Гемма мудрости страстной любви

В слове авраамовом

Авраам (аль-халиль) был назван «любимцем Бога» (халиль) именно потому, что он пронизал (тахалляля) и объял все атрибуты божественной самости; как сказал поэт:

Ты дух мой пронизал, мой дух пронзил,
И так же Авраам любимцем Бога назван был,–

так же, как цвет пронизывает цветное, и акциденция находится там же, где и субстанция, а не так, как место и нечто, занимающее место. Или же [Авраам был назван любимцем Бога] потому, что Бог пронизывал существование формы Авраамовой (мир ему!). Отсюда следует, что любое суждение (хукм) верно; каждое из них найдет, где появиться, {172} не преступая границ сего «где». Разве не видишь ты, что Бог является в атрибутах возникшего (Он Сам об этом нас известил) и в атрибутах ущербности, и в атрибутах порицаемых? Разве не видишь ты, что тварь является с атрибутами Бога – от первого из них до последнего – и все они принадлежат ей, и вместе с тем они, атрибуты возникшего,– [81] по праву Божьи? «Слава Богу»(1): к Нему восходит славословие от всякого славящего и прославляемого. «К Нему восходит все»(2) – Он объединил и то, что порицается, и то, что прославляется,– а есть только такое.

Знай, что одно может пронизать другое, лишь став его предикатом (махмуль фихи): пронизывающий скрыт пронизанным. Страдательное причастие – это явное, а действительное причастие – это скрытое тайное, причем оно (скрытое. – А.С.) питает его (явное. – А.С.), подобно воде, что, проникнув в шерстяную ткань, наполняет ее, и ткань набухает и расширяется. Поэтому если Бог – это явное, то Творение – тайное, скрытое в Нем, и тогда оно является всеми именами Бога, Его слухом и зрением, всеми Его соотнесенностями и всем, что в Нем постигается. Если же Творение явное, то скрыт и потаен в нем Бог, и Он – слух Творения, зрение его, и длань его, и нога его, и вообще все силы, как о том сказано в истинной вести.

Скажем далее, что Самость, не имей она сих соотнесенностей, не была бы богом (илях). А соотнесенности сии произведены нашими воплощенностями, так что мы нашей божественностью сделали Его богом, и Он не знает до тех пор, пока мы не знаем. Он (Мухаммед.– А.С.) (мир ему!) сказал: «Кто познает душу свою, тот познает Господа своего»,– а ведь он – самый знающий Бога среди людей. Некоторые мудрецы(3) и Абу Хамид [аль-Газали] ошибочно утверждали, что Бог познаваем без исследования мира. Да, познаваема вечная вневременная Самость, но нельзя познать, что она и есть бог, пока не познан обожествляемый (ма'люх). Он (обожествляемый.– А.С.) – указание на него (бога.– А.С.).

Затем, в другом состоянии, открывается тебе, что сам Бог и был указанием на Себя Самого и на Свою божественность и что мир есть не что иное, как Его проявление в формах их утвержденных воплощенностей, бытие коих невозможно без Него, и что Он приобретает различные качества и формы в соответствии с истинностями сих воплощенностей и их состояниями. Все это после того, как мы по себе о Нем узнали, [82] что Он для нас – бог.

Далее приходит другое откровение и являет наши формы в Нем. Тогда являемся мы друг другу в Боге, и мы знаем друг друга и отличаемся друг от друга. Одни из нас знают, {173} что именно в Боге дано нам было это знание себя, другие же пребывают в неведении о том уготовлении, в коем было дано сие знание: молю Бога не оказаться в числе невежд.

Эти два откровения вкупе показывают, что определяемы мы лишь чрез себя самих; более того, мы сами определяем себя чрез самих себя, но в Нем. Потому и сказал Он: «У Бога убедительное доказательство»(4),– то есть аргумент против слепцов, спросивших у Бога, почему Он поступает с ними не согласно с их целями. Потому Он обнажает пред ними Голени(5), а это и есть миропорядок, открытый здесь знающими. Они видят, что не Бог поступил с ними так, как те утверждают, будто бы Он поступил, но что это – от них самих: Он знал их лишь такими, каковы они, а значит, теряет силу их аргумент и остается убедительное доказательство у Всевышнего Бога.

