Пятьдесят шесть дней после Казни Ша'ик 27 страница

— Благодарю за приглашение, — отозвался Еж, — но я все-таки дух…

— Но вовсе, — прервал его Демесанд, — вовсе не проклятый невещественностью¸ уж поверьте моему опыту! Итак, — и он протянул саперу кубок, — пейте, друг мой! Вспомните еще раз чудесный вкус вина, не говоря уже о действии алкоголя!

— Ну, если вы говорите… — Еж принял кубок, пригубил. Туманное его лицо стало видимым гораздо яснее. — О боги! Купец, вы обрекли себя на ужасную участь! Теперь я буду преследовать ваш фургон веки вечные!

— Увы, друг мой, эффект не сохраняется надолго. Ведь иначе на всех живых давила бы невыносимая тяжесть! Теперь прошу вас, Джагата. Уверен, мириады оттенков вкуса не ускользнут от вас. — Он с сияющей улыбкой вручил ей кубок.

Она отпила, оскалила клыки в том, что, по мнению Парана, было улыбкой. — Бик’трара — ледяные цветы — недавно вам пришлось странствовать в ледяных полях, созданных кем-то из Джагатов, чтобы отыскать такую редкость.

— Действительно так, дорогая моя! Джагатские ледники и еще многое! Хочу объяснить: Трайгальская Торговая Гильдия перемещается через Магические пути — и на подобное не способен ни один купец в целом мире! Но и наши цены соответственно высоки. — Он послал Парану широкую улыбку. — Очень высоки, о чем прекрасно знает Владыка. Кстати говоря: плата при вас?

Паран кивнул.

Карполан передал ему третий кубок: — Я заметил, Владыка Фатида, что вы привели лошадей. Вы намерены ехать рядом с нами?

— Думаю, да. Есть трудности?

— Трудно судить — мы еще не знаем, что можно встретить на этом заброшенном мосту. Вам следует ехать рядом, чтобы попасть под нашу защиту. А если у вас есть свои способы, зачем было вызывать нас?

— Да, да, мне понадобится ваша защита, — уверил его Паран. — Именно поэтому я вызвал ваш поезд. — Он отпил вина и нашел его кружащим голову. — Впрочем, — продолжил он, созерцая золотистую жидкость, — если я отопью еще, то вряд ли смогу удержаться в седле!

— Привяжитесь покрепче, Ганоэс Паран. К седлу и стременам. Поверьте мне: в таком путешествии лучше быть пьяным или надышаться парами дурханга. Лучше и то, и то сразу. А теперь я должен начать приготовления — хотя я никогда не посещал именно этот Магический путь, начинаю подозревать, что мост станет ужасным испытанием.

— Если ты руководитель, — сказала ему Ганат, — я поеду рядом с тобой.

— Польщен. Советую вам, Джагата, держать наготове свой Магический путь. Это может потребоваться в любой миг.

Паран посмотрел, как они залезли в карету, и повернулся к Ежу.

Сапер успел прикончить вино и поставил кубок на поднос. Поднос все еще находился в твердых руках слуги — старика с красными от усталости глазами и седыми волосами, кончики которых казались подпаленными. — Сколько путешествий ты выдержал? — спросил его Еж.

— Больше, чем могу счесть, господин.

— Я так полагаю, Карполан Демесанд — Верховный Маг?

— Верно, господин. И мы, дольщики, благословляем его имя каждый день.

— Кто бы сомневался. — Еж отвернулся к Парану. — Если не хотите напиться, капитан, оставьте вино. Надо потолковать.

Паран рискнул еще одним глотком и поставил кубок, последовав за кивнувшим Ежом к началу моста.

— Что-то созрело в твоем призрачном уме, сапер?

— Многое, капитан. Но вначале вот что. Вы знаете, когда я швырнул ту долбашку, в Черном Коралле, я все понимал. Видит Худ, выбора не было, и будь все снова, я сделал бы так же. И все-таки… — он помедлил, подыскивая слова. — Вначале была… просто темнота. Иногда проблески далеких огоньков, как будто возвращалось разумение. — Он покачал головой, взглянул Парану в глаза: — Это было так, будто… будто некуда идти. Моей душе, то есть. Совсем некуда. Поверьте мне, это было неприятное чувство.

