Описание состояния Дальнего Востока накануне войны 1900 года

СОДЕРЖАНИЕ

 

ВВЕДЕНИЕ……………………………………………………………………. 3 РАЗДЕЛ 1. ОПИСАНИЕ СОСТОЯНИЯ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА НАКАНУНЕ ВОЙНЫ 1900 ГОДА………………………………………………… 13

1.1. МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ………………………………. 13

1.2. ИХЕТУАНИ……………………………………………………………… 22

РАЗДЕЛ 2. СООТНОШЕНИЕ СИЛ……………………………………….. 26

2.1. РУССКИЙ ФЛОТ………………………………………………………... 26

2.2. КИТАЙСКИЙ ФЛОТ……………………………………………………. 30

РАЗДЕЛ 3. ДЕЙСТВИЯ РУССКОГО ФЛОТА……………………………. 32

3.1. ДО ВЗЯТИЯ ФОРТОВ ТАКУ…………………………………………… 32

3.1.1. ПОХОД СЕЙМУРА……………………………………………………... 38

3.2. ВЗЯТИЕ ФОРТОВ ТАКУ…………………………………………………. 39

3.3. ВЗЯТИЕ ТЯНЬЦЗИНЯ И ПЕКИНА…………………………………….. 52

3.4. ГОРОД ИНКОУ…………………………………………………………….. 60

3.5. ГОРОД ШАНЬХАЙГУАНЬ………………………………………………..64

3.6. В БАССЕЙНЕ АМУРА……………………………………………………...66

РАЗДЕЛ 4. СОСТОЯНИЕ КОММУНИКАЦИЙ И ФЛОТ………………….71

РАЗДЕЛ 5. ИТОГИ ВОЙНЫ 1900 ГОДА…………………………………… 76

ВЫВОДЫ………………………………………………………………………….79

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ……81

ПРИМЕЧАНИЯ………………………………………………………………….. 83

ВВЕДЕНИЕ

 

Русско-китайская война, произошедшая более 100 лет назад, по-прежнему остается не достаточно исследована. Более того, в России на сегодняшний день она не только слабо изучена, но и не известна широким слоям общественности. Однако проблемы, связанные с событиями 1900 года, очень важны для понимания отечественной военно-политической истории в целом и происходящего в дальневосточном регионе в частности. Современная ситуация в России так же способствует объективному изучению войны 1900 года. Все это делает необходимым и возможным исследование широкого комплекса проблем вокруг Русско-китайской войны 1900 года. Одна из них, связанная с участием Русского флота, и будет темой моего исследования.

  И хотя, во время войны не было морских сражений, корабли Русского флота и флотские экипажи принимали активное участие в уничтожении береговых укреплений, высадке морских десантов, перевозки войск и грузов, выполнении специальных поручений, а также демонстрации силы в дальневосточном регионе.

Основными задачами работы являются: подробное рассмотрение деятельности флота, восстановление исторической картины событий, произошедших в 1900 году на Дальнем Востоке, обзор состояния коммуникаций и выявление места флота в снабжении данного региона.

Война 1900 года явилась важнейшим событием в истории России, однако она не получила должного места в исторической науки и на сегодняшний день остается практически неизвестной российской и мировой общественности. В отечественной исторической науке рассматривались проблемы, связанные с событиями 1900 года, но в силу ряда причин понятие «война 1900 года» так и не сформировалось.

  Российскую историографию событий 1900 года можно разделить на несколько периодов. В досоветское время выделяется два периода: до Русско-японской войны 1904-1905 годов и после нее. Затем, бесспорно, можно выделить советский период. Постсоветская же историческая наука пока не дает оснований говорить о каком-то отдельном периоде исследований, за исключением работ красноярского ученого В.Г. Дацышина.[1]

Говорить о каких-либо исследованиях посвященных конкретно участию флота в данной войне вообще не приходится.

События 1900 года вызвали широкий отклик в российской общественности с первых своих дней. Первые попытки рассмотреть различные проблемы, связанные с этой войной, были сделаны уже во время этих событий и сразу после них. Участники событий, современники войны в своих воспоминаниях и описаниях не только сообщали об увиденном, но и пытались его анализировать.

Преобладают позитивные оценки произошедшего. Так в статье «Роль русского флота в последних событиях в Китае», опубликованной в январе 1901 года в газете «Новый Край» писалось: «Деятельность нашего славного флота выразилась особенно рельефно…Боевыми подвигами флота отметились Таку, Пекин, Инкоу…и не смотря на их малое число они на столько высоки по их качеству, что, бесспорно, займут одно из самых выдающихся мест на страницах русской военной истории …»[2].

Самое главное, что интересует авторов - это характер восстания и его организация. Все приходят к выводу, что восстание – общенародное, но организовано китайскими правительственными кругами. Ряд работ касается состояния китайской армии и причин неудач Китая в войне. Интересные выводы сделал В.В.Корсаков: «Несомненно одно, что китайские солдаты пока плохие солдаты. Плохие они не потому, что они трусы, - нет, я китайца трусом не назову, но мерить характер китайца одною меркой с характером европейца нельзя»[3].

Немало работ, опубликованных не только в 1900-1904 годах, но и раньше (особенно после приобретения Россией Порт-Артура) поднимали проблему русско-китайских взаимоотношений на Дальнем Востоке, исследовали первый опыт колониальной политики в Китае. Например, статья П. Кавалича «Кванг-Тонгский полуостров летом 1898 года», опубликованная в «Морском Сборнике»[4].

Из других проблем можно выделить расходы на войну и ее последствия на положение России. Об этом писал В.И.Ленин в статье «Китайская война»[5].

В целом в период 1900-1904 годах появилось много работ, содержащих богатый фактический материал, однако подавляющее большинство их не имеет критического анализа событий и явлений. Были намечены лишь некоторые проблемы и противоречия, для более глубокого анализа, которых общество еще было не готово. В этом отношении показательны слова В.В.Корсакова, написанные им в феврале 1901 года: «…все пережитые события еще очень живы, о многом говорить еще не удобно, спокойнее отнестись к ним, как к прошлым, трудно…»[6]. 

