Кровожадность и сексуальность 11 страница

Я остановилась и стала всматриваться в метель. Прохожий был одет в длинный темный плащ с надвинутым на голову капюшоном.

Словно какая‑то сила потянула меня следом; это было настолько неожиданно, что я даже ахнула. Ноги мои сами собой сошли с дорожки и припустили за таинственным незнакомцем, который уже добрался до редкой рощицы, росшей вдоль школьной стены.

Я вытаращила глаза. Стоило незнакомцу войти в тень, как он (или она) припустил вперед с нечеловеческой скоростью, и темный плащ, подхваченный ветром, заколыхался за его спиной, как крылья. «Красное!»

Что красное? Показалось мне, или я действительно заметила красные пятна на белой коже? Снег летел мне прямо в глаза, мешал видеть, но я крепче прижала к себе Налу и кинулась бежать, прекрасно понимая, что вот‑вот окажусь у запретной восточной части стены, где находилась потайная дверь. Именно там я повстречала двух призраков… или привидений… или сама‑не‑знаю‑кого.

Совсем недавно я строго‑настрого запретила себе даже приближаться к этому месту, тем более, в одиночестве. Мне нужно было повернуть налево, в сторону нашего корпуса. Немедленно.

Сердце мое забилось как ненормальное, а Нала недовольно заворчала, когда я вошла под деревья и двинулась вдоль стены, не переставая ругать себя последними словами за то, что несусь, как дура, за каким‑то недолеткой, который, в лучшем случае, пытается тайком улизнуть из школы, а в худшем может оказаться злобным и страшным чудовищем.

В довершение всех неприятностей я потеряла незнакомца из виду. Я отошла в самую густую тень и стала медленно переходить от дерева к дереву. Снег повалил еще гуще, и вскоре нас с Налой совсем запорошило, и я, наконец, стала мерзнуть.

«Что я тут делаю? От кого прячусь? Кажется, я совсем тронулась!»

Что бы ни говорило мне шестое чувство, у разума были свои резоны. Он считал, что я веду себя как ненормальная, а потому должна немедленно опомниться и отвести себя (и дрожащую кошку) в теплое помещение. Это было не мое дело. Может, это кто‑то из учителей просто… ну, не знаю, скажем, обходит территорию и проверяет, что никакой чокнутый недолетка (вроде меня) не заблудился в метели.

Или ужасный злодей, убивший Криса Форда и похитивший Брэда Хиггинса, тайком выходит из школы, чтобы творить новые злодеяния, и растерзает меня на кусочки, если увидит…

Ну вот, приехали. Чрезмерно развитое воображение с детства отравляло мне жизнь. А потом я услышала голоса. Я замедлила шаги и на цыпочках подкралась ближе, пока не увидела их.

У открытой двери стояли две фигуры. Я изо всех сил всматривалась в кружащуюся белую мглу. Тот, за кем я следила, находился около самой двери, только теперь он уже не бежал с нечеловеческой скоростью, а замер почти на четвереньках, как‑то странно пригнувшись к земле. Я перевела взгляд на вторую фигуру и ледяной холод выстудил меня изнутри, словно порывом ветра мне в душу намело снега. Это была Неферет.

Никогда еще она не казалась мне такой могущественной и таинственной. Ее рыжие волосы развевались на ветру, а длинное черное платье было припорошено поземкой. Она стояла вполоборота ко мне, и я видела, что лицо ее сурово, почти гневно, и она что‑то грозно выговаривает согнувшейся фигуре, энергично взмахивая руками.

Я бесшумно подошла ближе, радуясь тому, что темная одежда позволяет мне почти полностью раствориться в тени под стеной. Сюда до меня доносились лишь обрывки фраз, приносимые ветром.

– …будь внимательнее! Я не… – я изо всех сил напрягла слух, стараясь уловить ее слова сквозь завывание ветра, и вдруг поняла, что снежный вихрь доносит до меня не только звуки.

В свежем морозном запахе снега чувствовалась какая‑то странная примесь сухого, затхлого запаха, совершенно неуместного в этой стылой, влажной ночи.

– …слишком опасно, – сказала Неферет. – Повинуйся или…

Конца предложения я не расслышала, а Неферет вдруг умолкла. Закутанная в плащ фигура издала низкое ворчание, больше напоминавшее звериный рык, чем звук человеческого голоса.

Нала, все это время посапывавшая у меня под подбородком, внезапно резко вскинула голову. Я еще сильнее вжалась в ствол дерева, тень которого скрывала меня от глаз беседующих. Нала зашипела.

