Гендерные проблемы современного образования

В современный переходный период гендерные стереотипы стали более жесткими, дискриминационными, не прикрытыми привычным идеологическим флером. Стереотипы “маскулинности” и “феминности” в нашем обществе как представления о мужских и женских моделях поведения, чертах характера, социальных потребностях также стали менее цивилизованными.

Вследствие этого, социально активная женщина испытывает серьезные трудности не только объективного, но и субъективного характера. Так, например, необходимость выжить в условиях конкурентной борьбы приводит к потере у наших современниц типично женских черт и приобретению качеств, свойственных скорее стереотипам маскулинности: независимость, твердость, жесткость (в крайних проявлениях даже жестокость, спонтанная, немотивированная агрессивность, конфликтность).

Принятие на себя мужской роли чревато, как и для самой женщины (невротизация, возникновение психосоматических заболеваний и т.д.), так и для членов микросоциума (супруг, дети, близкие и родственники), для макросоциума вообще.

В тех же случаях, когда женщина стремится реализовать в своем поведении и в судьбе требования традиционно феминных стереотипов, она также оказывается в амбивалентной, потенциально невротичной ситуации.

Западные социологи и психологи выделили следующие симптомы негативных субъективных переживаний: чувство вины перед семьей за дефицит внимания и заботы;

ощущение недостаточности усилий на работе и — в то же время — боязнь профессионального успеха;

отказ себе в моральном праве на помощь супруга в домашней работе и в воспитании детей;

синдром самопожертвования, не позволяющий женщине тратить время, деньги и силы на свои личные нужды;

игнорирование своего Я.

Это случается, если женщина испытывает двойной гнет, пытаясь соответствовать и ожиданиям общества в роли хорошей матери, жены, хозяйки дома, и, одновременно если она пытается достичь признания в профессиональной сфере, затратив на это в несколько раз большие усилия, нежели мужчина.

Истоки такого невротичного самосознания лежат в системе воспитания и обучения. Как признают большинство ученых, долгое время теория педагогики и практика обучения и воспитания в системе общего образования носили “бездетный” характер. Предметом педагогических и психологических исследований в рамках индивидуализации обучения и воспитания являлись характеристики, присущие детям разных возрастных групп, типов темперамента и высшей нервной деятельности, особенности развития познавательных процессов (восприятия, памяти, мышления, воображения), стили учения (когнитивные стили) и многое другое. Практически не изучено влияние половой принадлежности на развитие индивида, социализацию личности. Здесь имеются весьма скудные разрозненные данные, являющиеся нередко “побочным” результатом исследований, проводимых с иными целями, в иной проблематике.

Еще Л.С.Выготский указывал, что особенности возрастной динамики связаны с расхождением трех линий развития: общеорганического, социального и полового.

Зачастую игнорирование этих линий развития приводит к тому, что будущая женщина начинает сталкиваться с противоречивыми, амбивалентными гендерными стереотипами именно в общественно обусловленной системе воспитания. Так, изучение Н.К.Радиной особенностей самооценки детей двух возрастных групп (старших дошкольников и младших школьников) показало, что девочки дошкольного возраста характеризуются более высоким уровнем самооценки, самопринятия, нежели мальчики. Резко меняются характеристики самосознания на следующем возрастном этапе: у мальчиков — и формальных, и неформальных лидеров в своих группах — наличествует высокая самооценка, тогда как у девочек-лидеров, успешных в учебе, она отсутствует. Эти девочки воспринимают себя как нелюбимых и отвергаемых группой. Более того, уже к третьему классу формальные и неформальные лидеры ориентируются в своем поведении именно на мужские формы.

Деструктивные противоречия школы, учебного процесса выражаются также в явно технократическом, естественнонаучном, т.е., по сути, “мужском” характере содержания образования в средней школе и в доминировании “женских” форм организации обучения, требующих прилежания, дисциплины, усидчивости.

На наш взгляд, особенно значимыми могут оказаться гендерные различия в выявлении, реализации и развитии способностей как наиболее индивидуализированных проявлениях личности. Следует заметить, что важность целенаправленной работы по развитию детской одаренности сегодня осознается не только отдельными педагогами-энтузиастами, но и в государственном масштабе: в Казахстане создан Республиканский научно-практический центр “Дарын”, федеральная программа “Одаренный ребенок” осуществляется в России, действует ряд международных проектов и программ, Всемирный совет по таланту и одаренности детей.

К сожалению, гендерная специфика одаренности, ее проявления и развития практически не изучена. В.Н.Дружинин (1996), исследуя имплицитные теории интеллектуальных способностей, указывает, что большинство респондентов считает важной характеристикой женщин, которых относят к категории умственно одаренных, так называемый “социальный интеллект” (навыки общения, умения понимать других людей и т.д.), тогда как умному мужчине приписывается, в первую очередь, способность решать проблемы.

Зарубежные авторы свидетельствуют о различном отношении педагогов к одаренным мальчикам и девочкам: школьные учителя большее внимание уделяют учащимся - мальчикам, чаще отвечают на их вопросы, поощряют их нестандартные ответы и решения. Предубежденность педагогов отражается и на оценке работы учащихся. Сексистский характер присущ и школьным учебникам: мальчики чаще изображаются в них главными действующими лицами, совершающими смелые, независимые поступки. Даже иллюстрации носят дискриминационный характер, так как на них в 66 % изображены мальчики и мужчины, тогда как девочки и женщины в 13%. Такая дискриминация носит косвенный характер, прямо неполноценность женщины никем не признается, что еще больше усугубляет положение. Изучение нами ряда российских и казахстанских учебников показало, что, как ни парадоксально, эти недостатки свойственны и нашей учебной литературе, хотя в гораздо меньшей степени.

Примечательно, что раздельное обучение сохранилось в нашем обществе до настоящего времени, однако социум создает через него условия для успешной половой идентификации, сохранения и становления своей особенности лишь мужской части подрастающего поколения (суворовские и нахимовские училища, возрожденные сейчас кадетские корпуса). Причем, по сути, это учебные заведения, предназначенные для получения общего среднего образования, разностороннего развития личности, не предполагающие жесткой, однозначной ориентации учащихся на военные профессии. Многие формы внеклассной и внешкольной воспитательной работы также предполагают косвенно учет интересов мужской части школьников (станции юных техников с кружками авиа- и судо-моделирования, электроники и радиоэлектроники, картинга и т.д.).

В Конвенции ООН о правах ребенка (1991) указано, что “государства-участники обязуются уважать права ребенка на сохранение своей индивидуальности... Если ребенок незаконно лишается части или всех элементов своей индивидуальности, государства-участники обеспечивают ему необходимую помощь и защиту для скорейшего восстановления его индивидуальности”.

Все это обусловило тот факт, что в образовательной практике уже встречаются классы и даже учебные заведения с раздельным обучением для девочек. К сожалению, здесь можно наблюдать воспроизведение традиционной “бесполой” практики обучения и воспитания, что и в обычной школе, т.к. лишь немногие осознают необходимость исследовательской работы по выявлению гендерных аспектов социализации.