После 1905 года интерес к событиям не угас. Наоборот, неудачная война требовала новых подходов к осмыслению предшествующих ей событий. С этого времени преобладают критические работы в отношении внешней политики России на Дальнем Востоке и деятельности русских в Китае. Но война 1900 года перестает рассматриваться как самостоятельное явление, а лишь как «одна из причин русско-японской войны». Именно так она показана в работе А.Н.Куропаткина «Русско-японская война, 1904-1905: Итоги войны»[7], который в 1900 году был военным министром России, а в русско-японскую войну – главнокомандующим вооруженных сил на Дальнем Востоке. В этом труде автор выставляет произошедшее в 1900 году, как очередное «звено в цепи ошибок», приведших к разрыву с Японией. Также в своей работе Куропаткин отмечает, что у других авторов «встречаются весьма серьезные ошибки», в то время как «…русское общество настойчиво желает знать правду о причинах, вызвавших войну, и о виновных, кои не выполнили волю царя, не желавшего войны…»[8].

 Также автор одним из первых поднимает проблему снабжения армии на Дальнем Востоке, акцентируя внимание на слабости сухопутных коммуникаций. 

   Серьезный анализ русской политики на Дальнем Востоке и событий 1900 года сделал С. Ю. Витте, особенно в своих мемуарах. Автор дает подробную картину русско-китайских конфликтов на КВЖД, вскрывает многие ошибки и недостатки. Но с первого взгляда на этот труд становится ясно, что Витте в своих работах не столько занят поиском истины, сколько самооправданием.

Во всем происшедшем он винит Куропаткина: «…чтобы воевать или драться с таким противником, он поднял, чуть ли не всю Россию, собрав более 200 тыс. войск. Если это не глупость, то еще Бог с ним…»[9].

  Войну не обошли своим вниманием работы, посвященные истории городов Дальнего Востока, казачьих войск, исследования различных провинций и областей Северо-восточного Китая. Авторы их восстанавливали ход событий, поднимали проблемы причин конфликта, перспективы его разрешения. Особо следует выделить работу В.В. Голицына «Очерк участия охранной стражи КВЖД в событиях 1900 г, в Маньчжурии», опубликованную в Харбине в 1910 году. Автор подробно прослеживает развитие русско-китайских конфликтов и столкновений. Говоря о характере войны, он высказывает следующую мысль: «…изворотливое пекинское правительство сумело вовремя устранить себя, придав этой войне характер как бы возмущения народа против европейцев»[10].

   В 1910 году была опубликована работа Мышлаевского[11], написавшего два тома, посвященных войне в провинции Чжили. Кроме рассмотрения собственно военных действий, автор много внимания уделяет рассмотрению проблемы враждебного отношения китайцев к России. В частности он пишет, что: «главной причиной враждебных действий против нас Китая... была предпринятая постройка КВЖД и занятие Порт-Артура»[12]. Работа содержит множество фактического материала, а также снабжена большим количеством карт и схем.

В досоветской России было сделано многое для изучения войны 1900 года, но не достаточно для того, чтобы могло устояться хотя бы общее понятие для обозначения этих событий. В ходу были: «война Китая с христианскими народами», «китайский поход», «военные события», «война в Китае», «китайская война», «события 1900 года», «боксерское восстание». Это доказывало и то, что проблема войны 1900 года очень сложна и неоднозначна, и то, что она не получила какого-либо законченного исследования.

В итоге в досоветской историографии в силу объективных причин, а также желания многих политических деятелей, в первую очередь С.Ю.Витте и А.Н Куропаткина, сложилась тенденция рассматривать войну 1900 года с позиции «пролога Русско-японской войны» и выдвигать в основу исследования противоречия и борьбу между различными деятелями и группировками в руководстве России. К 1917 году события 1900 года остались по большей своей части в сфере политики и специальных исследований.

В советское время война с Китаем 1900 года также не стала объектом всестороннего исследования историков. Во многом это объясняется неблагоприятной политической конъюнктурой и закрытием многих архивных материалов.

  Некоторым исключением явился период 20-х – начала 30-х годов, когда активно публиковались недоступные ранее документы, в том числе и о дальневосточной политике царизма. Так в 1928 году вышла работа Б.А. Романова «Россия в Маньчжурии»[13]. Его концепция событий 1900 года, сохранявшаяся и в следующей работе «Очерки дипломатической истории Русско-японской войны»[14], и определила всю дальнейшую советскую историографию русско-китайского конфликта 1900 года. Собственно, войны в ней нет, как нет и причин ее, есть лишь русская оккупация и влияние ее на международное положение на Дальнем Востоке. Во всем виноваты «плохие политики» и «алчные иностранцы».

   В дальнейшем, в советской историографии происходит эскалация искажения и замалчивания в освещении событий 1900 года. Трактовка событий сводится к следующему: констатация факта участия России, желание все свалить на Англию и Германию. Огромное внимание уделяется походу Сеймура или фельдмаршалу Вальдерзее. Специальных работ, посвященных русско-китайскому военному конфликту 1900 года, так и не появилось. В общих работах или вообще не упоминается о событиях 1900 года, либо кратко сообщается об оккупации Маньчжурии. Так в Советской Военной Энциклопедии (в 8 томах), изданной в 1976-1980 годах отдельной статьи о русско-китайской войне нет, а в статье «Ихэтуаньское восстание 1898-1901» сообщается лишь то, что имела место «интервенция, в которой участвовали Великобритания, Германия, Австро-Венгрия, Франция, США, Япония, Россия и Италия». Больше об участии России ни слова[15].  

  Исключением является вышедшее в 1978 году исследование Н.Н. Калюжной «Восстание Ихэтуаней»[16]. В ней поднимаются и проблема русско-китайских отношений, и выступления китайцев против русских. Автор акцентирует внимание на том, что в Китае произошло не просто восстание общества «Ихэтуань», а именно война китайской армии против России. Хотя не со всеми выводами можно согласиться, но в целом работа является единственной в советской историографии, где делается попытка объективно рассмотреть проблемы Русско-китайской войны 1900 года.

  Не изменилась ситуация и в пост советское время. Отечественные историки продолжают упорно не замечать 1900 года. Приятным исключением на общем фоне является В.Г. Дацышен. В его работах «Русско-китайская война 1900 года»[17] и «Поход на Пекин»[18] впервые сделана попытка комплексно рассмотреть причины, ход и следствия войны 1900 года, дать подробное описание событий.

Все произошедшее трактуется как временный кризис в многовековых русско-китайских отношениях. В.В.Дацышен считает, что «…в первую очередь требуется изучение кризисных и конфликтных ситуаций в отношениях между двумя странами. Это поможет избежать повторения ошибок и найти решение тяжелых проблем в нынешнее, критическое для России время». На мой взгляд, на сегодняшний день его исследования являются наиболее компетентными в данном вопросе.          

