2020-06-10
219
Каждый городишко отличился казнью, ведя счёт на десятки, – и всё это с интервалом в несколько дней. Поистине прав был французский судья Анри Боге, описавший около 1600 года свои впечатления: «Германия почти сплошь покрыта кострами, сложенными для ведьм. Швейцария также была вынуждена стереть с лица земли многие из своих деревень. В Лотарингии путник может видеть тысячи и тысячи столбов, к которым привязаны колдуньи (Robbins, 1959 стр. 4, 5)». Сам Анри Боге орудовал в графстве Бургундия, где был верховным судьёй Его стараниями сожжено 600 ведьм и оборотней (1958 стр. 56, 211).
Другим странам было трудно угнаться за германскими княжествами. Тем не менее и во Франции отмечены массовые казни. В Брианконе в 1428 году были заживо сожжены 110 женщин и 57 мужчин. В Тулузе в 1557 году сожгли 40 ведьм (1958 стр. 209). Страшен был размах у самых первых процессов на юге Франции. Они сопоставимы по числу жертв с террором в немецких епископствах, о которых речь пойдёт ниже.
В Бамберге и Вюрцбурге – двух немецких городах – охота на ведьм началась в XVII веке почти одновременно и в короткое время унесла полторы тысячи жизней. В Бамберге было сожжено 600 ведьм и колдунов, в Вюрцбурге 900. Руководили террором двоюродные братья, имевшие титул «князь‑епископ»: Филипп Адольф фон Эренберг и Готфрид Йоханн Георг. Идейными вдохновителями были иезуиты. В первую очередь казнили тех, кто выделялся среди горожан красотой, богатством, должностью или хорошим образованием. Одновременно погибло много детей, которые ничем еще не успели себя проявить. 16 февраля 1629 года в Вюрцбурге был составлен список, включающий 157 человек. Разумеется, он не полный, поскольку казни продолжались и далее. К общему удивлению исследователей среди жертв было много мужчин. В комментариях историки настойчиво рекомендуют не считать это закономерностью и ни в коем случае не распространять на всю Германию нетипичное соотношение колдунов и ведьм.
Цитируют список в научных трудах, как правило, выборочно – чтобы не притуплять остроту восприятия. Разные авторы выделяют из общего ряда те или иные категории лиц. Одни выбирают для сокращённого перечисления людей необычных качеств (самый толстый, самая красивая). Другие фиксируют внимание на светской или церковной элите. Последую установившейся традиции и я, правда, у меня будет свой принцип отбора.
Напомню, что шла Тридцатилетняя война, и города были наполнены беженцами. Стоит обратить особое внимание, как много было уничтожено «чужестранцев». В переводе на русский язык трудно подобрать точный синоним. По идее вполне подходят слова «нездешние» или «иногородние», но мне больше нравится термин «приезжие» как самый лексически нейтральный.
«Первое сожжение: четверо
Жена Либера; старая вдова Анкера; жена Гудборта; толстая жена Гекера.
Второе сожжение: четверо
Старая жена Бойтлера; две приезжие женщины; старуха Шенкер.
Третье сожжение: пятеро
Музыкант, жена Кулера; жена прокурора Штира; жена щёточника; ювелирша.
Четвёртое сожжение пятеро
Жена Зигмунда Глазера; бургомистра, жена Брикмаина; повитуха; старуха Рум; приезжий.
Седьмое сожжение: семеро
Приезжая девочка двенадцати лет; приезжий; приезжая; сельский староста из чужих мест; три приезжие женщины.
Девятое сожжение: пятеро
Вагнер Вундт; приезжий; дочь Бентца; жена Бентца; жена Эйеринга.
Десятое сожжение: трое
Стейнакер, один из богатейших горожан; приезжие мужчина и женщина.
Одиннадцатое сожжение: четверо
Швердт, викарий собора; жена управляющего из Ренсакера; жена Стичера, музыкант Силберанц.
Двенадцатое сожжение двое
Две приезжие женщины.
Тринадцатое сожжение: четверо
Старый Хоф‑Шмидт; старуха; маленькая девочка девяти или десяти лет; её младшая сестра.
Четырнадцатое сожжение: двое
Мать двух ранее упомянутых девочек; дочь Либлера 24 лет.
Шестнадцатое сожжение: шестеро
Мальчик‑паж из Ратценштейна; мальчик десяти лет; две дочери изгнанного главы совета и его служанка; толстая жена Зейлера.
Восемнадцатое сожжение: шестеро
Скорняк Батч; мальчик двенадцати лет; ещё мальчик двенадцати лет; дочь Юнгена; девушка пятнадцати лет; приезжая.
Двадцатое сожжение: шестеро
Бабелин Гобель, самая красивая девушка Вюрцбурга; студент пятого курса, знающий много языков, он же музыкант, выдающийся своим пением и игрой на музыкальных инструментах; два мальчика двенадцати лет из Мюнстера; дочь Штепера; жена Гитера (Roskoff, 1869 стр. 327–340)».
Самые поздние казни относятся к 1631 году. От дальнейших преследований население Вюрцбурга и Бамберга спасла война. При подходе протестантской армии католические прелаты со своими сокровищами бежали в Кёльн. После 1631 года в Кёльне собрались: архиепископ Майнцский, епископы Бамбергский, Вюрцбургский, Вормсский, Шпеерский, а также аббат Фульдский. На новом месте фанатики организовали ещё одну охоту на ведьм. Через несколько лет сожжения в доселе терпимом Кёльне стали беспокоить даже Римского Папу, и он послал в несчастный город двух кардиналов, чтобы ослабить манию. Почувствовав поддержку Рима, здравомыслящие люди воспряли духом и сумели наконец обуздать зарвавшихся гостей (Robbins, 1959 стр. 99, 100).
Историки находят мало оправданий свирепым епископам. В их пользу говорят всего лишь два факта. Во‑первых, вюрцбургский прелат действовал под влиянием внушенного воспитанием фанатизма, а не только примитивной алчности. Он лично распорядился о казни подававшего большие надежды племянника, хотя в дальнейшем очень сильно скорбел по утрате. Во‑вторых, большинство жертв террора в Бамберге и Вюрцбурге было сожжено не живьем, а после отсечения головы. Такие смягчённые приговоры уже не казались редкостью в Германии той эпохи.
Уже перейдён был рубеж, за которым и католики, и протестанты готовы были варьировать тяжесть наказания в зависимости от «вины».
Из протестантской Пруссии дошло до нас описание казни, во время которой только одна из трёх ведьм рассталась с жизнью, корчась в огне. Документ гласит, что за узницами всю неделю присматривали шестеро духовных лиц, убеждая их молиться, петь и каяться. Потом ведьм по очереди вывели на суд. Чиновник спросил:
– Сюзанна, свела ли тебя Ильза с демоном, колдуном и любовником?
– Да, – ответила обвиняемая.
– Ильза, свела ли тебя мать с демоном‑любовником?
– Да.
– Катерина, свела ли ты с демоном Ильзу, свою дочь?
И снова прозвучало односложное «Да».
