Слева от закладывающегося ротового отверстия на рисунке хорошо видны складки тканей. Из этих складок впоследствии развивается скелет нижней челюсти, подъязычной кости и гортани. И никакого отношения к жаберным дугам эти складки не имеют[8]. Что же касается «хвоста», обнаруженного Геккелем в зародыше человека – то это просто задний конец тела, более тонкий по сравнению со всем зародышем, так как он несколько отстает от всего зародыша в развитии[9].
Итак, утверждения Геккеля «не выдерживают натиска многочисленных данных исследований эмбрионов человека. В научной литературе на эту тему сформулированный Геккелем основной закон биогенетики более уже не обсуждается. Но несмотря на это, большинство биологов продолжает считать это основным биогенетическим правилом, имеющим множество исключений» [46, с. 128][10]. В российских же учебниках он до сих пор излагается как нечто абсолютно достоверное. Кстати, принятие или отвержение человеком этого «закона» напрямую связано с его отношением к проблеме абортов. Ведь если зародыш имеет «жабры», то это скорее еще не закладывающаяся человеческая личность, а какая-то рыбка, которую не жалко и убить.
|
|
Еще одна серия антинаучных доводов приводится на с. 59–60 учебника за 1991 год, и на стр. 217–218 – за 1996 год, где говорится о так называемых рудиментарных органах и атавизмах.
Еще в начале XX столетия список рудиментарных органов – предполагаемых остатков некогда функционирующих систем – состоял приблизительно из 180 органов и анатомических структур [4, с. 5]. К ним, в частности, относили такие жизненно важные органы как тимус (вилочковая железа), эпифиз (шишковидная железа), миндалины, коленные мениски. По словам профессора Дэвида Ментона, если ученым «не удается определить функцию органа в организме, его считают рудиментом. Поэтому не удивительно, что с ростом научных знаний и исследований список таких органов становился все меньше и меньше» [цит. по: 4, с. 3]. В настоящее время этот список приблизился к нулю. «Ученые обнаружили, что большинство из так называемых "рудиментов", выполняют даже не одну, а несколько важных функций. Некоторые из них вступают в работу только в определенные моменты жизни организма, например в критических ситуациях, некоторые работают только на определенных стадиях развития организма. Но информация об этом практически не поступает в справочники и учебники по биологии и в книги по происхождению жизни. Например, еще в двадцатых годах писали о том, какие важные функции выполняет так называемая мигательная перепонка, и все же некоторые авторы научных трудов относят ее к разряду рудиментов» [4, с. 5].
|
|
Это же относится и к составителям разбираемых нами учебников: в учебнике за 1991 год о «рудименте мигательной перепонки» пишется на стр. 60, а в учебнике за 1996 год – на стр. 217. В то же время, как свидетельствуют исследования, это образование играет важную роль, и без нее «полноценная зрительная функция была бы сильно затруднена» [4, с. 66]. В частности, «глазное яблоко человека способно поворачиваться на 180°-200°. Без полулунной складки угол поворота был бы гораздо меньше» [4, с. 66]. Полулунная складка «является поддерживающей и направляющей структурой, увлажняет глаз, помогая двигаться более эффективно» [4, с. 66]. «Еще одна функция полулунной складки – собирать инородный материал, который попадает на поверхность глазного яблока. Для этого складка выделяет клейкое вещество, которое собирает инородные частицы и формирует из них комок с целью легкого удаления без риска поцарапать или повредить поверхность глазного яблока» [4, с. 67]. Это удаление, по словам исследователя Филиппа Стиба, происходит следующим образом: «Если глаз держать открытым, когда в него попадет инородное тело, глазное яблоко все время будет многократно поворачиваться внутри, пытаясь сбросить объект на полулунную складку и далее в область слезного мясца... После нескольких попыток ресница окончательно захватывается полулунной складкой и перемещается на кожу у внутреннего края глазной щели» [цит. по: 4, с. 67].
Полулунную складку нельзя считать рудиментарными остатками мигательной перепонки еще и по причине «обслуживания» этих структур разными нервами, что указывает на отсутствие исторической связи между этими структурами[11].
Нельзя считать рудиментами и другие примеры, приведенные в учебниках, например аппендикс. Теперь уже известно, что аппендикс «играет немаловажную роль в работе иммунной системы человека» [4, с. 6]. Впрочем, в учебнике за 1996 г. (в отличие от учебника за 1991 г.) про аппендикс уже ничего не говорится, что является иллюстрацией происходящего на наших глазах отступления мифологического околонаучного мышления под напором объективных научных данных.
Копчик, который называется в учебнике за 1996 год «остатком редуцированного хвоста», служит важным местом прикрепления определенных тазовых мышц: «три-пять маленьких копчиковых косточек, без сомнения, являются частью большой опорной системы, состоящей из костей, связок, хрящей, мышц и сухожилий» [4, с. 43][12].
Еще в учебнике за 1996 год говорится, что к рудиментам относится «особая мышца, позволяющая некоторым людям двигать ушами и кожей головы» (с. 217). На самом деле мышцы наружного уха, по свидетельству исследователей, «нужны для того, чтобы обеспечить органу усиленное кровообращение, уменьшая таким образом опасность обморожения... Мышцы – это не просто сократительный орган. Они служат хранилищем гликогена и активно участвуют в обмене веществ. Если бы в строении наружного уха отсутствовали мышцы, питание его было бы намного затруднено» [4, с. 69]. Что же касается отдельных случаев сильного развития таких мышц, то это «всего лишь одно из тысяч мелких индивидуальных особенностей, которые делают каждого человека уникальным» [4, с. 69]. При этом, говоря о таких случаях аномального развития подкожных мышц, следует помнить, что у обезьян, – как считают эволюционисты, ближайших родственников человека – уши неподвижны [40, с. 187].
Подводя итог разговору о «рудиментарных органах», авторы учебника за 1996 год пишут: «Все эти органы бесполезны для человека» (с. 217).
Эта железобетонная логика эволюционистов имела большие практические последствия. При первом же удобном случае «рудиментарным» органам предписывалось удаление, и лишь со временем врачи разобрались, что подобные вмешательства в слаженную систему человеческого организма далеко не безобидны. В частности, это относится к копчику. «Удалите его, – писал исследователь этой проблемы Эван Шьют, – и пациенты начинают жаловаться; действительно, операции по удалению копчика неоднократно входили в моду и вновь подтверждали свою плохую репутацию; только наивные хирурги, которые верят в то, что им говорят о бесполезном «рудименте» биологи, возрождают эту операцию» [цит. по: 4, с. 43].
|
|
Это же можно повторить и относительно аппендикса и миндалин, которые эволюционисты также объявили «рудиментами». Эти органы в период особого увлечения дарвиновскими идеями были изъяты у весьма значительной части населения: американские авторы отмечают, что «в тридцатых годах миндалины и аденоиды были удалены более чем у половины детей» [4, с. 47]. Однако со временем сотрудники Нью-Йоркской онкологической службы сделали вывод, что «те люди, у которых были удалены миндалины, почти в три раза чаще заболевают лимфограноломатозом, злокачественным новообразованием, исходящим из лимфатической ткани» [цит. по: 4, с. 47]. Это же касается и аппендикса: его удаление также увеличивает риск злокачественных образований [4, с. 55-56].