Что касается конкретно участия флота, то этот вопрос до сих пор остается не исследованным. Работы, которые, так или иначе, затрагивают участие флота в войне 1900 года, содержат в основном справочно-техническую информацию. Это в полной мере характерно как для досоветской, так и советской и пост советской историографии. Основное внимание исследователей направлено на тактико-техническое описание кораблей, их постройку, оснащение. Также освещаются морские программы государств, сравниваются боевые потенциалы отдельных кораблей и целых флотов. Почти все похожие труды содержат подробные таблицы, чертежи, схемы, графики и иллюстрации. Конечно, исследование истории флота без подобных сведений немыслимо, но в таком типе работ практически отсутствует описание и анализ конкретных задач, которые выполняли эти корабли или флоты в 1900 году. Вся информация об участии того или иного корабля в войне зачастую сводится к «участвовал во взятии фортов Таку» или «во время событий в Китае был флагманом Тихоокеанской эскадры». В качестве примера можно привести работы А.Беломора «Порт – Артурская эскадра накануне гибели»[19], С.В.Сулиги «Российский флот: корабли русско-японской войны»[20], а также книгу «Броненосный флот России: сборник переводов из инопереодики»[21]. Работы другого типа, например С.Захарова и В.Багрова «Тихоокеанский флот»[22] или Л.Г. Бескровного «Армия и флот России в начале 20 в.»[23], рассматривают сразу очень большое количество проблем, и такому «незначительному инциденту» как русско-китайская война также не уделяют особого внимания.

В ходе написания моей курсовой работы мною были использованы такие виды источников как:

 I. Документы, опубликованные в периодической печати.

 1. «Морской сборник» с 1898 по 1903 год.

Журнал Морского министерства «Морской сборник» выходил в свет с 1848 года. В его состав входили «Официальный отдел» (в котором публиковались Императорские указы и рескрипты, приказы по Морскому министерству, приказы Генерал-адмирала и прочие подобные официальные документы), его подотделами были «Известия о плавании наших судов за границей» (включавший выдержки из рапортов флагманов и командиров кораблей) и «Ведомость военным судам, находящимся в заграничном плавании» (таблица, содержащая информацию по региональному местонахождению корабля). В «Неофициальном отделе» публиковались статьи, посвященные всевозможным проблемам морской стратегии и тактики, развитию кораблестроения в России и за ее пределами, научным исследованиям, могущими быть примененными в морском деле и так далее.

а) «Всеподданнейший отчет главного начальника Квантунской области за 1900-1901 гг.»[24] - отчет командующего морскими силами в Тихом океане вице-адмирала Е.И.Алексеева[25].

Содержатся депеши и доклады из посольства в Пекине и консульства в Инкоу, тексты соглашений, приказы по морскому и военному ведомствам, списки участников войны, представленных к награждению, телеграммы, и прочее.

б) Официальные отчеты[26] командующего Тихоокеанской эскадры вице-адмирала Я.А. Гильдебрандта.[27]

Подробно описывается жизнь флота во время интересующих нас событий. В качестве приложений, включены отчеты подчиненных (32 отчета) за тот же период.

в) Сводный отчет А.К. Мякишева (флагманского артиллериста эскадры Тихого океана) «Взятие фортов Таку»[28].

Подробно (со схемами и картами) описывается штурм фортов Таку и участие России в этом событии.

 2. Журнал «Военный сборник» с 1898 по 1902 год.

Журнал «Военный сборник» с 1862 года стал официальным органом Военного министерства. Структурно «Военный сборник» делился на три части: основную, Русское военное обозрение и Иностранное военное обозрение. В основной части публиковались статьи, присланные в редакцию и признанные достойными помещения в журнале. В основной отдел входил подотдел «Библиография», где помещались рецензии на вышедшие в России и мире работы по военной и смежной тематике. В «Русском военном обозрении» публиковались статьи, посвященные преимущественно современному состоянию российской армии. Соответственно «Иностранное военное обозрение» целиком состояло из оценок иностранных армий, проводимых в них преобразованиях, зарубежных учений и тому подобном.

 а) Статья инженера Фельда, касающаяся сухопутных коммуникаций: «Сретенск и его пути сообщения для отправки войск и грузов в районе военных действий в 1900 г.».[29]

Подробное описание проблем сухопутных коммуникаций на Дальнем Востоке в 1900 году.

б) Статья инженера Е. Нованова «Массовая перевозка войск и военных грузов между Иркутском и Сретенском летом и осенью 1900г.»[30].

Данная статья служит продолжением-дополнением к вышеуказанной работе инженера Фельда.

в) Статья В. Недзвецкого «Обзор действий русских войск при подавлении мятежа в Китае»[31].

Содержится масса статистических данных необходимых для моего исследования. В частности сведения о потерях в рядах русской армии и о протяженности сухопутных коммуникаций.

 г) Статья В. Недзвецкого «Военное положение Китая».

Название статьи говорит само за себя.

II. Документы, опубликованные в различных тематических сборниках.

1. Сборник договоров России с другими государствами 1856 – 1917.[32]

Содержаться по большей части тексты различных договоров и соглашений, касающихся положения России в Китае.

2. Гримм Э.Д. Сборник договоров и других документов по истории международных отношений на Дальнем Востоке (1842-1925), М., 1927 год.[33]

Тексты договоров, соглашений касающихся Дальнего Востока, переписка на местах (как российская, так и русско-китайская).

3. Восстание ихэтуаней 1898-1901. Документы и материалы.[34]

Содержаться доклады генерал-губернаторов провинций Китая, «Высочайшие указы» и распоряжения на местах, ультиматумы, переписка, тексты листовок, прокламаций, песен и многое другое.

III. Документы личного происхождения.

1. Витте С.Ю. Воспоминания.[35]

  Серьезный анализ русской политики на Дальнем Востоке и событий 1900 года. Подробная картина русско-китайских конфликтов на КВЖД, вскрыты многие ошибки и недостатки.

2. Корсаков В.В. Пекинские события. Личные воспоминания участника об осаде Пекина. Май – август 1900 года.[36]

Богатый фактический материал, однако, подавляющее большинство событий и явлений не имеет критического анализа. Также касается состояния китайской армии и причин неудач Китая в войне.