— Но потом ты нашел, — отозвался Паран, — куда пойти.

Еж кивнул и обратил взор к окружающему туману. — Вначале услышал голоса. Затем… старые друзья вышли из тьмы. Знакомые лица, верные друзья. Но не только. Знаете, капитан, среди Сжигателей было немало подонков. Когда солдат проходит через все это, через Рараку, Чернопсовый лес — получаются два сорта людей. Или ты становишься чертовски скромным, или начинаешь верить, что сама Императрица достойна лишь целовать все, что вылезает у тебя из задницы. И не только Императрица, но и все вокруг. Ну, я никогда не терял время на подобных уродов при жизни — еще меньше захотел проводить с ними вечность.

Паран подумал и не спеша кивнул. — Продолжай.

— Мы, Сжигатели… у нас есть работа, хотя не всем нам она нравится. То есть мы же мертвые? Так разве не хорошо помочь живым друзьям, а может, и всему человечеству, если придется. Не хочу каркать, но может и такое потребоваться. Так лучше прекратить задавать вопросы, на которые нет ответов.

— Это как?

Сапер скривился. — Проклятие. Звучит ужасно, но… что нам за дело до вас? Мы обнаружили себя в армии покойников, в море, которое было пустыней. Мы отвоевали свое, конец боям — а тут что получается, нам снова в поход? Долгий поход, дольше, чем вы можете вообразить. Но ведь это НАШ путь, а?

— И куда он приведет, Еж?

Сапер качал головой. — Что значить — умереть? Что значит возвыситься? Не значит же это, что каждый получит десять тысяч поклонников в мире живых? Я имел в виду… все, что между нами, мертвецами, общего — то, что мы солдаты, не сумевшие пережить бой. Мы войско неудачников. — Отрывистый смех. — Хотел бы я служить напоминанием всем ублюдкам. Пролезть им прямо под шкуры.

Паран бросил взгляд на карету. Внутри ни движения, хотя слуга уже скрылся. Вздохнул: — Властители. Объяснять — не лучшая роль, Еж. Фактически я пролистал все ученые трактаты в библиотеках Даруджистана, но еще не составил ясного представления, что такое "возвыситься". Потому изобрел свою собственную теорию.

— Послушаем, капитан.

— Тогда начнем вот с чего. Властители, нашедшие поклонников, становятся богами — и эта связь все крепче соединяет стороны. Властители без поклонников, в некотором смысле, не связаны. Свободны, в терминологии Колоды Драконов. А боги, имевшие поклонников, но потерявшие их, остаются властителями, но как бы кастрированными — пока не возобновится культ. Для Старших Богов это означает пролитие крови в местах прежних святилищ. Для более примитивных духов это просто вспоминание или открытие их имен, или другая форма пробуждения ото сна. Запомни, что если властитель полностью уничтожен, возобновление культа ему уже не поможет.

Итак, возвращаясь назад — властители и боги, все обладают некоей силой. Возможно, магической, или личной, или еще какой. Что важнее, они наделены необычайной эффективностью…

— Чего?

— Они слишком опасны, вот что это значит. Смертный может ткнуть кого-то в нос и просто сломать кость. Властитель ткнет кого-то — и проломит стену за ним. Нет, я не буквально — хотя иногда это так и бывает. Не обязательно физическая сила, так же действует и сила воли. Когда властитель действует, волны бегут… повсюду. Вот почему они так опасны. Например, до изгнания Фенера Трич был одним из Первых Героев — старое название властителей — и никем иным. Проводил время, сражаясь с другими Героями, а в последнее время блуждал в форме Солтейкена. Если бы не произошло ничего необычного, его сила властителя постепенно исчезла бы, затерялась в примитивном разуме гигантского тигра. Но случилось нечто… даже две вещи. Изгнание Фенера и необычная гибель Трича. И эти два события изменили мир.

