2020-07-01
77
- Хочешь, зайдём сегодня к Штучным? Тётя Оля у тебя воспитательницей была в детском саду.
- Зайдём конечно! Я помню её очень хорошо!
- А помнишь, как убегала?! Ты у нас – рецидивистка! Ха-ха-ха!
- Помню. Я всё помню. Детей было много, мест не хватало, кроватки очень плотно стояли. Справа был Артём, внизу Света и Денис, а в верху они.. мамбеты, имён только их не помню почему то. Я часто не могла заснуть, в сон час, потому что видела, как по подушке от мамбетской девочки строем, в мою сторону шли вши. Я зажмуривала от ужаса глаза, в надежде что мне чудится, но когда я их открывала вши продолжали шлёпать строем в мою сторону.
- Конечно уснёшь тут.
- Однажды, в последний мой побег, был общегородской субботник. Проторённой тропинкой, через калитку я миновала ограду. В тот раз не взяла с собой одногруппников, ну, чтоб не «палиться». Перешла по пешеходному переходу дорогу и добежала до нашего общежития. Постучалась в дверь, на удачу мам оказалась дома. Она в тот момент ела пельмени и когда на пороге увидела меня выронила пельмень изо рта от удивления. Она впала в ступор, а я разразилась гневно триадой, что мол «Как ты могла?! Прохлаждаешься тут, одна, без меня! Кругом вражеские огни горят!».
|
|
|
Они остановились возле Катиного подъезда, балкон был застеклён, там стоял и курил грузин необъятных размеров.
- Оля с нашей улицы, с пелёнок меня знала, я ей и показала вшей. Говорить мамбетским мамашам что-либо о гигиене было бессмысленно. Оля не стала с ними спорить. В сон час, она брала меня на руки, убаюкивала и укладывала рядом собой на кровать. Так мне не было страшно.
Они замолчали, Катя смотрела не мигая вверх, на свой этаж.
- Кто там живёт теперь?!
- Уже трое владельцев сменилось…
- Местные.
- Нет. Все приезжие.
- Ясно. Отец там ванную сделал, плитку керамическую в своём кооперативе изготовил по собственной технологии, рисунок, на всю ванную: «Затонувший на морском дне корабль с россыпями сокровищ и морскими обитателями». Красиво было. Я набирала полную ванную воды, ныряла и представляла себя водолазом, исследующим морские глубины.
- Рисунок сохранился. Плитку не меняли, я спрашивала у предыдущих жильцов.
- Хорошо. Красиво это. Они плитку такую в Италию стали поставлять, расширили производство. Наняли бухгалтера нового. А он украл и продал все технологии в Европу. Сбежал и оставил отца с друзьями у разбитого корыта.
- Пошли к дому Андрея. Там кто-то вышел из его подъезда, надо догнать, спросить.
Они опросили много кого, поднялись на двенадцатый этаж, звонили в двери, но им либо никто не открывал, либо никого не было дома, либо никто ничего не знал о такой семье. Тогда они пошли на несколько улиц вверх, там в частном секторе жила их одноклассница, Ярулина Валя.
|
|
|
На их крики у забора, из глубины сада к ним шла полноватая девушка, сразу видно – из рабочих. У неё, как и в детстве были заплетены толстые две косы, Катя сразу её узнала.
- Валя, здравствуй! Ты помнишь меня? Мы до третьего класса вместе учились, я с Андреем ещё дружила?!
Девушка краснела и смущалась, нервно теребя в руках какой-то смешной платок.
- Конечно я помню тебя, правда сразу не узнала. Ты лучше всех дралась на школьном дворе.
- Ну.. это к делу не относится.- Катя улыбнулась и покосилась на Мариам.
- Андрея я помню плохо, он доучился с нами только до шестого класса. Сидел всё время один, ни с кем не общался толком, учился плохо. Когда на твоё место стали сажать других детей, он их выгонял, а если те отказывались бил. Всем говорил, что ты скоро вернёшься, ведь ты обещала.
Катя заплакала и тихо прошептала, будто бы он невидимо стоял тут и она объяснялась перед ним:
- Я не знала, Андрей. Я не смогла. Не смогла. Прости меня, пожалуйста. Прости. Не от меня всё зависело.
