Купало (Лиго, Лита, Ярило, Ярилин день). Летнее солнцестояние

20–23 июня

В этот период просыпается последняя стихия – Огонь. С этого момента все четыре стихии оказываются пробуждёнными, равновесными, соединёнными. Как одна семья, собравшаяся вместе после долгой разлуки.

Момент прихода Огня – это рождение нового молодого бога, долгожданного первенца Матери-природы и её могучего супруга, её избранника. Ночь на Купалу считается самой сильной во всём году – не с магической точки зрения, а с людской. Мать-Земля отдаёт этому миру самое ценное, что у неё есть, – своё дитя, своего сына. Вместе с ней синхронно раскрывается природа, отдавая также всё лучшее, всё самое дорогое, принося дары новому Владыке. Именно поэтому люди, чувствуя волшебную силу этой ночи, в надежде на чудо, невозможное ни в какой другой день, совершали поступки, на которые никогда бы не решились в другое время. Только в этот день, даже во времена христианства, любой, абсолютно любой поступок не мог попасть под печать «греха» – всё было позволено, всё разрешено. Можно было делать, что хочется, любить, кого хочется, желать без опаски – главное, честно, искренне. Если не стоял за человеком страх, желание обмануть, нарушить неписаное правило святости любой жизни, верности данному слову, то всё было возможно. Но если нет, если сила рождения нового бога была осквернена обманом и страхом, то такой «дар» обращался против самого лжеца и вора – сорокакратно возвращалось ему содеянное.

Так учили маги старого времени, так наставляли они народ свой: не лгите, не корыстничайте хотя бы в этот день! Только не теперь, чтобы не осквернить только что рождённый мир низостью и трусостью, – не закладывайте в него даже мысль о том, что такое возможно в мире, уготованном для наших детей. А значит, будете вы защищены от необходимости попасть в рабство за долги своей чести к богам захватчиков: ведь рабом становится тот, кого оставила сила его богов, кого некому защитить в трудную годину испытаний.

Славяне издревле придавали особое значение этому дню. Так же как кельты глубоко развивали традиции Бельтайна, так и славяне душу вложили в развитие купальских таинств. Бога, который рождался у Матери-Земли, славяне называли Купало. О рождении бога Купало рассказывает очень красивая славянская легенда:

Бог неистового Огня Семаргл Сварожич являлся к нашим далёким предкам в образе крылатого пса. Могучий и неодолимый, с огненным мечом в руке, он неусыпно защищал Солнце от земного зла, не отлучаясь от него ни на миг. Но суровое сердце Семаргла вовсе не было высечено из камня, как полагали другие боги. Семаргл пылал искренней, страстной любовью к богине ночи Купальнице и знал, что его чувства взаимны. Купальница ежедневно звала своего возлюбленного к берегам прекрасной Рареки, хотя и понимала, что Семарглу нельзя покидать небо. Но однажды в душе Семаргла чувство любви затмило собой чувство долга. Бог покинул небесный пост и спустился к Рареке, чтобы обнять наконец свою возлюбленную. Спустя положенный для богов срок, в день летнего солнцестояния, у Семаргла и Купальницы родились дети – Купала и Кострома. Бог-громовержец Перун был весьма рад за своего брата Семаргла и преподнёс новорождённым необычный подарок. Перун вложил частицу своей силы в никогда не цветущий папоротник и дивной красоты цветок подарил детям Семаргла и Купальницы.

Бог нового Света – сам Огонь и сын Огня, вот кто есть Купало. В огненной природе Семаргла жизнь невозможна: его огонь первозданный, лютый. Это огонь Титанов, огненных исполинов, он не для людей, а для богов, для магов. Для людей, для природы и жизни нужен другой огонь – согревающий, оживляющий. Купальница-ночь – это тёмная, скрытая сила Матери – и Семаргл, сын Сварога, бог иного мира, дали живым такую силу Света, которая не убивает, не порабощает, а, напротив, даёт жизнь, волю вольную, ведёт за собой.

Божественные близнецы и боги Света в день Летнего солнцестояния рождались не только в преданиях славян. Аполлон и Артемида, боги Эллады, по легенде, родились у богини Лето тоже в день Летнего солнцестояния. «Кармические близнецы» славян кельты также рассказывали о любви бога Дагды (чьё имя означало «пламя бога») к богине реки Боанн, хранительнице древней мудрости. От этой любви родился бог Оэнгус Мак Ок – «молодой бог», бог любви и света, бог плодородия и всего живого.