— Понятная теория. Пока. Но куда вы клоните, капитан?

— Каждая горная гряда имеет высочайший пик, и история являет нам гряду за грядой — их больше, полагаю я, чем мы можем представить — это горы человечества, Джагатов, Т'лан Имассов, Эресов, Баргастов, Треллей и так далее. Целые горные хребты. Я полагаю возвышение природным феноменом, необоримым законом вероятности. Возьмите массу людей, существ любой расы, и под достаточным давлением поднимется горная гряда, и в ней будет пик. Вот почему так много властителей стали богами — многие поколения людей сделали имена великих героев священными, начали почитать их как выходцев из "золотого века". Так все и происходит.

— Если я понял вас, капитан — признаю, это не так просто, как вначале показалось — в наши дни давление слишком велико, появилось много властителей и дела идут все хуже.

Паран пожал плечами: — Может, и так. Возможно, всегда было так. Но иногда происходят коллизии, горные хребты сталкиваются, вершины рушатся, превращаясь в забытый прах.

— Капитан, вы не собирались сделать новую карту в наборе Драконов?

Паран долго всматривался в силуэт духа. — Во многих Домах уже есть роль Солдата…

— Но нет свободных солдат, капитан. Нет… нас.

— Ты сказал, сапер, что перед нами путь. Откуда ты знаешь? Кто тебя ведет?

— У меня нет ответов. Вот почему мы требуем, в качестве платы за сделку, нарисовать карту для нас. Это будет похоже на то, как бросают пригоршню муки на невидимую прежде паучью сеть.

— Плата за сделку? Нужно было сказать вначале, Еж.

— Нет, капитан, лучше сказать тогда, когда уже слишком поздно.

— Для вас, да. Ладно, я буду думать. Признаюсь, ты меня озадачил. Ведь я не думаю, что армией призраков кто-то манипулирует. Скорее к вам взывает нечто гораздо более эфемерное, первичное. Природная сила. Словно восстановлен давно забытый закон, и вам выпало его воплотить. В конечном счете.

— Интересная мысль, капитан. Я всегда знал, что у вас есть мозги. Теперь я получил намек, для чего они годятся.

— А теперь ответь еще на один вопрос.

— Если необходимо…

— Долгий путь впереди. Ваш поход… вы идете на войну, так? Против кого?

— Скорее это…

Сзади раздался шум. Дольщики бросились к карете, защелкали пряжки — это полтора десятка женщин и мужчин пристегивали себя ремнями к стенкам. Внезапно заволновавшиеся лошади мотали головами, раздували ноздри и били копытами. Возчик уже схватил поводья.

— Вы двое! — прорычал он. — Пора!

— Думаю сесть рядом с возчиком, — сказал Еж. — Капитан, постарайтесь скакать рядом, как советовал маг. Я знал, как привести вас сюда, но еще не знаю, что вскоре случится.

Паран кивнул и поспешил к мерину. Еж влез на фургон; две пардийки вернулись от моста и заняли позиции на крыше, достав тяжелые арбалеты и связки стрел с раздвоенными наконечниками.

Паран вскочил в седло.

Шторка на боковой двери откинулась, капитан смог увидеть круглое, лоснящееся лицо Карполана Демесанда. — Мы движемся очень быстро, Владыка. Если с вашим конем случится некая трансформация, постарайтесь соскочить.

— А если "некая трансформация" случится со мной?

— Ну, мы сделаем все, чтобы вас не бросить.

— Очень ободряюще, Карполан Демесанд.

Последовала быстрая улыбка, и окошко захлопнулось.

Возчик дико крикнул и щелкнул вожжами. Лошади пошли вперед, карета качнулась и покатилась на каменный мост.

Паран скакал сбоку, напротив одного из дольщиков. Он послал ему полубезумную усмешку и ухватился окованной железом рукавицей за длинный малазанский арбалет.