Если же ты спросишь, для чего речение Всевышнего: «Если бы Он захотел, то всех вас поставил бы на прямой путь»(6), мы ответим следующее. «Если бы» здесь союз, выражающий воздержание вследствие невозможности: Он хотел лишь того, что было таким, каким было. Вместе с тем, согласно суждению разума, воплощенность бытийно-возможного приемлет как нечто, так и его противоположность. Однако бытийно-возможное в состоянии утвержденности имело именно то определение из двух постигаемых разумом, которое и появилось в действительности. Слова же «всех вас поставил бы на прямой путь» означают: разъяснил бы вам. Не всякому из бытийно-возможного в мире Бог отверз зеницу (внутреннего.– А.С.) ока, дабы он постиг, какова душа его, так что среди них (людей.– А.С.) есть знающие и невежды. Итак, Он не захотел и не поставил их всех на прямой путь. Он и не хочет; кроме того, «если Он захочет»,– но захочет ли Он?(7) Сего не бывает. Желание (маши'а) Его односвязно (ахадийят ат-та'аллюк), оно – соотнесенность, принадлежащая знанию, а знание – соотнесенность, принадлежащая познаваемому, [83] познаваемое же – ты сам и твои состояния. Не знание влияет на познаваемое, а познаваемое – на знание, показывая в нем, какова воплощенность его. Однако речь Божественная велась соответственно тому, к чему пришли люди и каковы были результаты их рассуждений, не велась она о том, что дается в откровении. Посему многочисленны верующие и малочисленны знающие, люди откровений.

«И нет среди нас никого без известного макама»(8); это то, каков ты был в своей утвержденности и каким появился в своем бытии – вслучае, конечно, если установлено, что у тебя есть бытие. Если установлено, что бытием обладает Бог, а не ты, то, конечно же, определяешь ты бытие Бога. Если установлено, что ты – сущее, то выносишь {174} определение ты, без сомнения. А если выносящий определение – Бог, то Он лишь изливает на тебя бытие, выносишь же определение себе ты сам. Так что прославляй лишь себя и порицай лишь себя, на долю Бога же выпадает лишь прославление за излияние бытия, ибо сие – Его, а не твое. Ты питаешь Его определениями, а Он питает тебя бытием. Посему для Него обязательно то же, что и для тебя; и приказание – от Него к тебе и от тебя к Нему. Но ты называешься облеченным (мукалляф) (9), облек же Он тебя только тем, о чем ты сказал Ему: Облеки меня Твоими состояниями и тем, каков Ты, Он же облеченным не называется.

Он меня прославляет, я Его прославляю,
Поклоняется мне Он, я Ему поклоняюсь.

Есть один только Он, иногда я считаю;
В воплощеньях вещей я Его отрицаю.

Если знает меня Он, Его я не знаю.
Или знаю Его и тогда лицезрею:

Мне не нужен никто, я Ему помогаю
И тем самым с чела Его грусть удаляю,

Вот поэтому Бог мой дал мне бытие,
Чтоб познал Его я и Его сотворил.

Нам об этом ниспослан правдивый хадис,
Его смысл, его цель я в себе воплотил.

[84] Поскольку же у Авраама – любимца Бога эта ступень, в силу которой он назван любимцем, то и был установлен обычай гостеприимства, а Ибн Масарра показал, что он с Михаилом являются подателями пищи(10), ведь пищей питаются принимающие оную. Если пища (ризк) пронизывает всю самость питаемого, так что в нем не остается ни единой обойденной частички, то питание (гиза') проникает во все без исключения части питаемого. Тогда он неизбежно пройдет сквозь все божественные макамы, коих выражением служат [божественные] имена, и в них явится самость Его, Великого Всевышнего.

Как здесь мы доказали, мы Ему принадлежим;
Но разве сами мы собой не обладаем?

Ему во мне принадлежит лишь слово «быть»;
Сколь нами Он, столь мы собой располагаем.

Во мне две ипостаси: «Он» и «я»,
А Он лишен такого «я», что у меня;

Но явленность Его во мне сияет:
Мы - как сосуд Его, заполненный до дна.

Бог глаголет истину и указует верный путь.

Примечания

(1) Коран, 1:2 и др.

(2) Коран, 11:123.

(3) Например, Ибн Сина, который в Ишарат говорит о том, что безатрибутность Первого познана без исследования его творения и действий (ч.3).

(4) Коран, 6:149, К.

