тем местом, которое занимает мотивирующая падежная форма в составе мотивированного слова.

3.6.1. У наречий с суффиксами -ом, -ой (-ою), -ами имеет место полное материальное совпадение с формой творительного падежа мотивирующего существительного, флексия которой превращается в суффикс. Значение наречий типа утром, весной, временами, шагом (способ передвижения) и др. связано с определительными и объектными значениями творительного падежа существительного. «Живой связью с формами тв. п. определяется возможность возникновения новых наречных образований этого типа» (Рус. гр., 1980, I, с.400).

3.6.2. В ряде случаев формы косвенных падежей существительного или местоимения – существительного представлены в конечной части мотивированного слова. К числу таких слов относятся:

а) аббревиатуры типа комвзвода, завкафедрой, управделами, являющиеся сокращением словосочетаний, включающих существительные в косвенных падежах: командир взвода, заведующий кафедрой, управляющий делами;

б) сложные существительные, состоящие из первого компонента пол- и формы родительного падежа мотивирующего существительного: полкомнаты – половина комнаты;

в) сложные существительные, состоящие из того же первого компонента и формы родительного падежа мотивирующего порядкового прилагательного: полвторого (= половина второго), полтретьего и т.п.;

г) окказиональные существительные типа дореволюции, послевойны, послеобеда (Смешной старикашка – подумала Майя, – откуда-то из дореволюции. И.Грекова; В послевойну пахали поверху. Ю.Фоменко; В знойное послеобеда Ю.Трифонов), образованные посредством префиксации и субстантивации[77];

д) префиксально-суффиксальные наречия типа вверх, в скобкау (о стрижке), наверх, наудачу, вверху, вначале, наверху, на днях, понизу, донизу, сбоку и т.п., суффиксы которых совпадают с флексиями род., дат., вин. или предл. падежей мотивирующего существительного (ср. словосочетания на верху горы, в начале статьи и т.п.), а также префиксально-суффиксально-сложные наречия типа вполсилы, суффикс которых совпадает с флексией род. пад. ед. ч.;

е) отрицательные местоимения – существительные некого, нечего, не имеющие форм именительного падежа, а также неизменяемое ничего (его ничего не интересует).

Все указанные слова (кроме некого и нечего) соотносительны с синонимичными сочетаниями; формы косвенных падежей сохраняют в этих словах свои грамматические значения. Образование новых слов с использованием форм косвенных падежей возможно по модели слов, указанных в п.п. а, б, г, д; новообразования по модели слов типа полвторого (п. в) ограниченны экстралингвистически.

3.6.3. Возможно также использование форм отдельных падежей мотивирующих слов в неконечной (часто предсуффиксальной) части мотивированных слов. Флексии этих форм сохраняются в составе мотивированного слова. Такое использование имеет место: а) в сращениях (сумасшедший, умалишенный, фосфорсодержащий и т.п.) и сращениях в сочетании с суффиксацией: сногсшибательный, потусторонний, христарадничать, окказ. кабычегоневышлизм (Е.Евтушенко) и др.

б) в слове всехный, которое следует рассматривать как окказионализм, несмотря на его частую встречаемость (отмечено у В.Маяковского, Н.Дубова, в детской речи К.Чуковским).

Причины использования форм косвенных падежей в словах, приведенных в п.п. а и б, различны. В сращениях в силу их эквивалентности со словосочетанием мотивирующее слово используются в тех формах, которые выступают в мотивирующем словосочетании.

Окказионализм всехный, как отметил еще Г.О.Винокур, создан «по образцу существующего в просторечии и диалектах ихный» (Винокур, 1943, с.10). Последнее же, равно как и ихний, ихий и евонный (В.Белов), заполняет нелитературным словом пустующую клетку системы литературного языка: потенциальная возможность появления склоняемых притяжательных местоимений третьего лица обусловлена склоняемостью притяжательных местоимений первого и второго лица.

3.7. Мотивация краткой формой прилагательного с сохранением грамматического значения этой формы (ср. п.2.6.) имеет место при отсутствии полной формы: рад – радёшенек, радёхонек; мотивированное прилагательное также является кратким. В остальных случаях (кроме указанных в пп. 2.6., 3.6.) мотивации прилагательным имеет место и семантическая и формальная мотивация лексемой в целом (включая краткую форму).

3.8. В сращениях возможно использование личных форм глагола; напр., немогузнайка, образованное путем сращения и суффиксации.

Как ясно из сделанного обзора форм мотивирующих слов, которые формально наиболее близки к мотивированному слову, различаются следующие виды этих форм: 1) формы, грамматическое значение которых никогда не входит в семантику мотивированного слова; с этими формами мотивированное слово соотносится лишь формально; к числу таких форм относятся: инфинитив (п. 2.1.), формы повелительного наклонения (п.2.2.), множественного числа существительных (п. 2.5.), настоящего времени (п. 2.8.); 2) формы, грамматическое значение которых всегда входит в значение мотивированного слова; с этими формами мотивированное слово соотносится как формально, так и семантически; к числу этих форм относятся: причастия (п. 3.2.), деепричастия (п. 3.3.), компаратив (п. 3.4.), прошедшего времени (п. 3.5.), лица и числа глаголов (п. 3.8.); 3) формы, грамматическое значение которых в одних случаях входит в значение мотивированного слова, а в других случаях не входит; с этими формами одни мотивированные слова соотносятся как формально, так и семантически, другие – только формально; к числу этих форм относятся: падежные формы существительных (пп. 2.3. и 3.6.) и формы кратких прилагательных (пп. 2.7. и 3.7.).

