Гендерная идентичность как составляющая социальной идентичности личности

Теперь обратимся к рассмотрению категории «социальная идентич­ность». В феномене социальной идентичности находит отражение зна­чимая социальная потребность человека — быть членом общностей, иметь признание и уважение со стороны членов группы.

Социальная идентичность определяется в терминах группового член­ства, т. е. принадлежности к различным социальным общностям. Соци­альная идентичность есть осознание, ощущение, переживание своей принадлежности к различным социальным общностям — таким как малая группа, класс, семья, территориальная общность, этнонациональ-ная группа, народ, общественное движение, государство, человечество в целом |Ядов В.А., 1993|.

В социальной идентичности выделяются два разных аспекта рас­смотрения:

• с точки зрения внутригруппового подобия (если мы члены одной общности, у нас одна и та же социальная идентификация и мы похожи);

• с точки зрения аутгрупповой или межкатегориальной дифферен­циации (будучи похожи между собой, мы существенно отличаемся от «них» — тех, кто принадлежит не к нашей, а к «чужой» группе).

Эти два аспекта взаимосвязаны: чем сильнее идентификация со своей группой, а следовательно, и сильнее выражено внутригрупповое подобие, тем значимее дифференциация этой группы от других [Павленко В.Н., 2000].

В соответствии с концепциями А. Тэджфела и Дж. Тернера процесс становления социальной идентичности содержит в себе три последова­тельных когнитивных процесса.

Во-первых, индивид самоопределяется как член некоторой социаль­ной категории (так, в Я-концепцию каждого из нас входит представление о себе как о мужчине или женщине определенного социального статуса, национальности, вероисповедания, имеющего или не имеющего отноше­ния к различным социальным организациям и пр.).

Во-вторых, человек не только включает в образ «Я» общие харак­теристики собственных групп членства, но и усваивает нормы и сте­реотипы поведения, им свойственные.

В-третьих, процесс становления социальной идентичности заверша­ется тем, что человек приписывает себе усвоенные нормы и стереотипы своих социальных групп: они становятся внутренними регуляторами его социального поведения (Белинская Е.П., Тихомандрицкая О.А., 20011-

Внутриличностный уровень анализа гендерных отношений                  355

Для отечественных исследований социальной идентичности весьма зктуальным является изучение процесса трансформации социальной идентичности |Павленко В.Н., Корж Н.Н., 1998; Социальная идентифи­кация личности. 1993; Андреева Г.М., 2002а|.

Потребность в самоуважении люди реализуют через отождествление себя с группой, которая оценивается ими позитивно. До перестройки большинство населения Советского Союза во многом идентифицировало себя с новой исторической общностью — советским народом, определяя себя как «советских людей». Одним из следствий перестройки явилось разрушение позитивного образа Советского Союза в глазах граждан. Ряд социальных общностей утратили свое значение для людей, (напри­мер, «советский народ»), поэтому на первый план выходит идентифи­кация с традиционными сообществами, выделенными на основе признака пола, родственных связей, национальной принадлежности, территории проживания |Ядов В.А., 1993; Завершинская Н.А., 20021.

Кроме деления идентичности на личностную и социальную состав­ляющие, можно классифицировать это личностное образование и по другим основаниям. Так, в зависимости от сферы или вида социализации можно говорить о формировании гендерной, этнической, профессио­нальной, религиозной идентичности личности.

С учетом возрастных закономерностей становления и развития иден­тичности различают зрелую (сформировавшуюся) идентичность и не­зрелую, формирующуюся идентичность.

В зависимости от степени принятия личностью себя речь может идти о позитивной или негативной идентичности.

В зависимости от глубины переживаний процесса трансформации самоопределений можно говорить о кризисе идентичности или его от­сутствии (о кризисной или некризисной идентичности).

Итак, сказанное позволяет заключить, что гендерная идентичность — это вид социальной идентичности. «Гендерная идентичность является одной из важнейших и наряду с этнической наиболее стабильной среди всех форм социальной идентичности человека» |Милюска Й., 1999. C.104I.

В современной литературе можно встретить по крайней мере еще два термина, соотносимых по смыслу с понятием «гендерная идентич­ность»: половая идентичность и психологический пол. Рассмотрим содержание этих понятий, чтобы показать специфику гендерной иден­тичности личности.

К анализу пола как психологического феномена мы уже обращались

\ в первой главе, где было предложено рассматривать психологический

пол как комплекс психологических, социокультурных и поведенческих

характеристик, обеспечивающих индивиду личный, социальный и пра-

• вовой статус мужчины и женщины, поэтому сейчас в основном сосре-

356                        Психология гендерных отношений: теория и практика

доточим свое внимание на категориях «половая идентичность» и «ген­дерная идентичность».

Наиболее распространенное определение половой идентичности, представленное в отечественном психологическом словаре, выглядит следующим образом: «Половая идентичность — единство поведения и самосознания индивида, причисляющего себя к определенному полу и ориентирующегося на требования соответствующей половой роли (Пси­хология. Словарь. 1990. С. 2821.

В этом определении подчеркивается согласованность сознания и поведения человека как представителя определенного пола, т. е. связан­ность когнитивного и конативного компонентов идентичности личности. Ориентирами для такого согласования выступают требования половой роли. Чтобы понять, что же это за требования половой роли, обратимся к определению данного понятия.

«Половые роли — вид социальных ролей, они имеют нормативный характер, выражают определенные социальные ожидания (экспектации), проявляются в поведении. На уровне культуры половые роли существуют в контексте определенной системы половой символики и стереотипов маскулинности и фвмининности. Принятие и усвоение индивидом определенной половой роли дает ему половую идентичность, с которой в дальнейшем соотносятся самосознание личности и все свойства его поведения» [Психология. Словарь. 1990. С. 2831.

Раскрытие содержания феномена половой идентичности, предложен­ное ведущими отечественными специалистами в области психологии пола И.С. Коном и В.Е. Каганом, в основном соответствует приведенному определению половой идентичности. Так, в соответствии с определением И.С. Кона «Половая идентичность — это осознанная принадлежность к определенному полу, результат сложного биосоциального процесса, со­единяющего онтогенез, половую социализацию и развитие самосознания. Половая идентичность основывается, с одной стороны, на соматических признаках (образ тела), а с другой — на поведенческих и характеро­логических свойствах, оцениваемых по степени их соответствия или несоответствия нормативному стереотипу маскулинности или феминин-ности» [Кон И.С. 1981. С. 49].