- Его родителей из-за этого постоянно вызывали в школу. А следующим летом оказалось, что они всей семьёй уехали в Россию, а куда именно я не знаю.
Оставалась ещё надежда, что тут живёт его дедушка. Но когда они дошли до его дома, соседи рассказали, что и он уехал вместе с ними. Они хотя бы сказали куда – во Владивосток. Это всё, что она смогла о нём узнать.
- Ну ты у меня так совсем раскиснешь! Пошли в рынок, на углу, на Варшавской помнишь?!
- Да. Там Алексей Глызин жил когда-то, мы всей семьёй ходили в воскресенье слушать его песни на летней эстраде.
- Марин, помнишь пивнушка была, рядом с нашей общагой, что там сейчас?!
- Там ресторан.
- Дорогой?
- Да. Довольно дорогой.
Катя рассмеялась.
- Пивнушка превращается. Пивнушка превращается в шикарный ресторан!!!
Ей было тогда года три или четыре, как раз только начала разговаривать. Всё время спрашивала у отца, что в том здании со стеклянными стенами, почему там одни мужчины, что они все там делают. Отец всегда уклончиво отвечал, не вдаваясь в подробности:
- Там люди плохим занимаются. Туда девочкам, особенно маленьким нельзя!
- Ну почему? Объясни!
- Нельзя и всё!
- Пап, но там шумно и весело всегда, что там такое происходит?!
- Я не знаю.
- Тогда давай посмотрим!!!
- Нет, я сказал!
Катю не удовлетворил этот ответ. Тогда она составила «коварный» план. Каждое воскресение мама устраивала стирку, препоручая Катю отцу с братом. Каждое воскресение в жару отец и брат после обеда вырубались мертветским сном. Мама сушила бельё на улице и открывала входную дверь. Если сопоставить эти два условия, то можно смело добежать до пивнушки и обратно не боясь быть обнаруженной.
Всё шло по плану, если бы не одно, но. В то воскресение в гости заявилась тётка. Катя уже было опустила руки, но ситуация развернулась в её пользу. Обрадовавшись новой «няньке», отец сплавил Катю тётке, а сам сел играть в шахматы с братом. Тихо бубнило радио «Маяк», мама суетилась между улицей и ванной, вскоре мужчины заснули. Тётка была бездетной, и по чести сказать Катя её интересовала мало, так что та с ней игралась без особого желания. Поразмыслив Катя предложила поиграть в «доктора», доктором будет Катя, а пациенткой тётка, причём пациентка должна была закрыть глаза.
Катерина изо всех сил, как можно дольше проводила все необходимые «медицинские процедуры», пока не убедилась, что тётка задремала. Для убедительности, Катя ещё спела ей колыбельную. Когда в зале гремел дужный храп, Катя молниеносно выскочила на улицу. Мама стояла спиной, развешивая простыни на бельевой верёвке и напевала песню Софии Ротару «Лаванда… горная лаванда».
Радостно подпрыгнув, что она – гений, Катя стремглав помчалась к заветной цели. Она добежала конечно, но её ждало разочарование. Пивнушка не работала по воскресениям. Она прикладывала к стеклянным дверям лицо и всё пыталась разглядеть что же там такое, ничего кроме стульев и столов она не увидела тогда. Расстроенная, без ускорения, она шла домой, печально опустив голову. Почти плакала. Вдруг с ней поравнялся высокий темноволосы парень:
|
|
|
- Девочка, привет! А ты откуда и куда.
- Я?! Домой из пивнушки.
У него удивлённо приподнялись брови:
- Из пивнушки?!!
- Ну да..
- А что же ты там смотрела?!
- А… Ничего. Там закрыто.
Он спросил как её зовут и где она живёт, отвёл до дома. Мама как раз закончила развешивать бельё.
- Женщина! – позвал он её строго.
- Подойдите сюда сейчас же!
Мама выглянула из-за простыни и удивлённо увидела там Катю.
- Это моя мама! - гордо похвасталась ему Катя широко улыбаясь во весь рот.
- Катя?! Что ты здесь делаешь?!