Случаи соотнесенности мотивированных слов с одной из грамматических форм или с их частью довольно разнообразны и вызваны либо коммуникативным заданием сохранить в семантике мотивированного грамматическое значение определенной формы мотивирующего, либо необходимостью преодолеть формальные ограничения сочетаемости морфем. Небольшая часть слов, соотносящихся с отдельными формами слов, не имеет синхронного объяснения этого явления; здесь действует устоявшийся узус.

Приведенные выше окказионализмы и новообразования, мотивированные отдельными формами слов, показывают, что многие типы указанных образований представляют собой живую и продуктивную словообразовательную модель.

В разделе показано, что разные формы слов весьма различно ведут себя в качестве мотивирующих единиц. Их мотивационные возможности прямо пропорциональны степени их самостоятельности в составе парадигмы; причастия и компаративы (рассматриваемые иногда и как самостоятельные слова) обладают наибольшими мотивационными возможностями.

В частности, слова, мотивированные причастием – формой глагола – могут быть истолкованы так же, как слова, мотивированные прилагательным, например, изгнанник – «изгнанный откуда-либо человек»; ср. старик – «старый человек», т.е. оба слова – изгнанник  и старик – означают «лицо, обладающее признаком, названным мотивирующим словом». В существующих описаниях словообразовательной системы слова, мотивированные причастиями, нередко объединяются в один словообразовательный тип со словами, мотивированными прилагательными (см. Рус. гр., 1980, I, с. 284, 285, 287, 315, 700, 710, 712, 1000).

Мотивация незначимыми элементами-звуками – довольно редкое явление, имеющее место в глаголах типа окать, акать, икать.

Заключение

1. В книге были рассмотрены лишь некоторые проблемы словообразовательной мотивации, которым не было уделено достаточного внимания в предшествующих работах, специально посвященных этой проблеме (Блинова, 1984; Голев, 1989; Furdík, 1993, Ширшов, 1981 и др.); не рассматривались, в частности, такие исходные для теории мотивации проблемы как виды мотивации и компоненты значения мотивированного слова (подробно рассмотренные в Улуханов, 1977, с. 34-63; 83-105). В данной монографии исследованию подвергся ряд общих проблем мотивации: «Мотивация и производность», «Степень словообразовательной мотивации», «Мотивация в лексической системе языка и в тексте», а также «Закономерности сочетаемости мотивирующего слова и словообразовательного форманта».

В разделе «Мотивация и производность» дана типология разнообразных случаев расхождения синхронных мотивационных отношений и диахронической производности. Теоретические результаты этого раздела заключаются не столько в обосновании необходимости последовательного содержательного и терминологического разграничения этих понятий (а тем самым и утвердившегося, хотя и не без труда, разграничения синхронии и диахронии в словообразовании), сколько в обосновании синхронно-диахронического метода описания любого синхронного среза, включая современный. Такой метод описания еще не применялся, но он принципиально возможен и способен дать интересные результаты.

Разграничение понятий мотивации и производности необходимо и для исторического словообразования. Не рассматривая подробно эту проблему, отметим лишь следующее. В задачу исторического словообразования, естественно, входит установление реального процесса образования слова – выявление средства образования и производящего. Однако, установив факт образования, в дальнейшем отношения между производящим и производным на всех синхронных срезах следует рассматривать как мотивационные, т.е. как отношения между мотивирующим и мотивированным, и определить тот момент в истории этих отношений, когда производящее (оно же мотивирующее) перестает формально и/или семантически соотноситься с производным (мотивированным), т.е. теряет статус мотивирующего, который переходит к другому слову. Конечно, такой процесс имеет место у меньшей части слов, но игнорировать его нельзя.

Выявление отношений мотивации, достаточно трудное для многих современных слов, серьезно осложняется применительно к языковому прошлому.

При определении мотивационных отношений, существовавших в прошлом, предлагается руководствоваться следующими критериями:

а) при определении направления мотивации и выборе непосредственно мотивирующего слова используются правила, изложенные для современного языка (см. Улуханов, 1977, с.22-34, а также «Введение» к данной книге).

б) В качестве мотивирующего может рассматриваться только слово, относительно которого точно известно, что оно существовало в ту же эпоху, что и сопоставляемое с ним слово, претендующее на роль мотивированного; мотивирующим не может считаться реконструированное слово – даже в том случае, если существование его обусловлено всеми закономерностями словообразовательной системы: как известно, допускаемое словообразовательной системой может быть не реализовано лексически, и признание гипотетических мотивирующих будет означать неправомерное снятие проблемы пропущенных звеньев словообразовательной цепочки, несомненно, имеющихся во многих (так называемых неполных) цепочках (о полных и неполных цепочках см. Улуханов, 1996, с.19–24). Словообразовательная структура исследуемых слов выявляется, таким образом, лишь в результате анализа мотивационных отношений с реально зафиксированными словами.

