Новое прочтение К.Маркса

 «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его». Карл Маркс

Изучая достижения естественных наук, К.Маркс и Ф.Энгельс искали в них то общее знание, которое помогло бы им поднять гуманитарные дисциплины до уровня объективной науки. «Для меня, пишет по этому поводу Ф.Энгельс, дело могло идти не о том, чтобы внести диалектические законы в природу извне, а о том, чтобы отыскать их в ней и вывести их из нее» ^[6] .

Этим научным принципом руководствовался и К.Маркс, который использовал обмен в качестве «клеточки» буржуазного общества, которую он рассматривал не с общепринятых у гуманитариев позиций – как классификационное понятие «обмен», а с точки зрения диалектического мышления, использующего противоположности в качестве одного из сравнительных понятий, отражающего двигательную силу реальности. Поэтому подход Маркса в корне отличается от гегелевского подхода к диалектике, даже в «перевернутом»^[7] ее виде. Поэтому ссылки Маркса на Гегеля – это не поиск поддержки, а стремление превзойти его.

Во-первых, потому, что противоположности, Маркс берет не в смысле гегелевского конкретного тождества, собирающего в одну общую кучу все различия, а рассматривает их однозначно, как одну из конкретно-всеобщих форм движения, т.е. как избыток и недостаток относительно промежуточного. Это был первый шаг Маркса к научному пониманию закона единства и борьбы противоположностей.

Вторым шагом Маркса был переход от понятия противоположности к более сложной форме движения, отражающей единство и борьбу смещенных на четверть периода двух пар противоположностей – сходящейся и расходящейся пары. Так возникает «клеточка», описание которой мы находим у Маркса в 1 томе Капитала, когда он показывает отношение между меновой и потребительной стоимостями товаров.

Не буду останавливаться на этом вопросе, но напомню, что так взаимодействуют противоположности в любых циклических процессах. Например, в суточном ритме это отношение двух пар противоположностей, когда на смену дню и ночи приходят вечер и утро. Я называю это отношение – отношением ортогональных тенденций, имеющих для понимания диалектических законов нисколько не меньшее значение, чем отношение противоположностей.

Различие между противоположностями и ортогональностями в том, что последние не только отражают более сложную форму движения. Их применение вытесняет гегелевский закон отрицание отрицания, поскольку с сугубо научных позиций позволяет осмысливать любые ритмы, в том числе и круговое движение, т.е. возвращение к исходному пункту. Поэтому Маркс использует эту новую, но не обозначенную им при помощи философского понятия, мыслительную структуру для осмысления не только обмена стоимостями, не только движения космических тел по своим орбитам, не только отношение бесконечно малых dx и dy, но и для описания борьбы общественных классов.

"Мы видели, -- говорит Маркс, -- что процесс обмена товаров заключает в себе противоречащие и исключающие друг друга отношения. Развитие товара не снимает этих противоречий, но создает форму для их движения...

Таков и вообще тот метод, при помощи которого разрешаются действительные противоречия. Так, например, в том, что одно тело непрерывно падает на другое и непрерывно же удаляется от последнего, заключается противоречие. Эллипсис есть одна из форм движения, в которой это противоречие одновременно и осуществляется и разрешается"^[8].

В этом замечательном фрагменте мы отчетливо видим, что Маркс не придает значение тому факту, что и борьбу противоположностей, и борьбу ортогональностей – совершенно разные формы движения, он опрометчиво характеризует одним словом «противоречие». А это нельзя допускать.

В Предисловии к третьему немецкому изданию работы К. Маркса «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» Ф.Энгельс, оценивая открытый Марксом всеобщий процесс движения, пишет: «Именно Маркс впервые открыл великий закон движения истории, закон, по которому всякая историческая борьба – совершается ли она в политической, религиозной, философской или в какой-либо иной идеологической области – в действительности является только более или менее ясным выражением борьбы общественных классов, а существование этих классов и вместе с тем и их столкновения между собой в свою очередь обусловливаются степенью развития их экономического положения, характером и способом производства и определяемого им обмена»^[9]. Этот закон, заключает Энгельс, имеет «для истории такое же значение, как закон превращения энергии для естествознания…»^[10].

Соглашаясь с Ф.Энгельсом по существу, я в то же время вынужден его огорчить, поскольку этот закон впервые осмыслил не К.Маркс, а жившие до него мыслители: Лаоцзы, Гераклит и Пифагор. Не буду о них ничего здесь писать, поскольку в моих книгах и статьях о них и об их открытиях сказано достаточно. Напомню лишь то, что для осмысления мира именно Гераклит и Лаоцзы использовали гармонию лука, связывающую между собой две пары противоположностей – сходящуюся и расходящуюся пары, которые на Схеме 3 обозначены понятиями Ортогональное 1 Пифагора и Ортогональное 2 Гераклита. Одна из этих пар расположена по оси Х, тогда как другая пара – по оси У. По мере уничтожения одной пары, возникает другая пара.

