Первая половина 1980-х годов

Времена Хрущева и раннего Брежнева»: середина 1960-х — начало 1970-х годов.

Появление первых исследований аудитории в отдельных точках страны. Работа проводится на энтузиазме, среди пионеров — как журналисты, так и представители самых разнообразных обществоведческих и даже технических профессий. По собственной инициативе и с одобрения партийных органов — изучение иностранной научной литературы.

Явно заметным было пробуждение интереса к количественным методам; некоторая «фетишизация числа», т.е. любование добытыми статистическими показателями, скрупулезное их описание без должного анализа. Были и другие причины: интерпретировать полученные данные легче, когда есть с чем сравнивать, но эмпирический материал тогда еще не был накоплен. Безусловно, сказывалось и отсутствие теоретических концепций в этой сфере.

Период завершается разгромом социологии, приходом в ее головной академический институт нового руководителя — проводника партийных указаний, острожного и склонного к ретроградству. Начинается институционализация социологии СМИ: создание отраслевых отделов в Институте социологии СМИ, Лаборатории по изучению функционирования печати, телевидения и радио на факультете журналистики МГУ.

Значимые события этого периода — комплексные исследовательские проекты, т.е. реализуемые по общей программе системы процедур, охватывающих разные объекты, использующих разные методы сбора информации. На рубеже 1960—1970-х годов появляется ряд изданий, посвященных новому для отечественной практики методу исследований — контент-анализу

Е годы — «закручивание гаек».

Без разрешения партийных органов исследования уже не проводились. По инициативе местных партийных органов была разгромлена Тартуская социологическая лаборатория.

Завершается ставший знаменитым самый крупный в истории отечественной социологии проект, в котором наибольшую часть составляли касающиеся СМИ процедуры — «Функционирование общественного мнения в городе и деятельность государственных и общественных институтов» (или проект «Общественное мнение», он же — «Таганрогский проект»). Среди частных исследований этого проекта были опрос населения города как аудитории печати, телевидения и радио; анализ содержания областной и городской газеты, анализ редакционной почты; опросы журналистов, руководящих работников партийных и советских органов; исследование по выявлению групп семиотической подготовки среди читателей газет и многие другие.

Окончательный, обобщенный анализ был представлен в монографии, которая вышла много позже — в 1980 г. Судьба ее не была простой, содержание оказалось весьма урезанным издательской и партийной цензурой. Примечательно, что были отклонены именно те разделы, где речь шла об информации от населения (в том числе аудитории СМИ): исследования проекта показали, в каком усеченном виде она попадает в СМИ и насколько не соответствуют основные характеристики официальной информации содержанию той, что идет от горожан.

Крайне ужесточается цензура, материалы большинства проведенных исследований «ложатся под сукно» в кабинетах руководителей партийных органов. В условиях ужесточения партийного руководства у многих руководящих и рядовых работников прессы угасал интерес к исследованиям. Несмотря на барьеры, происходит постепенный прорыв к мировому опыту, имеет место участие советских социологов в международных организациях. Американские и западноевропейские концепции СМИ «просачиваются» и благодаря контактам с коллегами из европейских стран народной демократии.

На исходе этого десятилетия вышла коллективная монография «Массовая коммуникация в социалистическом обществе», в основном обобщавшая результаты многолетнего сотрудничества ленинградских и венгерских социологов. Не в последнюю очередь благодаря такому соавторству книга содержала авангардные для того времени идеи и понятия, начиная с ключевого — «массовые коммуникации». Утверждался подход к журналистике как социальной деятельности, к массовой коммуникации как проявлению общественных отношений.

Первая половина 1980-х годов

Углубление ведомственного характера социологии, формирование социологических групп при партийных органах, министерствах, ведомствах, недоступность полученных ими данных. В то время суть социологической деятельности состояла не в анализе социальной ситуации, а «в разработке бесконечных текстов, призванных доказать осуществимость невозможного — гармонии в отношениях человека и агонизирующего общества».

На стыке филологии, социологии и психологии сформировалось направление исследований, которое до сих пор именуется по-разному: семиосоциология, семиопсихология, социолингвистика, психолингвистика, лингвопсихосоциология. В этой области исследовалась связь между аудиторными и другими характеристиками личности с ее способностью понимать, интерпретировать текст, проводилась типология аудитории по этим критериям.

В 1980-е годы уверенно заявило о себе психологическое и социальнопсихологическое направление в исследованиях СМИ. Четкую границу между ним и социологическим подходом установить трудно: как только мы переходим к объяснению поведения людей в мире массовой информации, так возникает необходимость изучения психологических механизмов восприятия информации, человека на экране и в эфире, содержания мотивов обращения к СМИ и определенному контенту, распространенности их в разных группах читателей, слушателей, зрителей. В 1984 г. в ленинградском Институте социально-экономических проблем закрыли направление, связанное с массовыми коммуникациями и общественным мнением, которым руководил Б. М. Фирсов. Наиболее активно исследования, связанные со СМИ, шли в ограниченной зоне: в основном «под крышей» Академии общественных наук при ЦК КПСС, где слушатели из круга идеологических и партийных руководителей разного уровня в качестве учебной практики зачастую участвовали в социологических исследованиях. Это явление было двойственным по значению. С одной стороны, закрытость исследований, но с другой — иная мера дозволенности в таких «заповедниках»...

В 1980-х годах увидели свет издания, которые породили надежду на становление важного направления — разработку методики, апробации и обобщения опыта собственных редакционных исследований (Рабочая книга редактора районной газеты, 1988; Верховская А. И. Социологические методы работы с редакционной почтой, 1984). Однако эта работа пока не продолжена. Трудности связаны, во-первых, с нежеланием медиаменеджмента делиться сведениями о содержании и выводах эксклюзивных исследований, а во-вторых, отсутствием специализированных научных центров по данной проблематике. Исключение составляют несколько сборников, в которых для местных журналистов введены и разделы «постановочного» характера об изучении аудитории