– Ш‑шшш, – прошипела я ей на ухо, пытаясь успокоить. Нала притихла, но я почувствовала, как она выгнула спину и распушила шерсть. Ее сердито прищуренные глаза были устремлены на закутанную в плащ фигуру.

– Ты обещала!

Сиплый мужской голос заставил меня содрогнуться. Я выглянула из‑за дерева и увидела, как Неферет высоко подняла руку, словно собиралась ударить своего собеседника. Он отпрянул к стене, капюшон свалился с его лица, и меня едва не вывернуло наизнанку.

Это был Элиот. Тот самый умерший парень, «призрак» которого напал на нас с Налой месяц назад.

Неферет не ударила его. Она лишь в бешенстве указала ему на дверь, а потом возвысила голос, и даже сквозь завывание вьюги я услышала каждое ее слово.

– Больше ты не получишь! Сейчас не время. Тебе этого не понять, и ты не смеешь задавать мне вопросы. А теперь уходи. Если же ты вновь ослушаешься, то испытаешь на себе всю силу моего гнева, и знай, что ярость богини будет ужасна!

Элиот в ужасе попятился прочь.

– Слушаюсь, богиня, – прохрипел он.

Это был точно Элиот, теперь я в этом не сомневалась. Я узнала его, даже несмотря на этот сиплый, надсадный голос. Каким‑то образом Элиот не умер, но и не Превратился в вампира. Он стал кем‑то еще. Кем‑то ужасным и отвратительным.

Словно в ответ на мои мысли, Неферет улыбнулась, и ее голос потеплел.

– Я не люблю сердиться на моих милых деток. Ведь вы – моя величайшая радость в жизни.

Совершенно ошарашенная, я стояла и смотрела, как Неферет подошла к Элиоту и погладила его по лицу. В тот же миг в его глазах зажглись красные огоньки, а тело задрожало.

При жизни Элиот был невысоким, пухлым, некрасивым парнем с мучнисто‑белой кожей и морковно‑рыжими, вечно нечесаными волосами. Он и сейчас был почти таким же, только его бледные щеки ввалились, а тело ссутулилось, словно какая‑то сила пригнула его к земле.

Неферет пришлось наклониться, чтобы поцеловать его в губы. Услышав блаженный стон Элиота, я поморщилась от омерзения.

Неферет выпрямилась и рассмеялась холодным хрустальным смехом. Мне он совсем не понравился. В нем слышался какой‑то темный соблазн.

– Прошу тебя, богиня! – взмолился Элиот.

– Ты знаешь, что не заслужил этого.

– Прошу тебя, богиня! – повторил он, словно заведенный. Тело его дергалось, словно в судорогах.

– Хорошо, но запомни хорошенько – все, что богиня дает, в любой момент она может потребовать обратно.

Я не могла оторвать от них глаз. Неферет подняла руку и откинула рукав. Потом чиркнула ногтем по предплечью, и на ее белой коже появилась тонкая красная линия, из которой тут же начала сочиться кровь.

Какая‑ то могучая сила повлекла меня к ней. Когда Неферет протянула руку Элиоту, мне пришлось вцепиться в дерево, чтобы не выскочить из укрытия и не броситься к ним.

Элиот рухнул перед Неферет на колени и принялся сосать ее кровь, хрюкая и постанывая от наслаждения. Я с трудом перевела взгляд на Неферет. Она стояла, откинув голову назад, губы ее были приоткрыты, словно ей доставляло сексуальное наслаждение отдавать свою кровь такому мерзкому существу, как Элиот.

Где‑ то в глубине моего существа начала пробуждаться ответная жажда. Я тоже хотела распороть чью‑то кожу и…

«Нет!»

Я отпрянула за дерево. Я не превращусь в чудовище. Я не стану кровожадной тварью. Я не позволю темным желаниям взять над собой верх.

Медленно и бесшумно я развернулась и направилась домой, даже не оглянувшись на стоявших около стены.

 

ГЛАВА 17

 

Меня все еще трясло и подташнивало, когда я, наконец, добралась до девичьего корпуса. Холл был переполнен, промокшие и раскрасневшиеся недолетки пили горячий шоколад, болтали и смотрели телевизор.

Я схватила большое полотенце, подсела к Близняшкам, Стиви Рей и Дэмьену, которые смотрели марафон дизайнеров, и принялась вытирать ворчащую Налу.