(5) Аллюзия на аят: «В тот день, когда откроется Голень и они будут призваны к поклонению, они будут не в силах это сделать» (Коран, 68:42). Голень – коранический символ наиболее тайного; «обнажить голень» означает обнаружить самое сокровенное.

(6) Коран, 6:149, С.

(7) Ибн Араби имеет в виду выражение, встречающееся в Коране четыре раза и однозначно связанное с представлением об абсолютной свободе божественной воли: «Если Он захочет, то уничтожит вас, люди! И вместо вас поставит других; Бог силен, чтобы совершить это» (4:133, С.); «Господь твой богат, полон милости; но если Он захочет, то уничтожит вас и заменит вас другими, какими захочет, так же, как Он произвел вас» (6:133,С.); «Ты ясно видишь, что действительно Бог сотворил небеса и землю. Он, если захочет, уничтожит вас и произведет новое творение; это не трудно для Бога» (14:19, С.); «Люди! Вы бедны, нуждаясь в Боге; а Бог богат, славен. Если Он захочет, то может уничтожить вас и представить новое творение; и это для Бога не тяжело» (35:15 – 17, С,). Как видим, понимание свободы божественной воли у Ибн Араби полярно коранической трактовке этой проблемы.

(8) Коран, 37:164.

(9) Мукалляф – страдательное причастие от глагола калляфа – «поручать», «давать [приказание]»; мы переводим его словом «облеченный [приказанием]», сообразуясь с контекстом. В Коране этот глагол употребляется только в тех случаях, когда говорится о поручениях или наставлениях, даваемых Богом человеку (2:233, 2:286, 4:84, 6:152, 7:42, 23:62, б5:7).

(10) Ибн Масарра (ум. в 931 г.) – один из андалузских мыслителей, о котором практически не сохранилось достоверных сведений, В данном случае речь идет о толковании аята «Над ними в тот день будут носить престол Господа твоего восьмеро» (69:17, С.). Престол истолковывается как мир, который архангелу Михаилу и Аврааму поручено питать пищей (см. [105, с. 68]).

6. Гемма мудрости истинной в слове исааковом

Пророк в искупленье барашка заклал(1).
Человек – и баран? Я познанья взалкал!

Решил возвеличить ту жертву наш Царь.
Он пекся о нем иль о нас? – я не знал.

Верблюдица больше ценою, чем он(2),
А разве ее на алтарь он повел?

{175} Но как заместить, вот что знать я хотел,
Преемника Бога барашек сумел?

Ты разве не знал? Распорядок таков,
Что скупость – лишь убыль, а верность – улов. [85]

Творений всех выше, о да! минерал,
Растенье – за ним, вес и меру вобрав;

Потом – чувств властитель; во всем остальном
Аргумент с откровеньем нам служат ключом,

Адаму ж не сбросить разумных цепей,
Оков своей мысли и веры своей.

Кто стать добродетельным смог, как и я,
Такого же мненья держался всегда.

И явно, и скрыто сие говорит
Любой, если мир ему так же открыт.

Смотри, берегись речь иную держать
Иль бисер начать пред слепцами метать,

Пред теми, кто глухи и немы, о ком
Поведал Коран нам священным стихом.

Знай (да поможет нам с тобой Бог), что Авраам (мир ему!) сказал своему сыну: «Я видел во сне, что приношу тебя в жертву»(3). Сон (манам) же – это уготовление воображения (хаяль), а он (Авраам.– А.С.) его не истолковал. То был барашек, явившийся в форме сына Авраамова; Авраам же принял то видение на веру, но Господь спас его (Исаака. – А.С.) от Авраамовой иллюзии (вахм), искупив его великой жертвой(4) (каковая жертва и была для Всевышнего толкованием того видения), а он этого и не заметил. Ведь формальное проявление в уготовлении воображения нуждается в ином знании, коим можно постичь, что подразумевал Всевышний под оной формой. Разве не видишь ты, что сказал Абу Бекру(5) посланник Божий (да благословит и приветствует его Бог!) о толковании видений: «Иногда я был прав, а иногда ошибался»; когда же Абу Бекр попросил его определить, в чем именно он был прав, а в чем ошибался, тот не сделал этого. Аврааму же (мир ему!) Всевышний, воззвав к нему, сказал: «Авраам! Ты оправдал видение»(6), Он не сказал: «Ты правильно понял видение, что сие – сын твой», ибо Авраам не истолковал его, а следовал лишь явному, тогда как видение [86] требует истолкования. Потому и сказал Всевышний: «...если умеете толковать видения»(7). Толкование (та'бир) означает допустимый переход от увиденной формы к иному: коровы, например,– это годы засухи и годы урожайные.