Они взобрались на склон и въехали в туман.

Он сомкнулся вокруг словно стены.

Еще дюжина ударов сердца — и начался хаос. Как будто бы из-под самого моста вылезли существа цвета охры. Длинные лапы с когтями, короткие обезьяньи ноги, головы, казалось, состоящие из одних зубов. Твари насели на бока кареты, пытаясь сорвать дольщиков.

Крики, звяканье арбалетов, шипение поймавших стрелы тварей. Конь Парана встал на задние ноги и забил копытами — один из зверей пролез под брюхо. Капитан вытащил меч и вонзил его в спину твари, выгрызавшей куски плоти из ноги висящего на фургоне дольщика. Заметил, что удар сразу рассек мышцы и обнажил ребра. Кровь хлынула рекой. Зверь завизжал и упал.

Все больше тварей наседало на карету; Паран видел, как упала с крыши одна из дольщиц, громко выругалась, ударившись о камни — и над ней сомкнулся жадный клубок скользких тварей.

Капитан повернул мерина и направился к куче.

Тут не требовалось особого умения — просто рубящие удары, пока не отвалилось последнее окровавленное тело.

Женщина лежала на мокрых камнях. Казалось, ее долго жевала акула, а потом выплюнула. Но жизнь в ней еще теплилась. Паран вложил меч в ножны, спрыгнул с коня и забросил оглушенную болью женщину на плечо.

Тяжелее, чем выглядит. Он сумел взвалить тело на спину коня, потом сам взобрался в седло.

Карета уже пропадала в дымке, тяжело перекатываясь через тварей, оставляя след из порубленных тел.

Между поездом и Параном стояло едва ли не полсотни существ. Они разом обернулись, щелкая когтями и клыками. Он выхватил меч и вдавил стремена в бока мерина. Животное недовольно фыркнуло и рванулось, грудью расталкивая тварей. Паран махал мечом направо и налево, видел, как разваливаются черепа и отлетают лапы. Чьи-то когти вцепились в дольщицу и попытались стянуть с коня. Паран повернулся в седле и рубил, пока лапы не исчезли.

Другая тварь прыгнула ему на поясницу.

Тяжелое дыхание с явственным привкусом перезрелых персиков. Широко раскрылась зубастая пасть — тварь готова была откусить капитану лицо.

Он ударил ее лбом, носовой пластиной шлема разбив рот и высадив зубы. В лицо хлынул поток крови. Тварь отпрянула. Паран поднял меч и замолотил рукоятью по черепу. Два потока крови брызнули из пробитых ушей. Он опустил меч и столкнул убитого зверя.

Конь еще двигался, взвизгивая, когда когти и клыки царапали ему грудь и шею. Паран лег на холку мерина и начал рубить насевших спереди.

Твари отстали. Конь переходил на все более быстрый галоп. Вскоре показалась изрубленная стенка фургона. Повозка ехала, содрогаясь и качаясь, но свободная от нападающих. Паран стал натягивать удила, пока мерин не поехал с той же скоростью. Махнул рукой дольщикам: — Она жива… возьмите…

— Едва ли жива, — сказал ближайший мужчина, отворачиваясь и сплевывая густой кровью.

Паран видел, что кровь течет также из рваных ран на ноге, и струйки становятся все слабее. — Тебе нужен целитель. Скорее…

— Поздно, — ответит тот, принимая бесчувственное тело от Парана. Ему помогли многочисленные руки с крыши; женщину подняли наверх. Умирающий дольщик устало прижался к карете и послал Парану багряную улыбку. — Множественные ранения, — сказал он, — удваивают мою долю. Надеюсь, жена будет благодарна. — Еще не договорив, он схватился за пряжку ремня и неловко отстегнул ее. Упал, напоследок кивнув капитану.

Послышался шлепок… и он замер на камнях.

Паран оглянулся. Вокруг тела собралась стая тварей. "Боги, эти люди совсем разума лишились".

— Стебар получил свое! — крикнул кто-то с крыши. — Кто позаботится о его детях?

