Врубель: кто там, в сирени?

 

В начале 60‑х годов прошлого века в Киеве произошла катастрофа, о которой советские газеты, естественно, не писали… О том страшном, сошедшем с горы селе ходили только слухи. Говорили, будто ожил кошмар Бабьего Яра. Жидкая грязь из гигантского оврага, набитого во время войны трупами евреев, пленных, раненых, душевнобольных, вырвалась наружу и лавиной обрушилась на Лукьяновку. Ветхие домишки поток разносил в прах, серьезно пострадали даже капитальные строения.

Находившуюся в том районе Кирилловскую церковь, шедевр XII века, на многие годы закрыли для посещений. Кстати, в 1880‑е годы для росписи ее стен и реставрации иконостаса был приглашен недавний выпускник Петербургской Академии художеств Михаил Александрович Врубель.

Вы помните эти расширенные в немом отчаянии огромные глаза Богородицы, написанной тогда Врубелем? Глаза, наполненные таким страданием, забыть нельзя… Какая‑то непонятная и странная связь сложилась: Бабий Яр – Лукьяновка – человеческие жертвы – трагические глаза, написанные знаменитым живописцем.

После росписей Кирилловской церкви художник творил лишь немногим более десяти лет. По сути, следующее десятилетие он уже мучительно умирал в сумасшедшем доме.

В своих письмах сестре Врубель часто пишет, что ощущает себя «душевной призмой». И он действительно говорит своим искусством как бы не от себя лично, а через себя – от кого‑то. На холстах отражен мир его видений, для остальных людей незримый. И эти огромные глаза… Не совсем земные, не очень человеческие. Они смотрят отовсюду – из призрачного цветка азалии, из плотно цветущего куста сирени, возникают то в облаках, то в пене морского прибоя.

А вот и знакомые нам персонажи – Фауст, Мефистофель, Маргарита. Эти росписи должны были украшать так называемый готический кабинет в доме Морозова в Москве. Потом тот же сюжет заказал для своего кабинета и Мамонтов… Он и сам, видимо, никак не мог понять, что не устраивало его в созданном панно. Меценат снова и снова заставляет художника переделать его. А как переделать? Недаром же говорится в народе и повторяется Гоголем: «Как черта не малюй…» (18).

Образ демона появляется в творчестве Врубеля и потом уже никогда не оставляет художника. А вероятнее всего – не просто образ. Скорее – конкретное присутствие.

«Демон поверженный» распростерт среди холодных и мертвых скал. Кажется, жива лишь его безмерная гордыня… Наверно, сам Врубель догадывался, что с ним происходит. За душу художника, начинавшего свой творческий путь с церковных росписей и икон, битва шла жесточайшая. Может быть, даже безумие последних лет было для него более спасительно, чем дальнейший сознательный путь к демонизму.

…Гадалка, Царевна‑Лебедь, козлоногий Пан и снова – демоны, демоны, демоны! У всех такие же прозрачные, огромные и скорбные глаза, нездешний взгляд… А вот рисунок «Бессонница». Среди скомканных простыней проступает чье‑то лицо… пугающее своей неземной красотой и опять же – громадностью очей. Этот врубелевский взгляд так же узнаваем, как и вытекшие глазницы Модильяни. И те и другие – результат какого‑то страшного контакта. Словно печать: «Был на бале у Сатаны. Уплочено»…

 

 

Шифровки из ада

 

Гёте, немало смысливший в демонических влияниях на человека, относился к музыке осторожно.’ Понимал: музыка века сего требует от человека опасной раскрытости.

…Когда‑то, от переполнявшей любви к Богу, люди запели. Подобно Ангелам славили Творца. Потом, в подражание голосу, создали поющие инструменты. Но бесы не дремали: девять «дочерей» Зевса и Мнемозины – музы – ловко выхватили лиру из рук зазевавшегося человека. И присвоили игре свое имя – музыка.

Ее звуки – по планетарным орбитам нот – все дальше улетали от Господа. Пусть первоначальное, божественное предназначение музыки не забывалось, но разве сравнить византийские песнопения монахов с западнохристианскими страстями Баха или Бетховена? Звуки эти – в католических завитушках – летели в бездну душевности. Улетали потому, что не только слова, но и мелодии кто‑то нередко диктовал со стороны[58].