Стиви Рей впервые не заметила моего состояния. Она принялась взахлеб рассказывать мне о том, что снежная битва возобновилась после обеда и переросла в настоящее побоище, закончившееся тем, что кто‑то угодил снежком в окно кабинета Дракона и разбил стекло. Драконом в школе называли учителя фехтования, и ссориться с ним никому не хотелось.

– Дракон положил конец войне, – со смехом закончила Стиви Рей. – Такая жалость, представляешь! Было так весело!

– Да, Зет, ты пропустила адски прекрасное побоище, – согласилась Эрин.

– Мы здорово надрали задницы Дэмьену и его дружку, – подтвердила Шони.

– Он мне не дружок! – заспорил Дэмьен, но еле заметная мечтательная улыбка на его губах ясно говорила: «пока».

– Да что ты говоришь! – хором пропели Близняшки.

– Он очень симпатичный, – сказала Стиви Рей.

– Я тоже так думаю, – кивнул Дэмьен и очаровательно покраснел.

– А что ты о нем думаешь, Зои? – спросила Стиви Рей.

Я растерянно уставилась на свою соседку. Мне казалось, будто я попала в тайфун, а все кругом наслаждаются хорошей погодой.

– С тобой все в порядке? – нахмурился Дэмьен.

– Дэмьен, ты бы не мог раздобыть для меня эвкалипт? – резко спросила я.

– Эвкалипт?

Я кивнула.

– Да, несколько веток и немного шалфея. Для ритуала.

– Ты уже все придумала? – спросила Стиви Рей.

– Кажется, да, – я помолчала и глубоко вздохнула. Потом поймала на себе вопросительный взгляд Дэмьена и решилась: – Дэмьен, ответь мне на один вопрос. Здесь когда‑нибудь бывало, чтобы умерший недолетка вдруг через какое‑то время объявлялся живым?

К чести Дэмьена, он не стал спрашивать, совсем я спятила или еще нет. Я видела, что Близняшки и Стиви Рей уставились на меня так, словно я только что объявила о своем желании сняться в порносерии «Девочки зажигают. Вампирская версия», но мне было наплевать.

Я посмотрела на Дэмьена. Всем известно, что он часами просиживает в медиатеке и помнит все, что когда‑либо читал. Если кто‑нибудь и мог дать ответ на мой безумный вопрос, то это был наш мальчик‑талисманчик.

– Когда тело недолетки начинает отвергать Превращение, остановить этот процесс невозможно. Об этом ясно написано во всех учебниках. Неферет рассказывала то же самое. – Я редко видела Дэмьена таким серьезным. – В чем дело, Зои?

– Пожалуйста, пожалуйста, Зои! – закричала Стиви Рей, и мне показалось, что она сейчас расплачется. – Скажи, что ты не заболела!

– Нет‑нет, что вы! – поспешно воскликнула я и даже руками замахала. – Ничего такого! Я в полном порядке, честное слово.

– Что тогда? – спросила Шони.

– Ты нас пугаешь, – сказала Эрин.

– Я не хотела, извините, – смущенно ответила я. – Понимаете… Дело в том, что я видела Элиота.

– Что?! Как? – хором вскрикнули Близняшки.

– Я не понимаю, – тихо сказал Дэмьен. – Элиот умер месяц назад.

Стиви Рей вытаращила глаза и зажала рот ладошкой.

– Как Элизабет! – прошептала она и прежде чем они успели что‑то спросить, выпалила на одном дыхании: – В‑прошлом‑месяце‑Зои‑показалось‑будто‑она‑видела‑призрак‑Элизабет‑возле‑восточной‑стены‑но‑мы‑решили‑ничего‑вам‑не‑говорить‑чтобы‑не‑напугать!

Я открыла рот, чтобы рассказать им про Элиота – и Неферет. И тут же закрыла его обратно.

Я не могла этого сделать. Все взрослые вампиры обладают сильно развитой интуицией, но никто не мог сравниться в этом с Верховной жрицей Неферет. Она обладала такими способностями, что порой казалось, будто она читает чужие мысли, как открытую книгу. Если четверо моих друзей узнают о том, как омерзительная нежить, которую когда‑то звали Элиотом, сосала кровь из руки Неферет, они ни за что не смогут скрыть своей осведомленности от Верховной жрицы.

Значит, мне придется держать при себе все, что я увидела возле восточной стены.

– Зои? – Стиви Рей робко взяла меня за руку. – Ты можешь все‑все нам рассказать, не бойся.

Я грустно ей улыбнулась. Если бы она могла представить, как мне этого хотелось!