Другой отозвался: — Спрячь его дощечку. Как там Тюрс?

— Выкарабкается, но такой красоткой уже не будет.

— Знаю ее. Предпочла бы полный расчет…

— Вряд ли, Эфрас. Зачем двойная доля, если нет родни?

— Ты весельчак, Ёрад, хотя сам себя не ценишь.

— И что я такого сказал?

Бег кареты замедлялся: под колесами попадалось все больше мусора. Куски ржавых лат, сломанные мечи, кучки рваной одежды.

Паран поглядел вниз и заметил пластину, похожую на доску для игры в "плошки"; казалось, какая-то тварь пыталась ее съесть, но лишь обглодала. "Даже в забытом мире смерти есть существа, нуждающиеся в еде. То есть живые. То есть не местные. Пришельцы, как и мы". Он принялся гадать, кем были павшие перед ордой охряных тварей. Зачем они пришли сюда? Случайно, или, как сам Паран, по некоей необходимости?

— Еж!

Сидевший рядом с возницей дух склонился: — Капитан?

— Это Королевство — что тебе известно?

— Ну, вы же сюда приехали? Полагаю, вам и должно быть известно.

— Бессмыслица. Ты ведешь, я следую. Таков был уговор?

— Вы желали прибыть туда, куда ушли Старшие. И вот мы здесь.

— Но где "здесь"?

Сапер пожал плечами и откинулся на спинку сиденья.

Следовать своим "нутряным" чувствам — сплошная глупость, подумал Паран. Откуда они приходят, что их питает — остается только гадать.

Примерно через третью часть лиги, идущая вверх, дорога очистилась от обломков и мусора. Хотя туман оставался густым, он как-то просветлел, будто над горизонтом поднялось белое солнце. Конечно, если здесь есть горизонт…

В каждом Магическом пути свои правила — это Паран уже уяснил.

Возчик вдруг выругался и всем весом налег на рычаг тормоза. Паран остановил коня одновременно с остановкой заскрипевшей повозки.

Впереди какая-то куча — большая груда в центре и мелкие обломки по сторонам.

Другая повозка.

Все молчали. Потом из голосовой трубы около крыши раздался голос Демесанда: — Нисстар, Артара, исследуйте завал, если вы не против.

Паран слез с мерина с мечом наголо, присоединился к пардийкам, уже осторожно зашагавшим к остаткам фургона.

— Это Трайгальская Торговая Гильдия, не так ли? — спросил он тихо.

— Тс-с.

Они дошли до места. Паран встал позади, а дольщицы, обмениваясь жестами, окружили остатки повозки. Их самострелы были наготове. Вскоре они скрылись из вида.

Повозка лежала на боку — Паран смотрел на ее крышу. Не хватало одного колеса. Медные листы потолка казались изодранными, а в нескольких местах изглоданными. В двух железных петлях оставались обрывки кожаных ремней.

Одна из женщин влезла на верхний бок, присела около дверцы и вгляделась внутрь кабины. Еще миг — и она исчезла внутри. Вторая дольщица обошла повозку сбоку. Паран всмотрелся в нее. Недавно ей сломали нос, понял он, и под глазами видны синяки. Глаза полнились страхом.

Карполан Демесанд вылез из кареты и в сопровождении Ганат и Ежа медленно пошел к разведчицам.

Паран обернулся и поглядел в бледное лицо Верховного Мага. — Вы узнали эту повозку, не так ли?

Кивок. — Торговый Мастер, госпожа Дарпарет Вейд. Пропавшая два года назад вместе с дольщиками. Ганоэс Паран, я должен поразмышлять… она была сильнее меня в магических искусствах. Я глубоко опечален открытием, ведь она была мне другом. Опечален и встревожен.

— Вы помните детали последней ее миссии?