 

 

 

 

РАЗДЕЛ 1

ОПИСАНИЕ СОСТОЯНИЯ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА НАКАНУНЕ ВОЙНЫ 1900 ГОДА

 

1.1. Международные отношения

После поражения в японско-китайской войне 1894-1895 годов, Китай был вынужден подписать продиктованный японцами договор. Симоносекский договор был подписан 17 апреля 1895 года и кроме всего прочего содержал в себе статью под номером два, по которой Японии «уступался» Ляодунский полуостров[37].

Уже на следующий день, 18 апреля 1895 г. русскому посланнику в Токио из Петербурга была отправлена следующая телеграмма: «Рассмотрев условия мира, которые Япония соизволила предъявить Китаю, мы нахо­дим, что присоединение Ляодунского полуостро­ва, потребованное Японией, явилось бы постоянной угрозой ки­тайской столице, сделало бы призрачной независимость Кореи и было бы постоянным препятствием к продолжительному успо­коению на Дальнем Востоке. Благоволите высказаться в указан­ном смысле перед японским представительством и посоветовать ему отказаться от окончательного овладения этим полуостровом. Мы все же хотим пощадить самолюбие японцев. Ввиду этого вы должны придать своему шагу самый дружелюбный характер и должны войти по этому поводу в соглашение с вашими французскими и германскими коллегами, которые получат такие же ин­струкции»[38].

В заключение в депеше говорилось, что командующий Тихо­океанской эскадрой получил приказание быть готовым ко вся­кой случайности. 23 апреля 1895 г. представители России, Германии и Франции в Токио одновременно, но каждый в отдельности, по­требовали от японского правительства отказа от Ляодунского полуострова. В Японии трезво оценили ситуацию и приняли предложения трех европейских держав. 10 мая 1895 г. японское правительство заявило о возвра­щении Китаю Ляодунского полуострова.

В конце 1895 г. по инициативе министра финансов С.Ю. Витте был основан Русско-Китайский банк. Он был учрежден группой французских банков и Петербургским международным банком под покровительством русского правительства, которое обеспе­чивало своими представителями руководящее положение в прав­лении. Устав банка предусматривал самые разнообразные опе­рации на Дальнем Востоке. Помимо обычных банковских функ­ций, имелось в виду финансирование китайских властей, хране­ние налоговых поступлений, получение железнодорожных и иных концессий на всей территории Китая. Банк имел специальный фонд для подкупа китайских сановников.

В середине 1890-х годов между империалистическими держа­вами началась жестокая борьба за право постройки железных дорог в Китае. Наиболее активно действовали финансовые груп­пировки Англии, Франции и США. Каждую финансовую группу поддерживало свое правительство. Тут опять следует учитывать китайскую специфику. Концессии на строительство железной до­роги в Китае предусматривали не только ассигнование средств, создание технического проекта железной дороги и получение ди­виденда. В случае постройки дороги управляющий и технический персонал будет состоять в основном из граждан страны, которой будет передана концессия, а для охраны железной дороги будут введены или иностранные войска, или китайская охрана, воору­женная и контролируемая руководством железнодорожной ком­пании.

Министру финансов Витте удалось склонить Николая II к под­держке проекта Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). Витте предлагал провести новую железную дорогу по терри­тории Китая. Он подал в МИД записку, в ко­торой указывал на неудобства участка Сибирской железной до­роги, шедшего вдоль дуги, образуемой рекой Амур. Признавая необходимым, во всяком случае, довести Забай­кальский участок железной дороги до Сретенска, откуда река Шилка становилась судоходной, Витте предлагал затем обойти Амурскую дугу. Новая линия должна была идти от одной из стан­ций к западу от Нерчинска до Ново-Цурухайтуйского караула, оттуда — на Мергень, а далее — по готовой скотопрогонной до­роге от Мергеня до Амура несколько ниже Благовещенска, где она и должна была соединиться с ранее проектируемой Амурс­кой линией.

Полковник Стрельбицкий, только что вернувшийся из экс­педиции по Маньчжурии, сообщил, что такое направление доро­ги в пределах Маньчжурии не встретило бы никаких серьезных технических трудностей. К тому же даже по приблизительным подсчетам длина пути сокращалась почти на 400 верст[39].

  В конце апреля 1896 г. в Россию прибыл китайский сановник Ли Хун-чжан[40]. Формальным предлогом было, видимо, участие в коронации Николая II. В Петербурге Витте заявил Ли Хун-чжану, что «благодаря нам Китай остался цел, что мы провозгласи­ли принцип целостности Китая и что, провозгласив этот прин­цип, мы будем вечно его держаться. Но, для того чтобы мы мог­ли поддерживать провозглашенный нами принцип, необходимо прежде всего поставить нас в такое положение, чтобы в случае чего мы действительно могли оказать им помощь. Мы же этой помощи оказать не можем, пока не будем иметь железной доро­ги, потому что вся наша военная сила находится и всегда будет находиться в Европейской России. Следовательно, необходимо, с одной стороны, чтобы мы могли в случае надобности подавать войска из Европейской России и, с другой стороны, чтобы мы могли подавать войска также и из Владивостока»[41]. «А что теперь, — говорил Витте китайскому сановнику, — хоть мы во время войны Китая с Японией двинули некоторые части наших войск из Владивостока, но по неимению путей сообщения войска эти шли так медленно, что не дошли даже тогда, когда война между Китаем и Японией уже окончилась»[42]. Наконец, для того чтобы комплектовать войска в Приамурс­кой области, «нам нужно оттуда возить новобранцев и туда их пе­ревозить. Таким образом, для того чтобы мы могли поддерживать це­лостность Китая, нам прежде всего необходима железная доро­га, и железная дорога, проходящая по кратчайшему направлению во Владивосток; для этого она должна пройти через северную часть Монголии и Маньчжурии. Наконец, дорога эта нужна и в

экономическом отношении, так как она подымет производитель­ность и наших русских владений, где она пройдет, и также про­изводительность тех китайских владений, через которые она бу­дет идти»[43].

  Первоначально Ли Хун-чжан всячески отговаривался. Но 25 апреля он был принят Николаем И, который по­вторил предложение С.Ю. Витте. После беседы с царем китайс­кий сановник стал уступчивее. Кроме того, он получил от рус­ского правительства взятку в четыре миллиона рублей, из кото­рых два миллион ему выдали немедленно, а еще два — в течение последующих лет[44].