- Женщина, почему Ваш ребёнок гуляет один по улице, да ещё и ходит в пивнушку?! – мама густо покраснела.
- Дядь, она не виновата, меня няньки проспали.
- Цыц!
- Почему я спрашиваю?!
- Яяяяя... яяяяя… Я не знаю…
Когда он ушёл, мама грозно и тихо прошла в зал взяв Катю за руку. Там стоял оглушительный храп.
- У семерых нянек – дитя без глазу! – громка закричала она. – Всем подъём! Полундра! Какого хрена, у вас у всех ребёнок гуляет одна по пивнушкам?! Я вас спрашиваю?!
Тётка прикинулась ветошью, она дескать заигралась «в пациентку» - вошла слишком сильно в роль, отец недоумённо хлопал глазами, один только брат ответил за всех:
- Коза! Всех подставила!
Мама поручила отцу отвести Катю в пивнушку в понедельник после садика. Отец обречённо выполнил указание. Они зашли в дурно пахнущее помещение, на неё с любопытством озирались посетители.
- А ребёнок то тут зачем?!
- Интересной ей стало, мужики. Вы уж простите. Мы сейчас уйдём!
Катя со всеми здоровалась и приветливо улыбалась, подробно расспросила у персонала кто, чем занимается. Когда они вышли отец спросил:
- Ну что, довольна теперь?!
- Да.
- Понравилось?!
- Нет. Там грязно, плохо пахнет и тётеньки все какие-то грубые и злые.
|
|
|
- Я же предупреждал!
- Ты ничего не предупреждал! Ты мне не рассказал, что именно они там делают! Если бы не я, мы бы так и не узнали, что там происходит.
- Ну конечно.. Ты моя – путеводная звезда!
- Да!
- Пошли в пельменную?! Будешь пельмешки?!
- Буду. Я всё-таки в шоке от этого заведения. Пельменная, пап, намного лучше.
Они шли так и шли, препираясь о целесообразности посещения этого места, даже до этого дня они не разрешили свой спор, кто прав, а кто виноват.
Там, где когда-то Катина прабабушка торговала пионами, по прежнему теснились торговые ряды небольшого рынка. Мариам поскакала тут же рядом в магазин за скоропортящейся снедью, а Катя гуляла средь торговых рядом и размышляла про себя:
- «Там, за углом, жил Лёша Глызин. Чуть дальше прачечная, а ещё чуть-чуть пельменная та самая. Не было вкуснее тех пельменей..».
Со всех сторон фоном в её голове звучал гомон голосов торговцев:
- Щербет, сладкий щербет! Такой же сладкий как и ты, красавица! Покупай!
- Халва, свежая халва!
- Дочки, яблоки, утром сорвала!
- Спасибо не люблю… - чуть носик сморщила она.
- Ты у меня всё купишь! Подходи! Вот виноград, арбузы, персик, дыня!
- Он врёт всё! Возьми ты у меня! Есть груша сахарная, как твои уста и яблоки румяные, как щёчки твои с ямочкой и наливные, есть виноград… Возьми, красавица!
Она разулыбалась:
- Врёшь ты, верно!!! Нахал!
- Ты улыбнулась…
- Правда.. Так, Господа. Я тут гуляю!!!
- И без покупок не уйдёшь!
- Всё может быть.. Наверное… - задумчиво ответила она.
Среди толпы, в жаре и суматохи, услышала она издалека:
- Катя!? Катя!!!!! Слышишь, Катя!!!! Ассаламу алейкум, сестра!
Она всмотрелась вдаль: «Кто?! Где?! Когда?!». Там вдалеке махал ей парень, жестом: «Иди сюда!».
- Ва Алейкум Ассалам! Ты кто? Тебя не знаю я совсем. И я не местная, зачем сестрой назвал?!
- Ты местная… Я – Азамат. Меня совсем ты не узнала. Ты помнишь, мы закапывали «клад», а ты его нахально раскопала?!
Она всё шире улыбалась.
- Я вспомнила.
- Вот видишь, местная... На мать похожа очень ты и на отца, издалека узнал тебя, хоть ты теперь большая.