Здесь уместно привести случай, происшедший с доктором Джерри Бергманом – одним из авторов книги о так называемых рудиментарных органах – когда ему было всего лишь пять лет. «Семейный доктор Бергманов, обратив внимание на привычку мальчика дышать ртом, предложил удалить ему и аденоиды и гланды. Один из аргументов в пользу удаления звучал примерно так: «Лучше это сделать, пока он еще ребенок, когда он вырастит, это сделать будет труднее». На вопрос, зачем это вообще делать, доктор ответил: «Они совершенно бесполезны, поэтому от них нужно избавиться, и чем раньше, тем лучше». Пораженный Бергман задал вполне понятный в такой ситуации вопрос, как эти гланды и аденоиды попали в горло и для чего они там нужны. Доктор повторил: «Мы рождаемся с ними, но пользы они не приносят». Ответ был убийственным, и пятилетний Бергман так и не смог понять, зачем же человеку нужен орган, который не приносит никакой пользы» [4, с. 6].
|
|
В этой ситуации произошло столкновение двух противоположных мироощущений: наивных представлений пятилетнего мальчика о целесообразности мироустроения, за которыми просматриваются контуры веры в Творца мира, и одураченного околонаучными мифами врача, поставившего на место представлений о целесообразности эволюционные измышления. Но объективные научные данные свидетельствуют против такой эволюционной логики: «все органы человеческого тела работают в гармонии. Опровержение концепции рудиментарности позволит нам с научной точки зрения взглянуть на труд Создателя в области биологии и увидеть в них не эволюционные блуждания, или промахи, или случайный каприз, но свидетельство мощи Его разума и мастерства» [4, с. 99].
Однако, вернемся к содержанию учебника – к изложению представлений о так называемых атавизмах. В учебнике за 1996 год пишется: «Иногда у человека проявляются особенности, обычно у него не встречающиеся, но имеющиеся у животных. Такие особенности называются атавистическими. Например, хвост, с которым очень редко рождаются люди, обильный волосяной покров на теле, включая лицо, добавочные соски, сильно развитые клыки и некоторые другие» (с. 217). Что можно иметь в виду под словами «некоторые другие»? Можно ли, к примеру, отнести сюда случаи рождения людей с «заячьей губой», с шестью пальцами или же с двумя головами?
Очевидно, что нет, ведь тогда нам пришлось бы выводить родословную человека от шестипалого предка, которого в природе никогда не было, а то и от многоголового существа типа Змия Горыныча. Существуют и другие примеры уродств, которые невозможно объяснить как атавизмы, например разветвление ребер и пятая нога у млекопитающих [46, с. 127]. Однако составители учебника берут только те уродства, которые можно как то втиснуть в их схему представлений, забывая о других, с которыми это проделать невозможно. В то же время те немногочисленные случаи, когда «атавистические органы» были детально исследованы специалистами, показывают, что информация о них для широкого читателя поступает в неполном и даже искаженном виде. Так, двое западных исследователей (Ре-Майн и его анонимный соавтор из Миннесотского университета) пишут об одном случае «хвостатого ребенка» следующее: «Хвостовой отросток не соединялся с позвоночником, в отличие от хвостов других позвоночных. Более того, отросток находится даже не на одной линии с позвоночником, а в полутора сантиметрах справа от средней линии. Во-вторых, отросток не имеет костных структур, в отличие от хвостов других позвоночных. Эти два довода говорят в пользу того, что данный отросток не является "настоящим хвостом". Скорее всего, это кожный (дермальныи) остаток зародышевого слоя эктодермы плода, и он по воле случая расположен в хвостовом районе» [цит. по: 4, с. 45].
Продолжим наш экскурс по страницам учебника. На с. 47 учебника за 1991 год и на с. 153 учебника за 1996 год приводится схема предполагаемой эволюции лошади. Однако в учебнике не говорится о том, что известно лишь специалистам. Так, американский биолог и палеонтолог, профессор Гэри Паркер утверждает:
– все «промежуточные формы» между «первой» и современной лошадью погребены в одних и тех же геологических слоях, а значит – они жили в одно и то же время и не могли быть предками друг друга;
– самая «первая лошадь» – это вовсе не лошадь; вместо нее был горный барсук или кролик – тот, которого ученые называют hyrax;
– в настоящее время живут так называемые шайрские лошади, у которых больше одного пальца на ногах [см. 37, с. 43].
В свое время Гэри Паркер вместе с другими профессорами преподавал историю с эволюцией лошади как доказанный факт. «Однако после детального изучения он полностью отверг эту теорию и никогда больше не возвращался к ней. Он и многие другие исследователи пришли к выводу, что музейные экспонаты и иллюстрации в учебниках, показывающие эволюцию лошади, выдуманы и вводят в заблуждение. Они не представляют настоящую науку» [37, с. 42-43], но, судя по всему, относятся к околонаучному мифотворчеству.
Аналогичную позицию заняли и другие ученые. Так, американский палеонтолог Дэвид Рауп, куратор Полевого музея естественной истории города Чикаго, высказывается по поводу эволюции лошади следующим образом: «Классические примеры дарвиновских изменений в летописи окаменелостей, такие как эволюция лошади в Северной Америке, приходится отбрасывать или видоизменять по получении более детальной информации» [цит. по: 37, с. 109]. Эта более детальная информация свидетельствует скорее о том, что большая часть «родословной» современной лошади, которую так любят выставлять многие музеи и о которой пишется почти во всех учебниках по биологии – это совокупность животных, живших одновременно и не связанных между собой кровным родством. Эту точку зрения в последнее время начинают отстаивать все больше и больше зарубежных исследователей [37, с. 109]. Можно сказать, что летопись окаменелостей всего лишь представляет свидетельство того, что некоторые типы лошадей к настоящему времени вымерли. В ней нет надежных доказательств макроэволюции[13].
Листаем дальше учебник за 1996 год. На с. 151-152 говорится о гомологичных, то есть сходных в своем строении органах, «которые развиваются из одинаковых эмбриональных зачатков сходным образом» (с. 152). В качестве таких гомологичных органов в учебнике приводится строение костей передних конечностей различных групп животных. Эта гомология изображена на следующей схеме, где сходные – гомологичные кости выделены одинаковым оттенком.
Как пишется в учебнике, «некоторые кости в скелете конечностей могут отсутствовать, другие – срастаться, относительные размеры костей могут меняться, но их гомология, т. е. сходство, основанное на общности происхождения, совершенно очевидна» (с. 151-152).
Гомология передних конечностей позвоночных. Учебник «Общая биология» за 1996 г. (с. 151)
Здесь имеется в виду, что одни живые существа в ходе своего эволюционного развития постепенно превращались в другие и одновременно с этим кости также претерпевали постепенное изменение в соответствии с запросами нового существа: одни из них исчезали, другие – срастались, третьи – меняли свои размеры.
Однако эта гипотетическая история стала выглядеть совсем неправдоподобно в свете проведенных в этой области эмбриологических и генетических исследований. «Профессор Гэвин де Вир, в прошлом директор Британского музея естественной истории, в своей Оксфордской монографии по биологии, озаглавленной "Гомология, нерешенная проблема", обсуждает многие свидетельства, противоречащие идее унаследования гомологичных структур от общего предка. Две важные области, которые он в этой связи рассматривает, – это эмбриология и генетика. Если бы гомологичные структуры были в самом деле унаследованы от общего предка, то мы бы смогли обнаружить присутствие гомологичных генов и существование гомологичных моделей эмбрионального развития, которые дают начало гомологичным структурам. Однако на самом деле это не так...» [цит. по: 16, с. 34-35]. Как подчеркивает доктор Майкл Дентон, «гомологичные структуры часто определяются негомологичными генетическими системами, а концепцию гомологии редко можно распространить на эмбриологию» [16, с. 90].
Доктор Уолтер Рандалл, как бы подводя итог под дискуссией о гомологичных органах, пишет: «Более старые учебники эволюции много уделяли внимания идее гомологии, подчеркивая очевидное сходство скелетов конечностей различных животных.