Будь он (Авраам.– А.С.) прав в своем видении, то принес бы своего сына в жертву. Он поверил видению, что это и есть сам сын его, для Бога же сие было великой жертвой в форме его сына, а потому и искупил Он его, заслонив от намерения Авраама (мир ему!); и вместе с тем то не было для Бога искуплением. Чувство дало форму барашка, а воображение – форму сына Авраамова (мир ему!). А если бы {176} он увидел в воображении барашка, то истолковал бы его как своего сына или как что-нибудь другое.

Засим сказал Он: «Поистине, это явно было искушением»(8), то есть явно испытанием (то есть явным испытанием), испытанием в знании: знает ли он, какое толкование предполагает область видений или нет, Ведь известно, что область (мавтын) воображения требует толкований; он же пренебрег этим, а потому не выполнил должного и поверил по сей причине видению.

Так же поступил имам бен Мохлид, автор «Муснада», слышавший (и считавший сие верным), что он (Мухаммед.– А.С.) (мир ему!) сказал: «Кто видит меня во сне, тот видит наяву, ибо дьявол не предстает в образе моем». Бен Мохлид увидел его, и в том видении пророк (да благословит и приветствует его Бог!) напоил его молоком; бен Мохлид поверил своему видению, напился, и его вырвало молоком. Если бы он истолковал свое видение, то сие молоко было бы знанием. А так Бог значительно обделил его знанием, столь же, сколь и выпил он [молока]. Разве не знаешь ты, что посланнику Божьему (да благословит и приветствует его Бог!) поднесли во сне стакан молока? «И я напился его досыта, а остаток отдал Омару». Спросили: «Как же, о посланник Божий, ты истолкуешь сие?» Он сказал: «Как знание»,– не остановившись на «молоке» [87] как виденной им форме, ибо знал, какова область видений и какое толкование она предполагает.

Известно, что форма пророка (да благословит и приветствует его Бог!), свидетельствуемая чувством, захоронена в Медине, а форму духа его и легкого покрывала его не свидетельствовал никто ни от кого-либо другого, ни от души своей. И всякий дух таков. Ему (бен Мохлиду.– А.С.) во сне явился дух пророка, воплотившись в форму тела его, такого, какое было, когда он умер, без всякого изъятия. Он и есть Мухаммед (да благословит и приветствует его Бог!), дух коего видим в телесной форме, схожей с той, что захоронена; дьявол не может предстать в форме тела его (да благословит и приветствует его Бог!), ибо видящего оберегает от того Бог. Посему кто увидит его в сем образе, следует всему, что он ему приказывает, воспрещает или возвещает, как следовал и в земной его жизни его постановлениям в зависимости от указующего на то источника – в соответствии либо с точным смыслом его, либо буквой, либо духом его и прочее. И если будет явлено ему что-либо, то именно сего и должно коснуться толкование; если же в чувстве окажется оно таким же, каким было в воображении, то это – видение неистолковываемое. На том и в той же мере основывались Авраам (мир ему!) и бен Мохлид.

{177} Поскольку у видения – сии две стороны, а Бог на примере свершенного Им в отношении Авраама и сказанного ему научил нас благопристойности в отношении макама пророчества, мы, видя Всевышнего Бога в форме, отвергаемой рациональным суждением, научились толковать такую форму как Бога законоположенного, относя это либо к состоянию видящего, либо к месту, в котором он Его увидел, либо к ним обоим сразу. Если же рациональное суждение не отвергает ее, то мы оставляем ее такой, какой видели, подобно тому как в загробном мире мы правильно видим Бога [88].

В любой из форм нам Милостивый явлен,
В любой из них Единственный сокрыт.

Сказав: «Се – Бог», ты к истине подходишь,
Другое скажешь – к толкованью путь открыт.

На всякой форме есть Его печать,
Она Творенью Бога открывает,

Но для наших глаз Его явленье
Упрямый разум аргументом отвергает.

Приемлет, коли ясен Он ему,
Или в воображенье; право ж око.