Мистическая сила купальской ночи – это время согласия и объединения, время равенства всего перед нескончаемой силой жизни. Свет равен Тьме, а Порядок соединяется с Хаосом. Снова исчезает граница между мирами, всё перемешивается, и в упорядоченный мир людей вливается магическая сущность духов природы: русалок, леших, водяных. Все чувствуют рождение новой силы – силы единения. Это то, что смешивает реальности между собой, и несколько дней новый Огонь, новый Свет воспринимает это смешение как естественное. Потом, конечно, границы станут плотнее, разделённые миры снова станут жить своей жизнью. Но по магическому закону всё, что попало в пятно света, приобретает форму, имеет проявленность как в мире духов, так и в мире людей. В эту ночь, единственную ночь в году, действует закон: мы все можем жить вместе, и люди, и не-люди. Вот почему было важно в купальскую ночь быть искренним и сильным, не только мечтать, но и идти за своей мечтой; не только жадно желать жизни, но и не бояться всех её проявлений. Потому что любое искажение чистоты своей свободы неизбежно скажется на новорождённой силе. Но закон равновесия сработает адекватно: если человек боится и ненавидит то, что отличается от него хоть как-то, то и к нему будут относиться зеркально и нигде в мире природы он не найдёт поддержки и помощи от других детей Матери.

Огонь – это переносчик информации. Чем более проявлена стихия Огня в человеке, тем большей способностью в распространении информации он обладает. Огонь – это экспансия и страсть, ярь и мощь духа, и от силы Огня зависит проявленность всего, что задумано и должно быть исполнено. Но самое главное, зависит свобода самого человека, право не быть ничьим рабом.

Обрядовые действия людей в этот переходный период направлялись волхвами и друидами на то, чтобы пробудить в себе правильный Огонь – он должен быть не меньше силы Огня новорождённого бога. Тогда Мать-Земля отождествит человека со своим сыном и даст ему свою материнскую защиту, наделит удивительной судьбиной, какой достойны лишь боги и герои. Поэтому сам обряд был связан не только с разжиганием костров и очищением купальским пламенем. Нужно было пробудить все стихии, уже проснувшиеся, сделать их максимально сильными в себе – насколько способно сознание. Тогда сила огня тоже будет сильна, ведь огня должно быть столько, чтобы вобрать в себя силу Земли, Воздуха и Воды, дополняя собой и соединяя их в себе, а себя – в них. Один равен силе трёх – вот какой должен быть Огонь во время купальской ночи.

Купальские таинства нужно проводить на природе, у воды, на просторе. В эту ночь соединения с силой стихий новорождённый Огонь-Купало, сын Семарглов, проявлял максимально ярко свою природу объединения и любви, свободного принятия всего – без ограничений, без запретов.

Но магический ритуал, проводимый волхвами и друидами без зрителей, был несколько отличен от тех обрядовых действий, которые проводили люди. Маги творили ритуал, который был направлен на активацию силы отца молодого бога, самого крылатого Семаргла. Для людей сила Семаргла опасна, как сила любого Титана, но не для тех, в чью задачу входила не только защита, но и управление племенем, родом, народом (ибо любое племя – это тоже результат согласия и добровольного объединения).

Пробуждая силу первичного огня Семаргла, маги заручались поддержкой и защитой на то время, пока молодой новорождённый бог будет расти, набирать силу и нужный опыт. Семаргл, имея изначальную огненную природу, может справиться с любым Огнём, в том числе и чужеродным. Если станется так, что силы молодого бога Купалы не хватит, чтобы отвести чёрную тучу, что скрывает от людей солнце, то Семаргл Сварожич сам должен встать на место своего сына, открыть свой источник Огня и не дать закончиться жизни. Семаргл – это «резервный» вид энергии, если выражаться языком сегодняшней эпохи. Этим действием маги предвосхищали грядущие проблемы, о которых рассказали им Ветра Имболка.

Но для людей пока – счастье и веселье; в момент переживания купальской ночи в их сердца не должен прокрасться страх или сомнение. Но те, кто несёт ответственность за жизнь людей, должны думать наперёд: что нужно сделать сейчас, чтобы завтра сила богов не ушла от народа, чтобы не погасла искра Огня бога Купалы в сердцах человеческих, чтобы не остыла кровь молодого бога в жилах каждого живого.

Здоровье человека, о котором изначально шла речь, получает силу и восстановление в ночь купальских костров. Купаться, прыгать через костёр, славить Землю, которая кормит, Воздух и Воду, которые дают время жизни, и конечно же Огонь, нового бога доброго времени. Он обязательно выдержит все испытания, если сила Огня в людях не погаснет. Нужно пробудить в этот день тягу к жизни, такую сильную тягу, которая поможет найти верный смысл: ради чего быть здоровым, ради чего жить.

Мы имеем лохмотья, подобно страннику, который шёл ночью через леса и изорвал одежду свою на куски. Так и мы, русичи, носим лохмотья на телесах русских и, невзирая на то, лишь стремимся в храмах славить богов, которые не приемлют жертв наших, ибо оскорблены нашей леностью.

Только Птица Матерь-Сва предрекала нам славу и призывала учиться на славе отцов. Но у нас недоставало дерзости пойти на рать и мечами вернуть свою землю, отбив её у врагов.