Таким образом модель «пятипалой» конечности обнаруживалась в руке человека, крыле птицы, плавнике кита, и этого придерживались как указания на их общее происхождение. И вот если бы эти различные структуры передавались бы одним и тем же комплексом генов, который подвержен изменениям под влиянием мутаций и на который воздействует естественный отбор, то эта теория была бы наделена здравым смыслом. К сожалению, это не так. Теперь известно, что гомологичные органы воспроизводятся абсолютно различными комплексами генов у различных видов. Концепция гомологии в условиях сходных генов, переданных от общего предка, была разрушена» [цит по: 16, с. 35-36].
Особое место в учебниках уделено пересказу басен о «промежуточных формах» между обезьяной и человеком. Это вполне понятно: согласно эволюционной логике человек является последним звеном в длительной эволюционной цепочке и поэтому, его непосредственные предки должны были бы сохраниться по крайней мере не хуже, чем какие-либо «палеозойские трилобиты». Существует достаточно окаменевших останков обезьян и более чем достаточно – останков людей. В такой ситуации отсутствие окаменелостей «обезьяно-людей» с точки зрения эволюционистов выглядит просто неприличным. Однако таких окаменелостей нет. И приводимые по этому поводу в учебниках «факты» — не более чем очередная попытка выдать желаемое за действительное.
Так, на с. 69 учебника за 1991 год и на с. 225–227 за 1996 год говорится об останках «питекантропа». В учебнике за 1996 год даже рассказывается о том, как его «открыли», правда, опуская ряд деталей... История этого «открытия» следующая.
В 1891 г. голландским врачом Эженом Дюбуа была найдена верхняя часть черепа, идентичная черепу гиббона. В 1892 г. на расстоянии около 15 метров от первой находки Дюбуа откопал бедренную кость, идентичную кости человека [3, с. 122–125; 37, с. 35]. Еще неподалеку было найдено три зуба, один из которых позже был определен как человеческий, а два других – орангутанга [37, с. 35]. Однако Дюбуа почему-то решил, что все эти костные останки непременно должны принадлежать одному и тому же существу, наделенному чертами как обезьяны, так и человека. Так родился «яванский питекантроп».
Кости, найденные Эженом Дюбуа [3, с. 123]
Конечно, далеко не все ученые разделили радость «первооткрывателя». Так, известный специалист в области анатомии Рудольф Вирхов, когда взглянул на черепную коробку, сказал следующее: «Это – животное. Скорее всего – гигантский гиббон. Бедренная кость ни малейшего отношения к черепу не имеет» [цит. по: 7, с. 46]. Вирхов отказался как возглавлять собрание, так и принимать дальнейшее участие в дебатах [7, с. 46]. Характерно, что найденная кость носила в себе следы серьезной костной болезни в запущенной форме. Учитывая преклонный возраст ее обладательницы – а это, судя по всему, была довольно грузная женщина, – можно предположить, что она жила в культурном обществе, где существовал уход за больными и престарелыми [7, с. 43].
Но это еще не все. Дюбуа откопал за время своей экспедиции два настоящих человеческих черепа и ряд других окаменевших костей человека, которые находились в таких же геологических отложениях, что и кости «питекантропа» [3, с. 125; 37, с. 35]. Если «питекантроп» действительно существовал, то он жил одновременно с современным человеком.
Но может ли наш обезьяноподобный предок жить одновременно с современным человеком?
«Вряд ли», – вероятно, подумал Дюбуа. И решил ничего не говорить об этих находках. Он рассказал о них только в 1920 году. Еще лет через двадцать – незадолго перед своей смертью – он согласился с мнением Рудольфа Вирхова и сделал заявление, что «яванский питекантроп» – это всего лишь гигантский гиббон [3, с. 129; 31, с. 115].
Причину долгого молчания Дюбуа по поводу найденных им останков настоящих людей можно понять из текста учебника за 1996 г.: «увлеченный идеями Дарвина, Дюбуа поехал на Яву, чтобы попытаться найти там "связующее звено" между человеком и обезьяной» (с. 225).
Еще в учебнике дается рисунок с воспроизведенным черепом «питекантропа». По этой «реконструкции», кстати, хорошо виден стиль работы сторонников эволюционной гипотезы. Покатая верхняя часть черепа – то, что было найдено, и что принадлежало гиббону. Лицевая же его часть, имеющая вполне человеческий вид, – то что было «воссоздано» на основании найденной на расстоянии 15-ти метров от первой находки бедренной кости человека.
«Реконструкция» черепа «питекантропа». Учебник «Общая биология» за 1996 год (с. 227)
Другие примеры «обезьяно-людей», о которых говорится в разбираемых нами учебниках (да и не только в них), имеют аналогичную степень достоверности. Так, на с. 223–224 учебника за 1996 год (за 1991 год – с. 68) говорится о так называемом австралопитеке. Художник, изображая австралопитека, попытался нарисовать что-то среднее между обезьяной и человеком. На самом же деле, как считают в настоящее время ряд исследователей, детально изучивших останки австралопитеков, эти существа – обычные обезьяны, только вымершие, с объемом мозга около 500 куб. сантиметров и со всеми прочими обезьяньими чертами. К этому заключению ученые пришли после длительного изучения останков австралопитека и их сравнения с костями как людей, так и современных обезьян. Этой точки зрения придерживались такие исследователи, как сэр Солли Цукерман (профессор анатомии в Университете Бирмингена, главный советник по науке Британского правительства), Ричард Лики (директор Национального музея Кении), Чарлз Окснард – профессор анатомии и биологии человека в университете Западной Австралии и некоторые другие [21, с. 395–397; 37, с. 34, 93–94; 46, с. 220].
«Реконструкция» австралопитека. Учебник «Общая биология» за 1996 год (с. 223)
Солли Цукерман руководил группой ученых, которая «долго и подробно сравнивала структуру скелета современных обезьян и окаменелостей гоминидов и гоминид со скелетом современного человека. Сначала они осуществляли тщательные трехмерные измерения, а затем проводили многосторонний статистический анализ всего, что имело к этому отношение. Никакие исследования ни до, ни после них не давали более детальной и точной информации о связи австралопитеков с другими приматами. Как уже упоминалось, исследователи сделали вывод, что австралопитеки не были по строению близки к человеку, не ходили прямо и напоминали больше орангутангов, чем других животных» [22, с. 396]. Что же касается Чарлза Окснарда, то он сделал вывод, что по некоторым показателям австралопитеки отличаются и от человека и от обезьян гораздо больше, чем те отличаются друг от друга [39,с. 32]. По другим показателям, по мнению Окснарда, австралопитеки также ближе всего к орангутангам [22, с. 396].
Кроме всего этого ученые обнаружили кости настоящего человека, следы его деятельности и отпечатки его ног в осадочных слоях рядом и ниже тех слоев, где были обнаружены останки австралопитека, что свидетельствует об их одновременном обитании[14].
Такое же одновременное обитание с человеком имело место и в случае так называемого «синантропа» – пекинского человека, — приводимого в качестве «промежуточного звена» на с. 70 учебника за 1991 год (с. 226 — за 1996 г.).
Останки этого «обезьяно-человека» были найдены в двадцатые годы недалеко от столицы Китая — Пекина. В учебниках говорится об обнаруженном на месте нахождения черепов «синантропа» мощном слое золы, на основании которого делается вывод о том, что синантроп пользовался огнем. Указываются и другие признаки присутствия в этом месте человека (каменные орудия), кроме самого главного признака – нахождения там останков самих людей вполне современного вида. Впрочем, такое замалчивание характерно не только для учебника. О нахождение одной части из этих человеческих останков долго нигде ничего не сообщалось[15]. О другой группе окаменелостей – десяти полных человеческих скелетах, найденных вскоре после начала раскопок, – информация в печать просочилась сразу же[16]. Но зато потом эти скелеты были таинственным образом «потеряны», и вокруг истории с ними воцарилось гробовое молчание.