Каган В.Е. [1991а| определяет половую идентичность как соотнесение личности с телесными, психофизиологическими, психологическими и социокультурными значениями маскулинности и фемининности. Он раз­личает следующие виды половой идентичности: 1) базовая идентич­ность — соотнесение личности с традиционными, восходящими к фи­логенетическим, половым различиям, альтернативным представлениям о маскулинности/фемининности; этот вид идентичности детерминиро­ван психофизиологически; 2) ролевая идентичность — соотнесение поведения и переживаний личности с существующими в данной культуре и в данное время полоролевыми стереотипами, детерминирована влия-

Внутриличностный уровень анализа гендерных отношений            357

ниями среды; 3) персональная идентичность — интегрирует первую и вторую и характеризует соотнесение личности с маскулинностью/фе-мининностью в контексте индивидуального опыта межличностного об­щения и совместной деятельности. По мнению автора, если базовая идентичность стабильна, то на уровне ролевой и персональной идет непрекращающийся процесс половой идентификации.

В современной зарубежной литературе в основном используется понятие «гендерная идентичность», а не «половая идентичность». «Ген­дерная идентичность — осознание себя связанным с культурными оп­ределениями мужественности и женственности. Понятие действует от­нюдь не за пределами субъективного опыта и служит психологической интериоризацией мужских или женских черт, возникая в результате процесса взаимодействия "Я" и других» |Большой толковый социологи­ческий словарь. 1999. С. 110]. «Гендерная идентичность связана с нашим представлением о своем поле — чувствуем ли мы себя в действитель­ности мужчиной или женщиной» [Смелзер Н., 1994. С. 330].

В приведенных определениях психологического пола, половой и тендерной идентичности мы видим общие моменты. Речь идет об аспекте самосознания личности, описывающем переживание человеком себя как представителя пола, как носителя конкретных полоспецифичных харак­теристик и особенностей поведения, соотносимых с представлениями о маскулинности/фемининности. Обобщающим понятием выступает ка­тегория «маскулинность/фемининность», являющаяся маркером и кор­релятом мужской или женской идентичности.

Однако, несмотря на видимое сходство анализируемых категорий «половая идентичность» и «гендерная идентичность», важно отметить, что внешне похожие описания этих феноменов строятся на различных методологических основаниях. Другими словами, представления о по­ловой идентичности, разрабатываемые в 80-е годы XX столетия, и современные концептуализации тендерной идентичности опираются на различные научные парадигмы.

До конца 80-х годов XX столетия в сфере психологического знания, исследующего проблемы пола и межполового взаимодействия, весьма популярна была биолого-эволюционная парадигма. В соответствии с этой системой представлений утверждается, что идентичность человека как представителя определенного пола не только задается биологией, но и все психологические и социально-психологические проявления в поведении мужчин и женщин могут быть объяснены природными осно­ваниями мужчин и женщин как биологических видов. Маскулинность мужчин и фемининность женщин трактуются как совокупность природ­ных качеств. Эволюционная биология и социобиология констатируют Наличие устойчивых кросскультурных и кроссвидовых полодиморфиче-ских особенностей мужского и женского поведения и пытаются дать им функциональное объяснение [Кон И.С, 2002J.

358                                  Психология гендерных отношений: теория и практика

Современные данные дифференциальной психологии показывают, что индивидуальные различия между представителями одного пола больше, чем межполовые (Либин А.В., 1999|, поэтому можно говорить о том, что характеристики идентичности мужчин и женщин, особенности их поведения и социальные функции прямо не вытекают из полового ди­морфизма.

Значимым для трактовок феномена половой идентичности и психо­логического пола был также и полоролевой подход, популярный среди социологов, социальных психологов и антропологов. В соответствии с данным подходом утверждается идея, что идентичность мужчин и жен­щин главным образом задается распространенной в обществе системой половых ролей, которые ребенок усваивает в процессе социализации. Иными словами реальные характеристики идентичности мужчин и жен­щин и экспектации в отношении маскулинности и фемининности как атрибутов мужской и женской идентичности являются производными от особенностей мужских и женских социальных ролей.

Психологическая концепция андрогинии С. Бэм и последующие эм­пирические исследования идентичности личности (Bern S., 1975| пока­зали, что независимо от половой принадлежности и исполняемых по­ловых ролей людям могут быть одновременно присущи выраженные и маскулинные и фемининные черты. Таким образом, был сделан вывод, что дифференциация людей на основе мужских или женских ролей не является однозначным условием, определяющим психологическую иден­тичность личности. Кроме того, феминистская критика показала, что дихотомия мужских и женских ролей в обществе предопределена не столько природными половыми различиями, сколько социальными нор­мами, следование которым стесняет индивидуальное саморазвитие и самовыражение мужчин и женщин (подробнее об этом шла речь в первой главе).

В современных исследованиях, посвященных проблемам маскулин-ности/фемининности, гендерная идентичность трактуется не как единое и стабильное целое, а как подвижная и изменчивая множественность |Кон И.С, 2002; Жеребкина И., 2001; Иванова Е., 2001; Spence J.T.. 1993; Koestner R., Aube J., 19951.

В рамках социально-конструктивистской парадигмы утверждает­ся идея деконструкции образа единой, твердой, универсальной половой идентичности. Не существует единой мужской или женской идентич­ности: в разные исторические периоды, в различных социальных и культурных контекстах мы имеет дело с разными тендерными идентич-ностями. Как подчеркивает Р. Коннел: «Женственность и мужествен­ность как структуры характеров людей следует рассматривать как ис­торически изменчивые. Ничто не может предотвратить появления не­скольких форм характера, свойственных данному полу в одном и том же обществе и в одно и то же время. Я считаю, что множественное

Внутриличностный уровень анализа гендерных отношений                                  359

женственности и мужественности — это основополагающий факт ген­дерных отношений и способ проявления гендерных структур жизни» [Коннел Р. 2000. С. 277-2781.

В отличие от популярных представлений о женской или мужской идентичности вообще, о мужских и женских проблемах вообще, вне вре­мени и пространства, большинство современных исследований маскулин­ности и фемининности, как подчеркивает И.С. Кон |2002), являются этно­графическими, т. е. они описывают и анализируют особенности положе­ния и самосознания не мужчин и женщин вообще, а в конкретной стране, общине, социальной среде, культурном контексте. Поэтому нор­мативный эталон «настоящего мужчины и/или женщины» имеет смысл только в определенной системе взаимосвязанных социальных представ­лений.