Естественно, что в источниках зафиксированы далеко не все узуально существовавшие слова, поэтому и постулируемые словообразовательные структуры слов не могут претендовать на стопроцентную адекватность и полноту. Однако словообразовательный анализ с опорой на реально зафиксированную лексику, надо полагать, приближает в большей степени к истине, чем реконструкция потенциальных слов пропущенных звеньев цепи. Такие принципы словообразовательного анализа, осуществляемого в историческом словообразовании, аналогичны принципам синхронного словообразовательного анализа, который опирается лишь на узуально существующую лексику (например, глагол обогатить признается префиксально-суффиксальным, несмотря на системную возможность существования в современном языке утраченного глагола богатить).

В итоге диахронического изучения мотивации и производности может быть дана полная типология отношений между ними и процессов замены производящего (первоначального мотивирующего) на другое мотивирующее или утраты мотивирующего (деэтимологизация).

Детальному изучению с синхронной и диахронической точки зрения должны быть подвергнуты так называемые «полумотивированные» слова, т.е. слова, находящиеся на шкале между полностью мотивированными и полностью немотивированными словами. В результате их синхронного изучения будет создана полная типология видов мотивации (ср. раздел 2 главы I) с учетом места мотивирующего слова в семантической структуре мотивированного, а в результате их диахронического изучения может быть создана полная типология причин ослабления мотивированности слова.

Детальное изучение различных лексико-семантических рядов (возможное, в частности, после завершения «Русского семантического словаря») даст возможность построить новую типологию этих рядов с точки зрения мотивированности/немотивированности входящих в них слов и выявить тем самым специфику значений, для выражения которых предпочтительна мотивированная или немотивированная лексика. Первые попытки такого исследования предприняты в разделе 3 I главы данной книги. Во второй части этого раздела рассмотрена часть проблемы употребления мотивированных слов в тексте; главное внимание уделено типам значений тех мотивированных слов, которые постоянно или часто употребляются в тексте совместно с мотивирующими. Детальное рассмотрение функционирования в тексте всех видов формально-семантически связанных слов (а не только пар «мотивирующее-мотивированное») позволит существенно продвинуть вперед как изучение проблемы «словообразование и текст», так и лингвистики текста в целом.

Во второй главе книги была сделана попытка описать в систематизированном виде основные виды закономерностей (ограничений) сочетаемости словообразовательного форманта с мотивирующими единицами. Свойствам последних, влияющим на эту сочетаемость, было уделено особое внимание. Были описаны некоторые недостаточно изученные или вовсе неизученные свойства мотивирующих и виды ограничений.

Однако проблема закономерностей сочетаемости компонентов мотивированного слова, естественно, далеко не исчерпана. Обратим внимание на некоторые дальнейшие возможности ее изучения.

Необходимо продолжать выявление новых закономерностей (ограничений) с тем, чтобы в перспективе создать их возможно более полную и детальную типологию. Достижению этой цели может способствовать последовательное применение объяснительно-исчислительного метода изучения системы языка: попытки объяснения способствуют выявлению новых причин сочетаемости/несочетаемости элементов, а попытки исчисления способствуют полноте и систематичности описания.

В полном объеме может быть поставлена проблема степени предсказуемости свойств (прежде всего значения) мотивированного слова на основе свойств мотивирующей единицы.

В связи с этим целесообразно продолжать начатое изучение словообразовательного потенциала различных лексических групп.

Дальнейшего изучения требует проблема совместного действия или противодействия различных закономерностей сочетаемости морфем. Во II главе были рассмотрены многочисленные случаи одновременного действия различных факторов, влияющих на словообразовательные процессы. Актуальной остается задача рассмотрения словообразовательных закономерностей на фоне закономерностей других уровней языка – лексического, морфологического, синтаксического.

Недостаточно изучены сходства/различия в закономерностях сочетаемости морфем, находящихся в языке в различных парадигматических отношениях. Так, необходимы исследования сочетаемости синонимичных, антонимичных и других семантически соотносительных формантов с мотивирующими единицами и, наоборот, синонимичных и т.д. мотивирующих единиц со словообразовательными формантами. Такое изучение может способствовать более эффективному выявлению закономерностей словообразовательной валентности.

Могут быть сопоставлены друг с другом ограничения, действующие на разных уровнях языка.

Например, морфонологические ограничения сочетаемости словообразовательных морфем более разнообразны и многочисленны, нежели морфонологические ограничения формообразовательных морфем; это объясняется бóльшим разнообразием самих словообразовательных морфем. Кроме того, присоединение флексий к основе редко наталкивается на формальные затруднения. Последние возникают иногда при образовании форм слов с нулевой флексией, а также при образовании слов и форм слов с помощью суффиксов. В этих случаях ограничения в образовании слов и форм слов могут быть вызваны формальными свойствами основы, в частности стечением двух или трех согласных в конце ее. Так, не образуется форма род. пад. мн. ч. от односложных существительных женского рода, основа которых состоит лишь из согласных звуков (мга, мгла, мзда, хна, тьма, Мета, Ира, Ина) (см. Зализняк, 1967, с.).

Образование формы с нулевым окончанием, характерным для слов данного грамматического разряда, от приведенных существительных невозможно в связи с тем, что в русском языке невозможно употребление в качестве слов звуковых отрезков, не имеющих ни одного слогового элемента (если не считать междометий типа пс! тс! чш!). Невозможность образования форм множественного числа связана, очевидно, и со значением этих отвлеченных и собственных имен.