Точное число найденных черепов «синантропа» определить было трудно, так как они в большинстве случаев представляли из себя либо фрагменты черепной коробки, либо кусочки челюстей. Те, кто видел наиболее сохранившийся череп «синантропа», подчеркивали его вполне «обезьяний» вид и такой же «обезьяний» объем. Как правило, фрагменты черепов находились вместе с костями животных, на которых охотятся из-за мяса. Кроме этих разбитых черепов в пещере были обнаружены следы добычи и обработки известняка, огромное количество каменных орудий труда, предполагавших определенный уровень цивилизации, и семиметровый слой спресованной золы, свидетельствующий о длительном и интенсивном использовании огня. Семиметровый пласт золы состоял из многочисленных тонких слоев разного цвета, образовавшихся при сгорании различного растительного материала. Внизу находился слой древесного угля, свидетельствующий о том, что «однажды зажженный огонь поддерживался длительное время». Температура была настолько высокой, что соединения фосфора, входящие в состав костей, спеклись в желваки и пластины конкреций, а некоторые известковые фосфаты превратились в голубожелезистые. Были также обнаружены обгоревшие кости и осколки кварца, спекшиеся в единые конгломераты [3, с. 89]. Один из исследователей (Вер) писал: «Существо, которое было найдено – или то, что так хотелось найти – могло бы управиться со скромным костерком, но вряд ли ему был под силу такой огромный очаг, как там» [цит. по: 3, с. 94-95.]
Приехавший из Европы на место раскопок профессор Марселей Буль, когда узнал все обстоятельства «дела о синантропе», был очень рассержен за то, что его побеспокоили. Он высмеял вдохновителя раскопок – Тейяра де Шардена – и его идею о том, что существа, которым принадлежали найденные черепа, могли обладать столь развитой индустрией производства орудий труда[17]. Его мнение было следующим: черепа синантропов — это не более чем останки охотничьих трофеев, результат «обеденных перерывов» настоящих людей, которым принадлежала мастерская по обжигу известняка и изготовлению различных орудий труда. Охотники, судя по всему, приносили в пещеру только головы обезьян, которые разбивали в пещере для извлечения мозга, до сих пор считающегося у многих народов деликатесом. Ряд исследователей, познакомившихся позже со всеми обстоятельствами раскопок, поддержали точку зрения профессора Буля[18]. Однако провести подробное исследование самих осколков черепов в настоящее время уже невозможно – все они, как и ранее найденные на месте раскопок человеческие скелеты, как и найденные там же наиболее искусные орудия труда, – были таинственным образом «потеряны» [7, с. 84; 3, с. 108]. Их до сих пор так и не вернули.
Что касается еще одного, приводимого в учебниках «промежуточного звена» – неандертальца – то его сейчас принято считать просто вымершим народом (возможно даже расой). Неандерталец был обыкновенным человеком и жил одновременно с человеком современного типа. О таком одновременном обитании свидетельствуют смешанные захоронения людей современного типа и неандертальцев [7, с. 105]. Кроме того, ученые «находили черепа со смешанными чертами – и современными и неандертальскими [3, с. 143][19].
Особенности жизни неандертальского человека также не указывают на его «обезьяноподобие». Напротив, судя по всему, неандерталец был умелым мастером, охотником и художником [21, с. 394]. Согласно последним данным археологии, неандерталец обладал письменностью. Так, ученый из Гарвардского музея А. Маршак объявил о своих недавних микроскопических исследованиях ребра быка «которое было покрыто резьбой в виде символов... Эта кость, по мнению Маршака, косвенно указывает, неандерталец, вероятнее всего, говорил и вполне мог общаться на достаточно интеллектуальном уровне» [цит. по: 21, с. 395]. Кроме того, он был неплохим музыкантом – в одном из неандертальских поселений была найдена флейта из кости голени медведя, которая не отличалась по строю от современной и имела основной тон си-бемоль [7, с. 104–105].
Что же касается особенностей строения тела неандертальца, то некоторые антропологи утверждают, что современные жители Северо-Западной Европы по своему строению находятся ближе к неандертальцам, чем, к примеру, к американским индейцам или австралийским аборигенам[20].
А теперь давайте посмотрим на рисунок неандертальцев, взятый из разбираемого нами учебника и подумаем: если бы мы поехали в страны Северо-Западной Европы – к примеру, в Данию или Норвегию – то много ли бы встретили там людей, подобных изображенным на этом рисунке?
Впрочем, история с неандертальцем, равно как с питекантропом, равно как и с синантропом – лишь рядовые звенья в длинной цепи околонаучных спекуляций защитников эволюционизма. Как сказал один известный американский физиолог, «ученые, которые учат, что эволюция есть факт жизни – великие обманщики, а история, которую они рассказывают, – величайший обман»[21]. Впрочем, обман здесь, видимо, переплетается с самообманом, являясь следствием глубоких социально-психологических процессов мифологической направленности. История с поиском «обезьяно-человека» – лишь одно из звеньев этого обмана-самообмана. Еще одним, не менее ярким его примером являются представления о возможности самозарождения жизни из неорганического вещества.
О возможности такого самозарождения пишется на с. 201 учебника за 1991 год (с. 182–183 – за 1996 год). В качестве экспериментального подтверждения этого гипотетического процесса приводятся данные эксперимента Стэнли Миллера, проведенного в 1955 г. В этом эксперименте были получены некоторые аминокислоты и другие простейшие органические вещества. Но могла ли из этих веществ образоваться живая клетка или хотя бы сложная биологически-активная молекула – белок или же нуклеиновая кислота?
Ответ может быть только один – однозначно нет.
«Реконструкция» неандертальцев. Учебник «Общая биология» за 1996 год (с. 229)
Существует ряд принципиальных причин, делающий такой синтез невозможным.
– Во-первых, в водной среде, то есть в гипотетическом «первичном бульоне», реакции синтеза молекул белка из аминокислот не проходят по причине гидролиза – разрушения таких молекул водой [46, с. 97-98; 35, с. 72].
– Во-вторых, существуют прямые геологические указания на то, что кислород присутствовал в атмосфере Земли (а значит, и в воде) изначально, а это также исключает возможность синтеза высокомолекулярных соединений по причине их окисления [37, с. 77].
– В-третьих, если бы этих препятствий не было, то возник бы серьезнейший запрет вероятностного характера: вероятность случайного соединения в нужном порядке аминокислот для получения самого простого протеина равняется 10-67, что ниже допустимого предела, принятого в 10~50 (когда, по общему мнению математиков, вероятность модно приравнять к нулю). Эта вероятность была просчитана доктором Уайтом, химиком из Уэльского университета, для идеальной смеси химических веществ в условиях идеальной атмосферы, и в течение 100 миллиардов лет – сроке в 10-20 раз превышающем предполагаемый возраст Земли [37, с. 22]. По расчетам профессора Масачусетского технологического института Марри Идена, вероятность случайного образования типичного белка равняется 10-325 [35, с. 76].