Эти подсказки слышали Гофман (более известный у нас как автор мрачноватых сказок)[59], Мендельсон, Гендель, Глюк (запойные пьяницы) и многие другие. Шуман, например, воспевший Фауста и умерший в психиатрической больнице, «…уже на 24‑м году сделался жертвой липемании (мрачное помешательство), а 46‑ти лет совсем почти лишился рассудка: то его преследовали говорящие столы, обладающие всеведением, то он слышал не дававшие ему покоя звуки, которые сначала складывались в аккорды, а затем в целые музыкальные фразы. Бетховен и Мендельсон, как казалось, из своих могил диктовали ему различные мелодии. В 1854 году Шуман бросился в реку, но его спасли…» Это свидетельство все того же Ломброзо.

К знаменитому масону Моцарту, который писал музыку без черновиков, тоже приходил «черный человек». Не случайно композитора похоронили в извести – были к тому основания…

Классическая музыка названных авторов, которую ставят в пример помешанной на роке молодежи, постепенно к этому полному разгулу страстей и вела. Начиналось все с чувствительной и псевдоблагочестивой красивости. (Диавол может ведь предстать в виде ангела.) А потом лукавый сам сел за клавесин и, не попадая когтями по клавишам, ввел в моду дисгармонию, «…начиная с Бетховена (и даже с Моцарта, если рассматривать его последние квартеты), композиторы намеренно вводили дисгармонию, главным образом ради большей музыкальной свободы и эмоциональности. Многие авторы романтического периода хотели, чтобы их музыка охватывала весь опыт разума и чувства, чтобы зло в ней выражалось так же, как добро, – и для этого пользовались диссонансом. Некоторые, как Паганини и Франсуа Буальдье, автор «Инфернального вальса», иронически (ой ли! – Ю.В.) заявляли, что их вдохновлял Дьявол». [66].

 

 

Гармоничное соответствие девяти небесных сфер девяти музам греческой мифологии, образующее полную октаву. Гравюра 1665 года изображает, как источник гармонии Аполлона «Египетский змей» объединяет девять сфер в едином аккорде.

 

 

Ц. Ломброзо.

 

Духовная нечистота умножалась, и вот по душе западного человека поползли жуки и прочие насекомые. Рейтинги и фестивали превратились в тараканьи бега. Эпохальная группа «Битлз» (жуки – англ.) раскручивалась специалистами американского Тавистокского института в рамках секретной программы с вполне откровенным названием «Изменение образа человека». [32]. «Дьявольский белый альбом» «Битлз» (1968 год) впервые в истории грамзаписи передает подсознательные сообщения – т. н. «Евангелие от сатаны». Эти тексты (неслышный шепоток, обращаемый к «подсознанию») кодируют слушателя на потребление наркотиков, разврат и богоборчество[60].

Шифровки из ада летели и летели. В одной из песен группы “KISS” («Короли на службе сатаны») зашифровано: «Сам дьявол – бог». Много какой гадости они изрыгали. Не случайно один из «музыкантов» прямо на сцене помер от того, что захлебнулся собственной рвотой.

В песне «Queen»: “К черту Библию! Все, что я хочу, – магия!”

А вот «перевертыш» «The Beatles»: «Начинай курить марихуану и обрати меня против покойника» (сатанисты, страшась имени Спасителя, нередко называют Его покойником). Кстати, отношение к. наркотикам у членов этой группы всегда было трепетным. Полная фантастических образов песня «Люси на небесах с бриллиантами» не столь уж сильно скрывала в себе намек на ЛСД. Леннон, «запавший на кислоту», даже имел судимость за хранение зелья. (Примкнувший к группе гитарист и певец Джимми Хендрикс вообще погиб от чрезмерной дозы). Битлы пели:

 

«Отключи свой мозг, расслабься, плыви по течению,

это не умирание, это не умирание,

останови свои мысли, отдайся пустоте,

она – свечение, она – свечение…»

 

 

 

«Битлз» со своими подругами у Махариши.

 

О том, кто стоял за «Битлз», теперь известно. Бывший сотрудник ЦРУ Джон Колеман в своем исследовании, посвященном жрецам мирового правительства, пишет: «Никто не обратил бы внимания на шутовскую группу из Ливерпуля и на их двенадцатиатональную систему «музыки», если бы пресса не подняла вокруг них настоящий ажиотаж. Двенадцатиатональная система состояла из тяжелых повторяющихся звуков, взятых из музыки жрецов культов Диониса и Ваала и подвергнутых «современной» обработке Адорно (Adorno), близким другом королевы Англии и, следовательно, Комитета 300». К этому следует добавить, что покойный ныне Леннон публично заявлял, что продал душу сатане. Просто эпатировал публику?