Специального изучения заслуживают случаи сходного воздействия определенных значений на словообразовательные и грамматические процессы. Так, глаголами целенаправленного действия, как правило, мотивируются не только глаголы с приставкой пере- со значением вновь и иначе совершенного действия, но и глаголы с постфиксом -ся страдательного значения (перестирать рубашку – рубашка стирается, перечитать книгу – книга читается и т.п.). Подобно глаголам с приставкой пере- в этом значении, страдательные глаголы мотивируются теми из значений глагола, которые указывают на целенаправленную деятельность (ср. перегладить белье – белье гладится при невозможности * перегладить голову и * голова гладится).

Решая названные и не названные задачи изучения сочетаемости морфем, целесообразно не ограничиваться фактами узуальной реализации, а, привлекая неологизмы и окказионализм и используя эксперимент, выяснить степень возможности сочетаемости изучаемых морфем.

 

   Литература

Авилова, 1964 – Авилова Н.С. Об одном продуктивном словообразовательном типе глаголов в русском литературном языке // Образование новой стилистики русского языка в пушкинскую эпоху. Москва. 1964.

Азарх, 1985 – Азарх Ю.С. Об актуальной и исторической производности слова // Восточные славяне. Языки, история, культура. М., 1985.

Апресян 1972 – Апресян Ю.Д. Супплетивное словообразование в русском языке. // Актуальные проблемы русского словообразования. I. Самарканд, 1972.

Апресян 1974 – Апресян Ю.Д. Лексическая семантика: Синонимические средства языка. М., 1974.

Апресян, 1995 – Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания. // Вопросы языкознания, 1995, № 1.

Аркадьева, 1973   – Аркадьева Т.Г. Деэтимологизация и ее обусловленность в русском языке. Автореф. дисс.... канд. филол. наук, Л., 1973.

Арутюнова, 1961  – Арутюнова Н.Д.Очерки по словообразованию в современном испанском языке. М., 1961.

Ахманова, 1966 – Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1966.

Балалыкина, Николаев, 1985  – Балалыкина Э.А., Николаев Г.А.Русское словообразование. Изд. Казанского университета, 1985.

Балтова, 1987 – Балтова Ю. Рабочая модель для сопоставительного исследования близкородственных языков. // Сопоставительное изучение словообразования славянских языков. М., 1987.

Бахтурина, 1966 (1) – Бахтурина Р.В. Значение и образование отыменных глаголов с суфф. -ø-/-и-(ить). // Развитие словообразования современного русского языка. М., 1966.

Бахтурина, 1966 (2) – Бахтурина Р.В. Морфонологические условия образования отыменных глаголов с суффиксом -ø-//-и(ть). // Развитие словообразования современного русского языка. М., 1966.

Блинова, 1984 – Блинова О.И. Явление мотивации слов. Томск, 1984.

 

Бондарко, 1971 – Бондарко А.В. Вид и время русского глагола (Значение

и употребление). Л., 1971.

Бондарко, 2002 – Бондарко А.В. Теория значения в функциональной грамматике. М., 2002.

Булаховский, 1953 – Булаховский Л.А.Курс русского литературного языка. Т. II: Исторический комментарий. Киев, 1953.

Булаховский, 1978 – Булаховский Л.А. Деэтимологизация в русском языке // Булаховский Л.А. Избранные труды: В 5-ти т. Т. III. Киев, 1978.

Варбот, 1969 – Варбот Ж.Ж.Древнерусское именное словообразование. М., 1969.

Вендина, 1998 – Вендина Т.И. Русская языковая картина мира сквозь призму словообразования (микрокосм). М., 1998.

Виноградов, 1947 – Виноградов В.В. Русский язык. М.; Л., 1947.

Виноградов, 1972 – Виноградов В.В. Русский язык. II изд., М., 1972.

Виноградова, 1992 – Виноградова В.Н.Стилистика русского словообразования. Frankfurt am Main etc., 1992, Beiträge zur Slawistik, XVII.

Винокур, 1943 – Винокур Г.О. Маяковский – новатор языка. М., 1943.

Винокур, 1959 – Винокур Г.О. Заметки по русскому словообразованию// Винокур Г.О. Избранные работы по русскому языку. М., 1959.

Гак, 1977 – Гак В.Г. Сопоставительная лексикология. На материале французского и русского языков. М., 1977.

Герд, 1990 – Герд А.С. Морфемика в ее отношении к лексикологии // Вопросы языкознания, 1990, № 5.

Глисон, 1959 – Глисон Г.Введение в дексриптивную лингвистику. М., 1959.

Голев, 1989  – Голев Н.Д. Динамический аспект лексической мотивации.

   Томск, 1989.

Гр. с. р. л. яз., 1970 – Грамматика современного русского литературного языка.

М., 1970.

Граудина, 1980 – Граудина Л.К. Вопросы нормализации русского языка. Грамматика и варианты. М., 1980.

 

Григорьев, 1986 – Григорьев В.П. Словотворчество и смежные проблемы языка поэта. М., 1986.

Даль, 1956   – Даль Владимир. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. I–IV, М., 1956.

Даниленко (1), 1964 – Даниленко В.П. Имена существительные (нарицательные) как производящие основы современного словообразования. // Развитие грамматики и лексики современного русского языка. М., 1964.

Даниленко (2), 1964 – Даниленко В.П. Имена собственные как производящие основы современного словообразования // Развитие грамматики и лексики современного русского языка. М., 1964.