В соответствии с современным пониманием тендерной идентичности множественность и текучесть образов маскулинности и фемининности проявляется не только в истории, но и в жизни каждого конкретного индивидуума, который, как отмечает И.С. Кон (20011, в разных ситуациях и с разными партнерами «делает», «разыгрывает» и представляет разную маскулинность и фемининность как основу тендерной идентичности. Поэтому ключевое понятие половой идентичности «половая роль» в контексте тендерной идентичности заменяется категорией «гендерный дисплей»¹. Процесс усвоения гендерных норм и ценностей определяется как рекрутирование тендерной идентичности. Вводится понятие «дела­ние гендера» как процесс? где индивиды присваивают гендерную иден­тичность самим себе и другим |Уэст К., Зиммерман Д., 2000].

Еще один аспект рассмотрения тендерной идентичности как не дихотомичного феномена связан с анализом «квир-идентичностей» («странных»), где «мужское» и «женское» соотносится с гетеро/гомо-сексуальностью, транссексуальностью (Жеребкина И., 20011. Существо­вание трансвеститской и транссексуальной идентичностей показывает, что гендер не зависит только от пола, а является результатом построения гендерных идентичностей |Большой толковый социологический словарь.

1999. С. 1101. Таким образом, в настоящее время предметом исследо­
вания является не только мужская и женская идентичности, но и
трансексуальная, гомосексуальная, лесбийская идентичности.

Идентичность человека изменяется в течение всей его жизни, т. к. изменяется его знание о себе, полученное в действиях и взаимодействиях с другими людьми, модифицируются социальные роли, жизненный выбор,

«Если гендер можно определить как культурно установленный коррелят пола (как следствие биологии или научения), то гендерный дисплей относится ^к конвенциональным изображениям этих коррелятов» |цит. по: Уэст К., Зим-^м<-'рман Д. Создание гендера // Хрестоматия феминистских текстов. Переводы / Под ред. Е Здравомыслопой, А.Темкиной. СПб.: Изд-во «Дмитрий Буланин»,

2000. С. 193-2191.

360                                  Психология гендерных отношений: теория и практика

стиль деятельности, что в совокупности подтверждает новое чувство идентичности. Существуют три уровня явлений, которые объясняют возникновение и трансформацию идентичности женщин и мужчин: био­логический, психологический и социальный |Милюска И. 1999. С. 104)

Биологический уровень — это ресурс женщин и мужчин как инди­видов, их жизненный потенциал, начиная от клеток и кончая системой органов. Это возможности и условия функционирования женщин и мужчин, обусловленные структурными и функциональными возможно­стями организма.

Психологический уровень — это личностный ресурс, который муж­чины и женщины используют для конструирования своей идентичности, т. е. комплекс психологических особенностей, включающий в себя ког­нитивные способности, мотивационно-волевой потенциал, доминиру­ющие ориентации, ценности и др.

Социальный уровень — это социальные трансформации, доминиру­ющая в обществе идеология, которые влияют на мужчин и женщин как участников общественных отношений. Эволюция, происходящая в про­цессе социальных изменений, создает условия для процесса изменений на поведенческом уровне. «Реорганизация экономики может способст­вовать реорганизации системы ролей и изменять стереотипные модели социальных групп, в том числе гендерных, способствуя созданию новой идентичности» [Милюска Й. 1999. С. 104|.

Таким образом, в феномене половой идентичности в первую очередь акцентируются соматические признаки, на основе которых формируется идентичность человека как представителя определенного пола; в фено­мене психологического пола наряду с биологическими основаниями особую значимость приобретают психологические и поведенческие про­явления личности как индикаторы мужского и женского, наполняющие содержанием аспект самосознания личности, связанный с полом; в тендерной идентичности на первый план выходят социокультурные пара­метры категорий «мужское» и «женское», в соответствии с которыми человек идентифицирует себя с конкретной тендерной группой, констру­ируя свою идентичность как представитель какого-либо пола.

В соответствии с основополагающими разработками в области иден­тичности, осуществленными в рамках различных теоретических ориен­тации, можно выделить и разные механизмы конструирования тендерной идентичности.

В психоаналитической ориентации в качестве основного меха­низма конструирования тендерной идентичности выступают способы разрешения кризисов идентичности, конструируемые как осознанные выборы и решения, обусловленные личностно значимыми целями ценностями. Достижение идентичности понимается как способность выбору, выражающему личные предпочтения и возможности, при это

0нутриличностный уровень анализа гендерных отношений                        361

какие-либо различия между мужчинами и женщинами в возможностях достижения зрелой идентичности не выявлены [Милюска И., 1999).

В интеракционистской ориентации механизмом конструирова­ния идентичности мужчин и женщин выступает осознание своей соци­альной позиции и статуса сквозь призму восприятия ее другими людьми, т. е. социальная рефлексия.

В когнитивистском направлении основным механизмом констру­ирования тендерной идентичности являются процессы самокатегориза­ции.

На разных этапах жизненного пути женщин и мужчин разные механизмы конструирования своей идентичности играют разную роль. Так. процессы самокатегоризации более актуальны в детском возрасте, а социальная рефлексия и освоение конструктивных способов разреше­ния кризисов идентичности значимы и востребованы в молодом и зрелом возрасте.

Итак, конкретизируем основные моменты, касающиеся выделения специфики тендерной идентичности как составляющей социальной иден­тичности личности.

— Гендерная идентичность — это особый вид социальной идентич­ности, сосуществующий в самосознании человека наряду с профессио­нальной, семейной, этнической и другими самоидентификациями. Ген­дерная идентичность относится к числу наиболее стабильных, как пра­вило, не подлежащих выбору идентификаций человека.

— В современной литературе, посвященной проблемам исследования тендерной составляющей личности, исходя из идей социально-конструк­тивистской парадигмы, гендерная идентичность понимается как соци­альный конструкт. Она активно конструируется субъектом на протяже­нии собственной жизни, в ходе социального взаимодействия с другими людьми и сравнения себя с ними.

