Глава VIII. Бог спустился в наш ад

Бог безумен

Вот поэтому Богу недостаточно было просто прийти в мир, воплотившись, облачившись в нашу плоть. Чтобы нас спасти, этого оказалось недостаточно. Он пошел гораздо дальше. Некоторые богословы восточной традиции именуют это второй степенью Боговоплощения.

И в самом деле, по сравнению со всеми другими религиями, христианство может показаться настоящим безумием. Чего стоит одна только мысль, что создатель сотен миллиардов галактик родился в нашем мире в виде беспомощного младенца! Мне вполне понятно, что кому‑то это кажется кощунством, а кому‑то полным бредом. Но тогда, тогда… Значит все наши представления о Боге были совершенно неправильны, все идеи философов и умные рассуждения метафизиков оказались на расстоянии множества световых лет от истины. Если христиане не безумны, значит безумен уже сам Бог, совершенно безумен, так, что даже представить себе невозможно. Столько могущества! И так умалиться!

Это и есть подлинная трансценденция Бога. Именно этим Он нас и превосходит в разы, бесконечно. В противоположность нам, так мечтающим о могуществе и так мало способным к умалению.

Умалившийся Бог! И ради чего? Ради любви к нам. Из любви к бомжам, побирающимся в метро. Из любви к беднякам, которых мы оставляем умирать на тротуарах Калькутты или обочинах дорог во многих странах мира, где процветает бедность, пока богатые дерутся за власть. Из любви даже к этим преступникам, столь же сильной, как и к их жертвам.

Как сложно иногда бывает поверить в такое безумие Бога, поверить, что такой Бог может существовать! И любить нас с вами, нас! Но если это окажется правдой, это будет так чудесно, что хоть плачь, хоть кричи от радости!

Правда в том, что мы просто не дерзаем поверить в Божью любовь. Даже когда верим в это умом, даже когда исповедуем, что Бог нас любит.

На самом деле мы почти никогда в это не верим. Иначе наше жизнь была бы совсем другой. Мы бы были уже на пути к святости.

Переосмысление наших представлений о Боге должно быть полным. И как мало богословов сумели это понять. Я приведу здесь несколько строк из размышлений отца Варийона:

«Любящий говорит любимому: ты моя радость, что значит: без тебя я безрадостен. Или: ты для меня всё, что значит: без тебя я ничто. Любить – значит стремиться быть через другого и для другого. Через другого – получение дара. Для другого – сам дар, отдача. Тот, кто больше всего любит, беднее всего. Бесконечно любящий – Бог – бесконечно беден…

Любовь и жажда независимости просто не совместимы, разве что на самой поверхности. Тот, кто больше всего любит, больше всего зависим. Бесконечно любящий – Бог – бесконечно зависим (и это просто немыслимо, пока не поймешь, что Бог – это чистая любовь, пока не разрешишь воображению представить любовь не просто как аспект Бога, но как само Его Бытие, тоже бесконечно насыщенное и бесконечно чистое)…

Любящий говорит любимому: я не могу смотреть на тебя свысока, не погрешив против любви. Если любящий в чем‑то превосходит любимого, его любовь будет любовью лишь в акте отрицания собственного превосходства, уравнивающем его с любимым. Тот, кто больше всего любит, сильнее всего умалится. Бесконечно любящий – Бог – бесконечно умалится. Вот почему мы можем узреть Бога во всей истине Его бытия, лишь созерцая Христа, Бога, умалившего Себя в жесте омовения ног.

Если парадокс кажется слишком сильным, если верующий разум содрогается, не в силах представить бесконечность бедности, зависимости и умаления, то можно попробовать так выразить эту тайну. Бог бесконечно богат, но богат любовью, а не обладанием (богатство любовью – синоним бедности) и т. д.»[312]