– В-четвертых, если бы вопреки всем законам природы подобная самосборка произошла, то белок бы получился оптически не чистым, а значит – и биологически неактивным. Дело в том, что «биологически активные белки содержат исключительно асимметричные аминокислоты левого вращения. Это левовращение на 100% оптически чисто... Молекулы белка (за весьма малым исключением, подтверждающим правило), не являющиеся оптически чистыми, т. е. содержащие рацематы или же смеси правых и левых форм в макромолекулярных цепях, показывают ослабленную способность или отсутствие способности взаимодействовать в метаболизме клетки... Поскольку химические законы природы могут давать только рацематы, то будучи представлены самим себе, законы природы не могут самопроизвольно продуцировать жизнь. Потому что жизнь не может функционировать на рацематах, которые всегда «поставляет» химия без вмешательства извне. Аргумента против этого химически обоснованного рассуждения не существует» [16, с. 33–35; см. также 46, с. 99].
Известный химик, член научного совета Гарвардского университета доктор Чарлз Тэкстон и двое других исследователей – профессор Уолтер Брэдли и доктор Роджер Олсен – назвали гипотезу самозарождения жизни «мифом доисторического супа» [37, с. 78].
Но откуда тогда могла появиться в учебнике за 1991 год (с. 201) фраза: «Американские химики С. Фокс и К. Дозе показали, что в условиях, существовавших на первобытной Земле, мог происходить абиогенный синтез даже таких веществ как белки»?
Фоксу в совершенно особых условиях своих экспериментов удалось получить не белки, а протеиноиды – полимер из аминокислот, «сшитый» в сетчатую структуру и не имеющий свойственной белку линейной структуры – основы биологически значимой пространственной организации белка. Такие макромолекулы никакого отношения к живому веществу не имеют [46, с. 98].
В то же время мысль о том, что в пребиотических условиях можно синтезировать биологические макромолекулы – является довольно распространенной в различных учебниках и даже более солидных изданиях. Так, «более двадцати лет исследователи утверждали, что ДНК удалось синтезировать в лаборатории в пребиотических условиях. Этот миф был развенчан Робертом Шапиро на встрече Международного Общества по изучению возникновения жизни, происходившей в Беркли в 1986 году. На ней присутствовало около трехсот самых известных исследователей возникновения жизни со всего мира. Шапиро проследил все ссылки на синтез РНК, начиная с одной сомнительной работы, опубликованной в 1967 году. На той же встрече Шапиро доказал, что синтез РНК в пребиотических условиях абсолютно невозможен. Шапиро затем опубликовал свое опровержение, – опровержение, неоспоримое до сего дня» [цит. по: 34, с. 200–201].
Впрочем, получение биологической макромолекулы – это еще не получение живой клетки. Клетка, как известно, состоит из множества макромолекул, соединенных в определенном порядке. Известный астрофизик Фред Хойл совместно с исследователем Викрамасингом подсчитали вероятность случайного образование такого порядка, учитывая одни лишь ферменты, существующие в клетке. Получилась величина 10-40000 [37, с. 79]. Это число, по словам Хойла, «достаточно велико, чтобы похоронить Дарвина и всю теорию эволюции» [цит. по: 16, с. 19]. Для сравнения скажем, что число элементарных частиц во Вселенной считается меньше чем 1080 [35, с. 76]. Расстояние до Солнца составляет 1014 миллиметров, а до самых далеких космических объектов, свет от которых до Земли, как считается, идет около 10 миллиардов лет, – 1030 миллиметров. Как утверждает Хойл, мысль о том, что первая клетка возникла случайно, равнозначна тому, будто «пронесшийся над свалкой металлолома ураган может собрать из него Боинг-747» [цит. по: 37, с. 24]. Но ферменты – это не все, что имеется в клетке, там есть еще более сложные образования – нуклеиновые кислоты и многое другое. Специалист в области молекулярной биофизики Харольд Морович подсчитал вероятность восстановления всех связей в живой клетке после ее разрушения при наличии идеальных условий. Получилась величина 10-100000000000 [34, с. 195].
Отчего же в современных учебниках все же остаются представления о возможности самозарождения жизни? Отчего в них остаются представления об «обезьяно-человеке» и многие другие несуразицы?
Профессор физики из Университета города Манчестера Г. С. Липсон как-то отметил, что «эволюция стала в определенном смысле научной религией, почти все ученые приняли ее, и многие готовы «согнуть» свои наблюдения, чтобы они соответствовали этой теории» [цит. по: 37, с. 120].
Исследователь Джордж Кокан как бы развивал эту мысль в следующем заявлении: «К сожалению, многие ученые и непрофессионалы превратили эволюцию в религию, во что-то, что необходимо защитить от неверных. По моему опыту, многие изучающие биологию, включая профессоров и авторов учебников, были настолько увлечены аргументами в пользу эволюции, что даже не усомнились в них. Они проповедовали ее... Высокие стандарты образования и обучения утрачены. Пропаганда и стремление к власти заменили стремление к знаниям. Образование стало обманом» [37, с. 120].
Распространение этого обмана, этой эволюционной лжерелигии, во многом связано с иррациональным, архетипическим, овладевающим умом и волей человека. В первой главе было достаточно сказано о таинственных архетипах – «устойчивых предмыслях», угадывающихся за рациональными построениями деятелей науки. Что сокрыто под этим понятием? Что представляет из себя «коллективное бессознательное», порождающее эти «предмысли»?
Характерно, что сам Юнг не дал четкого определения понятия «коллективное бессознательное». В трудах более поздних психологов истолкование этого термина также «оставлено открытым» [1, с. 126]. Это, видимо, связано с общей мировоззренческой неопределенностью, сложившейся вокруг вопроса о природе человеческого сознания: не просто рассуждать о природе души, если она в рамках господствующих в научной среде материалистических умонастроений может быть определена не более как нечто производное от характера движения заряженных частиц в черепной коробке человека. Что может сказать о природе юнговских «предмыслей» христианское мировоззрение?
Православная аскетическая мысль утверждает: кроме дара мышления, «которое есть естественная и необходимая деятельность дарованного нам Богом разума, свободно нами осуществляемая» [42, с. 167], в человеке существует способность к восприятию помыслов, неизбежно влияющих на весь строй внутренней жизни человека. Это восприятие помыслов, в отличие от контролируемого человеком мышления, есть «не от нашей воли зависящее возникновение в нашем сознании тех или иных представлений, образов, предположений, намерений, желаний, воспоминаний и т. д.» [42, с. 168]. Помыслы, в соответствии с христианской традицией, бывают разной природы, в том числе и демонической[22]. Не являются ли «устойчивые предмысли» околонаучного мифологического мышления именно подобными демоническими внушениями? Ведь именно на гребне волны околонаучных мифов в жизнь современного общества ворвались богоборчество и тотальный нигилизм.
Посмотрим также на тот «исторический след», который оставил эволюционизм в общественной жизни.
Известно, что дарвинизм с его центральными идеями «борьбы за существование» и «выживания сильнейшего» всегда являлся фактором оправдания жестокой эксплуатации человека человеком в условиях «дикого капитализма». Исследователи отмечают широкое распространение подобных идей «социального дарвинизма» в среде промышленных магнатов последних десятилетий XIX столетия [22, с. 53][23].
Аналогичное господство эволюционной идеи наблюдается и в коммунистическом движении, где общая эволюционная установка непрерывного прогресса развертывается в социальной сфере[24]. Этот прогресс, как могло показаться, должен был привести к какому-то очень светлому будущему, ради которого можно было принести и соответствующие жертвы.
Господствующие в «коллективном бессознательном» эволюционно-ориентированные «предмысли», видимо, не предусматривают никаких иных социальных решений, кроме «дикого капитализма» и коммунизма. Это хорошо видно на примере жизни российского общества последних лет, в котором эволюционные убеждения являются абсолютно доминирующими. Соответственно и политическая борьба в современной России напоминает перетягивание каната между двумя краями (капиталистическим и коммунистическим) одной и той же пропасти, вырытой не без помощи эволюционизма и других околонаучных мифов.