— Начинает конструироваться гендерная идентичность с рождения ребенка, когда на основании строения его наружных половых органов определяется его/ее паспортный (гражданский, акушерский) пол. С это­го начинается процесс тендерной социализации, в ходе которого ребенка Целенаправленно воспитывают таким образом, чтобы он соответствовал принятым в данном обществе представлениям о «мужском» и «женском». Именно на основании существующих в обществе эталонов формируются Представления ребенка о собственной тендерной идентичности и роли, ^его поведение, а также самооценка.

—- Личность, конструируя гендерную идентичность, строит не только °вой собственный образ, но и образ группы, к которой она принадлежит ^йли не принадлежит. Конструктивистский потенциал тендерной иден­тичности заключается в том, что осознание человеком своей принад­лежности к тендерной группе и эмоциональная значимость для него

362                        Психология гендерных отношений: теория и практика

этой группы обусловливают построение «образа Я» и «образа групп» в конкретных социальных условиях.

— Гендерная идентичность при этом предстает как многоуровневая, сложноорганизованная структура, включающая в себя основной (базо­вый) и периферические комплексы характеристик.

— В структуре тендерной идентичности можно выделить три ком­понента:

 

• когнитивный — (познавательный) осознание принадлежности к оп­ределенному полу и описание себя с использованием категорий мужест­венности-женственности. Это образ Я как мужчины или женщины, осознание степени типичности-нетипичности черт как представителя тендерной группы;

• аффективный (оценочный), предполагающий оценку психологиче­ских черт и особенностей ролевого поведения на основе их соотнесения с эталонными моделями маскулинности-фемининности (понятия «пози­тивная и негативная идентичность» касаются именно оценочного ком­понента);

• конативный (поведенческий), самопрезентация себя как предста­вителя тендерной группы, а также способы разрешения кризисов иден­тичности на основе выборов способов поведения в соответствии с личностно значимыми целями и ценностями.

— Достижение тендерной идентичности не обусловлено реально
выполняемыми ролями, связанными с полом. Идентичность мужчин и
женщин выступает как производная от процесса исследования и выбора
в сферах, составляющих основу потенциальной (планируемой) деятель­
ности.

Феномен кризиса гендерной идентичности

Публикации, посвященные проблемам кризисных проявлений в структуре личности мужчин и женщин, стали появляться в зарубежной и отечественной литературе в последние десятилетия XX столетия. Так, к примеру, И.С. Кон пишет: «Начиная с 1970-х гг. сначала на Западе, а затем и в СССР стали много говорить и писать о том, что традиционный мужской стиль жизни, а возможно, и сами психологические свойства мужчины не соответствуют современным социальным условиям и что мужчинам приходится платить за свое господствующее положение слиш­ком большую цену» |Кон И.С. 2002. С. 188|. Весьма распространенной темой, активно обсуждавшейся в отечественной публичной сфере, яв­ляется проблема феминизации мужчин и маскулинизации женщин, ^оТ" дельные стороны которой находили свое выражение в лозунгах: «Бере­гите мужчин!», «Берегите женщин!», «Мужчина должен быть мужчиной, а женщина — женщиной!»

Внутриличностный уровень анализа гендерных отношений                  363

В феномене кризиса тендерной идентичности отражается ситуация, при которой модели маскулинного и фемининного поведения, репрезен­тируемые носителями мужской и женской идентичности, оказываются в значительной мере несоответствующими нормативным образцам ис­тинной мужественности или женственности, распространенным в обще­ственном сознании. Другими словами кризис тендерной идентичности порождается ситуацией, при которой группы мужчины и женщины, осознавая свое несоответствие по основным характеристикам общепри­нятой и нормативно заданной модели мужественности /женственности, актуализируют эту проблему в публичном дискурсе как личностно и социально значимую. Таким образом, кризис тендерной идентичности представляет собой проблему не отдельной личности, а состояние пси­хологического неблагополучия, характерное для значительной части мужчин и женщин как представителей гендерных групп. Поэтому данный феномен имеет не столько психологическую, сколько социально-психоло­гическую и социальную природу и должен анализироваться с учетом влияния различных факторов.

Задача этой части работы заключается в социально-психологическом анализе феномена кризиса тендерной идентичности как отражения специ­фики гендерных отношений в России в последние десятилетия XX сто­летия.

Обратимся сначала к рассмотрению проблем и сложностей мужской идентичности. Для этого выделим базовые, сущностные характерис­тики мужской идентичности, которые составляют ее основу; И.С. Кон [2002| обозначает их как константы мужского самоутверждения. По-нашему мнению, к базовым константам мужского самоутверждения относятся следующие конструкты.

1. Ориентация на профессиональную самореализацию. Общая модель мужского поведения и мотивации предполагает проекцию вовне, желание стать чем-то, состояться как профессионал, как активный субъект в сфере социальных достижений. И.С. Кон пишет о характерной Для мужского самоутверждения выраженной потребности в достижении и ориентации на инструментальный (в противоположность экспрессив­ному) стиль жизни. Можно говорить об одержимости в сфере дости­жений и стремлении к успехам как основы мужского самоутверждения (настоящий мужчина должен делать карьеру).

Конкретное содержание этой потребности — кем именно мужчина хочет стать, чего и как он хочет достичь — может меняться и варьи­роваться, но базовый тип мотивации остается тем же самым. Отмечаемое психологами уменьшение разницы в этом отношении между современ­ными мужчинами и женщинами обеспечивается изменением не столько ^мУжской, сколько женской психики, повышением уровня притязаний и Рольных достижений женщин как в семейно-бытовых, так и в соци-^ально-производственных отношениях 1Кон И.С, 2002].

364                                  Психология гендерных отношений: теория и практика

2. Потребность отличаться от женщин. Отделение, отмеже­вание от изначально женского, материнского начала — необходимый аспект мужской самоидентификации. В представлениях о мужествен­ности всегда присутствует мотив «антиженственности». Мужественность как нормативная модель формируется только в противопоставлении с некоторой моделью «женственности». Страх быть женственным является основным фактором в отказе мужчин исполнять некоторые роли, тра­диционно предписываемые женщинам. Мужчинам следует избегать спе­цифически женских занятий, видов деятельности и моделей поведения |Кон И.С.. 2002; Мужчины. 1994|.

3. Установка на эмоционально сдержанное поведение (муж­чина не должен демонстрировать чрезмерные эмоциональные реакции), сдержанность и рассудительность — атрибут поведения настоящего мужчины. Стремление избегать самораскрытия в отношениях с другими людьми — такая установка, по мнению мужчин, предопределяет мас­кулинное поведение. Настоящий мужчина со своими проблемами должен справляться самостоятельно (Берн Ш., 2001].