- Я мами-папина!
- Я помню, ты говорила так всегда и так ты никого из них не обижала. – он улыбнулся, поневоле обнажив два зуба золотых своей улыбкой, продолжил – Как дела?! Когда приехала?! Ты замужем?! Красивая ты, Катя! Как роза средь пустыни расцвела. Мои глаза порадовала..
- Вопросов много. Льстишь мне. Хорошо. Вчера. Нет, годков мне слишком мало, мне девятнадцать только.
- В самый раз, пора..
Ответила она красиво закатив глаза:
- Побойся Бога – это рано!!! Ты чем торгуешь?! Учишься? Женат?!
- Халвой, щербетом пастилой, рахат-лукумом. Я не учусь давно, с тех пор как вы уехали.. – он опустил глаза печально на прилавок. – Некому учить. Учителя разъехались в Германию, в Россию. А эти… Господи прости.. Женат, детишек уже двое. От героина умер старший брат, отец – спился, мать – больная, мне от нужды пришлось здесь торговать, по окончанию восьмого класса. А Вовка учится?!
- Закончил. Теперь он – младший лейтенант, в милиции работает, он электронщик. Ты помнишь, радио любил он разбирать?
- Да помню. Очень рад, всегда он умный был, а я…
- Как Толик?! Вы ведь тогда втроём закапывали клад?
- Он умер – не поверишь!
Взлетели брови вверх её:
- Когда и почему?!
- Диагноз тот же – героин, будь он не ладен!
- У матери был он один…
- Да. Ну вот так, бывает.
- Понимаю..
Тогда, под вишней во дворе, где дед еврей в сарае прятал сворованные в спешке калькуляторы с завода (сарай рассыпался и «механизмы» тоже, только по земле, их дети разбирали на сувениры), какие-то мужчины, не с этого района, достали три пакета с маркировкой «777». Андрей и Катя по обыкновению своему сидели в кроне той самой вишни. А те, внизу, вскрывали по мешку, примешивали сахарную пудру и рассыпали по квадратикам «муку» и продавали тут же, сразу. Потом однажды, не удачно размешав, в квадратах героина больше оказалось.. и те кто принял – стали умирать. Все друг за другом, без войны схоронили.
- Катюш, щербет, халву и пастилу бери! Я угощаю!
- Нет! Спасибо, я куплю! Сколько? – она достала деньги с кошелька.
- Кать, я угощаю!!! Не обижай меня! Возьми! Ты мне – сестра! - он протянул пакет с халвою. – И я прошу, меня прости…- и шёпотом чуть слышно – мой народ прости. От глупости…
- Ну что ты.. что ты.. – схватил он за руки её – Отпусти!!! – сама ж подумала «Ты да. Народ? Пусть смоет кровью».
Он ей всучил пакет с халвою и на прощание ладони целовал.
- Прощай!
- Ты не вернёшься, Катя?!
- Зачем? К кому? И почему?!
- Сейчас спокойней стало.
- Нет. Азамат, сура «Аль А арф: «Неужели вы творите мерзость, которую никто из народов доселе не творил?..» Город грешников, подлежит уничтожению, когда его покидает последний праведник.
Он повернулась и пошла.
- Ты о чём, сестра?!!!!
- Ну ты же правоверный мусульманин – должен знать.. как бы… Только помни, когда будешь покидать «город» оборачиваться нельзя, потому как тот, кто обернётся – погибнет!!!
Катерина быстро шла и не оборачивалась на его крики, как вдруг, из-з угла на не налетела Мариам:
- О! Вот она ты! - та удивилась. – И уже с плюшками!!! Я так и знала, что тебя «разведут».
- Это подарок.
- Оооо!!! Ну тем более!!! Будур!!! – она звонко засмеялась.
- Я барыня! И хватит ржать! Я есть хочу! Пошли домой скорее! У тебя там ребёнок между прочим без тебя скучает!
- Ата (бабушка) с ним.
- Ата атой, а мама – лучше!
Она осталась на ночёвку у Тургана. Здесь от центральных улиц далеко, и после ужина ломаном вальяжно развалившись на подушках достархана, с Мариам, пила она домашнее вино.