Ельмслев, 1960     – Ельмслев Л. Пролегомены к теории языка. // Новое в лингвистике. Вып.1, М., 1960.

Ермакова, 1989 – Ермакова О.П. О соотношении понятий производность и мотивированность // Актуальные проблемы русского словообразования: Материалы V Республиканской научной конференции. Ташкент, 1989.

Ермакова, Земская, 1991 – Ермакова О.П., Земская Е.А. К уточнению отношений словообразовательной производности // Russian Linguistics, 1991. V. 15.

ЕСУМ, 1982 – Етимологiчний словник українськоi мови. Київ, 1982-.

Ефремова, 1996    – Ефремова Т.Ф. Толковый словарь словообразовательных единиц русского языка. М., 1996.

Железнова, 1988   – Железнова Р.В. Из истории личных имен существительных в русском литературном языке (XI–XX вв.). Душанбе, 1988.

Журавлев, 1998    – Журавлев А.Ф. Decipimur specie recti, или как нельзя делать словари (Опыт в жанре несвоевременной рецензии). // Филология. Владимир, 1998.

Зализняк, 1967 – Зализняк А.А. Русское именное словоизменение. М., 1967.

Зализняк, 1977 – Зализняк А.А. Грамматический словарь русского языка. Словоизменение. М., 1977.

Земская, 1962 – Земская Е.А. Об основных процессах словообразования прилагательных в русском литературном языке XIX в. // Вопросы языкознания, 1962, № 2.

Земская, 1973 – Земская Е.А. Современный русский язык. Словообразование. М., 1973.

Земская, 1974 – Земская Е.А. О некоторых нерешенных вопросах теории синхронного словообразования // Всесоюзная научная конференция по теоретическим вопросам языкознания. Тезисы докладов. М., 1974.

Земская, 1982 – Земская Е.А. Структура именных и глагольных словообразовательных парадигм в русском языке // Актуальные проблемы русского словообразования. Ташкент, 1982.

Земская, 1984 – Земская Е.А. Виды семантических отношений словообразовательной мотивации // Wiener Slavischer Almanach.

Земская, 1992 – Земская Е.А. Словообразование как деятельность. М., 1992.

Земская, 2002 – Земская Е.А. Специфика семантики и комбинаторики производства слов-гибридов // Slawische Wortbildung: Semantik und Kombinatorik (Materialien der 5. Internationalen Konferenz der Kommission für slavische Wortbildung beim Internationalen Slawistenkomitee. Münster, 2002) (Slawica Varia Halensia, 7).

Исаченко, 1964 – Исаченко А.В. Грамматический строй русского языка в сопоставлении со словацким, т.II, Bratislava, 1964.

Кадькалова, 1967 – Кадькалова Э.П. Границы и соотношение словообразовательных типов профессиональных и оценочных глаголов с суффиксами (-ø-)-и-ть, (-ø-)-нича-ть, (-ø-)-ствова-ть в русском языке. Автореферат дисс....канд. филол. наук. Изд-во МГУ, 1967.

Кашани, 1989 – Кашани М.Э. Структура и история образования отыменных прилагательных (На материале прилагательных с локально-темпоральными префиксами и суффиксом): Автореф. дис.... канд. филол. наук. М., 1989.

 

Ким, Низинская, 1972 – Ким Л.Л., Низинская В.А. Словообразовательная структура отпричастных наречий на - ще в современном русском языке в аспекте статуса причастий в словообразовательной системе. // Актуальные проблемы русского словообразования. I. Самарканд, 1972.

Козулин, 1960 – Козулин Н.М. Русские отыменные образования причастного типа // Вопросы языкознания, 1960, № 1.

Коряковцева, 1985 – Коряковцева Е.И. История транспозиционных словообразовательных отношений имени и глагола в русском языке (На материале безаффиксных имен действия и глаголов на -овать): Автореф. дис....канд. филол. наук. М., 1985.

Косериу, 1963 – Косериу Э. Синхрония, диахрония и история. // Новое в лингвистике, вып. III. М., 1963.

Кр. рус. гр., 1989 – Краткая русская грамматика. М., 1989.

Кубрякова, 1974   – Кубрякова Е.С. Основы морфологического анализа. М., 1974.

Кубрякова, 1976   – Кубрякова Е.С. Теория мотивации и определение степеней мотивированности производного слова. // Актуальные проблемы русского словообразования. Ташкент, 1976.

Кубрякова, 1980   – Кубрякова Е.С. Динамическое представление синхронной системы языка // Гипотеза в современной лингвистике. М., 1980.

Кубрякова, 1981   – Кубрякова Е.С. Типы языковых значений. Семантика производного слова. М., 1981.

Кубрякова, 1996   – Кубрякова Е.С. Понимание текста: инференция и области ее действия. // Семантика языковых единиц. Доклады Международной конференции, т.1, М., 1996.

Кубрякова, 1999   – Кубрякова Е.С. Когнитивные аспекты словообразования и связанные с ним правила инференции (семантического вывода). // Новые пути изучения словообразования славянских языков. 2-ое заседание Международной комиссии по славянскому словообразованию Vergleichende Studien zu den Slavischen Sprachen und Literaturen. Band 3, Frankfurt am Main, 1999.