– Мне кажется, что в прошлом месяце я видела призрак Элизабет. А только что мне показалось, будто я видела Элиота, – выдавила я из себя.

Дэмьен нахмурился.

– Если ты действительно видела призраков, зачем спрашивала меня про воскресение мертвых недолеток?

Я посмотрела на своих друзей. Ну что ж, врать так врать!

– Просто мне было легче поверить в это, чем в призраков. Меньше похоже на безумие.

– Если бы я увидела призрака, то перепугалась бы до визга, – сказала Шони.

Эрин энергично закивала.

– Элиот был похож на Элизабет? – спросила Стиви Рей.

По крайней мере, об этом мне не нужно было врать.

– Нет. Он был больше похож на самого себя. Нo обоих я видела в одном и том же месте, около восточной стены. И у обоих глаза светились странным красным светом.

Шони поежилась.

– Спасибо, что предупредила. Буду держаться подальше от восточной стены, – пробормотала Эрин.

Наш доморощенный профессор Дэмьен задумчиво побарабанил пальцами по подбородку и сказал:

– Может быть, у тебя есть еще один дар? Что если ты обладаешь способностью видеть мертвых недолеток?

Нельзя сказать, чтобы меня очень обрадовала такая возможность, но я всерьез задумалась бы над ней, если бы сама не видела, как так называемый призрак – совершенно непрозрачный и абсолютно реальный – пил кровь моей наставницы.

Тем не менее это была блестящая теория, и я решила подыграть Дэмьену.

– Может быть.

– Фу, – скривилась Стиви Рей. – Надеюсь, это неправда.

– Я тоже. Но все‑таки нужно в этом убедиться. Дэмьен, ты бы не мог выяснить, бывает ли такое вообще?

– С удовольствием. Если хочешь, я поищу все упоминания о призраках недолеток.

– Огромное тебе спасибо!

– Знаешь, я, кажется, припоминаю один сюжет из древнегреческой истории, там говорилось о призраке, который ходил среди гробниц…

Я делала вид, что слушаю лекцию Дэмьена, а сама погрузилась в свои мысли. К счастью, Близняшки и Стиви Рей всерьез увлеклись рассказом и не приставали ко мне с расспросами.

Мне ужасно хотелось рассказать им обо всем. Я была до смерти напугана и не знала, что делать. Как я теперь смогу смотреть в глаза Неферет?

Нала потерлась мордой о мою щеку и поудобнее устроилась на моих коленях. Я принялась машинально поглаживать ее и рассеянно уставилась в телевизор, краем уха слушая леденящий душу рассказ Дэмьена о призраках древних вампиров. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я поняла, что происходит на экране, и бросилась за пультом, валявшимся на столике рядом со Стиви Рей.

Нала возмущенно взвыла «ми‑ии‑уф‑уф» и в раздражении соскочила с моих коленей на пол. Но я даже не приласкала ее и торопливо прибавила звук.

Нa экране была Чера Кимико с вечерним выпуском новостей.

«Тело Брэда Хиггинса, второго пропавшего ученика школы «Юнион», было обнаружено сегодня вечером в ручье, протекающем по территории музея Филбрука. Охранники музея, нашедшие юношу, немедленно сообщили об этом в полицию. Официальное медицинское включение о смерти Брэда еще не составлено, однако по сведениям из наших источников, он также скончался от потери крови, вызванной множественными ранами и порезами…»

«Нет…» – моя голова беспомощно замоталась из стороны в сторону. В ушах оглушительно зазвенело.

– Эта та самая часть ручья, через которую мы переходили, когда шли в музей, – прошептала Стиви Рей.

– Совсем неподалеку отсюда, – сказала Шони.

– Дочери Тьмы частенько проводили там свои ритуалы, – закивала Эрин.

И только Дэмьен решился вслух сказать то, что было на уме у всех:

– Кто‑то пытается создать впечатление, будто вампиры убивают человеческих подростков.

– А ты уверен, что это не так? – вырвалось у меня, прежде чем я успела опомниться и стиснуть зубы, чтобы не сболтнуть лишнего.

– Как ты можешь говорить такое, Зои? – и ужасе воскликнула Стиви Рей.

– Я… не знаю. Я так не думаю, – пробормотала я, хотя сама не представляла, как я на самом деле думаю и зачем это сказала.

– Ты просто расстроилась, – участливо вздохнула Эрин.

– Ну конечно, мы понимаем. Ты знала обоих парней, – закивала Шони. – Да еще только что видела призрака. Слишком много потрясений для одного вечера!