Тысячу триста лет мы хранили святыни наши, и вот Купало грядёт к нам и говорит, что мы должны стать гордыми и чистыми душой и телом нашим. И мы поверглись к его стопам, чтобы он шёл с нами, хранил нас и вёл к суровой битве. И там мы предстали бы перед ликом Сварога.

И, к сече идя, восхваляли бы наших богов перед бранью, как в мирные дни. И вот Купало предрёк, что мы дождёмся этого часа и будем за славу свою почитаемы и сопричастны также (славе) отцов.

Велесова Книга

Ламмас (Лугнасад)

1 августа

Период от Летнего солнцестояния Купало до следующей переходной точки Ламмас – это время, когда все стихии находятся в своём максимуме. Время самое благоприятное для роста молодой силы – это время здорового детства бога. Нет нужды ни в чем, все Силы полны и согласованы друг с другом. Но всему когда-то приходит конец, заканчивается и детство. Молодой бог входит в период взросления и становления, а это значит, что пришло для него время испытаний.

Первое испытание, которое проходит молодая сила, а вместе с ней и люди, носители этой силы, начинается в тот день и час, когда из пространства изначальных сил начинает уходить сила стихии Воздух.

1 августа – Ламмас, или Лугнасад. Начинает засыпать Воздух – ровно через 6 месяцев после своего пробуждения на Имболк. Начинаются обратные процессы, и с этого дня все остальные стихии вынуждены брать на себя функции, которые выполняет воздух в магических потоках силы, – направление и управление. Справятся ли они с этой задачей?

В каком-то смысле этот день становится днём подведения итогов. Но итоги для каждого определяются по тем задачам, надеждам и потребностям, которые были определены ранее. Подобно молодому человеку, который в момент вступления во взрослую жизнь ещё не может ответить на вопрос: «Что я сделал в этой жизни?» – но уже вполне в состоянии ответить: «Что я хочу сделать?» Поэтому для людей вполне обоснованно Ламмас – это праздник сбора урожая, ведь урожай – это итог, итог сделанного когда-то посева, который позволяет определить качество семени. Теперь важно его сохранить, не погубить и защитить. Важно правильно распределить полученное, чтобы хватило и на долгую зиму, и на посевы будущего. Несмотря на то что сбор урожая фактически ещё продолжается, именно в день уходящего Воздуха маги старого времени выводили людей на «прощание с летом». Стоя на вершине холма, каждый участник обряда благодарил Мать-Землю за дары, полученные и принятые. Каждый, предчувствуя неизбежное приближение зимы, в этот день и час понимал: скоро придёт время пожинать плоды сделанного. Ведь до возвращения силы Воздуха в мир явный, которое случится в грядущий Имболк, не будет возможности изменить уже сформированное будущее: что сделано, то сделано.

Сила молодого бога выходит на испытание внешним миром. Он должен будет вступить в противоборство с другими богами, сразиться в битве с хтоническими силами – не по причине вражды, а только для того, чтобы закалиться, чтобы стать лучшим. Если он сумеет пройти все ритуальные испытания, то его трансформация и преображение свершатся, а он сам станет тем Могучим Богом Всего, которого призовёт Мать-Земля весной будущего года, в Ночь Бельтайна, в Ночь Тысячи Огней.

Люди, несущие в себе огонь того, Кому-Суждено-Быть, предчувствовали грядущие испытания. Этот день был важен для них, как день взросления. Очень остро посреди ещё бурлящей природы и обилия плодов они осознавали неизбежность своего Пути, понимая: Орлёг – это не просто слово, Орлёг существует реально.

Наши древние предки свято верили в свою судьбу. Но миропонимание человека того времени, времени Старых Богов, позволяло различать два вида судьбы – Вирд и Орлёг.

Вирд – это личная судьба и зависит только от поступков и воли самого человека.

Орлёг – иное, это судьба не человека, а бога. Но если человек связан со своим богом крепко, то его судьба становится их общей: Вирд уже не может идти в стороне от Орлёга, судьбы двоих сплетаются в один узор. Учитывая, что племя или род обычно все были связаны с определённым божеством (пантеоном), термин «Орлёг» исследователи начали трактовать как «коллективная судьба» (или карма рода, карма народа). Что тоже верно, но не как причина, а как следствие.

Причина – в связи судьбы человека и бога.

Орлёг – это путь, который нужно пройти. Не «можно», не «вероятно», а именно нужно. Не воспринимая его ни как кару или благо, ни как наказание или поощрение, наши пращуры не придавали судьбе значения добра и зла.

Грубо, Орлёг – это дорога, а Вирд – это башмаки, которые с ней соприкасаются. Дорогу построил не ты, поэтому наверняка и не знаешь ни её протяжённости, ни её направления. Но башмаки – это то, что ты сделал (добыл) сам, это то, за что ты несёшь ответственность.

Вирд, как башмак путника, может сделать дорогу легче, а может постоянно мешать идти по пути своего Орлёга.