Кузнецова, Ефремова, 1986    – Кузнецова А.И., Ефремова Т.Ф. Словарь морфем русского языка. М., 1986.

Курилович, 1962  – Курилович Е. О природе так называемых «аналогических» процессов. // Очерки по лингвистике. М., 1962.

КЭС, 1961    – Краткий этимологический словарь русского языка. М., 1961.

Лашанская, 1974   – Лашанская С.С. Номинация и полисемия в шведском языке: Автореф. дис....докт. филол. наук. Л., 1974.

Лопатин, 1973 – Лопатин В.В. Рождение слова. М., 1973.

Лопатин, 1975 (1) – Лопатин В.В. Метафорическая мотивация в русском словообразовании // Актуальные проблемы русского словообразования. Ташкент, 1975.

Лопатин, 1975 (2) – Лопатин В.В. О критериях выбора мотивирующего глагола из коррелятивных по виду. // Русский язык в школе, 1975, № 3.

Лопатин, 1977 – Лопатин В.В. Русская словообразовательная морфемика. М., 1977.

Лопатин, Лопатина, 1990 – Лопатин В.В., Лопатина Л.Е. Малый толковый словарь русского языка. М., 1990.

Лопатин, Улуханов, 1961 – Лопатин В.В., Улуханов И.С. Рец. на кн.: Шанский Н.М. Очерки по русскому словообразованию и лексикологии. М., 1959. // Филологические науки, 1961, № 1.

Лопатин, Улуханов, 1963 – Лопатин В.В., Улуханов И.С. О некоторых принципах морфемного анализа слов (К определению понятия сложного слова в современном русском языке) – Известия АН СССР, Отделение литературы и языка, 1963, выпуск 3.

Лопатин, Улуханов, 1978 – Лопатин В.В., Улуханов И.С. Теория грамматики и практика грамматического описания // Вопросы языкознания. 1978. № 1.

Лопатин, Улуханов, 1984 – Лопатин В.В., Улуханов И.С. Мотивированное слово в описательной грамматике и в словаре служебных морфем. // Слово в грамматике и словаре. М., 1984.

Лыков, 1972 – Лыков А.Г. Русское окказиональное слово. Автореферат дисс. …докт. филол. наук. Краснодар, 1972.

Максимов, 1977    – Максимов В.И. Грамматическая теория и практика изучения языка. // Вопросы языкознания. 1977. № 1.

Максимов, 1980    – Максимов В.И. Еще раз о грамматической теории и практике обучения языку // Вопросы языкознания, 1980. № 1.

Манучарян, 1972 – Манучарян Р.С. Вопросы интерпретации и измерения глубины слова. // Вопросы языкознания, 1972, № 1.

Манучарян, 1999 – Манучарян Рубен С. Лексические и словообразовательные группировки. // Новые пути изучения словообразования славянских языков. 2-е заседание Международной комиссии по славянскому словообразованию. Vergleichende Studien zu den Slavischen Sprachen und Literaturen. Band 3, Frankfurt am Main etc., 1999.

Матвеева, 1979 – Матвеева Т.В. Парадоксальная внутренняя форма слова (на материале диалектных глаголов) // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Вып. VIII. Новосибирск. 1979.

Мельчук, 1969 – Мельчук И.А. Об определении большей/меньшей смысловой сложности при словообразовательных отношениях // Известия АН СССР. Серия литературы и языка, 1969, № 2.

Мельчук, 1974 – Мельчук И.А. Опыт теории лингвистических моделей «смысл ↔ текст». Семантика, синтаксис, М., 1974.

Мельчук, 1997 – Мельчук И.А. Курс общей морфологии, т.I, Москва – Вена, 1997.

Милославский, 1980 – Милославский И.Г. Вопросы словообразовательного синтеза. М., 1980.

Милославский, 2000 – Милославский Игорь Г. Синонимические и квазисинонимические отношения между лексическими и словообразовательными средствами в активной грамматике русского языка. Каким можно, а каким нельзя стать по-русски // Słowotwórstwo a inne sposoby nominacji. Materialy z 4 konferencji Komisji Słowotwórstwa przy Międzynarodowym Komitecie Slawistów. Katowice, 2000.

 

 

Михайлов, 1970    – Михайлов М.А. К образованию слов путем смены префиксов. // Ученые записки Горьковского государственного университета им. Н.И.Лобачевского, вып. 114, 1970.

Немец, 1962 – Немец Игорь. Генезис славянской видовой системы // Вопросы глагольного вида. М., 1962.

Немченко, 1984 – Немченко В.Н. Современный русский язык. Словообразование. М., 1984.

Никитевич, 1985 – Никитевич В.М. Основы номинативной деривации. Минск, 1985.

Николаев, 1987 – Николаев Г.А. Русское историческое словообразование. Казань, 1987.

НРЛ–1980    – Новое в русской лексике. Словарные материалы–77. М., 1980.

НРЛ–1982    – Новое в русской лексике. Словарные материалы–79. М., 1982.

НРЛ–1986    – Новое в русской лексике. Словарные материалы–81. М., 1986.

НСЗ–1971    – Новые слова и значения. Словарь-справочник по материалам прессы и литературы 60-х годов. М., 1971.

НСЗ–1984    – Новые слова и значения. Словарь-справочник по материалам прессы и литературы 70-х годов. М., 1984.