  22 мая 1896 г. в ходе коронационных торжеств Ли Хун-чжан и Лобанов-Ростовский под­писали так называемый Московский договор. В тексте договора было сказано: «В видах упрочения мира, столь счастливо установленного на Дальнем Востоке, и предотв­ращения нового иностранного нашествия на азиатский материк, обе договаривающиеся стороны заключили между собой оборо­нительный союз, который должен получить свое осуществление при любом нападении Японии на Тихоокеанские владения Рос­сии, на Китай или Корею. В этом случае обе договаривающиеся стороны обязуются поддерживать друг друга всеми сухопутны­ми и морскими силами, которыми они в данную минуту распо­лагают, и насколько возможно помогать друг другу при снабже­нии этих же сил различными припасами. Как только стороны будут вовлечены в общие действия, ни одна из них не может зак­лючить мира с противной стороной без согласия другой, т.е. со­юзной. Во время военных действий все порты Китая в случае на­добности будут открыты русским военным судам, которые дол­жны встретить здесь все необходимое им содействие со стороны китайских властей.

Дабы облегчить русским войскам доступ к пунктам, которым будет угрожать нападение, и обеспечить средства для существо­вания этих войск, китайское правительство соглашается на со­оружение железной дороги через Маньчжурию, причем все усло­вия этого сооружения будут в виде контракта установлены в Пе­тербурге переговорами между китайским посланником и Русско-Китайским банком. Во время военных действий Россия имеет пра­во на свободное пользование этой дорогой для перевозки и снаб­жения своих войск. В мирное время Россия пользуется тем же пра­вом, причем какие-либо задержки могут быть оправданы только в том случае, если бы это вызывалось потребностями местного транзита. Договор вступает в действие в тот же день, когда кон­тракт, указанный выше, будет утвержден богдыханом, и имеет силу в течение 15 лет. За шесть месяцев до этого срока обе сторо­ны вступят в соглашение относительно его дальнейших продол­жений»[45].

  Подписание контракта о железной дороге между китайским посланником в Петербурге и представителями Русско-Китайско­го банка — князем Ухтомским и Ротштейном состоялось в Бер­лине 27 августа (8 сентября) 1896 г. Согласие богдыхана на дого­вор было получено 25 июля, а на контракт— 16 августа. Рати­фикация секретного договора произошла в Пекине 16 сентября.

  Для сооружения и эксплуатации этой дороги банк учредил Ак­ционерное общество Китайско-Восточной железной дороги. Кон­цессионный контракт устанавливал, что ширина колеи КВЖД должна быть такой же, как и на русских железных дорогах. Зем­ли, принадлежавшие Обществу, а также его доходы освобожда­лись от всяких пошлин и налогов. Обществу предоставлялось право самостоятельно устанавливать железнодорожные тарифы. Особое значение получало право Общества на «безусловное и исключительное управление своими землями», то есть всей поло­сой отчуждения. Общество КВЖД завело даже свою собственную воору­женную полицию. Через 80 лет железнодорожная линия должна была безвозмездно отойти к китайскому правительству. Через 36 лет оно приобретало право выкупа дороги. Практически Об­щество КВЖД существовало в значительной мере на средства русской казны.[46]

  В 1897 году Германии, решившей захватить бухту Киао-Чао, потребовалось

на это согласие России, располагавшей правом стоянки своих кораблей в этой бухте. Николай II занял нейтральную позицию по этому вопросу, так как данная бухта не являлась собственностью России. Но вскоре министр иностранных дел Н.М. Муравьёв, действия которого одобрялись Николаем II, высказал своё негативное отношение к захвату Киао-Чао[47]. Германское правительство сочло целесообразным предложить Петербургу компромисс: Россия не будет возражать против захвата Киао-Чао Германией и в свою очередь вознаградит себя приобретением Порт-Артура. Россия приняла предложенный немцами компромисс: в декабре 1897 года российская эскадра бросила якорь на рейде Порт-Артура.

15 марта 1898 года в Пекине была подписана «Конвенция между Россией и Китаем о Ляодунском полуострове»[48]. В этом документе говорилось, что "император китайский соглашается предоставить российскому правительству в арендное пользование порты Артур и Таляньвань вместе с прилегающим к этим портам водным пространством", а также, что "граница... участка пройдет к северу от бухты Таляньвань на расстоянии, необходимом для должной обороны сказанного участка со стороны суши". Работы по определению и установлению линии границы закончились весной 1899 года. Отошедшая к России территория вместе с островами составила почти три тысячи квадратных верст с населением около 300 тысяч человек. В пределы области попали 4 города: Цзиньчжоу, Порт-Артур, Бицзыво и Даляньвань, а также около 1500 сельских населенных пунктов. Китайская территория передавалась в арендное пользование, но без какой-либо платы или иных условий, срок определялся в 25 лет, но с правом продления. В конвенции говорилось, что "Арендой этой... никоим образом не нарушаются верховные права императора китайского на вышесказанную территорию", но вся территория "поступает в полное и исключительное пользование русского правительства". Кроме того, специально оговаривалось, что "все военное командование... а равно и высшее гражданское управление будет всецело предоставлено русским властям и будет сосредоточено в руках одного лица". Китайцам предоставлялось право "выселиться из пределов арендуемой Россией территории, или же остаться в оной, без препятствия со стороны русских властей"[49].

Россия также получала право провести к этим городам железнодорожную ветку от одного из пунктов КВЖД. Порт-Артур закрывался для захода любых судов, кроме русских и китайских, и практически превращался в российскую военно-морскую базу. Занятие крепости позволило также отказаться от использования русскими кораблями в зимнее время японского порта Нагасаки.

  В середине апреля 1898 года, все гражданское управление арендованной территорией было передано в непосредственное ведение командующего войсками на полуострове под высшим начальством начальника Тихоокеанской эскадры.

  В 1898 году на картах мира появилась новая колония Российской империи, получившая вскоре название Русская Квантунская область.

  Но данный инцидент крайне осложнил российско-китайские отношения: фактически один из союзников (Россия) допустил захват территории другого союзника, отнёсся к этому нейтрально, а затем сам фактически оккупировал часть территории союзника и юридически это оформил. Такие необдуманные действия ставили под сомнение строительство КВЖД, которое теперь рассматривалось Китаем как первый шаг к оккупации Маньчжурии, а не как меры по укреплению безопасности империи Цин. Теперь любые новые инициативы России в Китае встречали бы недоверие и сопротивление цинской администрации. К тому же, занятие стратегически важного порта на подходе к китайской столице Порт-Артура Россией вызвало опасения и аналогичные желания «компенсировать» себя за счёт империи Цин у других держав, что не только усиливало их в Китае, но и подрывало авторитет России.