Стоя на вершине холма под ярким солнцем, вместе, плечом к плечу, охватывая просторы родного края так далеко, насколько это возможно, все члены племени, общины или рода остро чувствовали, что стоят на пороге перемен. Детство разума закончилось, как закончилось детство бога, с которым сплелись теперь судьбы, как колосья в снопе пшеницы, который стоял символом на краю поля. Мужчины и женщины, молодые и старые знали, что испытания, которые уготовила им судьба, – это испытания для бога. Но именно от того, как каждый пройдёт эти испытания, сложится судьба бога; его победа – это их победа, успех и сила каждого – это колосок внутри большого снопа хлеба; это поддержка, которая поможет пережить «тёмные времена» – время, когда один вид силы преображается в другой. И этот другой вид силы называется право.

Конечно, с течением времени сакральный смысл первого снопа и ритуального восхождения на холм в 3 часа пополудни забылся. Осталась только память о необходимости этого действия. Надо встать у порога. Надо поднять глаза на небо и задержать взгляд на солнце. Надо поблагодарить Мать за её дары, силу и жизнь. Это – как благословение от неё перед дальней дорогой испытаний. И это благословение нужно получить.

Согласно Легенде, молодой бог отправлялся в дорогу – «шёл за ветром», следовал за уходящим воздухом. Переводя с языка легенды, видим, что с этого момента начинается путешествие за знанием, за опытом. Опыт не получить сидя на печи, и осознание своего Орлёга, как путеводная нить, как волшебный клубочек, ведёт юность по дороге испытаний.

Друиды и волхвы, провожая стихию Воздуха на покой, наблюдали, как становится плотнее завеса между миром людей и миром духов. В этот момент прозорливцы особо ясно видели Орлёг всего народа, путь бога, видели и те испытания, которые нужно преодолеть каждому, чтобы сила, питающая племя, не иссякла и обязательно вернулась к ним. Чтобы помочь всем людям не только выжить в тяжёлое время испытаний, но и защитить племя от их собственных человеческих слабостей, маг смотрел на них, как на связанный сноп колосьев, там, где он может развалиться, где колосья подогнаны друг к другу не плотно, – видели уязвимости. Поэтому в период праздника Ламмас проходили ритуальные свадьбы, которые были призваны крепче соединить людей друг с другом; накладывались гейсы, давались обеты – всё это должно было способствовать укреплению внутренней силы племени. Разумно было не спорить с магом: каждый знал, что тот видит дальше.

Народы славян этот переход почти не выделяли отдельными обрядами, поскольку на славянской земле сбор урожая был только в самом разгаре. Но в самом начале августа волхвы ворожили на будущее по уходящему ветру, посылали с ветром слова, призывая бога ветров Стрибога. Через него волхв слушал дыхание мира, разговаривал с богами. Русичи называли себя Стрибожьими внуками, верили, что силой ветров Стрибога крепится дух русских воинов, защитников земли.

Магический смысл дня перехода в день Ламмас – это понимание собственной силы и сознательный отказ от чьей-либо помощи. Это необходимость не впускать в себя «чужой ветер», а ждать свой. Чужой ветер может увести со своего пути, перепутать пути-дороги, забыть свою мечту, предать свою веру. С этого момента будет испытание на стойкость и понимание: дальше будет только труднее.

Мабон (Овсень)

20–23 сентября

С этого дня в мире природы идёт засыпание стихии Воды. Сочетание Воздуха и Воды даёт движение потоку времени, но с момента засыпания Воздуха оно становится как бы медленнее, а снижение активности стихии Воды словно бы останавливает его совсем. Миф о рождении и становлении молодого бога говорит о том, что его странствие за силой и опытом уводит из этого мира. В Мабон ищущий силы и знаний, отправляется по воде на Авалон, яблочный остров, мир магов, ведьм, колдунов, мир старых богов – тех, что проявляют себя в активном деянии уже в других мирах. Но они, древние, по-прежнему являются хранителями старых знаний – тех, которые сейчас из людей никто не помнит. Но сила бога будущего должна быть настоящей, и он должен опираться на знания далёкого прошлого, на знания всех миров, всех богов и всех систем, которые работали когда-то на их силе. Поэтому и отправляется бог молодого Огня во Тьму – туда, где скрыто истинное знание.

Люди, оставаясь в физическом мире, разумом своим тянулись за ним – провожая на покой солнце, следя взглядом за улетающими птицами, глядя на засыпающую природу, смутно ощущали остановку времени, состояние покинутости, чувство уходящей от них силы.

Свет становится равен Тьме, но Свет уходит, а Тьма остаётся. Её владычество пугает живых, потому что из мира Тьмы выходят иные дети Матери, наступает их время. Они приходят на место ушедшего в поиске знаний молодого бога, ведь природа не терпит пустоты.