Обзор, 1978 – Обзор работ по современному русскому литературному языку за 1970–1973 гг. Словообразование. М., 1978.

Обр. сл., 1974 – Обратный словарь русского языка. М., 1974.

Общ. языкозн., 1970 – Общее языкознание. М., 1970.

Ожегов, 1973 – Ожегов С.И. Словарь русского языка, 10-е изд., М., 1973.

Ожегов, Шведова, 1992 – Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1992.

Орф., 1974   – Орфографический словарь русского языка. 13-е изд., М., 1974.

Орфоэп. сл., 1983 – Орфоэпический словарь русского языка. М., 1983.

Осн. постр., 1966  – Основы построения описательной грамматики современного русского литературного языка. М., 1966.

Очерки, 1964 – Очерки по исторической грамматике русского литературного языка XIX века. Глагол, наречие, предлоги и союзы. М., 1964.

Преображенский, 1910–1914 – Преображенский А. Этимологический словарь русского языка. Т.I, II. М., 1910–1914.

Розенталь, 1965 – Розенталь Д.Э. Практическая стилистика русского языка. М., 1965.

Ройзензон, 1970 – Ройзензон Л.И. Славянская глагольная полипрефиксация. Автореф. докт. дисс., Минск, 1970.

Рус. гр., 1980, I, II, – Русская грамматика, т. I, II, М., 1980

Рус. орф. сл., 1999 – Русский орфографический словарь. М., 1999.

Рус. разг. речь, 1981 – Русская разговорная речь. Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис. М., 1981.

Рус. разг. речь, 1983 – Русская разговорная речь. Фонетика. Морфология. Лексика. Жест. М., 1983.

Рус. сем. сл., 2000 – Русский семантический словарь, т.I, II, М., 2000.

Рус. яз. Энцикл., 1997    – Русский язык. Энциклопедия, М., 1997.

Свердлов, 1963 – Свердлов Л.Г. О некоторых отглагольных именах существительных // Этимологические исследования по русскому языку. Вып. IV. М., 1963.

Сводн. сл., 1991    – Сводный словарь современной русской лексики, т.I, II, М., 1991.

Сл. XI–XVII вв. – Словарь русского языка XI–XVII вв., М., 1975-.

СДРЯ XI–XIV вв.– Словарь древнерусского языка (XI–XIV вв.), М., 1988-.

Сл. XVIII в. – Словарь русского языка XVIII века. Л., 1985-.

Сл. рус. яз., 1957–1961 – Словарь русского языка, т. I–IV, М., 1957–1961.

Сл.рус. яз., 1981–1984  – Словарь русского языка. Т.I–IV. М., 1981–1984.      

Сл. син., 1970, 1971 – Словарь синонимов русского языка в двух томах, т. I,

Л., 1970; т. II, Л., 1971.

Славский, 1967 – Славский Ф. Из опыта работы над этимологическим словарем польского языка // Вопросы языкознания, 1967, № 4.

Словообр. совр. рус. яз., 1968 – Словообразование современного русского литературного языка. М., 1968.

Смирницкий, 1956 – Смирницкий А.И. Лексикология английского языка. М., 1956.

Соболева, 1981 – Соболева П.А. Асимметрия словообразовательных процессов и словообразовательных отношений // Проблемы структурной лингвистики. 1979. М., 1981.

Совр. рус. яз., 1981 – Современный русский язык, М., 1981.

Совр. р. яз. Морф., 1952 – Современный русский язык. Морфология. Изд.

МГУ, 1952.

Соссюр, 1977 – Соссюр Фердинанд де. Курс общей лингвистики. // Труды по языкознанию М., 1977.

Спос. номин., 1982 – Способы номинации в современном русском языке.

М., 1982.

Срезн., 1895 – Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка.

Т. II. СПб., 1895.

СС – Старославянский словарь (по рукописям X–XI веков). М., 1994.

ССРЛЯ, 1950–1965 – Словарь современного русского литературного языка. М.-Л.,

т. 1-17, 1950–1965.

Тез. пр. л. кр., 1967 – Тезисы пражского лингвистического кружка. // Пражский лингвистический кружок. М., 1967.

Терехова, 1966 – Терехова Т.Г. Произношение сочетаний трех согласных в современном русском литературном языке. // Развитие фонетики современного русского языка. М., 1966.

Тихонов, 1971 – Тихонов А.Н. Проблемы составления гнездового словообразовательного словаря современного русского

   языка. Самарканд, 1971      

Тихонов, 1972 – Тихонов А.Н. Синхрония и диахрония в словообразовании // Актуальные проблемы русского словообразования. I. Самарканд, 1972.

Тихонов, 1985 – Тихонов А.Н. Словообразовательный словарь русского языка. Т. I-II. М., 1985.

Тихонов, 1996 – Тихонов А.Н. Морфемно-орфографический словарь русского языка. М., 1996.

Тихонов, Джамбазов, 1988 – Тихонов А.Н., Джамбазов П.Н. Современный русский язык. Морфемика и словообразование. Велико Тырново, 1988.

Толстая, 1978 – Толстая С.А. Дневники. Т.I. М., 1978.

Топоров, 1964 – Топоров В.Н. О некоторых фонетических особенностях славянских языков в связи со словообразованием. // Prace filologiczne, t. XIII, cz.2, Warszawa, 1964.