О сем макаме сказал Абу Язид(9): «Будь Престол и им охватываемое сотню миллионов раз в одном из уголков сердца знающего, он не почувствовал бы того». Вот какова вместительность Абу Язида в телесном мире. Я же, более того, скажу: если предположить в одном из уголков сердца знающего прекращение существования (вместе с дающей сему существование воплощенностью) того, существование чего бесконечно, он не почувствует этого в знании своем. Ведь установлено, что сердце вместило Бога и вместе с тем не насыщено, ибо, наполнись, оно насытилось бы. Об этом и сказал Абу Язид. Да и мы указали на сей макам, оказав:

О сотворивший мир весь из себя!
Сбираешь все, что сам же и творишь;

Творя в себе существ всех бесконечность.
Сколь тесен ты – и столь же беспределен!

Как если бы лучи земной зари
Творенья Божьего угасли в моем сердце:

Вместивший Бога уж не тесен для Творенья;
Так каково же мира устроенье?

Любой человек иллюзией творит в своей силе воображения то, что вне оной не существует; таково общее состояние вещей. Знающий же сотворяет энергией то, что обладает бытием и вне вместилища энергии, притом что энергия сие сотворенное постоянно сохраняет; и ей не тягостно сохранять это, то есть сохранять то, что она сотворила. Когда же знающий вдруг [89] проявит небрежение (гафля) к сохранению сотворенного, уйдет в небытие то творение, если только {178} знающий не охватил и не овладел всеми уготовлениями и потому совершенно не проявляет небрежения, а, напротив, всегда свидетельствует какое-то из уготовлений.

Итак, если знающий сотворит что-либо своей энергией, охватывая все уготовления, то его творение появится в своей форме в каждом из уготовлений, и одни формы будут сохранять другие. Тогда, если знающий проявит небрежение к одному или нескольким уготовлениям, свидетельствуя при этом одно из них и сохраняя существующие в нем формы творения своего, то сохранятся все формы из-за сохранения им той одной формы в уготовлении, коим не пренебрег он,– ибо небрежение никогда не бывает всеобъемлющим ни во всецелом, ни в частностях.

Здесь я изложил таинство из числа тех, к которым ревниво относятся божественные люди, так как оно касается их притязания,– что они суть Бог: Бог не проявляет небрежения, раб же неизбежно чем-либо пренебрегает ради иного. Поскольку сотворил он нечто, он может сказать: «Я – Бог»; однако он не сохраняет ее (форму.– А.С.), как сохраняет Бог,– сию разницу мы уже показали. Поскольку же раб проявляет небрежение к какой-либо форме и уготовлению ее, он отличается от Бога. Он и должен отличаться, пусть и сохраняет все формы благодаря сохранению одной из них в том уготовлении, к коему он не проявил небрежения. Это – сохранение через включенность (биттадаммун). Бог же сохраняет сотворенное не так; всякую форму сохраняет Он через воплощение ('аля-т-та'йин).

Об этом вопросе известно, что не описан он нигде никем – ни мной, ни другими,– кроме как в сей книге, а потому он уникален и единствен в своем роде. Не упускай же его из виду, ибо то уготовление, в коем остаешься ты присутствовать с формой, во всем подобно Писанию, о котором Бог сказал: «В сем Писании Мы ничего не упустили»(10), оно вместило все действительное и недействительное.

Сказанное нами известно лишь тому, кто в душе своей несет [90] соединенность. Боящемуся Бога «Он даст разделенность»(11) наподобие упомянутого нами в сем вопросе отличия раба от Бога. И эта разделенность – высочайшая.

Раб Господом бывал в какие-то мгновенья,
В иной раз он рабом бывает, без сомненья.

Когда он раб, широк он Божьей широтой,
Когда же он Господь, стеснен сей нищетой.

Он только раб, но суть своя ему ясна,
И видишь? Грудь его надеждами полна.

А вот смотри: вся тварь спешит к нему с мольбой,
Ведь он Господь сейчас, как видим мы с тобой;

Но разве сможет сам печаль их утолить?
Немало слез мудрец готов о сем пролить.

И вот: будь Господа рабом, не господом Его раба,
И, укрепившись тем, пройдешь огонь, и пламя, и моря.

Примечания

(1) Речь идет о жертвоприношении Авраама.

(2) Он – барашек, которого Авраам принес в жертву вместо своего сына.

(3) Коран, 37:101, С.

(4) Бог приказал вместо сына принести в жертву барашка: «Мы искупили его великой жертвой» (Коран, 37:107, С.).