Так оно и произошло – Великобритания заняла Вейхавей, Франция - Гуанчжоувань. Даже Италия не осталась в стороне. Причем инцидент вышел весьма любопытный, в нем как ни в каком другом отразились основные тенденции иностранной политике в Китае. 17 февраля 1899 года итальянский посланник предъявил Китаю требование по уступке бухты Санмынь и о признании всей провинции Чжэ-цзянь в сфере итальянского влияния. Это влияние должно было сказаться, во-первых, в проведении железной дороги от бухты Санмынь к реке Янцзы, а во-вторых, в подчинении итальянскому контролю всей торговли шелком в Чжэ-цзянь (эта торговля являлась одной из основных статьей дохода китайского государственного казначейства).

Но итальянская нота переполнила чашу терпения китайского правительства. Получив итальянскую ноту и доклад по ней премьер министра, вдовствующая императрица Цыси[50] бросила их на пол. Нота была возвращена обратно при частном письме премьер-министра, в котором говорилось, что последний не имеет права и не будет входить в обсуждение подобного предложения, так как оно превышает его компе­тенцию. Возвращение официально присланной ноты было принято итальянским правительством за оскорбление.

В последних числах февраля 1899 года Италия предъявила Ки­таю ультиматум и назначила своему посланнику в Китае Мартино для ответа четырехдневный срок. Когда 2 марта этот срок ис­тек, а ответа не было, Мартино заявил, что он будет ждать еще 24 часа. Но прошло и 3 марта, прошло еще несколько дней, а Китай молчал.

Тем временем выяснилось, что Италия может послать в Ки­тай эскадру всего лишь из пяти судов(!) и высадить десант числен­ностью не более пятисот человек(!), да и за дальностью расстояния и печальным состоянием своих финансов Италия совершенно лишена возможности вести с Китаем продолжительную войну. Взвесив все шансы, итальянское правительство решило уступить.[51]

Эта дипломатическая победа существенно подняла престиж Цыси в глазах народа. Во всем Китае росла ненависть к «белым дьяволам».

Таким образом «…одно за другим, европейские правительства так усердно принялись грабить, то бишь «арендо­вать» китайские земли, что недаром поднялись толки о разделе Китая... Эту политику грабежа давно уже ведут по отношению к Ки­таю буржуазные правительства Европы, а теперь к ней присое­динилось и русское самодержавное правительство. Принято на­зывать эту политику грабежа колониальной политикой...»[52].

В итоге, как было сказано выше, Китай фактически уже не отдавал предпочтения России как союзнику в экономических и политических вопросах. «Цинское правительство, ранее обещавшее России, что на железных дорогах к северу от Шанхайгуаня, а впоследствии также от Тяньцзиня будет устранено всякое иностранное участие, кроме русского, теперь изменило свою позицию»[53].

   Такая ситуация, когда союзник (Китай) фактически потерян и превращается во врага, а более сильные державы требовали «компенсаций», вызвала опасность потери не только политического, но и экономического влияния России на Китай.

        

 

1.2. Ихетуани

 

В 90-х годах XIX века в Китае, в ответ на «нашествие белых дьяволов», возникло движение "Ихэцюань" ("Кулак во имя справедливости и мира"). Позже повстанческие отряды были переименованы в "Ихэтуани" ("Отряды во имя мира и справедливости ").[54]

Европейцы «ихэтуанями» называли различные организации и отряды, иногда сотрудничавшие между собой, но чаще относя­щиеся друг к другу враждебно. Отличительной особенностью всех ихэтуаней был красный цвет: члены организаций носили крас­ные пояса, красные повязки и красные знамена. Были среди ихэтуаней и желтопоясные отряды. Большинство мужских органи­заций ихэтуаней имели в своем названии слово «кулак», а на зна­менах — изображение больших кулаков. За это европейцы стали называть их боксерами. Название звучное и понятное европейс­кому обывателю, и оно быстро перекочевало со страниц прессы в ученые труды и учебники истории.

Вступивших в отряды новичков обучали чудодействен­ной гимнастике, их учили созерцанию и само усыплению. Во сне и в состоянии транса они говорили непонятные слова, якобы имевшие пророческое значение. От женщин, вступивших в отря­ды, требовали соблюдения правил: не причесываться по воскре­сеньям и не бинтовать ног. Они распевали песни: «Женщины, не

причесывайте волос — отрубим головы чужеземцам. Женщины, не бинтуйте ног — убьем чужеземцев и посмеемся».[55]

Вожди «боксеров» уверяли своих последователей, что путем определенных заклинаний и обрядов они могут сделать бессильными и безвредными пушки и винтовки «белых дьяволов».

Молодые крестьяне, прежде чем стать настоящими ихэтуанями, проходили соответствующий курс обучения: заучивали заклинания, исполняли особые гимнастические упражнения, которые приводи­ли их в транс. Считалось, что после прохождения такого «курса» человек становился неуязвимым для пуль и осколков снарядов.

Борьба ихэтуаней с «белыми дьяволами» сводилась к изгна­нию всего иностранного — религии, книг, товаров, специалис­тов, орудий производства и различной техники. При виде человека или предмета, на которых был отпечаток чего-либо иностранно­го, «они не могли сдержать гнева и успокаивались, лишь уничто­жив этот предмет или убив такого человека»[56]. Ярким примером такого поведения, может служить случай в Пекине: 15 школьников-китайцнв были убиты только за то, что у них обнаружили шариковые ручки(!)[57]. Целью ихэтуаней было разрушение всего иностранного: железных дорог, железно­дорожных составов, телеграфных линий, современных зданий, а также физическое уничтожение всех иностранцев.

Среди ихэтуаней была популярна песня:

                                  Изорвем электрические провода,

                                  Вырвем телеграфные столбы,

                                  Разломаем паровозы,

                                  Разрушим пароходы.