Не соглашусь с определением «шутовской группы из Ливерпуля». «Жуки», несомненно, были очень талантливы. Этим и привлекли к себе особое внимание сил зла, противостоять которым западный человек не в состоянии. Не с помощью же Махариши можно спастись! Так в чьем же стиле было знаменитое высказывание Леннона: «Христианство уйдет. Оно будет сходить на нет. Мне не нужны аргументы, чтобы доказать: я прав – и это будет подтверждено. Нас теперь любят больше, чем Иисуса; я не знаю, что исчезнет раньше – рок‑н‑ролл или христианство. Иисус был «о' кей», но его потомки жирны и заурядны. Их извращения и есть то, что уничтожает христианство в моих глазах»[61]. Одним из авторитетов для битлов был раскрученный сатанист XX века Алистер Кроули. На их альбоме “Оркестр клуба одиноких сердец сержанта Пеппера” среди других портретов знаменитостей помещена и фотография этого «мэтра Тэриона». В одной из песен «Битлз» ему задается прямой вопрос: «Мистер Кроули, я хотел бы знать, что вы имели в виду?» Что ж, «господин зверь» готов ответить.

Дело было в 1904 году. Находясь в Каире, Кроули впал в транс. Так он получил своего «личного беса» по имени Айваз. Путем автописьма оккультист зафиксировал послание, которое затем вылилось в «Книгу законов». Пафос этой «священной книги новой эпохи» таков:‑делай что хочешь! Главное – исполняй свою волю… Тут‑то и кроется обман. В том состоянии, в котором пребывал Кроули и ему подобные, собственная воля подавляется волей подселившегося «жлоба». Так и было с «господином зверем»: Айваз отдал ему жесткий приказ «пить вино и принимать необычные снадобья». От передозировки героина маг и помер.

Вот чьи похоти исполняет «свободный» человек! Он становится биороботом, пульт управления которым – в аду. Он «контрпреображается», становясь в каком‑то смысле бесочеловеком. И – до поры до времени – получает рекламную поддержку от инфернальных имиджмейкеров.[*]

‑

 

[*] Отступление о Клио.

Нобелевским лауреатом стал, например, пациент Юнга, автор масонского, по сути, романа «Игра в бисер» Герман Гессе. Столь же высоко оценено специфическое творчество соучастника Кроули по «Голден Доун» ирландского поэта Йеатса. Как писал он сам в предисловии к своему произведению «Видение», поэтические метафоры приходили ему через жену‑медиума. В неуправляемую стихию автописьма сознательно нырял и диакон англиканской церкви Чарльз Лютвидж Доджсон. Не знаете такого? Он известен под псевдонимом – Льюис Кэролл. «Каламбуры, новые изобретения в области словотворчества, новые словосочетания сделали Кэролла экспериментатором в этой области» [4]. (Имеется в виду синдром Кандинского). Специалисты до сих пор спорят, употреблял ли Кэролл для погружения в транс какие‑то наркотические растения или грибы (на удивительные свойства которых он намекает в «Алисе»). Многие считают, что «чудеса» в стране его грез рождались именно так. Эти химерические видения наркомана – впрочем, не впервые в истории литературы – и принесли ему славу. Покачиваясь от принятого снадобья, он «вошел в историю».

Так трудится муза истории Клио. Сидя на горе Геликон, распределением лавровых венков заведует именно она. Еще древнегреческий миф зафиксировал: оттуда, из нечеловеческого, бесовского мира, приходит земная слава. А если это так, то она – пустота. В святоотеческом толковании на Правила св. Григория Нисского так и сказано: «…человеческая честь, называемая славою, есть только мнимая и не имеет ничего действительного, твердого и устойчивого, то есть нечто кажущееся и мечтательное» [62].

 

‑

 

 

У.Б.Йеатс, поэт и мистик.

 

Так продал ли душу Леннон? Одному Богу известно. Факт состоит в том, что 8 декабря 1983 года около полуночи в Нью‑Йорке великий музыкант был смертельно ранен пятью выстрелами из пистолета. Произошло это у дверей Дакоты‑билдинга, того самого дома, где жил Леннон и где прежде Роман Полански снял свой знаменитый фильм «Ребенок Розмари» – о рождении сына диавола[62].