(5) Абдалла Абу Бекр – один из ближайших сподвижников Мухаммеда, первый халиф.

(6) Коран, 37:104 – 105, С.

(7) Коран, 12:43, С. Речь идет об истолковании сна фараона Иосифом, где семь тучных коров означали семь урожайных лет, а семь тощих коров – семь лет засухи.

(8) Коран, 37:106, С.

(9) Абу Язид аль-Бистами (ум. в 875 г.) – известный мистик, сформулировавший многие положения суфийской теоретической мысли.

(10) Коран, 6:38.

(11) Коран, 8:29. О соединенности и разделенности Бога и Творения более подробно см. гл. 3.

7. Гемма мудрости возвышенной

В слове исмаиловом

Знай, что именуемый Богом (аллах) Единичен (ахадий) по самости и целокупен (кулль) по именам. У всякого сущего от Бога – лишь его собственный господь (рабб), вся целокупность не может быть у него. Что же до Божественной Единичности (ахадийя 'иляхийя), то к ней никто отношения не имеет, ведь не говорится, что один имеет что-либо из нее и другой имеет что-либо [из нее], так как она не приемлет дробления. Единичность Его – это совокупность потенциальной целокупности Его.

Счастлив снискавший довольство (рида) господа своего, а нет никого, кто не снискал бы довольства господа своего, ибо господствие его (господа.– А.С.) пребывает на всяком, а потому доволен им господь его, и счастлив он. Посему сказал Сахль: «Есть в господствии тайна», – а сия тайна – ты, ведь он обращался к каждой воплощенности, «если б исчезла она, [91] прекратилось бы господствие». Он сказал «если бы», а этот союз выражает воздержание вследствие невозможности, ведь она (тайна.– А.С.) не исчезает и господствие не прекращается, ибо всякая воплощенность обладает бытием только благодаря своему господу. А воплощенность есть всегда, стало быть, и господствие никогда не прекращается.

Всякий снискавший довольство любим, а все, что делает любимый,– любимо, и потому все оно (Творение.– А.С.) – снискавшее довольство. Ведь действие не [производится] воплощенностью, действие [производится] господом ее в ней, и воплощенность, когда сопрягается с ней действие, успокаивается и становится «довольной» появившимися в ней и чрез нее действиями Господа ее. Действия же те суть «снискавшие довольство», ибо всякий действующий, всякий мастер доволен действием или изделием своим; ведь если свершит как должно он действие или изделие свое, то, значит, «дал он каждой вещи ее строй, а затем ведет по пути»(1),– пояснил Он, что дал каждой вещи ее строй, так что не приемлет она ни умаления, ни увеличения.

Исмаил, обнаружив нами упомянутое, был «снискавшим довольство Господа своего»(2), и так же всякое сущее есть снискавшее довольство господа своего. Однако из того, что всякое сущее есть снискавшее довольство господа своего в том смысле, в каком мы показали, не следует, что оно снискало довольство господа какого-либо другого раба, ибо господствие получило оно от Целокупного, а не от Единого, так что воплотилось в нем из Целокупного лишь ему соответствующее, а сие и есть господь его. Но никто не получает {180} его (своего господа.– А.С.) от Единичности Его. Посему-то люди Божьи и воспретили проявление в Единичности: если ты рассматриваешь Его через Него, то рассматривающий – Сам Он и по-прежнему Он рассматривает Себя чрез Себя же; если рассматриваешь Его ты чрез себя, то чрез тебя исчезает Единичность; если же рассматриваешь Его чрез Него и себя, то Единичность исчезает также. Ибо местоимение «ты» в «ты рассматриваешь» не есть воплощенность рассматриваемого, а потому необходимо должна существовать некая соотнесенность, повлекшая двойственность – рассматривающий и рассматриваемый, в результате чего исчезает Единичность, хоть и видит Он лишь Сам Себя чрез Самого Себя (притом, что известно, что в сем описании [присутствуют] рассматривающий и рассматриваемый).

Снискавший довольство может быть снискавшим абсолютное довольство лишь тогда, когда все, в нем появляющееся, относится к [92] действиям в нем довольного [им]. Так, Исмаил превосходил прочие воплощенности в плане снискания довольства господства своего, в каковом плане охарактеризовал его Бог.