— Ах, правильный вопрос. Обыкновенно, — он помялся, обнял себя руками, — такие детали остаются секретом Гильдии. Вы можете вообразить, что конфиденциальность — основа нашей репутации. Клиенты платят за нее, полностью веря, что мы ничего не разгласим. Однако в данный момент две причины мешают соблюсти секретность. Первая: как кажется, двигаясь дальше, мы натолкнемся на то, что уничтожило Дарпарет. Вторая: она не смогла завершить последнюю миссию. Очевидно, мы не желаем повторить ее судьбу. Так что давайте сейчас сольем свои таланты, дабы определить, во-первых, что же уничтожило ее поезд, а во-вторых, выработать подходящую защиту от вероятного противника.

Первая пардийка показалась над повозкой, увидела Демесанда и покачала головой.

— Тел нет, — сказал Паран. — Конечно, встреченные нами прожорливые твари могли очистить фургон впоследствии…

— Думаю, что нет, — отозвалась Ганат. — Я подозреваю, они тоже страшатся ожидающего впереди и не заходят за мост. Да и повреждения кареты причинены кем-то большим и сильным. Если у моста есть исконный страж — возможно, несчастные путешественники его повстречали.

Паран нахмурился: — Страж. Зачем здесь стража? Это как волшебная сказка. Как часто кто-либо пытался пересечь мост? Как кажется, редко. У стража было много свободного времени. Почему же он не ушел? Если у этого создания были хоть какие-то мозги, такая задача свела бы его с ума…

— И свела, если он разорвал первых встречных, — вставил Еж.

— А может, он просил почесать за ушком? — буркнул Паран. — Все бессмысленно. Животные нуждаются в пище и компании…

— А если у стража был хозяин? — сказала Ганат.

— Это не Оплот. Здесь нет хозяина, нет правителя.

Карполан хмыкнул. — Вы уверены, Владыка Фатида?

— Уверен. Более или менее. Этот мир похоронен, забыт.

— Может быть, — предположил Карполан, — кое-кому надо сообщить твари, что ее задача потеряла смысл? То есть освободить от службы.

— Если страж существует. Возможно, тут попросту встретились две силы, стремившиеся в одно место.

Глазки Мастера трайгаллов сузились: — Вам известно больше, Ганоэс Паран?

— Какова была миссия Дарпарет Вейд?

— А, меняемся тайнами… Ну ладно. Припоминаю, клиент был из Даруджистана. Из Дома Орр. Заказ передала женщина, племянница покойного Турбана Орра. Госпожа Седара.

— А суть заказа?

— Кажется, этот мир является домом множества сущностей, сил — забытых и заброшенных еще в древности. Миссия состояла в исследовании этих существ. Госпожа Седара отправилась с поездом, так что других деталей нет. Предположительно она знала, чего ищет. А теперь ваша очередь, Ганоэс Паран.

Нахмурившийся Паран подошел поближе к разрушенной повозке. Изучил погрызы и разрывы на обшивке. — Я давно гадал, куда они пропали, — сказал он, — и теперь понял, куда же. — Он повернулся к Карполану Демесанду: — Не думаю, что тут есть страж. Скорее путники столкнулись на мосту и Дарпарет с Седарой Орр не повезло. Повозку уничтожили Гончие Тени.

— Вы уверены?

"Да. Я их чую. Моя… родня". — Полагаю, нужно сбросить этот мусор в пропасть.

— Еще вопрос. Что случилось с телами?

— Гончие имеют привычку таскать и подбрасывать в воздух свои жертвы. Иногда они их едят, но чаще забавляются убийством — а в тот миг они были и раздраженными, и возбужденными. Они едва — едва освободились из Драгнипура, меча Аномандера Рейка.

— Невозможно! — бросил Верховный Маг.

— Возможно, хотя очень трудно.

— Откуда вы все узнали? — воскликнул Карполан.

— Потому что я освободил их.

— Тогда… вы отвечаете за произошедшее!