Дэмьен снова внимательно посмотрел на меня.

– У тебя было какое‑то предчувствие по поводу Брэда? – осторожно спросил он.

– Да. Нет, – я судорожно втянула в себя воздух и помотала головой. – Как только я услышала о его исчезновении, я сразу подумала, что он мертв.

– Скажи, не было ли в этом предчувствии каких‑то конкретных деталей? Может, ты видела какие‑то картины или слышала голоса? Подумай хорошенько, ты точно ничего больше не знаешь?

Вопросы Дэмьена каким‑то чудом взорвали мою память, и я услышала относимые ветром реплики Неферет:

«… Больше ты не получишь… Сейчас не время… Тебе этого не понять…Ты не смеешь задавать мне вопросы…»

Мне снова стало холодно и совсем не из‑за завывающей за окном метели.

– Не видела я никаких деталей и ничего больше не знаю. Я пойду к себе, – ответила я, вставая.

Я больше не могла на них смотреть. Было слишком тяжело обманывать друзей, и я не была уверена, что смогу сдержаться, если останусь с ними еще ненадолго.

– Нужно закончить завтрашнюю речь, – пробормотала я. – Я сегодня почти не спала, у меня просто глаза слипаются.

– Конечно, иди. Мы все понимаем, – за всех сказал Дэмьен.

Они так искренне беспокоились за меня, что мне было стыдно смотреть им в глаза.

– Спасибо, – прошептала я и направилась к себе. Я была уже на середине лестницы, когда меня догнала Стиви Рей.

– Ничего, если я тоже пойду с тобой? У меня жутко разболелась голова, честное слово. И я ужасно хочу поскорее лечь в кровать. Клянусь, я совсем не буду тебе мешать, если ты будешь учить речь.

– Конечно, зачем ты спрашиваешь? – поспешно сказала я и посмотрела на нее.

Она, действительно, выглядела бледной. Стиви Рей была настолько впечатлительной, что известие о смерти совершенно незнакомых ей парней довело ее почти до слез. Добавьте сюда мой рассказ о встрече с призраком – и бедная девочка уже сама не своя.

Я покровительственно обняла ее за плечи и повела к нашей двери.

– Выше нос, Оклахома! Все будет хорошо.

– Ну да, я знаю. Я просто ужасно устала, – невесело улыбнулась моя соседка.

Мы молча переоделись в пижамы. Нала вошла в комнату, вскочила на мою кровать и уснула почти одновременно со Стиви Рей, что было как нельзя кстати, потому что мне совершенно не хотелось притворяться, будто я пишу уже полностью написанную речь.

У меня было другое дело, и о нем не должна была знать даже моя лучшая подруга.

 

ГЛАВА 18

 

Мой том «Вампирской социологии» валялся там, куда я его сунула месяц назад – на полке над компьютером. Это был учебник для старших классов, то есть для шестой здешней ступени. Неферет дала его мне сразу после того, как я поняла, что творящееся в моем организме Превращение происходит совсем не так, как у остальных недолеток.

Сначала Неферет хотела перевести меня по вамп‑социологии сразу в старший класс, но я сумела переубедить ее, сказав, что я и без того слишком сильно отличаюсь от остальных, поэтому не нужно лишний раз делать из меня экспонат кунсткамеры.

В результате мы договорились, что я прочту целиком – от корки до корки – весь учебник социологии для старшего класса и по ходу его изучения буду задавать Неферет вопросы.

Вообще‑ то я честно собиралась выполнить свою часть договора, но потом началось то одно, то другое (Дочери Тьмы, свидания с Эриком, домашние задания по другим предметам, да мало ли всего!), и в результате за целый месяц я так и не нашла возможности открыть книгу.

Кажется, настало время наверстать упущенное. С громким вздохом, тяжелым, как моя усталость, я рухнула на кучу подушек. Несмотря на череду жутких событий сегодняшнего бесконечного вечера, я решила во что бы то ни стало просмотреть указатель в поисках нужного термина. Ага, вот и он: Кровожадность.

За этим словом следовал длинный перечень страниц. Я снова вздохнула, заложила указатель пальцем, перелистала учебник до первой нужной страницы и начала читать. Сначала говорилось о том, что я уже и так знала: по мере развития процесса Превращения недолетка начинает привыкать к вкусу крови. Употребление крови, первоначально вызывающее омерзение, начинает доставлять ему настоящее наслаждение. На определенной стадии Превращения у недолетки появляется способность чувствовать кровь на расстоянии. Благодаря изменениям в процессе обмена веществ алкоголь и наркотические вещества практически не оказывают своего воздействия на организм недолетки, однако употребление крови вызывает у него ощущения, сходные с опьянением.