4. Установка на то, что мужчина должен зарабатывать и
обеспечивать жену и детей, быть добытчиком. Широко распространенная
в обыденном сознании точка зрения, что мужчина — не мужчина, пока
он не зарабатывает деньги, усвоена и воспринята большинством пред­
ставителей мужского пола. Эта установка отражает так называемую
«рыночную мужественность», в соответствии с которой заработок муж­
чины выступает индикатором его значимости |Берн Ш., 20011.

Перечисленные константы играют роль своеобразных опор мужского Я, и когда они не устойчивы или оказываются подорванными, наступает чувство внутренней дезорганизации, нарушения границ своей мужской идентичности, что находит отражение в поведении, не отличающемся адекватностью.

Длительное нахождение в ситуациях, когда мужчине сложно поддержи­вать стандарт традиционного маскулинного поведения, подрывает основы его самоутверждения, это приводит к возникновению стресса и сопро­вождается снижением самооценки, повышением уровня тревожности и депрессивных проявлений. Кризис маскулинности — ситуация невоз­можности реализовать ценности, потребности и установки, на которых базируется мужская самоидентификация. Основными факторами, ини­циирующими данные процессы, являются внешние социальные условия.

В России кризис маскулинности был квалифицирован как кризис мужского статуса. Дискуссия о кризисе маскулинности началась в 1970 году статьей в «Литературной газете» советского демографа Б.Ц.УР" ланиса под названием «Берегите мужчин!» В 70-е и 80-е годы дискуссия продолжилась, были сформулированы объективные показатели кризиса маскулинности: низкая продолжительность жизни мужчин по сравнению с женщинами, рост заболеваемости, самодеструктивные практики, вы-

Внутриличностный уровень анализа гендерных отношений                  365

ражающиеся во вредных привычках (пьянство, алкоголизм, курение), несчастные случаи, связанные с необоснованным риском.

В дискуссиях основная причина кризиса маскулинности хотя явно не указывалась, но подразумевалась и угадывалась. Кризис маскулин­ности — следствие социальных болезней советского общества. Социаль­ные причины кризиса приводили к разрушению констант, на которых базируется мужская самоидентификация. Так, в советском обществе в молодости и в период ранней зрелости довольно сложно было сделать карьеру, получить дополнительный заработок, реализовать себя в обще­ственной сфере (так, например, по данным на начало 1990 года, только 2,8% лиц до 30-летнего возраста занимали руководящие должности |Гурко Т.А., Босс П. 1995. С. 53|). По крайней мере, до 30 лет, — как пишет О.М.Здравомыслова |1992|, — мужчина не мог быть кормильцем семьи, т. к. его зарплата и зарплата его жены, даже вместе взятые, не обеспечивали полностью семейные потребности. А это означало, что до 30 лет муж и жена вынуждены были оставаться на положении взрослых детей, а их потомство оказывалось вторым поколением «детей» в семьях бабушек и дедушек. «Так деформируется традиционно главная функция мужчины в семье — способность обеспечивать ее материально, под­держивать необходимый достаток в доме» |Здравомыслова О.М. 1992. С. 1211.

Невозможность исполнения традиционных мужских ролей, связанная с ограничениями либеральных прав (собственности, политических сво­бод, свободы совести), имплицитно считается причиной разрушения истинной мужественности, хотя открыто этот тезис не заявлялся вплоть [до конца 1980-х годов [Здравомыслова Е., Темкина А., 2002в|.

Также затрудняла мужскую самоидентификацию ситуация невозмож-, ности утвердиться, противопоставляя себя модели «женского», т. е. комплексу качеств и особенностей поведения, отождествляемому с жен-I ской идентичностью. Это связано с тем, что социальная политика со­ветского государства, направленная на активное вовлечение женщин в сферу общественного производства, в целом способствовала сближению мужских и женских ролей в публичной сфере, при этом изменение ролей женщины не подкреплялось соответствующим изменением мужских ро-| лей. Мужчина потерял свой статус единственного кормильца семьи и I статус авторитетного лица в социальных вопросах. Кроме того, для значительного числа советских семей характерной стала ситуация сниже­ния мужского авторитета и лидерских позиций в семье. Активное участие Женщин в профессиональной деятельности, их высокий образовательный втатус способствовали упрочению лидирующей позиции в семье.

Поддерживали мужчины свой статус маскулинности, противопостав-I ляя себя женщинам, в семье, дистанцируясь от бытовых обязанностей, • аргументируя свою позицию: «Это не мужская работа». Мужчины, не? сумевшие реализовать себя в социально-профессиональной среде (т. к.

366                                   Психология гендерных отношений: теория и практика

в тоталитарном государстве это было весьма сложно), под воздействием норматива мужественности: «быть обязательно успешным именно _в социальной сфере», и в семейной жизни не могли самореализоваться поэтому и «уходили» в «пассивные» виды самоутверждения, например алкоголь, хобби и др. Как пишет О.М. Здравомыслова: «Нынешний герой обладает более высокой культурой и интеллектом, но зато оказывается растерянным, безвольным, слабым и бесправным. Похоже, что достиг­нутое равенство, каким бы формальным оно ни было, уничтожило знакомого нам по книгам и фильмам "сильного мужчину" и вывело на сцену нового героя, который не столько может быть кому-то опорой, сколько сам ищет опору в женщине» |Здравомыслова О.М. 1992. С. 120|.

На Западе проблема кризиса маскулинности также была предметом активных дискуссий, однако в отличие от российского контекста в западном мире кризис маскулинности связывают со структурным дав­лением публичной сферы, предписывающей мужчинам жесткое испол­нение некоторого набора ролей. Традиционные половые роли ограничи­вают и сдерживают развитие мужчин, они служат источником напря­женности и провоцируют кризисные явления личностного плана. Мужчины, не принимающие традиционные половые роли, подвергаются общественному осуждению, а те, кто пытается следовать им, совершают над собой насилие [Мужчины. 1994. С. 86]. Дж. Плек подчеркивает негативные аспекты традиционной социализации мужчин: вместо того чтобы быть источником идентичности, мужская гендерная роль часто оказывается причиной тревоги и напряжения |Pleck J.H., 19811.

Возвращаясь к анализу феномена кризиса маскулинности в России, можно прийти к следующим заключениям.