                          

Рис. 1. Сходящееся-расходящееся

В физике этому закону подчиняются любые ритмы, колебания, волны и т.п., в которых один вид энергии переходит в другой вид. Например, плюс и минус электрического поля переходит в N и S магнитного поля в электромагнитном колебательном контуре. 

Подобно ученым-естествоиспытателям поступает и Карл Маркс, когда осмысливает общество как целостный процесс. В учении Маркса об обществе центральное место занимает понятие «общественно-экономической формации», поскольку характеризует определенную ступень развития общества, что по мысли Маркса и Энгельса, дает возможность строго научного его анализа, т.е. анализа посредством сравнительных понятий.

В марксизме представлены сменяющие друг друга следующие общественно-экономические формации: первобытнообщинный строй, рабство, феодализм, капитализм, коммунизм. Каждая формация возникает в результате революции, обусловливающей переход к более высокому способу производства, который определяется степенью развития производительных сил, определяющих присущий данной формации тип общественных отношений.                

Для анализа Маркс берет одну из общественно-экономических формаций, а именно буржуазное общество (капитализм), и с материалистических позиций подробно его исследует. При этом возникает вопрос, почему Маркс начинает исследование не с самой простой, а с наиболее развитой формации? Он это объясняет тем, что отношения буржуазного общества и категории, выражающие их, «дают возможность проникновения в организацию и производственные отношения всех отживших общественных форм, из обломков и элементов которых оно строится, частью продолжая влачить за собой еще не преодоленные остатки, частью развивая до полного значения то, что прежде имелось лишь в виде намека и т. д. Анатомия человека – ключ к анатомии обезьяны. Наоборот, намеки более высокого у низших видов животных могут бить поняты только в том случае, если само это более высокое уже известно. Буржуазная экономика дает нам, таким образом, ключ к античной и т.д.»^[11].

Из сказанного следует, что разумная диалектическая логика К.Маркса и Ф.Энгельса в корне отличается от совершенно не развитой, рассудочной диалектической логики Гегеля, поскольку Маркс и Энгельс рассматривают противоположности с сугубо научной точки зрения, а именно, как избыток и недостаток относительно промежуточного, т.е. как разность энергетических потенциалов. Кроме того, они вводят в диалектику отношение, которого нет у Гегеля. Как я уже это отмечал, – это отношение ортогональных тенденций, отражающих отношение двух пар противоположностей, обусловливающих циклическую форму движения^[12]. 

По Марксу выходит, что классовая борьба социальных противоположностей, приводит к тому, что на смену одной пары противоположностей, приходи другая пара, ортогональная первой. Так, в результате борьбы рабов против рабовладельцев после феодальной революции их место занимает зреющая внутри рабовладельческого общества новая пара классов – феодалы и крепостные. Точно так же, в результате буржуазной революции место феодалов и крепостных занимают зреющие внутри феодального строя классы буржуа и пролетариев.

Рис. 2. Спиральное развитие формационной истории по К.Марксу

Согласно логике вещей борьба пролетариата против буржуазии должна была поднять новую революцию, которая и должна была привести к жизни новую пару классов. Однако при капитализме в лоне буржуазного общества, Маркс не находит оную пару классов, поэтому и считает, что возглавив социалистическую революцию пролетариат уничтожает буржуазию как класс, а вместе с ней и себя как пролетариат, совершая тем самым переход к бесклассовому обществу.   

Поскольку во всех общественно-экономических формациях осуществляется производство товаров и услуг, тесно связанное с господствующими между людьми отношениями – производственными отношениями, постольку, Маркс выделяет еще одну форму движения, которую обозначил законом соответствия производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил.

Напомню, что первая форма движения обусловлена отношением противоположностей, как двигательной силой любого процесса. Вторая форма движения включает в себя отношение двух пар противоположностей, определяющих обмен в рамках кругового циклического движения. Наконец, третья, еще более сложная форма движения – процесс производства и потребления, связывает первые две формы движения с производительными силами.

Производительные силы и производственные отношения всегда выступают в единстве в рамках которого, по Марксу, определяющей стороной выступают производительные силы. Но если в развитии производства заинтересованы все общественные классы, то в развитии производственных отношений не заинтересованы те классы, которым отживающие производственные отношения обеспечивают господство над другими классами. Так возникает противоречие (? Ю.Р) между обеими сторонами общественного производства – производительными силами и производственными отношениями, которое разрешается революцией.

