Когда на лице проступает лик Христа

Первая история произошла в XIV веке. Будущая святая Екатерина Сиенская была тогда тяжело больна. Ее духовник и исповедник преосвященный Раймонд де Капуе бодрствовал у ее изголовья. Она только что рассказала ему об еще одном из своих мистических опытов, чем привела священника в полное замешательство. В задумчивости, отец Раймонд перевел взгляд на лицо святой Екатерины. И замер: ему показалось, что прямо у него на глазах черты Екатерины сменились на лице чертами самого Христа! Он вскрикнул испуганно: «Кто же это на меня смотрит?» И тогда голос Екатерины ответил ему: «Сущий». И тут же видение исчезло[266].

Есть и еще один похожий и четко зафиксированный случай, произошедший со святой Екатериной де Риччи, также жившей в Италии в XVI веке. Свидетельству тут, похоже, можно доверять, поскольку свидетельствует об этом монахиня, «обеспокоенная» тем, «что же творится» с ее сестрой во Христе. Эта монахиня специально молила Бога, чтобы Он дал ей какой‑нибудь знак, как покончить с сомнениями.

И вот однажды в церкви она видит святую Екатерину в экстазе. Монахиня испросила у нее тогда несколько благословений для себя и для своих близких. Святая Екатерина дала ей тогда же еще и несколько советов и рекомендаций. И все это, не выходя из экстаза. И вдруг святая Екатерина обхватила и прижала к себе голову свидетельницы с вопросом: «А как ты думаешь, кто я? Сестра Екатерина или Иисус?» И монахиня ответила на это: «Иисус». Вопрос прозвучал второй и третий раз, и каждый раз ответ был тем же. У нас остались записи этой монахини, где она так объясняет происходящее: «Вопрос прозвучал три раза. Она спрашивала, и я каждый раз давала один и тот же ответ, поскольку ясно видела, что ее лицо стало ликом Иисуса, столь прекрасным, что мне не хватит слов, чтобы верно его описать: но я абсолютно уверена, что это было не лицо сестры Екатерины, а лик Иисуса»[267].

Конечно, в данном конкретном контексте легко предположить, что это была все лишь галлюцинация. Однако, есть и другие примеры, когда такое же событие происходило уже совершенно в другом контексте, никак не наводящем на мысль о галлюцинациях. Однажды это произошло даже с одержимой: священник, изгонявший из нее беса в присутствии ее родных, вдруг увидел, как лицо больной резко преобразилось и на шесть или семь минут стало совершенно другим, это увидели и все присутствовавшие[268].

Когда сердце становится сердцем самого Христа

Есть еще один разряд свидетельств, в наше время звучащих не совсем привычно, но тоже говорящих о тайне нашего тождества со Христом. Это рассказы о том, как у мистика вместо собственного сердца вдруг оказывалось сердце самого Христа. Как и в случае со стигматами, здесь существует множество вариантов. Чаще всего Христос просит в видении, чтобы мистик (чаще это бывает у мистиков‑женщин) одолжил Ему ненадолго свое сердце. Иногда дело ограничивается тем, что Господь на мгновение погружает сердце мистика в собственное сердце и воспламеняет его божественной любовью. Но иногда Он взамен дает мистику свое сердце. Чаще всего речь здесь идет, если можно так выразиться, лишь о видении: оно, конечно, наполнено символическим смыслом, но не более того. Но иногда некоторые физические феномены свидетельствуют о том, что такой обмен и в самом деле произошел реально и физически.

Так было с Маргаритой Марией Алакок, которой Христос вручил свое сердце со словами: «И в доказательство того, что та благодать, которой Я сейчас наделил тебя и которая будет основанием и будущих даров, не просто плод воображения, боль останется с тобой навсегда, хотя Я и закрыл рану в твоем сердце»[269]. И, конечно, боль и в самом деле осталась.

Если честно, я не очень верю, что Христос и в самом деле рассек Маргарите Марии грудную клетку. Но зато я верю – и считаю это очень важным – что Христос в самом деле хотел в чем‑то ее убедить, а через нее и всех нас.

Такой же случай произошел и в жизни святой Екатерины Сиенской, он даже более известен. На этот раз замена была полной. Но совершилась в два приема. В первом видении Христос рассек ей плоть и вынул сердце. Во втором видении святая вновь видит Христа и слышит Его слова: «Моя возлюбленная дочь, прошлый раз Я взял у тебя сердце, а теперь отдаю тебе свое, отныне оно будет тебе служить». Но на этом рассказ не кончается: «После этих слов Христос закрыл рану на ее груди, но в знак свершившегося чуда оставил там шрам, который ее близкие видели потом не раз и засвидетельствовали это»[270].

Подобные рассказы довольно часто встречаются в житиях святых. Я верю, что в них символическим языком сообщается нам весть, действительно исходящая от самого Господа. Но я верю еще и в то, что весть эта адресована всем нам. Мы все, а не только великие мистики, мы все составляем Тело Христово. Просто некоторые из нас получили знаки своей глубинной тождественности со Христом, но тождественность эту можно найти в каждом из нас. И сами мистики прекрасно это понимали. Вот вам несколько доказательств такого понимания.

Отец Пейригер

Отец Пейригер был учеником блаженного Шарля де Фуко. Он долгое время жил в Эль Кбабе в Марокко, среди беднейших местных туземцев.

Но по характеру своему он был не просто тем, кого в благочестивой литературе у нас принято называть «апостольской душой». Нет, это был хорошо образованный человек, имевший вкус к размышлению и созерцанию. Всю свою жизнь он размышлял над идеями отца Шарля де Фуко, пытаясь претворить его интуиции в богословские выводы.

Все это не мешало ему заботиться об окружающих людях: он создал небольшую больницу, в которой лечил всех, кто обращался к нему за помощью, и в первую очередь, детей туземцев. Конечно, дети эти не были крещены. Но отец Пейригер был настолько убежден, что в каждом из них присутствует Христос, что забота об этих детях даже не прерывала его созерцания. Вот несколько строк из его писем, где он красноречиво это описывает:

«Ну, например, могу ли я доверить вам тот факт, что я никогда не прерываю созерцания…, полнее всего я погружаюсь в него в самый разгар своей больничной деятельности. “Я …был болен, и вы посетили Меня (Мф 25:36)”, так что страдающая плоть этих больных – это плоть самого Христа, а мне выпала потрясающая честь и потрясающее счастье к ней прикоснуться. Я называю это реальностью присутствия»[271].

И еще в одном письмо он возвращается к этой теме почти в тех же выражениях. Речь снова идет о детях туземцев: «… все хорошо. Хорошо наблюдать в этих малышах Тело Христово, тело, которому холодно, но постепенно в этих малышах Христос согревается»[272].