                                 Убитые дьяволы уйдут в землю,

                                 Убитые дьяволы отправятся на тот свет.[58]

   Железные дороги, грохочущие паровозы (буквально «огнен­ные телеги»), телеграфные провода — все это рассматривалось ихэтуанями как наваждение нечистой силы, которая нарушила покой добрых духов на китайской земле. В одной из листовок ихэтуаней говорилось: «Железные дороги и огненные телеги бес­покоят дракона земли и сводят на нет его хорошее влияние на землю. Красные капли, которые капают с железной змеи (то есть ржавчина, отлетающая с телеграфных проводов), являются кро­вью оскорбленных духов, летающих в воздухе. Эти духи не в си­лах помочь нам, когда эти красные капли падают возле нас».

  Среди ихэтуаней бродили самые невероятные слухи о дей­ствии заклинаний. Говорили, например, что наклеенное на иностранное здание специальное заклинание после громкого возгла­са «гори» вызывало пожар, что железнодорожное полотно неда­леко от города Тяньцзиня было разрушено от одного прикосно­вения стебля гаоляна, что некая девушка по имени Ван Юйцзе могла свободно взбираться на высокие иностранные здания и вызывать пожар, и ее не брали пули иностранцев.

   Все это объясняется еще и тем, что  европейские империалистические государства не только зах­ватили китайские порты и требовали концессии на строительство железных дорог, разработку полезных ископаемых и т.д. В Китай с середины XIX века устремились тысячи «адептов секты Небесного Царя»[59] (так китайцы называли христиан­ских проповедников), большинство их составляли католики. Миссионеры относились к китайским чиновникам и высшей знати как к дикарям. В.В.Корсаков писал: «Католические миссионеры защищали всякого крещеного туземца против законных требований отечественного правительства, они не признавали власти китайского правитель­ства по отношению к его подданным христианам, они, наконец, с явным презрением относились к этому правительству и к органам местной администрации»[60]. В спорах с местной администрацией миссионеры грозили обращением к государствам, их пославшим, и приходом европейских войск.

Еще в 1869 году принц Гун, провожая английского посланника Алока, сказал: «Сделайте милость, увезите с собой опиум и мис­сионеров»[61]. Посланник уехал, но опиум и миссионеры остались.

Следует заметить, что все вышесказанное относится лишь к за­падным державам. К 1900 г. в Китае имелось всего пять православ­ных церквей, а православных китайцев насчитывалось не более пя­тисот человек. Количество католиков и протестантов было намно­го больше. В Китае работали до тысячи европейских миссионеров, и имелось несколько тысяч христианских храмов. В целом, в конце XIX века отмечается беспрецедентный рост количества протестантов и католиков в Китае. Если в 1889 году в стране насчитывалось 37 тысяч протестантов, то к 1890 году их число достигло 85 тысячи человек. Известно также, что количество католиков в 1890 году составляло полмиллиона человек. К 1900 году их стало 7 миллионов(!).[62]

  Русских же в Китае (за пределами Маньчжурии) было ничтожно мало. К примеру, во время переписи в Шанхае в мае 1899 года инос­транцев оказалось 6774 человека, из которых англичан было 2500 человек, а русских всего 47.[63]

   В мае 1900 года "боксёры" дошли до Пекина, по пути подвергая истреблению всех иностранных граждан и христиан-китайцев. В самом Пекине под лозунгом: "ИЗГНАНИЯ ЗАМОРСКИХ ДЬЯВОЛОВ" восставшие осадили районы проживания дипломатов. Китайская императрица Цыси, правившая от имени нескольких китайских императоров, решила использовать движение ихэтуаней в своих целях.      

  Заинтересованные державы решили произвести интервенцию в Китай. Свои вооружённые контингенты послали Австро-Венгрия, Германия, США, Франция, Великобритания, Италия, Япония, Нидерланды и Россия.

 

РАЗДЕЛ 2

СООТНОШЕНИЕ СИЛ

Русский флот

 

  В 1898 году была выработана кораблестроительная программа, предусматривавшая постройку кораблей специально для Дальнего Востока. В 1898 Программа для нужд Дальнего Востока была утверждена Николаем II. Если программа 1895 года предусматривала строительство для Сибирской флотилии 2 канонерских лодок и 8 миноносцев, то по новой программе планировалось построить уже 5 эскадренных броненосцев, 16 различных крейсеров, 30 миноносцев и 4 минных транспорта (минных заградителя). Рассчитанная на 7 лет, она должна была завершиться в 1905 году[64].

Увеличение морских сил России на Дальнем Востоке и создание необходимой ремонтной базы на Тихом океане шло медленно. Морское министерство вынуждено было для ремонта выводить корабли из Тихого океана на запад.

Все это время, несмотря на риск ослабления сил эскадры в критический момент, приходилось поочередно отправлять корабли на ремонт во Владивосток. Оно влекло за собой разорительную жизнь «на два дома» с более чем 1000-мильной дорогой между ними в один конец, неоправданные расходы топлива и бесцельное изнашивание кораблей в походах на ремонт, огромные затраты на базирование в Порт-Артуре, углубление фарватеров и бассейнов, прорытие второго выхода, сооружение мастерских и дока. Флот, покинув собственное побережье, оказался привязан к далекому и чужому Желтому морю.

На момент начала событий 1900 года в Тихом океане находились: Эскадра Тихого океана Балтийского флота в Порт-Артуре (вице-адмирал Я. А. Гильдебрандт). Такое на первый взгляд странное название было обусловлено тем, что 

эскадра (в ряде документов называемая просто Эскадрой Тихого океана), организационно принадле­жала Балтийскому флоту. И в дальнейшем, до 1932 года Россия Ти­хоокеанского флота не имела, а Тихоокеанские эс­кадры находились в составе Балтийского флота. В Тихоокеанской эскадре было 19 кораблей с 523 орудиями (в том числе 3 броненосца и 7 крейсеров)[65].

Кроме судов Балтийского флота, на Дальнем Востоке были и суда, имевшие «постоянную дальневосточную прописку» (во Владивостоке), то есть причисленные к Сибирской флотилии (контр-адмирал Чухнин).

В состав Сибирской флотилии входило несколько десятков паровых шхун. Водоизмещение типовой шхуны 700—1000т, скорость хода 8—10 узлов, вооружение: две-четыре 4-фунтовые пушки образца 1867 года. Ситуация заставила использовать такие шхуны в качестве универсальных судов. Они перевозили грузы и людей, использовались для связи и гидрографических исследований, охраняли дальневосточные берега от браконьеров. У дальневосточных берегов России имелись буквально сказочные запасы рыбы и ценных пушных зверей. С середины XIX века туда устремились сотни английских и особенно американских судов[66].