- Отец твой винодел?! Он мусульманин!!!
- Ха-ха, это правда! Но все мы – люди, он любит виноград, поёт побегам колыбельную порой.
- Как вкусно, пахнет солнцем, летом…
- Куркумой..
- Здесь кукурма?!
- Для вкуса и оттенка.
- Рискованно однако, но зачёт. А мой отец там тоже делает вино.. Эх! Другого там оно оттенка! Кислит! Тонины. А здесь букет и острый вкус. У него там получается либо приторно сладкое, либо кисловатое.
- Солнца не хватает.
- Да. Там люди пьют покрепче иль дерьмо. – она не весело Марине усмехнулась. – Кто водку, пиво, джинтоник.. Всё не то…
- Нет вкуса к жизни?
- Знаешь, жизни не хватает! Зажаты, скованны..
- Ты наша!
- Знаю..
Они потягивали вино из пиалушек, вместо положенного зелёного чая. Как сказала Марина: «Так Аллах будет думать, что мы пьём чай!». Стемнело. Здесь темнеет быстро. Из дверного проёма и окон в яблоневый сад, где они расположились, струился свет. Сверчки играли свои трели, светили звёзды и мерцали звёздам в лад жучки-светлячки.
- Как хорошо! – Катя вдохнула воздух полной грудью.
- Сегодня бриз подул прохладный. Это вы привезли, наверное.
- Ага. В Гадюкино хочу!
- Куда?!!!!
- В Га-дю-ки-но – Домой! В Сибирь хочу!
- Почему Гадюкино?!
- В Гадюкино всегда идут дожди! В Гадюкино я не дохну от жары и не пью через каждые три секунды!!!
- Закусывай, халвой, щербетом, миндалём…
- Нет. Я виноградом! Можно? Прямо так, «с куста».
- Валяй. – Мариам чуть тихо засмеялась. – Смешная ты..
- Я знаю! Наливай!
Отпив вина, без рук, и лишь губами, кусала Катя виноград. Он крупный светлый, сладкий – просто тает!
- Божественно! Вино и с ветки виноград!
- Ты чудная!!!
- Попробуй, говорю тебе! Как поцелуй..
- Так не бывает…
- Бывает!!! Самый сладкий на Земле!
Она вино всем залпом опрокинув, упала на подушки хохоча. Ей вспомнилось тогда, где целовалась, где глупости шептала не шутя. Они тогда с Андреем шли домой, как водится, застряли возле стройки. Там дуб растёт, красивый, молодой, раскинув ветви прям до неба. И так, с портфелями наперевес, они залезли в крону «Великана», достать хотели они руками «до небес» и спорили о том, что, Катя обещала:
- Кать, помнишь про желание моё?! За помощь мне в раскопках клада?!
- Да помню. Каково оно?!
Он вдруг замялся, притих, чуть слышно прошептал:
- Хочу, чтоб ты меня поцеловала.
И мимика её лица, стремительно менялась как погода, в горах Тянь-Шаньского хребта, от удивления, то к страху, то и вовсе к смеху. И всё же юмор победил, она смеялась громко хохоча, так что от смеха падали резные листья. Андрей смеялся тоже, вдруг сказал:
- А я люблю тебя, как в фильмах..
И Катя перестала хохотать, серьёзное лицо надела, улыбнулась.
- Нет! Я тебя не буду целовать!
- Но поему?! Ты обещала!!!!
- Андрей!!! Ну мы же – дети!!!
- Ну Кать… Нам все вокруг давно кричат: «тили тили тесто, жених и невеста…». Кричалку надо эту оправдать!
- Я не могу, Андрей! Ведь так – не честно!
- Честно! Ты обещала…- он укоризненно смотрел, она металась.
- Блин!
- Вот! Вот!
- Ну чёрт с тобой! Раз обещала!
И он к ней наклонился среди веток, среди дубравы в шорохе листвы.
- Катя, Катя.. Ты обещала..
- Я помню. Только капать мне не надо на мозги!
Он так смотрел и с страхом и с надеждой, то робостью, то смелостью раним. Она смеялась смехом прежним, безмятежным, уж очень он её смешил.