Изменившиеся социальные условия в российском обществе способ­ствовали изменению гендерного порядка: область профессиональной деятельности уже не рассматривается как сфера только мужской само­реализации. Повсеместное включение женщин в сферу производства способствовало развитию у женщин ряда личностных качеств, которые традиционно отождествлялись с маскулинными чертами личности и особенностями поведения. При этом женщины сохранили свою домини­рующую позицию в семейных отношениях. Одна из важных констант мужского самоутверждения — потребность отличаться от женщин — перестала удовлетворяться. Во-первых, потому что сфера освоения социального пространства потеряла свою былую мужскую исключитель­ность. Традиционная система гендерного разделения труда разрушается, и дифференциация мужских и женских социально-производственных функций ослабляется. Во-вторых, мужчины утратили монополию на роль главы семьи, практически все вопросы жизнедеятельности семьи лежат в сфере компетенции женщин, именно жены в большинстве отечественных семей принимают важные для семейной жизни решения. Женщины не только сохранили свои традиционные семейные роли ма-

Внутриличностный уровень анализа гендерных отношений                       367

_тери и хозяйки, но и успешно освоили традиционные мужские семейные роли — организатор связи семьи с социальными структурами и репре­зентации интересов семьи в социальных организациях, роль менеджера всех семейных дел.

Образцы отношений между полами в современном российском об­ществе изменились в направлении сближения гендерных ролей в пуб­личной сфере и принятия (присвоения) женщинами традиционных муж­ских ролей в семейной сфере, другими словами статус мужчин в се­мейной сфере заметно снизился, а в публичной не возрос. Роль мужчины оказалась подорванной экономически и социально-психологически, а идеальные представления о «мужском поведении» почти не изменились (Здравомыслова О.М., 1992|.

Как подчеркивает И.С. Кон: «...главным субъектом и носителем со­циальных изменений, ломающих привычный гендерный порядок, явля­ются не мужчины, а женщины, социальное положение, деятельность и психика которых изменяются сейчас значительно быстрее и радикальнее, чем мужская» |Кон И.С. 2002. С. 213|. Далее, аргументируя высказанный тезис, И.С. Кон апеллирует к общей логике социально-классовых отноше­ний, в соответствии с которой любые радикальные социальные изменения осуществляют, прежде всего, те, кто в них заинтересован, т. е. угнетен­ные классы, в данном случае — женщины. Напротив, господствующий класс обычно заинтересован в сохранении статус-кво. «Лишь когда изменения достигают определенного порога и становятся необратимыми, начинается "измена клерков", переходящих на сторону новых социаль­ных сил, а затем и более массовая переориентация бывшей элиты, стремящейся выжить в изменившихся условиях» [Кон И.С. 2002. С. 2131.

Высказанное теоретическое предположение об изменении психоло­гических характеристик женщин в направлении уменьшения дифферен­циации с традиционно мужскими чертами личности находит подтверж­дении в результатах эмпирических исследований, проведенных автором. Так. в исследовании¹, посвященном изучению особенностей тендерной идентичности, содержательные характеристики идентичности в структу­ре Я-концепции личности мужчин и женщин изучались при помощи широко известного опросника «Кто я?», разработанного представителями интеракционистской ориентации М. Куном и Т. Макпартлендом¹' [Кун М., Макпартленд Т.. 19841.

В исследовании приняли участие 150 человек (100 женщин и 50 мужчин, средний возраст женщин — 24 года, а мужчин — 27 лет). Выборка случайная. " В данном опроснике человеку предлагается двадцать раз дать письменный ответ на вопрос «Кто я?» в том порядке, в каком они приходят в голову. Отвечать человеку следует так, как будто он отвечает самому себе, а не кому-то другому. Подчеркивается необходимость записывать ответы как можно быстрее. Вопрос «Кто я?» логически связан с характеристиками собственного восприятия человеком самого себя, т. е. с его образом Я или Я-концепцией.

368                                  Психология гендерных отношений: теория и практика

Данные опросника «Кто я?» обрабатывались с использованием метода контент-анализа. Были выделены следующие категории:

— семейные и межличностные роли (к этой категории были отнесены
варианты ответов типа: я мать, жена, сын, отец, подруга и др.);

— профессиональные роли (я учитель, студент, предприниматель, продавец);

— другие социальные роли, в основном эти роли касались сферы досуга (я коллекционер, любитель-рыболов, читатель, зритель);

— фемининные характеристики, личностные черты, традиционно приписываемые образу женщины (я заботливая, чувствительная, зави­симая; нежный, мечтательный);

— маскулинные характеристики, личностные черты, стереотипно связанные с образом мужчины (я сильный, смелый, целеустремленный; самостоятельная, независимая, агрессивная);

— нейтральные характеристики, личностные черты, не включаемые в стереотипные характеристики маскулинности-фемининности (я весе­лый, красивый, добрый, верный; аккуратная, трудолюбивая, ленивая);

— положительные личностные характеристики (я восхитительная, самая лучшая; гениальный, авторитетный);

— личностные характеристики, отрицательно окрашенные (эгоист, неудачник, одинокий, никому ненужный; беспомощная, конфликтная, по большому счету сволочь и др.).

Рис. 3.Сравнительный анализ характеристик Я-концепции мужчин и женшин

В работе было выдвинуто следующее предположение: образ Я мужчин и женщин будет более стереотипным в плане социальных ролей и менее стереотипным по психологическим характеристикам. Другими словами,

Внутриличностный уровень анализа гендерных отношений                       369

самоописания мужчин и женщин будут соответствовать тендерным сте­реотипам о социальных ролях и не будут соответствовать тендерным стереотипам о маскулинности и фемининности.

На рисунке 3 представлены результаты сравнительного анализа характеристик мужчин и женщин, наполняющих их Я-концепцию. Ста­тистически достоверные различия (t-критерий Стъюдента) были выяв­лены по следующим характеристикам: профессиональные роли (р<0,05), фемининные характеристики (р<0,001), положительные характеристики (р<0.01). Высокий уровень показателя «Профессиональные роли» у мужчин подтверждает общепринятые представления о том, что мужчина прежде всего должен оцениваться по профессиональным успехам, до­стижениям. В своих ответах на вопрос «Кто я?» они чаще всего отмечали именно профессиональные роли, такие как «служащий», «учитель», -, «студент», «администратор», «водитель», «слесарь» и др.