– Это точно, – прошептала я себе под нос. Мне ли не помнить, как я окосела от глотка крови недолетки, смешанной с вином! А кровь Хита подействовала на меня, как огонь.

Я помотала головой и перелистнула страницу. Зачем читать о том, что я и без того знаю? Кровь вкуснее всего на свете, я убедилась в этом на личном опыте. Но тут взгляд мой упал на начало следующей главы, и я забылась чтением.

Кровожадность и сексуальность

Несмотря на то, что степень и частота потребности в употреблении крови сильно зависит от пола, возраста и общего состояния вампира, взрослые особи должны периодически питаться человеческой кровью для поддержания своего физического и умственного здоровья. Логика эволюции и мудрость великой Богини позаботились о том, чтобы сделать процесс кровопийства исключительно приятным как для вампира, так и для человеческого донора. Вы уже знаете, что слюна вампира является естественным антикоагулянтом для человеческой крови. Однако этим не исчерпываются ее удивительные свойства. В процессе кровопийства в слюне вампира вырабатываются эндорфины, стимулирующие зоны удовольствия в мозгу как самого вампира, так и человека, что зачастую приводит к взаимному оргазму.

Я зажмурилась и потерла ладонью лоб. Ну вот, приехали! Неудивительно, что сегодня я так обезумела! Оказывается, сексуальное возбуждение в процессе кровопийства запрограммировано в моих Превращающихся генах. Как хитро, оказывается, все устроено! Спать мне совершенно расхотелось, и я углубилась в книгу.

Чем старше вампир, тем больше эндорфинов высвобождается у него в процессе кровопийства, а, следовательно, тем более сильным будет взаимное удовольствие донора и реципиента.

Вампиры уже давно пришли к выводу о том, что именно в сексуальном экстазе, сопровождающем процесс кровопийства, коренится главная причина ненависти человечества к нашей расе.

Люди чувствуют себя беззащитными перед нашей способностью доставлять им столь сильное наслаждение в процессе акта, представляющегося им опасным и омерзительным, поэтому они называют нас прожорливыми хищниками.

На самом деле вампиры умеют контролировать свою кровожадность, поэтому практически не способны причинить физический вред человеческим донорам. Единственная реальная опасность лежит в психологической сфере и заключается в Запечатлении, нередко возникающем в процессе кровопийства.

Я поежилась и перелистнула страницу.

Запечатление

Запечатление между вампиром и человеком возникает далеко не в каждом случае кровопийства у человеческого донора. Ученые с давних пор пытаются найти ответ на вопрос о том, почему одни люди оказываются подвержены Запечатлению, а другие нет.

Несмотря на наличие некоторых определяющих факторов (эмоциональная связь между донором и реципиентом; отношения, существовавшие между ними до Превращения; возраст, пол, сексуальная ориентация, а также частота кровопийства), окончательной ясности в этом вопросе пока не существует.

Дальше авторы учебника предупреждали об опасностях, связанных с употреблением крови живого донора, и советовали, во избежание неприятностей, обращаться в секретные банки крови, о существовании которых было известно лишь очень узкому кругу людей (очевидно, вампиры хорошо платили этим посвященным за молчание).

Авторы категорически не рекомендовали недолеткам пользоваться кровью живых людей и напоминали о том, что процесс Запечатления может быть опасен не только для человека, но и для вампира. Оказывается, иногда эмоциональная связь бывает обоюдной.

Я даже села прямее, когда прочла об этом. После возникновения Запечатления вампир проникается эмоциями Запечатленного им человека и в редких случаях может даже почувствовать или выследить его на большом расстоянии.

Далее следовал рассказ о Бреме Стокере, который был Запечатлен одной могущественной Верховной жрицей, но не смог смириться с тем, что преданность Богине значит для нее больше эмоциональной привязанности к нему, и в припадке ревности предал свою возлюбленную, описав в негативном свете процесс Запечатления в своем печально известном романе «Дракула».

– Вот как? Интересно, а я и не знала, – хмыкнула я. Самое смешное, что «Дракула» был моей любимой книгой с тринадцати лет, когда я впервые ее прочла.

Я пробежала глазами остальную часть главы. Следующий заголовок заставил меня прикусить губу и впиться глазами в текст.