Однако история не стоит на месте и эволюционная идея облекается во все новые формы. Последние ее метаморфозы связаны со все усиливающимися религиозными исканиями современного общества, сконцентрированные большей частью в области теософии и оккультизма. Эволюционизм и здесь становится направляющей силой, ведущей человечество строго заданным курсом, курсом движения «Новый век» («New Age»).
Какие же перспективы вырисовываются в направлении этого движения?
Апологеты «Нового века» утверждают, что дальнейшая эволюция человека должна сконцентрироваться, в основном, на изменении его психических возможностей [20, с. 81], в результате чего произойдет «гигантский эволюционной скачок в Век Водолея» [20, с. 65]. Один из приверженцев этого движения Дэвид Ик заявил: «Нас ожидает трансформация человечества» [цит. по: 20, с. 63].
Здесь мы сталкиваемся с очень знакомыми мотивами, проявившимися в свое время в немецком нацизме. Исследователи оккультно-теософских корней этого движения Повель и Бержье писали: «Целью Гитлера не было ни установление расы – расы господ, ни завоевание мира. Это были только средства для осуществления великого дела, о котором мечтал Гитлер. Подлинной целью было дело созидания, божественное дело, биологическая мутация. Результатом ее должно было стать восхождение человечества, появление человечества героев, полубогов, человекобога» [32, с. 15].
Вот что говорил по поводу этой концепции сам Адольф Гитлер: «Творение не завершено. Человек явно подходит к новой фазе превращения. Прежняя человеческая порода уже вошла в стадию гибели, лишь немногие выживут... Вся творческая сила будет сконцентрирована в новой породе... Она бесконечно далеко превзойдет современного человека... Теперь вы понимаете глубокий смысл нашего национал-социалистического движения? Тот, кто понимает национал-социализм только как политическое движение, не очень много знает...» [цит. по: 32, с. 43]. По теософским теориям, господствовавшим в нацистской Германии, новая раса «сверхлюдей» должна была эволюционно развиться из наиболее «чистых арийцев» [33, с. 171].
Впрочем, вопрос о национальной основе этого теистически-эволюционного процесса являлся в планах Гитлера далеко не самым главным. «Идеей нации, – говорил он, – я должен был пользоваться из соображений удобства для данного момента, но я уже знал, что она могла иметь лишь временную ценность... Придет день, когда от того, что называется национализмом, не многое останется даже у нас в Германии. На земле возникнет всемирное братство учителей и господ» [цит. по: 33, с. 205].
В настоящее время аналогичные «предмысли» развертываются и в движении «Новый век». Приверженцы этого движения не делают тайны и из того, что их цель – «установление "нового всемирного порядка", который будет олицетворять собой "единый мир" под руководством всемирного вождя, которого они называют господом Майтрейей» [20, с. 15]. И этот процесс опять-таки неотделим от эволюционной идеи. Дэвид Ик писал по этому поводу следующее: «Эволюция перешла в новую фазу. Будут люди, "настроенные" на волну "Нового века", и будут те, кто "перед лицом духовных истин" останется приверженцем старых верований» [цит. по: 20, с. 63]. Как указывают исследователи, «согласно пропаганде "Нового века", прежде чем этот век наступит, необходимо уничтожить основного идеологического противника – христианскую веру» [20, с. 109], носители которой, видимо, будут мешать эволюционному формированию «нового человека».
Какие черты будут присущи этому человеку будущего?
Весь набор традиционных оккультно-магических способностей, инструкции по развитию которых сейчас продаются на каждом углу. Эта волна оккультного увлечения порой пытается облечься и в христианские одежды, не оставляя при этом без внимания и эволюционную идею. Так, в трудах известного идеолога «христианского эволюционизма» Тейяра де Шардена можно встретить мотивы о неизбежности возникновения в ходе эволюционного процесса некой «человеческой энергетики» [43, с. 222], об установлении «сквозь пространство психической связи с другими очагами сознания»[43, с. 224], об эволюционном «входе в сверхчеловечество» [43, с. 194]. Аналогичные «предмысли» развертываются и в трудах современных «христианских эволюционистов», пишущих о том, что «ключевой момент эволюции — это восхождение твари к своему Творцу», что «это восхождение входит в первоначальный замысел Создателя», и что «путеводной звездой такой эволюции является то, что православное богословие называет теозисом (обожением)» [25, с. 393][25].
Подобные попытки синтеза христианства и эволюционизма носят далеко не единичный характер: большинство представителей современной православной научно-апологетической мысли пытаются не отстать от «современной науки», в итоге же проповедуют ту или иную форму совмещения христианской догматики с околонаучными мифами – прежде всего с эволюционной идеей. Все эти попытки могут служить хорошей иллюстрацией к представлениям Бехтерева о всепроникающей силе внушения, о способности внушаемых установок легко преодолевать интеллектуальные барьеры любой высоты. Эти попытки объединения христианства и эволюционизма, вместе с другими историческими аспектами развертывания эволюционных «предмыслей», лишний раз указывают на демонические истоки околонаучных мифов.
Характерно, что еще Антоний Великий, предвидя отхождение человечества от благодати и подпадение его под демоническое влияние, утверждал, что «придет время, когда люди станут безумны, и если встретится им кто-нибудь, кто не безумен, они обратятся к нему и скажут: «Ты бредишь!» [цит. по: 12, с. 90]. Известный русский подвижник XIX столетия – святитель Феофан Затворник – наблюдая безблагодатное состояние интеллектуальной элиты своего времени и его последствия в сфере духовной жизни общества, писал: «Ни одного ученого нет, которому враг не напустил бы в голову мыльных пузырей, которые они считают блестящими идеями или теориями» [цит. по: 26, с. 17]. Одним из таких мыльных пузырей, лопающихся при соприкосновении с современной научной эмпирией, и является эволюционный миф.
Весьма симптоматично то затронутое в первой части работы сходство, которое имеет современный эволюционный миф с тем, что можно обнаружить в первобытной мифологии. Это сходство подталкивает нас к поиску более глубоких вероучительных аналогий между мифологическим мышлением первобытного общества и современной околонаучной среды. Если брать нравственную составляющую, то одной из ее граней в обоих случаях являются представления о тотемической, кровной близости человека с «нашими старшими братьями» – обезьянами. Что же касается мировоззренческой компоненты, то главным как в первобытном мифологическом мышлении, так и в современном околонаучном, является отсутствие веры в Единого Бога – Всемогущего Творца, Вседержителя и Искупителя мира.
В сознании современного ученого такая позиция сопряжена с признанием беспредельных возможностей научного метода, с его распространением на вопросы, касающиеся происхождения материи, жизни и разума. Однако этот подход бесперспективен. Он приводит ни к чему иному, как к отрыву от действительности и ко вхождению в сферу мифологического мышления. Настоящие задачи науки в мировоззренческой плоскости могут быть лишь одного характера: раскрытие Божественных замыслов, разбросанных в творении. Известный швейцарский зоолог Жан Луи Агассис писал по этому поводу следующее:
«Наука есть перевод мыслей Творца на человеческий язык» [цит. по: 8, с. 117].
В этом плане уместно привести одну мысль из работы профессора генетики Университета Перуджи Дж. Сермонти и его коллеги палеонтолога Р. Фонди:
«Биология не получит никакой выгоды, следуя учениям Ламарка, Дарвина и современных гипердарвинистов; действительно, она должна как можно быстрее покинуть узкие тропинки и темные аллеи эволюционного мифа и возобновить свое надежное путешествие по открытым и освещенным традиционным дорогам» [цит. по: 37, с. 121].
