Истинные и ложные подходы

Ложные подходы: «искупление», «епитимья»…

Чтобы понять, что же тут происходит на самом деле, нам придется сначала вынырнуть из того подхода, который нам предложен здесь как единственно верный и само собой разумеющийся. Тереза берет на себя здесь искушения другого человека, чтобы помочь тому побороть собственную слабость. Победить это искушение означает для нее: принять борьбу и страдание. Но видеть в этом «искупление», как это делает автор процитированного текста, значит совсем ничего не понимать в истинном механизме[422] нашего спасения. Мы здесь остаемся все в том же поле представлений, в котором спасение воспринимается только как нечто, выданное нам извне. К тому же, во всех тех случаях, о которых я тут говорил, и речи не было о том, что совершенную оплошность обязательно надо компенсировать каким‑нибудь новым страданием. Нет, речь шла о том, чтобы не дать человеку снова впасть в ту же самую ошибку, в тот же грех, а это не имеет ничего общего с «механизмом» упомянутого нами «искупления». Я решился все же привести вам именно эту цитату, потому что она прекрасно иллюстрирует собой ту пропасть, которая отделяет общепринятое на Западе богословие от той богословской картины, которою я вам здесь предлагаю. Хотя я должен признать, что и сама Тереза выражала свою мысль тоже в этих же режущих слух категориях. Правда, порой, она говорила о своих испытаниях и совсем другим языком[423].

То же самое происходит и со знаменитым понятием «епитимьи», в том числе и той епитимьи, которую священник налагает на человека на исповеди вместе с отпущением грехов. Здесь все время остается ощущение, что речь идет о каком‑то наказании, которое накладывают на грешника, дабы он научился не впадать снова в этот же грех, или же о своеобразной компенсации божьего садизма. Но ведь все обстоит совсем не так! Речь идет о требовании, чтобы грешник предпринял что‑то, что сделает его сильнее, в результате чего он уже не будет впадать в тот же самый грех.

Когда специалист по кинезитерапии просит человека, у которого атрофировался мускул, систематически совершать движения, задействующие этот самый мускул, пока он не восстановится и не станет снова таким, как был, то цель таких упражнений не в том, чтобы наказать мускул, или больного, или раненого. Речь идет лишь о том, чтобы укрепить и наладить механизм, который вышел из строя.

Когда Тереза берет на себя последствия алкоголизма несчастного пьяницы, она ничего не «искупает». Вряд ли Богу доставило бы удовольствие такое «искупление». Мы также не видим, чем ее победа над этой страстью и ее жертва могли бы помочь грешнику, как бы они могли изменить того человека, которому она хочет помочь, если бы между ними не существовало никакой связи. Все это не будет иметь никакого смысла, если мы не признаем, что существует взаимовлияние и связь душ, благодаря которой один человек может изнутри помочь другому совершить свободное усилие обращения. Все опять точно так же, как в дисковых тормозах.