Но судами, подчиненными Морскому ведомству, состав нашего флота не ограничивался: 5 февраля и 29 июня 1899 года правительство поручило Обществу КВЖД устройство морского пароход­ства на Тихом океане и речной флотилии КВЖД на р. Сунгари. Именно на последнюю ложилась основная тяжесть доставки в Маньчжурию огромного количества грузов и оборудования, необходимых для строительства.

Работами по созданию флотилии руководил инженер С.М.Ваховский. В 1897 году он был командирован в Бельгию и Англию где заключил контракт на поставку для КВЖД мелкосидящих па­роходов и металлических барж, пригодных для плавания по перекатам Сунгари. Морским путем в разобранном виде они были доставлены из Европы во Владивосток, а оттуда для сборки спуска на воду их перевезли на станцию Иман Уссурийской железной дороги, а затем и на Красную речку под Хабаровском.

«Работы по сборке и склепке судов были поставлены инже­нером Ваховским весьма умело и быстро, что вызывало немалое удивление даже у испытанных в этом отношении иностранцев, которым довелось увидеть столь сложное техническое оборудо­вание и кипучую работу в неожиданном и глухом уголке безлюд­ного Приамурья»[67].

Первый пароход, так и названный «Первый», был спущен на воду 20 июля 1898 года. Вскоре был спущен и «Второй» пароход. Все­го было собрано и спущено на воду 18 пароходов, получивших названия с «Первого» по «Восемнадцатый», 4 катера, 40 стальных и 20 деревянных барж и одна землечерпалка.

Вместе с пароходством КВЖД на Сунгари были созданы и другие частные пароходства: Товарищества Амурского пароход­ства — В.Н. Лютикова и М.И. Кожевникова, Г.Н. Косицина, Б.А. Алексеева, М.З. Буянова, Курбатова, А.Л. Вертопрахова, А.К. Лукьянова и др.

Морское же пароходство КВЖД, даже к 1903 году располагала только двадцатью крупными океанскими пароходами. Они обеспечивали грузовое и пассажирское сообщение между портами Приморской облас­ти, портом Дальний и крупными портами Кореи, Китая и Япо­нии, осуществляли транзит пассажиров из Западной Европы на Дальний Восток.

В тоже время в этом регионе находились корабли Добровольного флота,

Российского общества пароходства и торговли. К 1900 году Добровольный флот состоял уже из 15 товаропассажирских судов и 8 грузовых пароходов. Часть из них ходила на линии Одесса - Владивосток, остальные - между портами Тихого океана. Уже в июле весь Доброфлот был передан Морскому министерству, к тому же, часть коммерческих пароходов была переоборудована под военные суда, например, пароход «Москва» - в крейсер второго ранга, а пароход «Орел» - в спец судно для вице-адмирала Е.И. Алексеева. Также стоит упомянуть о пароходе «Инкоу», который на рейде Таку играл роль госпиталя.

  С началом выступлений «боксеров» по инициативе Воен­ного ведомства была также создана военная Амурско-Уссурийская казачья флотилия в составе па­роходов «Селенга», «Сунгари», «Газимур», «Амазар», «Тре­тий» и «Хилок». Команды пароходов флотилии состояли из строевых забайкальских, амурских и уссурийских казаков и урядников, знакомых с речным делом. Казаки были вооружены винтовками и шашками. Командир Владивостокского полка выделил для вооружения флотилии десять 4-фунтовых пушек образца 1867 года, три 47-мм и одну 37-мм пяти-ствольные пушки Гочкиса. Для защиты пароходов от ружейного огня на борта были навешены железные листы, а на палубах устроены защиты из мешков с землей.

Подводя итоги всему вышесказанному, хотелось бы заметить, что к июню-июлю 1900 года у берегов провинции Чжили и Маньчжурии Россия смогла собрать 22 боевых корабля с 580 орудиями [68].

     

 

 

2.2. Китайский флот

 

Китай второй половины XIX века справедливо определяется как “полуколониальная и полуфеодальная страна”, утратившая в результате начала мощной цивилизационной экспансии западного мира полноту государственного суверенитета.

Китайский флот был разделен на четыре эс­кадры: Северную (21 судно, 203 орудия, 3124 чел. экипажа), Юж­ную (Шанхайскую) (11 судов, 96 орудий, 1523 чел. экипажа), Фучаускую (15 судов, 104 орудия, 2023 чел. экипажа) и Кантонскую (17 судов, 79 орудий, 600 чел. экипажа).

Во всех этих эскадрах было два броненосца 2-го класса, три небольших посредственно бронированных судна, 11 старых крей­серов, 30 мелких судов и канонерок и 43 миноносца.

Китайский флот имел два довольно мощных броненосца «Чжень-Иен и «Тинг-Иен».

В составе китайского флота было несколько малых броне­носных крейсеров. Однотипные крейсеры «Кинг-Иен» и «Лай-Иен» имели водоизмещение 2850 т. Их машины и котлы защищал очень короткий броневой пояс толщиной 140—240 мм.

Броненосный крейсер «Пинг-Иен» был постро­ен в Фучжоу в Китае. Его водоизмещение составляло 2900 т. Все орудия были из­готовлены Круппом.

Но говоря о военно-морских силах Китая в тот момент, в серьез стоит упомянуть лишь о Северной (Бэйянской) эскадре, которая располагалась у берегов Чжили. Создана она была Ли Хун-чжаном по приказу императрицы Цыси, подчинялась непосредственно Пекину и была самой крупной и современной (т.е. более менее боеспособной) из всех эскадр и флотилий Китая. На момент 1898 года она состояла из 4 мореходных башенных броненосцев, 3 броненосных крейсеров, 11 канонерских лодок и других судов. Именно для нее, при участии Великобритании, начинается активная скупка боевых кораблей (с 1897 год по 1900год – 13 единиц)[69].

Таким образом, к 1900 году Китай располагал современным и вполне боеспособным флотом. Если бы не одно «но» - командиры китайских судов получили образование в Англии, и были «слишком цивилизованными», чтобы поддержать «боксеров». В этом мы сможем убедиться на примере контр-адмирала Йе (см. ниже). В войне 1900 года китайский флот фактически никакого значимого участия не принимал.

 

РАЗДЕЛ 3