Паран смело встретил ставший вдруг холодным и грозным взор здоровяка. — Очень сожалею. Видите ли, они там оказались не по заслугам. И я там не должен был быть. Я не знал, куда они сбежали и сбежали ли вообще. Тогда казалось — я послал их в забвение. В саму Бездну. Но вот оно как вышло… — добавил капитан, отворачиваясь к обломкам. — Я хотел как раз этого — хотел, чтобы они отметили путь. Да, лучше бы они никого не повстречали на пути. Легко забыть, какие они злобные…

Карполан Демесанд закричал на дольщиков: — Все вниз! Нужно очистить дорогу!

— Капитан, — пробормотал Еж, — вы заставляете меня нервничать. Взаправду…

 

* * *

 

Обломки заскрипели и скользнули за край, пропав в дымке. Дольщики собрались в начале моста и ожидали звука удара — но его не последовало. По приказу Карполана они заняли свои места на трайгальской повозке.

Казалось, что Верховный Маг утратил охоту вести светские беседы с Параном; он также заметил косой взгляд входящей в повозку Джагаты. Капитан вздохнул. Кто доставляет плохие вести, тому и достается — он подумал, что отныне, если он попадет в беду, вниз протянется мало рук помощи. Паран вскочил в седло и натянул удила.

Поезд тронулся. Теперь мост шел под уклон — длина его составила уже не менее лиги. Невозможно было судить — разве только залезть под мост? — какие колонны или "быки" поддерживали это сооружение; или, может быть, оно просто висит, свободное и лишенное опор, над пустым простором.

Впереди завиднелась неясная форма; подъехав ближе, они различили широкий проход, означавший конец моста. Боковые столбы сужались кверху и имели наклон внутрь ворот — как будто их почти сломил вес громадной каменной перемычки. Все сооружение было покрыто густым мхом.

Карполан остановил повозку перед самыми воротами и, как всегда, послал вперед двух пардиек в проход. С ними ничего не случилось. Когда обе вернулись и доложили, что путь свободен (насколько они смогли увидеть), дольщики провели повозку в ворота.

Сразу за ними поезд встал — копыта передних лошадей заплескались в мутной воде озера или моря.

Паран подвел коня к краю водоема. Нахмурился, поглядев влево и вправо, проследил ход береговой линии.

Еж сказал с повозки: — Капитан, что-то не так?

— Да. Озеро — вот что не так.

— И почему?

— Не предполагалось ему быть здесь.

— Откуда вы знаете?

Паран спешился и присел у воды. Волн нет — совершенный покой. Он сложил ладонь и зачерпнул холодной, илистой воды. Понюхал, сморщился: — Пахнет гнилью. Это вода потопа…

Его прервал донесшийся откуда-то снизу протяжный, зловещий рев.

— Дыханье Худа! — зашипел Еж. — Легкие, способные на такое, огромны!

Паран встал и напряг зрение, всматриваясь в туман, в ту сторону, с которой донесся вой. Он прыгнул в седло. — Похоже, я ошибся насчет отсутствия стражи.

Земля задрожала, воздух наполнился далеким громом. ОНО приближалось. — Пора идти, — сказал Паран. — Вверх, от озера. И поскорее.

 

Глава 11

 

Моя вера в богов такова: они равнодушны к моим страданиям.

 

Томлос, Дестриант Фенера,

827 (?) год Сна Бёрн

 

Его руки дотянулись до иного мира. И снова. Давая и принимая. Геборий не знал, что именно. Может быть, это всего лишь подобие движений языка, трогающего больной зуб — бесконечные касания, ответная боль, доказывающая, что дела не улучшаются. Он потянулся и коснулся чего-то: импульсивное действие, горькое, словно благословение, как будто он может лишь бесконечно подражать касанию рук целителя.

Закованным в обломки нефритовых гигантов душам Геборий способен предложить только ложь. О, его касание говорит о присутствии, о внимании, а они в ответ вспоминают о жизнях, которыми некогда владели; но что это за знание, что это за дар? Он не возглашает обещаний, а они тем не менее верят в него. Это хуже пытки — и для него, и для них.

