2020-06-10
86
Второй стереотип гласит, что искоренение колдовства – прерогатива инквизиции, причём особой жестокостью отличались испанские инквизиторы. Реальная история не совсем такова. Особый размах репрессии приняли в XVI и XVII веках, когда инквизиция, образно говоря, почила на лаврах и редко вмешивалась в дела о колдовстве. Массовый террор вместо неё провели гражданские власти: светские суды, городские советы и королевские уполномоченные. Что же касается испанских инквизиторов, то в Европе трудно было найти людей, менее подверженных дикой вере в чародейство. Высшее руководство инквизиции железной рукой давило попытки низшего звена организовать охоту на ведьм. В результате общее число женщин, сожжённых за колдовство, оказалось в Испании по европейским меркам ничтожным.
Однако самый расхожий стереотип касается прежде всего образа осуждённой. Ведьма в массовом сознании это дряхлая трясущаяся старуха, нищая и сварливая. На такое представление работают сказки, которые мы слышим с детства, мультфильмы и киноленты, а также сам наш язык, его пословицы и устойчивые словосочетания. «Страшная как ведьма», – говорят об очень некрасивой женщине. Опостылевшую жену или вредную соседку ругают старой ведьмой. Окончательную шлифовку образ колдуньи получает в живописи и художественной литературе. Одетое в лохмотья или тёмный плащ существо, согбенное и отвратительное… Пышущее злобой… Желающее уничтожить весь мир…
|
|
|
Да полно. Так ли это? Очень рано выяснилось, что обвинения в колдовстве – верный способ поквитаться с неугодными, будь это даже писаные красавицы. Горькая доля Агнес Бернауэр тому порукой. Впрочем, начиналось всё как история романтичной любви. Альбрехт III, сын баварского герцога влюбляется в очаровательную дочь владельца бани. Он увозит её в родовой замок, играет свадьбу и называет «своей герцогиней».
Увы, простая горожанка, вознёсшаяся так высоко, пришлась не по сердцу отцу юноши. Правитель Баварии справедливо считает, что если не принять радикальных мер, то династия Виттельсбахов прервётся, поскольку дети от этого брака уже не будут знатью. Герцог Эрнст хитростью удаляет сына из Штраубинга. Пока тот охотится в соседнем княжестве, он объявляет его молодую жену ведьмой. Агнес якобы приворожила, то есть околдовала, наследника.
Казнили осуждённую долго и неумело. Шёл 1435 год. Ведовские процессы в Германии только начинались. Палач плохо связывает ей руки. Брошенная с моста, Агнес ухитряется избавиться от пут и выплыть. Тогда её топят вторично – обмотав длинные волосы вокруг железного лома (Berndt, 1985 стр. 163–165). В дальнейшем конфуз не повторится. Несколько столетий немок будут сжигать, прикрутив цепями к столбу. Способ надёжный и более зрелищный.
Теперь обратимся к реестрам сожжений и письмам того времени. Мы обнаружим, что пожилых нищенок среди казнённых хватает, но они вовсе не в большинстве. На костёр часто попадали богатые женщины в расцвете сил. Алчные люди, получавшие немалый доход от конфискаций, обращали свой взор на семьи, с которых было что взять.