Хочу заметить, что производительные силы и производственные отношения – эти две взаимодействующие стороны производства, не являются противоположностями, как об этом мог подумать Маркс. Это стороны более сложного взаимодействия, нежели отношение между противоположными и ортогональными тенденциями. Я называю это отношение «отношением дополнительных тенденций, поскольку в физике существует подобное отношение, которое Н.Бор, значительно позже Маркса, назвал «принципом дополнительности». Значит, помимо понятия «противоположное» Маркс должен был ввести в научный оборот два новых философских понятия, одно из которых я называю «ортогональным», а другое – «дополнительным». Однако он этого не сделал.

Наконец, не могу оставить без внимания еще одну из диалектических форм движения – это выработанное Марксом понятие «базиса и надстройки», раскрывающих суть взаимодействия в рамках четвертой формы движения. При этом из двух сторон производства – производительных сил и производственных отношений, последние являются основой множества других идеологических отношений, которые надстраиваются над производственными отношениями как над своим базисом, что и определяет весь облик той или иной формации.

Базис и надстройка неразрывно связаны с производительными силами общества, но именно надстройка обусловливает характеристику важнейших структурных элементов каждой исторической ступени развития общества. Понятия «базис» и «производственные отношения» имеют одно и то же содержание, но «базис характеризует производственные отношения в их связи не с производительными силами, а с надстройкой», в которую входят духовные компоненты (чувства, настроения, идеи, теории и т.п.), а также организации и учреждения (государство, суд, церковь и т.д.).

Каждая общественно-экономическая формация имеет определенный базис и соответствующую ему надстройку. Поэтому при переходе от одной формации к другой совершается переход от одних производственных отношений к другим, т.е. один базис сменяется другим»^[13]. В соответствии с этим происходят изменения и во всей надстройке, призванной сохранить интересы господствующих в экономическом и политическом отношении классов. Поэтому они формируют идеи и учреждения, направленные на сохранение и укрепление базиса, а значит и своего господства.

Разработанные К.Марксом и описанные мной четыре формы движения, обусловливают взгляд на общество как на целостный развивающийся процесс. Их открытие Марксом стало возможным потому, что в их основе лежат объективные конкретно-всеобщие отношения, отражающие процессы действительности. На Схеме 3 они обозначены мной в виде кумулятивного ряда сравнительных понятий: «противоположное» - «ортогональное» - «дополнительное» - «подобное».

Опираясь на достижения специальных наук, изучающих конкретные формы движения, диалектическое мышление К.Маркса сумело по-своему раскрыть два наиболее общих закона развития природы, общества и мышления – закон единства и борьбы противоположностей и закон единства и борьбы ортогональностей, которым можно заменить гегелевский закон отрицания отрицания.

Кроме того, Маркс обозначил два общественных закона развития – закон соответствия производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил и закон, связывающий базис с его надстройкой, а также выявил четкую диалектическую связь между четырьмя этими процессами и последовательность в их осмыслении.

К одному из значительных просчетов учения Маркса хочу отнести то, что кроме обозначения противоположностей как одной из самых простых форм движения, остальные три формы Маркс не обозначил совсем. Поэтому мне пришлось не только различать отношение противоположных тенденций от других процессов, но и обозначать их при помощи философских понятий. И поскольку у Маркса нет соответствующих понятий, постольку во всех случаях обращения к процессам, он использует одно и то же слово – «противоречие».

Поэтому у Маркса выходит, что взаимодействие и между противоположностями, и между ортогональностями, и между дополнительными и подобными тенденциями – все это противоречие, под которым, и Гегель, и все остальные "диалектики" понимали борьбу противоположностей.

В «Послесловии» ко 2-му изданию «Капитала», Маркс с сожалением пишет о том, что метод, который он употребил в «Ка­питале», был плохо понят читателями. И чтобы яснее его изложить, Маркс приводит краткое его описание в одной из понравившихся ему заметок. «Для Маркса одно важно – говорится там: именно – найти закон тех явлений, которые он исследует, и притом особенно важен для него закон измене­ния, развития этих явлений, перехода их из одной формы в другую, из одного порядка общественных отношений в другой. Поэтому Маркс заботится об одном: показать точ­ным научным исследованием необходимость данных порядков общественных отноше­ний, констатируя со всей возможной полнотой те факты, которые служат для него ис­ходными и опорными пунктами. Для этой цели совершенно достаточно, если он, дока­зывая необходимость настоящего строя, доказывает вместе с тем и необходимость дру­гого строя, который неизбежно должен вырасти из предыдущего, – все равно, верят ли люди в это или не верят, сознают ли они это или не сознают. Маркс рассматривает об­щественное движение как естественно-исторический процесс, подчиняющийся зако­нам, не только не зависящим от воли, сознания и намерений людей, а, напротив, опре­деляющим их волю, сознание и намерения».