Трубачев, 1976 – Трубачев О.Н. Этимологические исследования и лексическая семантика // Принципы и методы семантических исследований. М., 1976.

Улуханов, 1967 – Улуханов И.С. О закономерностях сочетаемости словообразовательных морфем (в сравнении с образованием форм слов). // Русский язык. Грамматические исследования. М., 1967.

Улуханов, 1972 – Улуханов И.С. О некоторых промежуточных явлениях в словообразовании (к соотношению синхронии и диахронии) // Актуальные проблемы русского словообразования. I, Самарканд, 1972.

Улуханов, 1974 (1) – Улуханов И.С. О замене приставок. // Русский язык в школе, 1974, № 3.

Улуханов, 1974 (2) – Улуханов И.С. Словообразование путем замены

            морфем. // Русская речь, 1974, № 5.

Улуханов, 1975 (1) – Улуханов И.С. О словообразовательной категории. // Известия АН СССР. Серия литературы и языка, 1975, № 1.

Улуханов, 1975 (2) – Улуханов И.С. О соотношении синонимичных словообразовательных морфем (на материале глагольных суффиксов). // Studia Rossica Poznaniensia. Poznań, 1975, вып. VI.

Улуханов, 1975 (3) – Улуханов И.С. О видах усечения основ мотивирующих

    слов в русском словообразовании. // Развитие русского языка. 1972. Словообразование. Членимость слова. М., 1975.

Улуханов, 1977 – Улуханов И.С. Словообразовательная семантика в русском языке и принципы ее описания. М., 1977.

Улуханов, 1979 – Улуханов И.С., Словообразовательные отношения между частями речи. // Вопросы языкознания, 1979, № 4.

Улуханов, 1991 – Улуханов И.С. О причинах, влияющих на степень системности и нормативности языковых единиц // Известия АН СССР. Серия литературы и языка, 1991, № 4.

Улуханов, 1994 – Улуханов И.С. О функциональном словообразовании. // Функциональная лингвистика, ч. 2. Симферополь, 1994.

Улуханов, 1996 – Улуханов И.С. Единицы словообразовательной системы русского языка и их лексическая реализация. М., 1996.

Улуханов, 2001 – Улуханов И.С. О некоторых возможностях описания словообразования с функциональной точки рения. // Исследования по языкознанию. К 70-летию члена-корреспондента РАН Александра Владимировича Бондарко. СПб., 2001.

Улуханов, 2002 – Улуханов И.С. О значении данных «Словаря древнерусского языка» (XI–XIV вв.) для истории славянских языков. // И.И. Срезневский и современная славистика: наука и образование. Рязань, 2002.

Успенский, 2002 – Успенский Б.А. История русского литературного языка (XI–XVII вв.) 3-е изд. М., 2002.

Ушаков, 1935–1940 – Толковый словарь русского языка. Под ред. Д.Н.Ушакова,

т. 1-4, М., 1935–1940.

Фасмер, 1964–1973 – Фасмер М. Этимологический словарь русского языка.

Т. I–IV. М., 1964–1973.

Фельдман, 1957 – Фельдман Г.И. Окказиональные слова и лексикография. //

   Вопросы языкознания, 1957, № 4.

Халидов, 1981 – Халидов А.И. Полипрефиксальные глаголы в языке русского

     фольклора. Автореф. канд. дисс., Л., 1981.

Цейтлин, 1977 – Цейтлин Р.М. Лексика старославянского языка. М., 1977.

Цейтлин, 1989 – Цейтлин С.Н. Детская речь: инновации формообразования

     и словообразования. Докт. дисс. Л., 1989.

Част. сл., 1977 – Частотный словарь русского языка. М., 1977.

Чурганова, 1973   – Чурганова В.Г. Очерк русской морфонологии. М., 1973.

Шанский, 1968 – Шанский Н.М. Очерки по русскому словообразованию. Изд.

МГУ, 1968.

Шанский, 1969 – Шанский Н.М. Развитие словообразовательной системы русского языка в советскую эпоху. // Мысли о современном русском языке. М., 1969.

Шанский, Иванов, Шанская, 1961   – Шанский Н.М., Иванов В.В., Шанская Т.В. Краткий этимологический словарь русского языка. М., 1961.

Ширшов, 1981 – Ширшов И.А. Множественность словообразовательной мотивации в современном русском языке. Издательство Ростовского университета, 1981.

Шмелев, 1960 – Шмелев Д.Н. Архаические формы в современном русском языке. М., 1960.

Шмелев, 1973 – Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. М., 1973.

Шмелев, 1977 – Шмелев Д.Н. Современный русский язык: Лексика. М., 1977.

Шмелев, 2001 – Шмелев Алексей. Взаимодействие языка и культуры: от словаря до языкового облика морально-религиозной проповеди. // В кн.: Анна Вежбицкая. Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики. М., 2001.

Штейнфельдт, 1963 – Штейнфельдт Э.А. Частотный словарь современного русского литературного языка. Таллин, 1963.

ЭС, 1953–1955 – Энциклопедический словарь. Т.1-3. М., 1953–1955.

ЭСБМ – Этымалагiчны сло㈒нiк беларускай мовы. Мiнск, 1978-.

ЭСРЯ, 1963 – Этимологический словарь русского языка. МГУ. М.,1963-

ЭССЯ, 1974 – Этимологический словарь славянских языков. Праславянский лексический фонд