Мертвый город остался в двух днях пути позади, но старика до сих пор томило его бездумное самодовольство, все эти духи со своими бесчувственными, механическими повторениями размеренных жизней. Напрасный труд, обнажающий много истин — но Геборий не нуждался в напоминаниях о тщетности усилий.

Небо пятнали не по сезону обильные облака, за ними солнце незримо катилось по вечной колее. Прохладный воздух заполнили кусачие мошки, они тучами плясали над старым трактом, по которому ехали Геборий и его спутники.

Лошади фыркали, пытаясь очистить ноздри, дергали кожей на шеях и боках. Сциллара пополняла свой и без того впечатляющий набор ругательств, отражала атаки насекомых, окружая голову клубами дыма ржавого листа. Фелисина Младшая делала то же самое, только без замысловатых тирад. Резак скакал впереди и, как вскоре понял Геборий, был ответственен за привлечение мошек, хотя сам успевал избегать их нападений.

Похоже, Сциллара тоже заметила это. — Почему ему не ехать сзади? Тогда кровомухи и чиггеры станут доставать всех. Кошмар, кошмар!

Геборий молчал. Серожаб бродил где-то к югу от тракта, не отставая от остальных. С той стороны простирались пустынные заросли кустарников, а к северу виднелась гряда холмов — охвостье горной цепи, у которой таился город.

Наследие Икария. Он оставлял за собой кровавые следы, словно спустившийся гулять по земле бог. "Таких тварей нужно уничтожать. Такие твари — мерзость". А вот Фенер… Фенер просто пропал. Едва бог — Вепрь был стащен в наш мир, как потерял почти все силы. Показать себя — все равно что призвать собственную смерть. Охотники найдутся. "Мне нужно найти способ, путь, чтобы вернуть Фенера обратно". А если Тричу не понравится — извини, приятель. Вепрь и Волки могут разделить Трон Войны. В этом есть смысл. На войне всегда есть две стороны. "Мы и они, и никто не может встать в стороне". Да, тут возможна симметрия.

— Правда, — произнес он, — я никогда не верил в простые ответы, не верил в… противоборство неповторимых и оригинальных сущностей. Силы могут иметь тысячи обличий, но в глубине все они одинаковы. Они одно и то же. — Бывший историк заметил, что Сциллара и Фелисина уставились на него во все глаза. — Да какая разница, — сказал он им, — говорить про себя или вслух. Все равно никто не слушает.

— Трудно слушать, — отозвалась Сциллара, — когда ты несешь нелепицы.

— Понимание смысла требует усилий.

— О, я скажу тебе, старик, что имеет смысл. Дети — проклятие женщин. Они начинают, отягощая тебя изнутри, потом давят на тебя снаружи. Как долго? Нет, не дни, не месяцы, даже не годы. Десятки лет. Дети! Лучше бы они рождались с хвостами и на четырех ногах, чтобы поскорее убегали и забивались в норы. Лучше бы умели прокормить себя, едва вылезут из чрева. Вот это был бы смысл!

— Если бы было так, — сказала Фелисина, — им не нужны были бы семьи, дома и города. Мы жили бы в полной дикости.

— А сейчас мы живем в тюрьме. Мы, женщины. Точно.

— Все не так плохо, — настаивала Фелисина.

— Ничего тут не изменишь, — произнес Геборий. — Мы попадаем в жизнь, и все тут. Кое-что можно изменить, но почти весь выбор сделан за нас.

— Да уж, — бросила Сциллара, — как ты можешь думать иначе? Но погляди хотя на наше дурацкое странствие. Да, вначале мы просто бежали из Рараку, от проклятого моря, залившего пески. Потом появились дурацкий жрец Теней и Резак, и мы вдруг потащились за тобой — куда же? На остров Отатарал. Зачем? Кто знает. Но все связано с твоими призрачными руками, с каким-то "исправлением ошибки". А я забеременела.

— А это тут при чем? — удивленно вскрикнула Фелисина.

— Просто сошлось. Нет, не хочу объяснений. Боги подлые, жуки меня задушили! Езжай позади, безмозглый пень!