Литература:
1. Аверинцев С. «Аналитическая психология» К. Г. Юнга и закономерности творческой фантазии // Вопросы литературы. 1970. №3
2. Акопян Л. О. Предисловие к кн.: Карл Гюстав Юнг о современных мифах. М.: Практика, 1994
3. Бауден М. Обезьянообразный человек – факт или заблуждение? Симферополь, 1996.
4. Бергман Док., Хоув Дж. Рудиментарные органы: зачем они нужны. Симферополь. Христианский научно-апологетический центр, 1997
5. Бехтерев В. М. Внушение и его роль в общественной жизни. СПб., 1908
6. Бехтерев В. М. Гипноз. Внушение. Телепатия. М.: Мысль. 1994
7. Головин С. Эволюция мифа. М.: Паломникъ, 1999
8. Губанов В. А. Библия опережает науку на тысячи лет. М., 1996
9. Дарвин Ч. Происхождение человека и половой отбор // Полное собр. соч. Т. 2. Кн. 1. М.; Л., 1927
10. Дионисий Ареопагит. Божественные имена // Мистическое богословие. Киев, 1991
11. Естествознание. Учебное пособие для учащихся 5-го класса / Отв. ред. И. Т. Суравегина. М., 1993
12. Искушение «тайным знанием». М.: Одигитрия, 1997
13. Комаров В. Н. Вселенная видимая и невидимая. М.: Знание, 1979
14. Кордюм В. А. Эволюция и биосфера. Киев.: Наукова думка, 1982
15. Кремо М., Томпсон Р. Неизвестная история человечества. М.: Философская книга, 1999
16. Кузнецов Д. А. О чем умолчал ваш учебник. М.: Протестант, 1992
17. Лосский Вл. Искупление и обожение // По образу и подобию. М.: Изд. Свято-Владимировского Братства, 1995
18. Маклин Дж., Окленд Р., МаклинЛ. Очевидность сотворения. М.: Триада, 1993
19. Марцинковский В. Ф. Наука и религия. Изд. «Свет на Востоке», 1989
20. Маршалл Д. Новый век против Евангелия, или величайший вызов христианству. Изд. «Источник жизни», 1995
21. Моррис Г. Библейские основания современной науки. СПб.: Библия для всех, 1995
22. Моррис Г. Сотворение и современный христианин. М.: Протестант, 1993
23. Московичи С. Век толп. Исторический трактат по психологии масс. М.: Центр психологии и психотерапии, 1998
24. Московский А. В. Платон, Флоренский и современная наука // Сознание и физическая реальность. Т. 1. 1996. №1-2
25. Муравник Г. Л. Творение и эволюция: опыт преподавания в православной школе // Сборник докладов VI Международных Рождественских образовательных чтений. Московский Патриархат. Отдел религиозного образования и катехизации. М., 1998
26. Назидательные истории о кознях демонов и помощи ангелов. Изд. «Синтагма», 1996.
27. Неманов И. Н., Рожнова М. А., Рожнов В. Е. Когда духи показывают когти. М.: Издание политической литературы, 1969
28а. Общая биология. Учебник для 10-11 классов средней школы / Под редакцией академика Д. К. Беляева, профессора Г. М. Дымшица и профессора А. О. Рувинского. М., 1996
28. Общая биология. Учебник для 10-11 классов средней школы / Под редакцией члена-корреспондента АН СССР Ю. И. Полянского. М., 1991
29. Одайник В. Психология политики. «Ювента», 1996
30. Окленд Р. Креационная модель и естественнонаучное образование. Доклад на 2-м Московском Международном Симпозиуме по креационной теории. М., 1994
31. Петерсен Д. Открывая тайны творения. СПб., «Библия для всех», 1994.
32. Повель Л., Бержъе Ж. Утро магов. М.: Российский раритет, 1992
33. Пруссаков В. Оккультный мессия и его рейх. М.: Молодая гвардия. Шакур-2, 1992
34. Росс Х. Творец и космос. СПб., 1997
35. Стотт Ф. Жизненно важные вопросы. СПб.: «Библия для всех», 1996
36. Тайлор Э. Б. Первобытная культура. М.: Изд. политической литературы, 1989
37. Тейлор П. Сотворение. Иллюстрированная книга ответов. СПб.: «Библия для всех», 1994
38. Тростников В. Мысли перед рассветом. Paris, YMKA-PRESS, 1980
39. Ученые о теории эволюции. Симферополь, 1996
40. Фридман Э. П. Этюды о природе обезьян. М.: Знание, 1991
41. Хобринк Б. Христианский взгляд на происхождение жизни. Киев, 1994
42. Что такое молитва Иисусова по преданию Православной Церкви. Сердоболь. Изд. Валаамского монастыря, 1938
43. Шарден П. Т. Феномен человека. М.: Наука, 1987
44. Шингаров Г.Х.О В. М. Бехтереве — ученом и враче гипнологе // Бехтерев В. М. Гипноз. Внушение. Телепатия. М.: Мысль, 1994
45. Энгельс Ф. Диалектика природы. Гос. изд. политической литературы, 1949
46. Юнкер Р., Шерер 3. История происхождения и развития жизни. СПб.: Кайрос, 1997
[1] Эти слова принадлежат геологу К. Су [цит. по: 37, с. 120].
[2] Эти слова были произнесены Маггериджем на Паскалевских чтениях в университете города Уотерлу [цит. по: 34, с. 100].
[3] Тотемизм – вера многих народов с примитивной культурой в то, что они происходят от какого-либо животного, растения, а иногда и неживого предмета.
[4] Эти детали, кстати, находятся в явном противоречии с представлениями о движущих силах эволюционного процесса, как они понимаются классическим дарвинизмом – приобретенные в течение жизни признаки не наследуются и не закрепляются естественным отбором. Последователи Энгельса иногда утверждали, что их учитель имел ввиду сохранение под действием естественного отбора тех особей, которые имели более врожденных предпосылок к трудовой деятельности. Но ведь Энгельс писал о труде и речи как о стимулах превращения мозга обезьяны в мозг человека.
[5] Они же писали: «Видообразование не затрагивает основную конструкцию организма. Это просто расщепление генофонда одного вида, чтобы создать два. Учитывая действие сдерживающих факторов регулирующих механизмов и неспособность любых мутаций производить новую генетическую информацию, следует ожидать сохранение основной схемы» [цит. по: 37, с. 85]
[6] «Новые свойства ограничены узкой сферой. Исходный тип распознаваем, и обратная мутация принципиально возможна» [45, с. 47]. Все изменения, которые были получены у бактерий в ходе проведенных опытов «остаются в области микроэволюции, подобно проводимому человеком на протяжении столетий разведению животных и растений» [46, с. 47].
7 Геккель писал: «Небольшой процент моих рисунков – подделки; собственно говоря, это те, которые не подтверждаются полным и достаточным набором доказательств; я как бы заполнил и реконструировал недостающие звенья сравнительным синтезом и гипотезами. Я почувствовал бы себя пойманным за руку и уничтоженным, если бы сотни лучших исследователей и биологов не попадали бы под тот же приговор» (цит. по: 3, с. 125-126).
[7]
[8] «С формой и функцией жабер складки сгиба у человека не имеют ничего общего. Они в большей степени являются следствием раннего периода возрастного изгиба головы, связанного с интенсивным ростом головного мозга относительно кровеносных сосудов. Между складками изгиба образуются складки, в глубине которых внешние стенки корпуса вплотную прижаты к внутренним. В области соприкосновения эктодерма и энтодерма могут быть настолько тесно прижаты друг к другу, что ни один подающий питание сосуд не может там проходить и клетки местами гибнут. Таким образом возникают дефекты, которые болезненным образом в качестве складочных образований могут сохраняться вплоть до момента рождения (так называемые головные фистулы). Они представляют собой аномальные разрывы на обычно гладкой стенке тел, а вовсе не открытые жаберные складки. Этот же принцип развития подобных отверстий (коррозии) срабатывает и в других областях тела в ходе их развития (ротовая и анальная мембрана, присоединение почечных канальцев к почечной лоханке и т. д.» [цит. по: 46, с. 132].
