2020-06-10
142
Этот пакет мер, предусматривающий сочетание потолков, отбора, интеграции и легализации, можно оценить с помощью нашей рабочей модели. Для этого было бы полезно вернуться к рис. 5.1, который иллюстрирует политическую экономию паники, представляющую собой прискорбно пагубную реакцию на изначальное отсутствие равновесия. Из точно таких же предпосылок исходит рис. 12.1; как и на рис. 5.1, здесь первоначально отсутствует равновесие.
Но теперь политика ограничений в сочетании с отбором мигрантов приводит к тому, что функция миграции идет менее круто, поворачиваясь по часовой стрелке. В то же время политика ускорения интеграции увеличивает крутизну графика диаспоры, выгибающегося против часовой стрелки. В результате две эти линии пересекаются: равновесие восстановлено. Благодаря данному пакету мер миграция сначала ускоряется, но затем стабилизируется; также и диаспора сперва растет, но затем ее численность перестает изменяться. Мы видим преимущество нашего пакета перед политической экономией паники в четырех важных отношениях. В долгосрочном плане улучшается сочетание миграции и диаспоры. Из сравнения рис. 12.1 и 5.1 вытекает, что при одном и том же равновесном размере диаспоры темп миграции теперь будет выше и, напротив, при одном и том же темпе миграции размер неабсорбированной диаспоры будет меньше. Таким образом, общество, принимающее мигрантов, может получить одновременно и более высокий темп миграции, и более маленькую диаспору. И это хорошо, потому что экономическая выгода обеспечивается миграцией рабочей силы, а источником социальных издержек является неабсорбированная диаспора. Кроме того, мы быстро получаем равновесие, в то время как в случае реакции, диктуемой политической экономией паники, для этого может потребоваться столетие. Более того, путь к равновесию при этом избегает продолжительных отклонений, включающих резкие колебания темпа миграции и величины диаспоры. Наконец, в данном случае, в отличие от политической экономии паники, в стране не накапливается резерв нелегальных (и, следовательно, не подвергающихся абсорбции) мигрантов.
Прямое применение этой модели может преподать нам два урока. Первый заключается в наличии весьма широких возможностей для проведения успешной миграционной политики. Если целью является сохранение некоего предельного уровня разнообразия, то следует учитывать как темп миграции, так и темп абсорбции. Второй урок состоит в том, что соответствующую политику следует разрабатывать уже на начальных этапах миграционного процесса с прицелом на будущее. Климатические изменения — не единственная сфера, требующая долгосрочного подхода. Согласно анализу, недавно проведенному британским Бюро бюджетной ответственности, если Великобритания установит более высокий темп чистой иммиграции, то темпы роста ВВП на душу населения в течение ближайших трех лет могут вырасти примерно на 0,3 процентных пункта. Со всем должным уважением к команде, давшей этот прогноз, мы имеем здесь пример безусловно неприемлемого отношения к миграционной политике.
Какие последствия применение данного политического пакета может иметь для групп, имеющих отношение к миграции?
Нет никаких причин ожидать, что темп миграции, задаваемый данным политическим пакетом, окажется идеальным с точки зрения тех, кто остался жить в странах — источниках миграции. Собственно, в настоящее время у нас не имеется фактов, позволяющих хотя бы оценить величину такого идеального темпа. Но мы знаем, что для многих бедных стран даже нынешний темп миграции избыточен: его некоторое снижение, вероятно, пошло бы им только на пользу. Кроме того, представляется вероятным, что вследствие решительного ограничения миграции, возможного в рамках политической экономии паники, темп миграции станет недостаточным. А так как отбор и интеграция должны обеспечить несколько более высокий темп миграции, то в глазах беднейших обществ этот вариант наверняка будет более предпочтительным.
С точки зрения коренного населения стран, принимающих мигрантов, данный политический пакет обладает рядом существенных преимуществ. Его следствием станет более высокий устойчивый темп миграции, который продолжит приносить стране скромную экономическую выгоду, и в то же время будут устранены социальные издержки, порождаемые наличием избыточной, неабсорбированной диаспоры.
С точки зрения нынешних мигрантов политическая экономия паники не привлекательна ни в экономическом, ни в социальном отношении. В экономическом смысле дальнейшая миграция принесет нынешним мигрантам большие убытки, поскольку на протяжении «фазы беспокойства», представляющей собой первый этап ускорения миграции, их ожидает жесткая конкуренция с новоприбывшими. В социальном плане на протяжении «фазы бедствия», сопровождающейся ужесточением ограничений и нарастанием социальных издержек, им грозит ксенофобия. С другой стороны, подход, предусматривающий отбор и интеграцию, предъявляет определенные требования к мигрантам: их вынуждают к тому, чтобы покинуть комфортную зону культурной обособленности, обязывают учить язык коренного населения и отправлять своих детей в интегрированные школы и в то же время отчасти лишают права приглашать к себе родственников.
Никакая миграционная политика не может устраивать всех до единого. Предлагаемый мной пакет невыгоден в первую очередь тем потенциальным мигрантам, которые в отсутствие данных мер могли бы мигрировать в ближайшем будущем. Вообще говоря, политика отбора и интеграции подразумевает установление более высокого устойчивого темпа миграции, и потому будущим мигрантам она в конце концов только пойдет на пользу, однако в ней не предусмотрена фаза, на протяжении которой темп миграции временно превысит этот уровень. Почему это является оправданным? Несмотря на то что потенциальные мигранты, как и все остальные, имеют свои интересы, нет никаких оснований для того, чтобы их интересы попирали интересы всех прочих людей, а именно это происходит в отсутствие продуманной политики. Коренное население стран, принимающих миграцию, имеет право контролировать ее темп, принимая во внимание не только свои личные интересы, но и чувство милосердия. Однако при проявлении этого милосердия они в первую очередь должны думать об огромной группе бедных людей, оставшихся в странах — источниках миграции, а не об относительно небольшой группе тех счастливчиков, которые добились резкого повышения своих доходов, получив возможность мигрировать.