Этот период для человека – время испытаний на стойкость. Без поддержки, без опоры на внешние силы теперь он может рассчитывать только на то, что скопил, что успел сделать к этому моменту. Теперь, пока стихии не начнут возвращаться обратно, это будет период испытаний, где экзаменаторами станут выступать силы отнюдь не дружественные к человеку. Они, пришедшие на смену юному богу Огня из того мира, который принял его, чтобы наделить силой Древних, сами обладают этой силой – но только ей они и обладают. Эти древние дети Матери существовали ещё тогда, когда о рождении человека и речи не было, а они сами были единственными хозяевами обитаемого мира. Присутствие человека им неприятно, и это ещё слабо сказано. Но воля Матери – закон для всех. Однако испытания, через которые предстоит пройти живущим, по этой причине никогда не бывают щадящие.

Наступающие холода, «умирающая» природа, улетающие птицы – всё живое словно бежит подальше от мест, где с каждым днём распахиваются врата, ведущие в мир Смерти и Тьмы. Поток, идущий оттуда, как холодный пронизывающий ветер, срывает покровы не только с природы, но и с человека – он становится таким, какой он есть. А какой он, человек, без силы и поддержки? без привычного ощущения защиты своего бога? – ведь связь с ним становится всё тише, всё тоньше нить, связывающая разумы человека и бога постоянным перетеканием силы.

Мать-Земля, Великая богиня, дождями оплакивает своего ушедшего сына. Она отпускает его, чтобы вернулся уже кто-то иной, но как велико горе матери, которая знает, что больше никогда не увидит своё дитя.

После того как засыпает Вода, мир словно бы останавливается вокруг, останавливается время и человек, как и юный бог, погружается в ощущение мира Смерти. Люди от глубинного и невысказанного страха начинают жаться друг к другу, начинают искать защиту не только у сильных мира сего, но и у сил незримых, но близких – у своих предков, давно ушедших в миры иные. И только те, кто не могли иначе, отправлялись по следам своего бога, шли с открытыми глазами в мир Мрака и Тьмы, лишь по ягодам брусники, растущей в изобилии на мхах болот, как по каплям крови, они находили его путь. Они – это те, кто решил посвятить себя силе незримой, силе магии, ибо в этот период начинались этапы магического посвящения для волхвов и друидов. Не для всех, конечно. Линия Тёмных магов уходила от людей вслед за молодым богом проходить свою учёбу и свои этапы посвящения, а Линия Светлых оставалась с людьми, чтобы помочь им пережить тёмное и трудное время: пройти испытание отсутствием связи самим и научить людей сохранять стойкость и верность, жить и расти своим разумом даже тогда, когда никто из Горних не помогает тебе. Именно в день Осеннего равноденствия сила богов определяла, кому по какому пути идти.

Древние считали, что если люди, не ощущая связь со своим богом, сумеют сохранить всё, что он успел им дать в короткий период своей силы, если, вернувшись, он найдёт своих детей не потерявшими силу, не предавшими его, то это будет означать, что и люди, и бог прошли свои этапы роста и они действительно равны: боги и люди. Человек должен был взрослеть и учиться вместе со своим богом, научиться быть ему верным и честным, не предавать свою силу, несмотря ни на что.

В Древней Элладе в период Осеннего равноденствия в течение 9 дней проводились знаменитейшие Элевсинские Мистерии, суть которых заключалась в том же самом – соединиться со своим богом, пройти его путём, получить посвящение в царстве Аида, пройти через ритуальную смерть. Причём почти «театральные» действия массовой реконструкции легенды о Деметре и Персефоне никакого отношения к истинному священнодейству не имели: для людей – одно, для магов – другое.

На Руси день Осеннего равноденствия назывался Овсень. Овсень (Авсень, Усень; Таусень, Китень – белорусское) – бог труда, покровитель коней, мостов, пахоты, славянский бог урожая. Когда Купало уходил во Тьму, Овсень должен был остаться вместо него. Он должен был учить людей всему, что составляло традицию старых богов, помогать людям жить без ушедшего молодого бога, но научиться ждать его, не предавая и не отступаясь. В старое время считали, что Овсень должен построить мост через реку-Смородину, «открыть путь», чтобы Купало мог вернуться из навьего мира.

Этот миф остался в памяти народной в виде сказки про Усилу Доброго. Как напоминание о том, что предательство своей силы всегда обращается против самого предателя. За службу чужому богу из страха или малодушия будет много бед у предателя и детей его.

В старые времена, в древние дни жили-были Пращуры наши в лесах-степях. Пшеницы тогда не сеяли, а меняли на мясо, кожи, сало и овечью шерсть. И жили они просто, но счастливо, грамота была невеликая – что надо, на чурку резали, и того для дела хватало. И были Пращуры рядными, честными, добрыми, никогда друг пе-

ред другом не кичились. Водили скот по степям на травы, заботились о ягнятах и жеребятах. И каждый знал коня, как мужик уздечку, и каждый знал скот, как учёный книгу, и ежели заболеет корова, знал, как лечить, а коли человека хворь возьмёт, знал, как оздравить.

