Паучок-путешественник

 

Я как-то подхожу к машине: смотрю между внешним зеркалом и моей дверкой – паутина. Я смахнул машинально, сел и поехал… И ничего особенного… просто машинально смахнул и не вспомнил бы, если бы на следующий день не такая же точно паутина (а накануне ночью дождь шел сильный). Тут я и смекнул, что у меня в корпусе зеркальца паучок завелся и куда я не поеду – везде со мной путешествует. Ну, думаю, ладно, - езжай, бродяга. Паутины не тронул, сел и поехал… Но её, конечно, ветром снесло… А на следующий день смотрю опять такая же… Ну, думаю, неотвязчивый новый жилец! Пассажир! И стал я наблюдать за этой паутиной. Я ведь прежде по наивности думал: э-э, слепят как-нибудь и хорош! Нет, оказывается – абсолютно одинаковый рисунок плетет товарищ… Присмотрелся к другим паучкам – глядь, а каждый, оказывается, свою систему плетения паутины исповедует. Ну, как у человека отпечатки пальцев или рисунок глаза – свой и только свой… И как человека можно по отпечаткам вычислить, так и паучка по его паутинке. Вот какая тайна природы мне открылась…

Поехал я в далёкий город. Ну, думаю, растрясет его, бродягу, вылезет же из-под кожуха и будет, как все люди, в лесу жить… Ведь всякий раз при езде паутину сносит и не лень плести ему сызнова, да и ниток своих паучинных – не напасешься… Нет, не тут-то было. Съездил со мной, всё претерпел, а как домой приехали – на утро опять те же тенёта…

Удивительно упрямый народ эти пауки – так он со мной все лето и проездил. И примечательно, что я при том ни разу его и не увидел, не поглядел на его героическую личность… Вот какой конспиратор, ну, Штирлиц, прямо!

А к осени он куда-то пропал.

Наездился…

2015

 

Тыблоко

 

Это у Пантелеева рассказ такой был «Тыблоко». А со мной история похлеще вышла…

Вот детский сад на проспекте Гагарина. «Подготовительная группа» называется. Шесть лет уже мне… но я какой-то тупой был – почти все ребята читать научились, а у меня почему-то не получалось. Горько и обидно…

Как сейчас помню этот день и эти плакатики картонные с картинками, которые воспитательница развешивала… А всё остальное – уже вокруг плакатиков образуется: воспоминания кругами движутся – как на воде. Вспомнил плакатики - вспомнил нашу группу, в том смысле слова, во втором, - то есть помещение, где мы играли, учились, где раскладушки раскладывали в тихий час. Потом постели скручивали и… в мешок – в кладовку, на полку… На каждом мешке вышита нитками фамилия – чтоб постели не путались… Здесь же и питались, расставив столы. Питались… и сразу вспомнил бульон с гренками и сухариками… Как мне хотелось их выловить из тарелки и съесть побыстрее, похрустывая, - пока они еще не размокли… Эх, отвлекся на сухарики… Вернемся к русскому языку.

Вот мы сидим с нишей воспитательницей, - хорошая у нас воспитательница была, - до сих пор помню, - и она мне указкой… Эх, отстающий я, отстающий – все уже чита-ают, а я! И она мне так указкой кажет на картинку и ласково так спрашивает: «Это какая буква?» А на картинке бегемот. И я так радостно и уверенно: «Б»

- Нет, Андрюша, ты ошибся, ты наверно, не на ту картинку посмотрел.

Как не на ту, - я начинаю смущаться…

- Посмотри внимательно! - Смотрю внимательно: бегемот, как бегемот. Первая буква «Б». И громко так и радостно:

- Б!

- Нет, Андрюша, ты ошибся, ты подумай, не торопись…

Нет, тут что-то не так - и я напряженно думаю… пауза затянулась…

- Ну, хорошо, ты в зоопарке был?

- Был…

- Зверя этого видел?

- Видел…

- Как он называется, знаешь?

- Знаю…

- Какая же это буква, Андрюша?

И я радостно так, ободрено – может она сама чего там напутала, не совсем буквы-то знает, всё-таки не школьная учительница, а только воспитательница наша… И вот, ободрённый:

- Б!

- Так, погоди… ты в зоопарке-то был?

- Правда, был…

- И зверя видел?

- Видел…

- И как называется знаешь?

- Да-а, к-конечно…

- Видишь, тут внизу полностью пописано…

И я гляжу на слово и вижу, - правда начинается оно с той же буквы, что и наверху большая такая нарисована… снова гляжу на слово: вот как, значит «бегемот» пишется… Снова на букву…

- Так какая это буква?

- «Б»

Воспитательница уже с некоторым раздражением в голосе – у неё ведь еще двадцать человек вертятся, шумят нетерпеливо, смеются… Но не подсказывают – мы ведь еще детсадовские. Не научились еще подсказывать, не догадываемся, что такое возможно…

- Андрюша, это не «Б», а «Г»!

Я просто в стопоре, в шоке, слезы на глазах и готов разрыдаться, но быть может от растерянности, решил стоять за правду до конца:

- Нет, Лидия Андреевна, это «Б»…

Она воспитательница добрая, но и её терпение иссякает:

- Ну, какая же это «Б»! «Б» вот какая! – и тычет указкой в какую-то другую картинку… Но ту, другую, я рассмотреть не могу ибо слёзы застилают мне глаза и я готов сорваться и убежать куда-нибудь в самый дальний и темный угол, - туда в кладовку, где темно и на полках лежат скученные наши постели… Спрятаться от позора! Отчего я такой тупой, глупый – ничего не понимаю… все уже читать научились, а я… Спрятаться, чтоб не видели и разрыдаться… Но какая-то неведомая сила сковала меня и бежать не могу – словно ноги отнялись… Вцепился я всеми пальцами в свою табуреточку и когда она спросила, смягчившись, вновь указывая на бегемота и большую черную букву над ним:

- Так какая же это буква, Андрюша!

Я решил про себя: мол, будь что будет, но буду стоять за правду до конца:

- Это буква «Б»!

Не буду я описывать дальнейшего… Грустно это как-то или смешно… Это уж как хотите. Может и смешно… Нет, в угол меня не поставили, но и по головке не погладили – вся буря внутри сбушевала… Этого-то стороннему глазу не видно.  И не сразу, а несколько дней спустя, выяснилось, что на картинке внизу написано: «гиппопотам». Я этого слова не знал.

Вот так иногда долго и мучительно устанавливается истина. А в чём она, истина? Я так до сих пор и не знаю…

2016