- Как в фильмах?
- Да.
Их губы были рядом, его дыхание ей обожгло лицо, он пах зелёным виноградом, жарой, ванилью с оттенком мускуса ещё. И кто кого коснулся непонятно, она смеялась, он робел, но губ её коснувшись, осмелел. В тех фильмах что они смотрели, так не целовались… Он по-настоящему, её хотел.
- Всё! Хватит! И с меня довольно! Я выполнила наш с тобою уговор! – отпрянула она резко, даже больно, об ветки сильно руки уколов.
- Мне мало!
- Хватит! Паразит! Нахал! Ты переходишь грани! По всем канонам жанра я теперь, должно с тобою обручиться. Но!!! Поверь!!! Мне оно зачем?!?! Кошмар!
- А я согласен!
- Ай, не ври! Андрей – мы дети!
- Это только время! - он руки протянул к ней.
- Погоди!!! Там в фильмах – женятся….
- И что?! Поженимся! Закончим школу…
- Хоре мечтать! Ты обалдел?! Я жизни то ещё и не видала! А у меня ведь столько дел! Мне переделать их бы не мешало!
- Какие ты ещё дела, задумала?! Да ещё и без меня?!
- Ну как какие.. много дел! Я ведь у брата – не удел, мне надо нос ему вот утереть, на велике кататься лучше все, без рук, и трюки делать научится. Да мало ли ещё чего хочу! Андрей, прости, но я ведь даже не пойму люблю тебя иль не люблю?! Как отличить любовь и дружбу?!
- Катя, я тебя люблю.
Она смотрела прям в глаза ему, и гладила овал лица чуть загорелый.
- Андрей, я в Индию хочу.
- За-че-м? – он удивлённо хмурил брови.
- Мне бабушка сказала, предок наш, был родом с Индии в седьмом колене, и потому обязанность моя, во что бы то ни стало, выполнить её указ и искупаться там, в Индийском океане.
И он там целовал её ещё раз, мягко так, как бабочка порхает над цветками. Без всякой пошлости, без техники, вот просто так, ванилью сладко губы заправляя, как виноград вкушаешь с ветки в солнечных лучах, от упоения, от счастья замирая.
Она уснула. На подушках, прям в саду, и с глаз её лились немые слёзы. Укрыв её накидкой, утерев слезу, над ухом баба Сара прошептала:
- Ты сладко спи, моя прекрасная Будур. В Багдаде всё спокойно, баба Сара обещала.
С тем поцелуем не сравнится множество других, робких, страстных, техничных, вкусных, сладких. Всегда не то, не так, не с тем. В душе какая-то преграда. Иной подумает, что привереда, запросов много, возгордилась. Не правда это. Романтика ведь часто наигранной бывает, а Катю… Катю мало кто и понимает. Игру теней, волшебность звуков, рассвет, закат и вкус вина. Здесь целый мир, палитра красок, и, если кто не понял, слишком сложно, в том не его вина.
Обидела она однажды «кавалера», казалось встретила «Его». Ещё училась в школе, каникулы перед одиннадцатым классом, они купаться с друзьями собрались. Подруга Катина романы крутила направо и налево, причём не особо привлекательная внешность в этом ей никак не мешала. На речку с ними увязался высокий, атлетичный, зеленоглазый, умненький брюнет. Романтик в каждом жесте и словах. Со стороны, казалось бы, ну вот в кого бы ей влюбиться! Но нет, всё по-другому разыграет ей судьба.
Сергей понравился ей и даже очень, смущало только, что с подругой он. Но между ними не было то ничего да… впрочем, он никогда бы не был с ней, как позже ей признался он.
Июль. То гром, то солнце, скоро дождь, пошли купаться, как говориться, все сомненья прочь. На речку шли большой гурьбою, решили пиво взять с собою. Сергей шёл с Катей тет-а-тет, держал за ручку, ну как в романах, он ей «лапшу развешал по ушам».