И друг другу они говорили лишь правду, никто не лгал, старых слушались, дедов уважали, баб почитали, детей стерегли, жён защищали и помогали слабым. И всякому прохожему-проезжему давали есть-пить, место у костра и ночлег. А завидя вора, скакали за ним на конях и от своих отар отгоняли. И был у наших Пращуров царь Усила Добрый. И царь тот, как все люди его, спал в телеге, накрывался попоной, а под голову седло клал. А в ночи вставал, проверял дозоры, и горе тому, кто заснул в траве!

На заре вставали наши Прадеды, молились на Восток ясный и говорили так: «Красуйся, Заря ясная, красуйся в небе! Ты рано встаёшь, к нам идёшь, как жена благая, молоко нам своё несёшь и в степь проливаешь. Будь счастлива, Зорька Пастушья! Прими поклон отцу с матерью, прими поклон деду с бабою, и брату родному, что рано преставился, и сестре нашей, что умерла! Пусть горят они в небе синем звёздами и сияют нам из Сварожьего Ирия!» Так молились Пращуры, богов славили, и боги давали им добра всякого, для жизни необходимого. Но и лишнего не давали боги, потому как от лишнего человек изводится, от лишнего жена портится, сыны гуляют, работать бросают, дочки расходятся по чужим людям, и от лишнего человек остаётся один сам с собой, всем лишний.

А тогда люди добрыми были, соседям помогали, за работу плату не брали. И молодёжь в те времена была к старым почтивая, к малым бережливая. В простоте жили, о чистоте Купальской заботились, зла не знали друг к другу и зависти. И приходил к ним Бог в простой свитке, говорил с ними, подсказывал, а люди те по простоте своей думали, что это Дед старый к ним ходит, и отвечали ему с уважением. А потом вдруг видели, что старец тот по земле шёл, а потом по небу, по Стезе Млечной, что Заря, несши, пролила из кувшина. Вот играли как-то дети в траве, и девочка одна землю рыла, вскапывала и в неё травинки втыкала. Подошёл к ней Старец Белый и похвалил: «Так, дитя, сеять надо!» И дал ей всякие зёрнышки, велел посадить и поливать часто. Взяла девочка, сделала, как Дед велел, а через неделю взошли ростки. Поливала их девочка целое лето, и созрели огурцы, дыни, арбузы. Все удивлялись, ели, хвалили, новые семена собирали. И стали люди землю бороздить, стали зёрна в неё садить и с тех пор научились хлебопашеству. Горох стали сеять, чечевицу, фасоль и бобовину всякую. А потом лук степной и чеснок на огородах своих выращивали. И стало людям что есть кроме молока, масла и сухого творога.

И сам царь Усила Добрый из дуба вырезал плуг, запряг волов, распахал землю и засеял пшеницей. И когда созрел урожай, восславил богов, поставил Первый Сноп Даждьбогу, налил ковш мёда и на землю плеснул Земнобогу – принёс им требу, как водится. Стали наши Деды и Прадеды землю раять, хлеб сеять и богов славить, потому как больше не нуждались и коров-овец на муку не меняли.

И пришёл к ним купец чужедальний, стал показывать им золото-серебро, предлагать в обмен на кожи, сало, мясо говяжее и овчину.

И царица Годыня, жена Усилы, набрала серебра-золота, стала им украшаться, стала в волосы завивать, кольца носить и браслеты, а тело в парчу-бархаты облекать. И все жёны за ней стали так делать. А за жёнами и девчата наряжаться начали, а за ними хлопцы свои мечи в золото, а уздечки в серебро оправлять. И стали друг другу завидовать – у кого уздечка краше или седло, и стали себя возвеличивать, а над другими смеяться. Исчезла прежняя простота, жизнь пошла какая-то другая, скучная. И сам Усила-царь заскучал, а жена его подбивает на войну идти, чтоб ещё больше серебра-злата у другого царя отобрать. И из-за тех мыслей про лишнее пошла жизнь у людей скаредная и тяжкая, к войне надо было готовиться, оружие сотворять, кузни ставить, мечи ковать, ножи крепкие, пики острые и идти на войну посреди лета.

Как узнал про то царь соседний, стал он к отпору готовиться, стал учить людей на коней садиться, в чистом поле скакать и оборону держать. И когда Усила-царь повёл своё войско, вооружённое кто мечом, кто вилами, соседний царь своих людей выставил, и началась сеча великая. Много народу в ней полегло, много было кормёжки воронам. И пошло то Зло по степи гулять, так что соседи дальние тоже друг в дружку вцепились, и по всей земле, где Прадеды жили, один царь восстал против другого. И был от того один убыток: скотину поели, посевы вытолкли, горшки – и те побили, не в чем есть стало.