[9] Это связано с низким уровнем кровоснабжения этой части эмбриона [46, с. 133]. В то же время «сравнительные измерения показали, что на нижнем конце тела человеческого эмбриона не происходит удлинения, похожего на хвостовое образование» (46, с. 133). У человека «ни в одной стадии не образуется ни хвоста, ни даже позвоночного столба хвоста» [46, с. 132-133]. Впрочем, «жабры» и «хвост» – не единственные «доводы» в пользу биогенетического закона. Такие же антинаучные аргументы приводятся в учебниках, когда говорится о закладке зубов у беззубых китов и закладке крыльев у новозеландской птицы киви [28а, с. 149]. «Эмбриональные зачатки зубов у беззубых китов, которые никогда не становятся настоящими зубами, играют важную роль в образовании челюстных костей... Остатки крыльев у киви служат для регулировки равновесия» [цит. по: 46, с. 124].
[10] В некоторых западных университетах биогенетический «закон» часто приводят в качестве курьеза, «чтобы показать, сколь наивны были люди в прошлом и как они лихорадочно искали аргументы в пользу эволюции» [цит. по: 40, с. 100-101].
[11] «По мнению Вейхерта, мигательная перепонка и лунная складка даже не являются гомологичными. Доводы, которые приводит Вейхерт в пользу этого соображения, касаются эмбрионального развития складки, ее строения и иннервации. Мигательная перепонка животного иннервируется отводящим нервом, тогда как полулунная складка человека — другими нервами. Скаддинг полностью поддерживал эту точку зрения, когда говорил: "Отсутствие мигательной перепонки у человека не имеет отношения к обсуждению функций полулунной складки" [цит. по: 4, с. 68].
[12] «Если бы копчика и связанной с ним мышечной системы не существовало, людям понадобилась бы принципиально другая система поддержки внутренних органов» [4, с. 42].
[13] Впрочем, отдельные части «фамильного древа» лошадей вполне могут отражать реальные процессы микроэволюции, происходящие в рамках одного барамина (см.: 46, с. 231-249).
[14] Так, в одном месте одновременно с останками австралопитека был найден череп неандертальского типа, а также много костяных и каменных орудий труда, в том числе боло – до двенадцати полных комплектов (по три шара) и несколько отдельных шаров [7, с. 87]. В другом месте антрополог Луис Лики «обнаружил развалины круглой каменной хижины (определенно сделанной руками человека), лежащей ниже уровня, на котором были найдены останки австралопитека» [цит. по: 22, с. 397]. Впрочем, одновременно с человеком современного типа жили не только австралопитеки, но и другие кандидаты на роль «промежуточного звена» между обезьяной и человеком (см.: 22, с. 128; 21, с. 397).
[15] Человеческие черепа вполне современного вида были обнаружены в пещере, находящейся по соседству с той, в которой были обнаружены все черепа синантропа. Там же был найден и фрагмент челюсти, который ученые определили как останки синантропа, а также орудия труда «разительно похожие» на те, которые были найдены вместе с остальными останками синантропа [3, с. 97]. Сведения об этой находке стали робко появляться в печати лишь через пять месяцев, полный же отчет увидел свет лишь через пять лет [7, с. 82].
[16] Газета «Дейли телеграф» (от 16 декабря 1929 года) указывала на высокую сохранность находки – даже кости лицевого отдела черепа не были разрушены. Некоторые, хотя и противоречивые сведения о найденных скелетах были опубликованы и в других периодических изданиях. Было также объявлено, что официальный доклад об этой находке состоится в Пекине 29 декабря 1929 года. Доклад так и не состоялся, и об этих скелетах больше никто никогда не вспоминал [3, с. 84-85; 7, с. 78].
[17] Идею о том, что хозяева этих черепов были авторами такой серьезной индустрии он назвал «самой фантастической гипотезой» [3, с. 92-93].
[18] Вот что, например, заявил в 1932 году профессор Брейль – специалист по палеолиту из Франции: «Несколько известных ученых, независимо друг от друга, высказали мне мысль о том, что нечто существо, физически столь отличающееся от человека... просто неспособно сотворить описанное мною выше. А раз так, то костные останки синантропа могут оказаться лишь охотничьими трофеями, еще одним свидетельством – наряду с орудиями труда и огнем – пребывания в этих местах собственно Человека, останки которого пока не найдены» [цит. по: 15, с. 352].
[19] Существует предположение о наличии смешанных браков между неандертальцами и людьми современного типа, хотя это предположение является спорным [8, с. 147].
[20] Об этом, в частности, говорил американский антрополог из Университета Мичигана Лоринг Брейс: «У неандертальцев были короткие, узкие черепа, крупные скулы и носы и, что наиболее характерно, похожие на пучок волос костяные шишки сзади на голове. Многие современные датчане и норвежцы имеют идентичные признаки, сообщил Брейс на ежегодном собрании Американской антропологической ассоциации в Финиксе... Действительно, черепа сегодняшних европейцев больше похожи на черепа неандертальцев, чем на черепа американских индейцев или австралийских аборигенов, утверждал он» [цит. по: 37, с. 95].
[21] Эти слова принадлежат физиологу комиссии США по атомной энергетике доктору Т. Н. Тамисяну [цит. по: 37, с. 121].
[22] «По словам епископа Игнатия, "одни помыслы прозябают из благодати Божией, насажденной в каждого православного христианина святым крещением; другие предлагаются Ангелом Хранителем; иные возникают из падшего естества; а иные наносятся падшими духами. Первых двух видов помыслы, правильнее, воспоминания и ощущения, содействуют молитве, оживляют ее, усиливают внимание и чувство покаяния, производят умиление, плач сердца, слезы и т. п. В помыслах и ощущениях падшего естества добро смешано со злом, а в демонских зло часто прикрывается добром, действуя впрочем иногда и открытым злом"» [42, с. 168]. Любой из указанных четырех видов помыслов может проявляться, как бы исходя из некоей сокрытой духовной общности, так что формально каждый из них можно соотнести с реализацией архетипов «коллективного бессознательного».
[23] Так, сталелитейный магнат Эндрю Карнеги сказал после чтения Дарвина и Спенсера: «Я не только отделался от теологии и сверхъестественного, но и нашел правду эволюции. Все хорошо, так как все становится лучше, – таков теперь мой девиз, мой истинный источник утешения» [цит. по: 22, с. 57], «Схожие мнения были выражены такими людьми, как нефтяной магнат Джон Рокфеллер, железнодорожный магнат Джеймс Хилл и многими другими. На всех произвели впечатление теории Герберта Спенсера в Англии и Уильяма Гранта Самнера в США, в центре которых находится знаменитый лозунг: "борьба за существование и выживание наиболее приспособленных"» [11, с. 57 ].
[24] Характерно, что «когда Маркс и его друзья прочли «Происхождение», они целыми месяцами не говорили ни о чем другом, как о Дарвине и революционной силе его открытий. Маркс был буквально зачарован тем, как у Дарвина животное царство выступает как гражданское общество и неоднократно утверждал, что труд Дарвина – естественнонаучная основа понимания исторической борьбы классов» [7, с. 77-78].
[25] Обожение в православном понимании связано вовсе не с мифической эволюцией, а с искупительным подвигом Христа – с неизреченным снисхождением Бога «до последних пределов нашего человеческого падения, до смерти»