Пляж был пустынен, жар мангала, они играли в волейбол. И тут, ну как в сюжете дамского романа, внезапно налетает ураган. Дождь лил как из ведра и небо громыхало, сверкали молнии кругом. Намокли вещи и потух костёр, а Катя… Катенька купалась под дождём. Ну дождь она любила, что поделать, ей хлебом не корми промокнуть дай до нитки. Она, раскинув руки вверх смотрела, ловила жадно капли ртом. До криков: «Дура! Хватит мокнуть! Спасаться надо под зонтом!», не было ей дела, упивалась красотой момента.
Одежда вся намокла, и кто-то предложил, раз такое дело, теплее будет им в реке, вода нагрелась как парное молоко. И в мяч они в воде играли, под бесконечным ливневым дождём. Катина подруга, всё ещё надеялась вернуть внимание своего кавалера – Сергея, всячески демонстрируя ему свои достоинства, а получалось только недостатки. Она разделась до нога, привлечь его решила «телом». Он не смотрел совсем туда, и вот в чём было дело. На Катерине был купальник, он сильно грудь приподнимал, там поролона были вставки, и поролон тот намокал. А Катя ой как ненавидит, кому-то в играх уступать, пусть даже вдруг кого обидит, ей нету хуже – проиграть. В пылу игры, она летала за мячиком как метеор, порою даже забывала, что не умеет она плавать. И вот она стоит в средине, ей надо мячик отобрать, его Сергей поймал, замешкался, на камне поскользнулся и упал. Она к нему плывёт быстрее и надо же так было вот вдруг налетает прямо на него, он вынурныл глотал ртом воздух.
Рукой одной держал он мяч над своею головой, а взгляд его упал ей прям на грудь. Он с ней играет, мяч не отдаёт, подруга фоном позади орёт. И всё затихло, шум прибоя, ветер, щебетанье птиц, их было в тот момент лишь двое, два взгляда и улыбки лиц. За шторой Катиных каштановых волос, подруга пропустила нечто, там был поцелуй в засос.
Она его совсем не ожидала, её же мяч интересовал. Сергей, как бы случайно, к себе её одной рукой прижал. На них летели капли ливнем и всё смешалось, руки, губы, этот ливень. На губы капли попадали, из-за чего ей показалось, будто воду с родника ты пьёшь. Рука её к мячу тянулась, мяч он конечно не отдал, всё замерло… она его груди коснулась.
И от касания совей груди к нему, она очнулось, бюстгальтер попросту упал. Впитав воды, в пылу борьбы намокший поролон, давним давно под тяжестью своей, бюстгальтер к низу оттянул и это видел лишь Сергей. Смятенье чувств и Катя покраснела. Причина «пылких» чувств, была «как Божий день» ясна. Ну мало ли, чего подруга там хотела и от чего там позади прыгала она. Подруга ей была не конкурентка и это совсем не Катина вина.
Потом были свидания, всё как надо, он улыбался ей как Ален Делон. И вот, под звук осеннего листопада он пригласил её к себе домой. Всё романтично, свечи, музыка и свет. Зачем, не трудно догадаться, ей всё понятно было с первых трёх шагов. Сергей победно улыбался, а Катя по спине вдруг ощутила холодок.
Она ему всё шире улыбалась, детали замечая про себя: «Аааааа, замок как будет закрываться, где окна и какой этаж?! Мне время будет нужно для побега. Надо бы отправить его в туалет. Хватило б только мне разбега, я не хочу наоборот».
Они расселись на диване, он постарался для неё. Сварил пельмени, салат сварганил, бутылку водки выставил на стол.
- Ты что?! Серёж?! Я же не пью. Зачем всё это?! В чём тут дело?!
- Не кипятись. Я водку пью, тебе есть сидр. Похвалила б лучше ты мужчину! Ведь я старался, крошил салат! А я готовить, ой как не рад! И кстати, я забыл сказать, сегодня ты ночуешь у меня!
- Ты правда что ли?!
- Да! Да! Да!
- А если нет?!
- Пф! В самом деле?! Тебя об этом я забыл спросить. Кать, я мужчина, так решил я! Не спорь со мной, с пельменями мне лучше помоги.
«Ну что ж посмотрим! Ловелас! Я проучу тебя сейчас!» она всё так же улыбалась, о мыслях вида не подав, «включила дуру», соглашалась, прокручивая «план» в мозгах.