Стали Деды тут жаловаться, на Годыню-царицу нарекать, что ежели б не она, то не пошёл бы Усила на соседей войной. А Годыня кричала на Прадедов, что будь они храбрыми, то всех царей перебили б давно и добро их себе забрали. И пошло ещё большее помрачение, в полях – запустение, на скот – падёж, меж соседями – междоусобицы. И пришёл и напал на них враг лютый, привёл его купец чужедальний. И побил тот враг Пращуров, а Годыню за шею к возу привязали, кнутами побили и в полон вместе с другими людьми увели. И потеряли Пращуры всё, что имели, и царя Усилу Доброго в землю зарыли, потому что убили его враги.

И долго длились годы рабства-отрочества, пока не собралась Русь воедино и не смогла отразить врага. Помните же о тех Прабабах и Прадедах, что немудрыми были и из-за того земли и воли своей лишились.

Славьте богов и просите у них токмо мира и хлеба, а что лишнего – то не надобно![27]

Момент перехода в состояние «без воды», невзирая на всю его тяжесть, может стать самым полезным периодом вашей жизни. Тёмные дети Матери – жестокие, но справедливые учителя. Они точно покажут, что ты есть на самом деле, безошибочно и точно укажут на изъяны в разуме и теле: не на последствия проблемы, а на её причину. Если поступить так, как поступали древние мудрецы – идти навстречу своим изъянам, а не отворачиваться от них, – то свои проблемы можно решить, и решить очень быстро.

Состояние «без воды» – это состояние без будущего. Нужно воспринять себя и настоящий момент как последний. Без надежды. Только то, что есть. Я Есмь тот, кто Я Есмь.

Самайн

1 ноября

С этого дня на шесть месяцев засыпает Земля. Сила стихии становится всё тише и тише, и она уже не может своей активной волей воздействовать на происходящее со всеми её детьми. Не может помочь слабым, призвать к порядку сильных, поэтому все люди и нелюди, духи и полудухи, жители всех миров становятся как бы предоставлены самим себе, своей воле. Над ними уже не довлеет закон, и лишь только их доброе желание жить в ладу с людьми и друг с другом имеет значение.

В момент перехода, в ночь Самайна завеса между миром людей и тёмным миром мёртвых поднимается, а наши миры приближаются друг к другу настолько, что становится возможным взаимное влияние без каких-либо запретов. В эту ночь мёртвые могут призвать к ответу живых, а живые – мёртвых; единственная ночь в году, когда возможно истребовать долги с тех, кто ушёл в иные миры. Но и они, по правилу взаимности, имеют все основания сделать то же самое. Именно поэтому в канун Самайна было принято поминать умерших, призывать пращуров – это помогало не только несколько задобрить гнев мёртвых, но призвать силу своего рода для помощи в этот роковой для каждого день.

Помощь и поддержка были необходимы, поскольку сила Земли с этой ночи перестаёт поддерживать человека. Значит, ослабевает связь с корнями и родом, опора словно бы уходит из-под ног. Если живущий в своей жизни не достиг ничего сам, если вся его сила и значимость строились только на том, чего достигли предки, то Ночь Духов выявляла это сразу. Тёмные силы, как уже было сказано ранее, – жестокие и немилосердные учителя. Ночь Самайна, таким образом, становилась ночью последнего экзамена для любого – тёмные энергии из распахнутых в Самайн дверей срывают любую иллюзию, которая была создана ранее. Ушёл в мир Тьмы, в мир Девяти Древних Матерей молодой бог, уснули воздух и вода. Наступил период безвременья, и уже ничего не усиливает человека как самостоятельную личность – ни сила рода, ни сила времени, данная его Орлёгом. Сумеет ли он устоять? В этот момент оценке подлежит уже Вирд самого человека – личная судьба как мера и право влиять на неё своим разумом, своей волей.

В ночь Самайна открывались двери не только в миры Смерти и Тьмы. Время, когда сила Земли не может выступить в полноте своей воли, она очень уязвима для прихода «чужого огня». Огненные боги из различных миров чрез открытые врата могут проникнуть в мир Матери, чтоб захватить себе проводников – тех, кто «собран» из четырёх стихий, тех, кто может воспринимать стихию Огня и передавать её Земле, тот, кто живёт в потоке времени стихий Воздуха и Воды. Таким существом является человек.

Чужеродный Огонь может быть очень мощным. Настолько, что слабому существу человеческого мира бывает трудно устоять против воли новых огненных богов-пришельцев. Их приносят на копьях воины чужих земель, их тащат в своих котомках «слабые» беженцы-переселенцы, их везут купеческие корабли, спрятав надёжно в грудах шелков и золота. Они могут прийти внезапно вместе с улыбками миссионеров в белых рубашечках. Они могут появиться откуда угодно и в каком угодно обличье. Как распознать их?

А никак, но они будут бессильны, если вместо рыхлого сознания раба встретят силу и стойкость воина; если сам человек, оторванный магической силой Духов Самайна от Своих корней, покажет, что его сила от этого не стала меньше, что он и с предками, и с богами своими точно такой же, как и без них, – сильный, верный, стойкий, свободный. И тогда никакой новый «светоносец» ему не страшен: словно сын у покоев спящей Матери, он будет стоять дозором и не впустит к ней пришельца-насильника.