И всякой душе успокоившейся сказано было: «Возвратись к господу своему»(3); так приказал Он ей возвратиться именно ксвоему господу, который призывал ее, почему и узнала она его одного во всей Целокупности – «довольной и снискавшей довольство»(4). «Войди в среду рабов Моих»(5) в том смысле, что у них – тот же макам: каждый из здесь упомянутых рабов познал своего всевышнего господа, ограничился им и не бросает взгляд на господа раба иного, хотя и едина воплощенность,– сие неизбежно. «Войди в рай Мой»(6), коим сокрыт Я(7). Рай же Мой – не что иное, как ты: ты сокрываешь Меня своей самостью. Посему познаваем Я лишь чрез тебя, как и ты существуешь лишь чрез Меня. Кто познает тебя, познает Меня; но Я непознаваем – и ты непознаваем. Если же войдешь ты в рай Его, то войдешь в душу свою – и познаешь душу свою иным знанием, отличным от того, которым познал ты ее, когда познал ты Господа своего чрез познание ее. Так станешь ты обладателем двух знаний: знания о Нем как о себе, и знания о Нем чрез себя как о Нем, а не о себе.

Ты раб, но ты же господин
Тому, Кому ты только раб;

Ты – господин, и ты же – раб
Того, Кем был обет нам дан:

Так узел всякого исповеданья
Иным исповеданьем разрешен.

Итак, Бог доволен своими рабами: они – снискавшие довольство; и они Им довольны: и Он – снискавший {181} довольство(8). Так два сих уготовления оказались друг с другом в отношении подобий, подобия же суть противоположности, ибо вместе не сходятся, так как не различаются. А есть лишь различающееся, значит, нет в бытии противоположности: бытие – единая истинность, и вещь сама себе не противоречит [93].

Есть Бог один, а больше – никого:
Не говори о связях иль различьях;

Свидетельство то ока моего:
Смотрю и вижу лишь Его я безграничность.

«Это – тем, которые боятся Господа своего»(9), [боятся] быть Им, зная различенность (тамиййз). Нам на это указывает неведение бытийствующих воплощенностей относительно того, что изложено знающими. Итак, случилась различенность рабов, и случилась различенность господов. Не будь сей различенности, божественное имя «Единый» было бы во всем истолковано так же, как и «Конечный». И «Возвышающий» может быть понят так же, как «Унижающий», только в таком же случае. Но с точки зрения Единичности оно (это имя.– А.С.) – как мы то: скажем о всяком имени – указует и на Самость (Бога.– А.С.), и на истинность свою, поскольку оно есть оно. Ведь Именуемый Един, и Возвышающий есть Унижающий со стороны Именуемого, но Возвышающий не есть Унижающий со стороны себя самого и истинности своей, ибо каждое из них понимается различно:

Ведь нельзя считать, что Бога
Отделишь ты от Творенья,

И нельзя одежд Творенья
Почитать помимо Бога.

Уподобь же и очисти
Ты Его – и правду скажешь;

Хочешь – будь в соединенье,
Хочешь – будь в разъединенье,

Но получишь Целокупность:
Пальма первенства – ее.

Ты не тленен и не вечен,–
Все не тленно и не вечно:

Нету свыше вдохновенья,
Вдохновенье – лишь твое.

Славословится верность обещаниям, а не угрозам. Уготовление божественное требует славословия Самости, и Он славословит ее, выполняя обещания, а не угрозы, более того, прощая. «Не думай, [94] что Бог не исполнит обещания Своего, данного чрез Своих посланников»(10); не сказал Он «и угрозы Своей», напротив, «Он прощает злые дела их»(11), хотя и грозил за них наказанием. И Он славословил {182} Исмаила за его верность обещаниям(12). Так исчезла у Бога возможность (имкан) вследствие необходимости решающего перевеса, здесь требуемого.

А посему есть только Верный Обещанью!
А что угроза? Для нее нет в мире места.

Смотри: перед тобой юдоль страданий;
Но вижу в ней лишь явное блаженство:

Сии два неразличны в единенье,
И только впроявленье – мук явленье;

Сладка та мука, зовется мукой ада,
Лишь шелуха она, сокрывшая усладу.

Примечания

(1) Коран, 20:50. Цитируемый аят – это ответ Моисея на вопрос фараона «Что есть ваш Господь?».

(2) Коран, 19:54.

(3) Коран, 89:28, С

(4) Там же, К.

(5) Коран, 89:29.

(6) Коран, 89:30, С.

(7) Игра однокоренных слов: джанна – «рай» и джанна – «скрывать».