Нашёл чем Катю удивить, дитя рождённое почти что в Бухаре. А Катя знала толк в вине, отец ей лет с пяти вино водою разводил, он так учил определять добавки, сорта виноград, какая выдержка, какой букет, чтоб не пьянела Катя быстро, достигнув совершенства лет. Там на Востоке как само собой, она все знала ритуалы, игру свечей, и мягкость света, подушки, музыка, здесь всё играет роль. Небрежность лучше сервировки, здесь голос, жесты и слова важны. И лучше фрукты, чем пельмешки. А этот?! Господи прости!!!
Она смелась про себя, но не над ним, как может показаться. Сергей раним, ей надо было б мягче с ним расстаться, но он в тот вечер был самоуверен и непоколебим.
«О, Боже! Сидр?! Ненавижу! Ещё с пельменями его?! Щаз будет плохо мне, я так и вижу! От вида только одного» - так думала она и улыбалась, продумывая тут же на ходу, как будет убегать и сколько выпить ему надо, чтоб не догнал её он никогда. «Решил споить! Ну да конечно, ведь только так в постель я лягу с ним. Капец! В чём удовольствие?! В поцелуях пьяной девушке, ей будет проще так его любить?». Она так злилась, не описать словами, ей претил между ними алкоголь. «Я не хочу так! Всё по пьяни?! Твоя закрыта в моей жизни роль!». Она бы поняла вино, и на закуску виноград, оливки сыр и лёгонький салат. Всё без излишеств, без обжорства, без чрезмерного питья. Сергея участь была предрешена.
Катерина осилила почти бутылку, по-прежнему была трезва. Его не мало удивила, своею трезвостью она. А Катя скрупулёзно рассчитала, когда он опьянеет, и в водку сидр ему мешала, чтоб усилить опьянения эффект. И вот в назначенное время он отлучился в туалет. В мгновение ока Катя собралась, открыла дверь и унеслась по лестнице летела словно птица.
Он её догнал. Но перед этим три квартала он пробежал. Тогда до дома проводил, печально так её спросил, с лица ей локоны убрав:
- Ну почему?
- Ты был не прав… Зачем меня споить хотел?!
- Чтоб ты расслабилась. И так всегда, девчонкам нравится. такие вот дела.
- Хм. А я не все. Я знаю толк в еде, в питье. Нашёл меня чем поразить?! Быть может надо было б попросту любить?!
Потом они ещё встречались, и год прошёл и три, четыре, но как-то всё не получалось. Осадок был в душе Екатерины. «Романтики» такие же ошибки допускали, все почему-то споить её решали. О них не стоит говорить, все похожи, любить из них никто не может, всё это «фантики» и «пшик».
Денис во вкусах понимал, вот в этом всём они похоже. Шампанское он от вин он отличал, коньяк пить научил её, пить осторожно. Он в этом плане, как она, знал, что именно, когда, где приглушить свет, а где сделать ярче, какую музыку приятней слышать ей. И Катя им была пьяна, не водкой, ни вином, его глазами, руками, кожей. Стервец, знал толк в романтике, поэзии ночей.
Все люди ищут любви, но не способны на неё. Играют. У них для этого слишком дорогой парфюм, одежда, слишком красивые лица и тела. Они её долго ищут и, как правило довольствуется тем, что находят человека, который говорит им то что они хотят слышать, человека который поигрывает им. Это как заменитель сахара, вроде сладко, но совсем не то. Потом удивляются, почему разошлись, когда закончились деньги, случалась авария или просто прошло время. Всегда хочется сахара, со временем трудно убедить себя, что заменитель – выход из положения.
Катя любит сладкое, и заменителя ей не хотелось. Вот Андрей был настоящим. Все остальные играли, в романтиков играли и ложь эта чувствовалась.
Интересно, где, кто и когда увидел вокруг десятки романтиков?! Это как про любовь, все о них говорят, примеряют на себя этот образ, но мало кто их видел, потому что мало кто их них по-настоящему романтик. Вот потому то и разговоров о десятках, сотнях, тысячах романтиках вокруг, которых не замечают подслеповатые барышни.