Наибольший интерес для нас представляют данные шкал «Маску­линные характеристики» и «Положительные характеристики». Статис­тические не значимые различия по шкале «Маскулинные характеристи­ки» подтверждают предположение о сближении психологического про­филя мужчин и женщин по традиционно маскулинным чертам. А данные по шкале «Положительные характеристики» свидетельствуют о более неблагоприятном психологическом самочувствии мужчин по сравнению с женщинами: меньшее по сравнению с женщинами количество пози­тивных самоописаний и самооценок может служить подтверждением обоснованности вывода о переживании кризиса маскулинности россий­скими мужчинами.

Освоение женщинами новых видов деятельности и овладение новыми социальными ролями сопровождается изменениями характеристик их личности и особенностей их коллективного самосознания, что, несо­мненно, отражается на представлениях о характере гендерных отноше­ний. Как подчеркивает И.С. Кон: «Женские самоописания и женские образы маскулинности изменились за последние десятилетия больше, чем мужские. Дело не в ригидности, жесткости мужского сознания, а в том, что класс, который теряет господство, не торопится сдавать свои позиции и делает это только под нажимом, в силу необходимости» (Кон И.С. 2002. С. 214|.

Теперь рассмотрим кризисные проявления, связываемые с женской идентичностью. На каких константах женского самоутверждения она строится^

1. Установка на материнство как основную сферу самореали­зации женщины. В обыденном сознании большинства людей «женщина прежде всего — мать». Материнство — радость и вместе с тем обя­занность каждой женщины (я как женщина и как мать). Социализа-Ционно закрепленная предрасположенность к исполнению женщинами материнских функций (с учетом биологических предпосылок) рассмат-

370                                  Психология гендерных отношений: теория и практика

ривается многими женщинами как основная доминанта их предназна­чения и существования.

2. Стремление быть хорошей хозяйкой. Роль хозяйки дома —-очень значимая для самоутверждения женской идентичности роль. Пред­мет гордости женщины — порядок, уют в доме, вкусная еда. Признание хозяйственных успехов женщины весьма значимая составляющая ее позитивной самооценки.

3. Ориентация на сферу межличностных отношений и до­стижение компетентности как субъект взаимодействия. В рамках цент­рированного на отношениях подхода, разработанного Джин Миллер, главная движущая сила в жизни женщины — постоянное стремление к общению, взаимности, отзывчивости. Интерес, искренность, способ­ность активно действовать, ощущение собственной ценности возрастают, когда женщина принимает участие в отношениях с людьми. Центриро­ванная на отношениях модель психологии женщины подчеркивает важ­ность эмоциональной близости с людьми (Миллер Дж., 20011. Включен­ность в социальное взаимодействие и личные отношения играют боль­шую роль для формирования и развития идентичности женщины.

4. Привлекательная внешность и установка на сохранение при­влекательности как важного женского ресурса взаимодействия с окру­жающими. Внешность как составляющая образа «Я». Соответствие ха­рактеристик внешности современным «эталонам красоты» существенно повышает самооценку женщины.

Перечисленные субъективные конструкции, выступающие в качестве важных оснований построения идентичности женщины, акцентируются в работах многих современных исследователей. Так, к примеру, в 2002 го­ду было проведено крупное общероссийское социологическое исследо­вание российских женщин как особой социальной группы¹, в котором выяснялись их жизненные стремления, основные проблемы, отношения в семье, представления об основных формах гендерного неравенства и т. п. Результаты показали, что главными составными качествами образа идеальной женщины оказались привлекательная внешность, любовь к

Исследование было проведено в январе 2002 года в 12 территориально-экономических районах Российской Федерации (согласно районированию Гос­комстата РФ), а также в Москве и Санкт-Петербурге. Общая численность двухступенчатой квотной выборки составила 1406 человек, представлявших в равной пропорции женщин пяти возрастных когорт: 17-20, 21-25, 26-30, 31-40 и 41-50 лет. При этом в соответствии с долей населения региона в составе населения страны вначале определялась доля респондентов из данного региона в выборке, а затем внутри региона задавались соответствующие статистическим показателям этого региона квоты по типам поселения и образования. Таким образом, выборка была репрезентативной для каждой из вошедших в исследо­вание возрастных когорт женщин по следующим параметрам: 1) регионы про­живания, 2) типы поселений и 3) уровень образования.

Внутриличностный уровень анализа гендерных отношений                       371

детям, хозяйственность и практичность, доброта и верность в любви [Женщина новой России. 20021.

Если женщина длительное время оказывается в ситуация невозмож­ности поддерживать стандарт общепринятого фемининного поведения, то что подрывает основы ее самоутверждения, вселяет в сознание чувство неполноценности, ущербности, провоцирует появление состоя­ния, которое может быть квалифицировано как кризис идентичности. Феномен кризиса женской идентичности в современной литературе определяется как кризис женской роли (Здравомыслова Е., Темкина А., 2002в| или кризис двойной идентичности [Здравомыслова О.М., 20031. Кризис двойной идентичности обусловлен обострением для женщин конфликта семьи и работы. Как считает О.М. Здравомыслова [2003|, признаки кризиса начали наблюдаться уже в самом начале 1990-х годов, когда был разрушен контракт «работающей матери». Прямой контракт [ женщины с государством основывался на идее ее биологического пред- [ назначения и мобилизации ее продуктивных и репродуктивных способ-l ностей. Социальная политика советского государства была направлена на защиту женщины, как работница и мать она имела немало льгот и • привилегий. Разрушение контракта «работающей матери» было предоп-г ределено общей сменой направления социальной политики государства, I которая в 1990-е годы была переориентирована на постепенное осво­бождение государства от прямого регулирования социальных процессов и отмену финансирования выплат, льгот и компенсаций [Здравомысло­ва О.М/, 2003. С. 261.

Особенности феномена кризиса двойной идентичности изучались | О.М. Здравомысловой на материале исследования «Семья: Восток—За-I над» [Здравомыслова О.М., Арутюнян М.Ю., 1998]. Сочетание несколь-I ких переменных и ответов респонденток¹ позволило ей выделить в I группе работающих российских матерей две группы: для одних (306 I респонденток) центром жизни и главным интересом была семья; другие (167 респонденток) склонялись к тому, чтобы отдать предпочтение I профессии |Здравомыслова ОМ., 20031. В зависимости от того, какую 1 группу представляли женщины, различались — и довольно существен­но — их взгляды на жизнь, самооценка, отношение к переменам в I обществе, несмотря на то, что все женщины относились в «базовому» I типу советского времени — к типу работающей жены и матери, т. е. ■ женщины совмещали работу и семейные обязанности.