Это – магическая притча. Но волхвы и друиды старого времени происходящему в этот день придавали самое серьёзное значение. Основные и главные ритуалы призыва силы (а не только её почитания) проводились именно в Ночь Духов. Маги прежнего времени синхронно творили действо «удержания огня»[28]. Для того чтобы сотворить этот ритуал, маг-друид и маг-волхв должен был опереться на силу не только самых стойких и самых верных из человеческого племени. Рядом с ним плечом к плечу должны были встать другие дети Матери: и силы мира Тёмного и Светлого, и духи лесные, и духи речные, все силы природы, кто ещё не спит, все силы древние, кто уже не спит. Он призывал Древних богов из иных Миров и Хранителей Путей, чьё дело – не вмешиваться в человечьи дела, но охранять границы Миров. Несмотря на всё прежнее противостояние, в эту ночь должны были быть забыты старые детские распри: перед общей угрозой все дети Матери должны были вспомнить о своём родстве через неё и осознать наличие совсем иного врага.

Именно поэтому такое большое значение в эту ночь придавалось ритуалу разжигания огня. Никто не имел права зажечь огонь до того, как это сделает друид, до того, как маг прочтёт все свои заклинания и построит канал связи с изначальным Огнём, пока все силы, согласные защищать спящую Мать-Землю, вместе с человеком не будут стоять плечом к плечу, спина к спине, а не друг против друга.

Друид, разжигая магический Огонь, привлекал его в той изначальной форме, которая существует не для людей. Это огонь Зевса-Юпитера, огонь Семаргла, огонь Дагды, огонь фоморов, пламя Сурта – сила и суть Титанов-первенцев. Только Изначальные могли противостоять чужаку. Но важно, чтобы все дети Матери, готовясь к грядущей ночи битвы Рагнарёк, сегодня были вместе, в ладу, и никакого противостояния между ними не должно было быть. Не «задабривать», а договариваться; не просить, а слушать просьбы; не призывать, а самому быть призванным.

Вовсе не светлые с тёмными вступают в битву в ночь Самайна, а все они вместе, против того, кто делит их на «светлых» и «тёмных», разделяя братьев, отрывая их от Матери-Земли. По этой причине время Самайна позднее стало называться «время примирения» или «время согласия». Сегодня смысл забылся, а название осталось и даже возрождается в неожиданном месте и в неожиданной форме.

Традиция кельтов вращалась вокруг даты Самайна. Он был Альфой и Омегой, началом и концом, точкой отсчёта и моментом расчёта. Принцип «От Самайна до Самайна» распространялся в основном на тех, чья жизнь не была посвящена труду на земле. Это принцип высших каст: воинов, правителей, знати и, конечно, магов-друидов.

«Все знаменательные мифологическо-эпические события концентрируются вокруг него (Самайна), в нём обретают своё предвестье и в нём же – свой эпилог: кажется, всё время словно бы сжимается в нём».

Франсуаза Леру, «Друиды»

Конечно, в ту эпоху считалось совершенно нормальным, что инородная сила поглощала слабые сознания людей, которые не сумели выдержать последний экзамен тёмных духов и показали себя недостойными ни силы Матери, ни силы предков. Но как трудно оказалось предположить, что очень скоро слабейшими окажутся все и предадут своих богов, отступят от Матери за сомнительное право обретения «небесного царства», уступив без боя царство земное. Но закон Самайна неумолим: победить можно только вместе.

Славяне Самайн называли Велесова ночь. Велес – бог общего миропорядка, бог-оборотень, хозяин магии и сокровенного, властитель перекрестков, навий бог, и его владения – и мир Яви, и мир Нави, и мир Прави. Он открывает врата между мирами, также помогая живым получить благословение (силу) предков, ушедших в мир Нави. Волхвы, как и их собратья друиды, в эту ночь призывали «чистый» огонь бога Семаргла, устанавливали контакт с прародителем Сварогом. Цель та же: грядущая великая битва на Калиновом мосту. Наши Огнебоги против богов чужого бесплодного огня.

Каждый маг в эту ночь пытается вложить свою лепту в объединение миров, в примирение всех старых богов, в воссоединение древней связи между всеми детьми Матери. Наступает трудный период – период, когда Огонь против Огня: свой против чужого.

Как только затрубит белый Ас Хеймдалль, сын Девяти Матерей, в свой золотой рог Гьяллархорн и вплоть до дней Йольского волхвования будет идти эта битва, в которой победить должен сильнейший.

После Самайна в мире безраздельно правит сила стихии Огня. Огонь поглощает биомассу, и не выдержит человек это время, если он и есть биомасса.

Но не может Огонь поглотить Землю, не способен расплавить крепкий камень. Только крепче сделает, только закалит. Здесь каждому – награда по заслугам.