Оказалось, что в ответах респонденток этих двух групп по ряду I вопросов присутствуют явные противоречия, что рассматривалось как

Респонденткам был задан вопрос: «Какой образ — "женщина, предпочи-I тающая семью и частную жизнь" или "женщина, предпочитающая работу и I профессиональную жизнь» — в наибольшей мере соответствует вашему пред-Вставлению о себе»? [Здравомыслова О.М., Арутюнян М.Ю., 1998. С. 47—48|.

372                                  Психология гендерных отношений: теория и практика

проявление кризиса двойной идентичности. Рассмотрим примеры эмпи­рически выявленных противоречивых суждений опрошенных женщин. Было выяснено, что выбор идентичности влияет как на общее со­циальное самочувствие женщин, так и на успешность их адаптации к изменениям, происходящим в российском обществе. При этом оказа­лось, что по всем показателям социального самочувствия семейно-ориен-тированные женщины «превосходят» профессионально-ориентированных (таблица 32).

Таблица 32

Оценка социального самочувствия: доля респонденток,

удовлетворенных различными сторонами своей жизни

(в % от числа ответивших)*

 

Показатели социального самочувствия	Семейно-ориенти- рованные женщины (N=306)	Профессионально-ориентированные женщины (N=167)
Жизненные перспективы: все развивается к лучшему	21	17
Удовлетворенность жизнью в целом: вполне удовлетворена	44	38
Удовлетворенность отношениями с супругом: вполне удовлетворена	70	50
Удовлетворенность тем, как удается поддер­живать баланс семьи и работы: вполне удов­летворена	48	42
Удовлетворенность собой в роли матери: счи­таю себя очень хорошей матерью	59	43

• Таблица приводится по: Здравомыслова ОМ. Семья и общество: тендерное измерение российской трансформации. М.: Едиториал УРСС. 2003. С. 39.

Объясняя полученные результаты (таблица 32), О.М.Здравомыслова пишет: «Если эти данные еще можно как-то увязать с "традиционностью" представлений и жизненной стратегии семейно-ориентированных жен­щин, то это гораздо труднее сделать, когда речь идет об успешности адаптации к изменениям: казалось бы естественно предположить, что стратегия профессионально-ориентированных женщин окажется в этом случае более удачной» |Здравомыслова О.М. 2003. С. 38] (таблица 33).

Как видно из таблицы 33, по всем позициям (за исключением необходимости выполнять новые требования на работе) семейно-ориен-тированные респондентки продемонстрировали большую «устойчивость» по отношению к изменениям, сопутствующим трансформации общества, а среди профессионально-ориентирвоанных по всем позициям больше «не справляющихся» с трудностями современной жизни.

Внутриличностны> уровень анализа гендерных отношений                 373

Таблица 33

Результаты ответов на вопрос: «Какие изменения последнего времени

оказались особенно трудными для вас?*

Выбор юзиции: «С этим мне особенно трудно справиться*

(в % от числа ответивших)*

 

Выбц> позиции	Семейно-ориен- тированные женщины (N=306)	Профессионально-ориентированные женщины (N=167)
Самой проявлять ижциативу	13	16
Жить с сознанием ^известности в будущем	64	75
Воспитывать ребенка (детей) в соответствии С собственными преставлениями	32	43
Жить в условиях конкуренции	■II	50
Выполнять новые требования на работе	34	29
Переучиваться	26	31
Использовать демоюатические права	16	23
Привыкать к тому, что общество принимает «западный» вид	26	43

* Таблица приюдится по: Здравомыслова ОМ. Семья и общество: тендерное [ измерение российсксй трансформации. М.: Едиториал УРСС. 2003. С. 40.

Еще больше противоречий в ответах респонденток двух групп видно по отношению к ценностям (таблица 34).

Таблица 34

Результаты ответов на вопрос о ценностях. Выбор позиции: «Очень важно для меня» (в % от числа ответивших)

 

	Семейно-ориентированные женщины (N=306)	Профессионально-ориентированные женщины (N=167)
Профессия	38.0	28.7
Образование	45.0	28.0
Творчество	37,3	24. _>
Самореализация	39.4	25.2
_Брак	59.5	29.0
Семья	64,3	35,1
Дети	t,1.6	35.2
Любовь	(,0.0	30,1
Родина	49,2	28,4
Религия	24,1	15,6
Тр_адиция	37,6	22,1
Свобода	55.5	32,5
Дружба	58.4	33,6
Личная независимость	52.8	31.3

* Таблица приводится по: Здравомыслова ОМ. Семья и общество, тендерное измерение российской трансформации. М.: Едиториал УРСС. 2003. С. 41.

374                        Психология гендерных отношений: теория и практика

Логично было бы ожидать, что такие ценности, как профессия, образование, творчество, самореализация, свобода и личная независи­мость будут более значимы для профессионально-ориентированных жен­щин, однако оказалось наоборот (таблица 34). Вместе с тем для семейно-ориентированных женщин оказались важными естественные для них ценности частной жизни: брак, семья, дети, любовь, религия и традиция. Объясняет эти противоречивые мнения семейно-ориентированных жен­щин О.М. Здравомыслова следующим образом: «Похоже, что деклари­руемая большинством женщин семейная идентичность не столько знак "традиционности» ("патриархатности"). сколько стремление избежать внутреннего конфликта, чувства вины, вызванного конфронтацией с нормой семейного предназначения женщины. Например, эти респондент-ки в полтора раза чаще, чем профессионально-ориентированные, при­знавали: "Если рабочих мест не хватает, жена не должна претендовать на рабочее место" и "Если мой муж оказался безработным, а я бы работала, то я бы чувствовала себя виноватой". Становится очевидным, что общество поставило перед женщиной почти невыполнимую задачу, потребовав "соответствия" внесемейной модели поведения (профессио­нальная занятость вне дома стала неотъемлемой частью типичной жиз­ненной стратегии женщины) при одновременном (!) сохранении вполне патриархатной системы представлений о женственности и женском предназначении, о том, что истинное призвание женщины и ее "насто­ящая" самореализация — это семья, брак, дети, а все остальное "от лукавого"!» [Здравомыслова О.М., 2003. С. 40-42].