Переделанная Глава 11 47 страница

- Катя, отойди, я сказал! Это собака – опасное животное!

Пёс загородил Катю собой, встал в боевую стойку и приготовился кусать отца.

- Это ты – животное! Ты на него с палкой! Он же облизывал меня?! Он не собирался меня кушать!

- Доча, но это же собака! Пошли ко мне!

Катя попыталась подойти к отцу, но пёс не пускал её, он теперь её защищал.

- Ха-ха-ха! Вот тебе! Ты зачем на него с палкой?! Он то на тебя не нападал! И на меня тоже! А ты с палкой.. Эх ты.. папа…

Катя приложила указательный палец к губам, задумавшись в нерешительности между собакой и отцом. На отца было жалко смотреть, а с собакой было жалко расставаться.

- Если я сейчас к тебе подойду, мы заведём щенка?!

- Нет! Просто иди ко мне!

- Но папа! Тогда я не пойду к тебе! – она упёрла руки в боки и надула губы.

- Дача, иди к папе!

- Нет! Ты не хочешь заводить собаку!

- Я не люблю ни собак, ни кошек, к тому же выгуливать её придётся мне!

- Я буду выгуливать, честно причестно!

- Не верю…

- Тогда попугайчика!

- Попугайчика?! Блин.. Спекулянтка! Ладно! Попугай не собака! Согласен!

- Ураааааааа!!!!

Катя станцевала «джигу» и в сотый раз расцеловала пса.

- Катя, Боже, от него же псиной воняет!

- Не воняет – он хороший и красивый! Подойди и обними! Не бойся! Я же рядом!

- Ну конечно! Ты рядом! Чего мне бояться то с такой дочкой!

- Ну папа!

- Всё! Пошли!

Катя прощалась с псом.

- Ты прости меня, собачка, мне надо идти. Папочка тебя боится, он думает ты – злой, но я-то знаю, что ты – добрый. Мы с тобой поиграем в следующий раз, когда через неделю я опять убегу от него. У нас будет минут пятнадцать, пока он дотелепается черепашьим шагом! Обещаю!

По иронии судьбы, после «лопаты», отцу пришлось работать «кинологом». Ему, который к собакам боялся подойти! Нужны были деньги, чтобы расплатиться за квартиру, выбора не было, надо идти в вольер к собаке. Вечером он советовался с Катей:

- И как ты их любишь, этих собак?! Ведь не одна же не покусала! Поделись секретом?!

- Здесь нет секрета. Я к ним отношусь как к людям. Люди бывают хуже, чем собаки. Собаки не лгут. На добро собака отвечает добром, а на зло, не всегда злом…

- Да… Иные звери, лучше человека…

- Я их просто не боюсь. Люди страшнее. Я открываю им объятия и они никогда не нападают в раскрытые руки. Вот слышишь? – Катя приложила руку отца к своему сердцу. – Как стучит? Они слышат… Когда ты боишься – они тоже слышат, взял палку, хочешь ударить – слышат, взял хлеб, хочешь накормить – слышат, хочешь приласкать – слышат. А человек?! Хочешь обнять – он бьёт в ответ, хочешь накормить – он плюёт в твои руки…

- Я понял…

Он больше не боялся собак. Достаточно было одного разговора. А Катя ужаснётся потом, своим этим словам: «…А человек?! Хочешь обнять – он бьёт в ответ, хочешь накормить – он плюёт в твои руки…». Ей придётся всё испытать на себе, живьём, свои же слова. И будут эти слова не только про мужчин, про них разговор окончен. Да и не про близких некогда людей, эти слова. Коснулись они многих… друзей… коллег… почти каждый окружающий наплюёт. Смакуя своё наплевательство и перетирая это друг между другом.

Какое-то нелепое совпадение обстоятельств произошло. Или всё же случайности не случайны?! Расставшись с Денисом в тот же день Катя уволилась с работы. Работала она на заводе, сунулась туда просто чтоб не болтаться без дела. Работяги над ней там часто посмеивались, что сил не хватает, то для одного, то для другого. Катя обижалась, а потом об этом жалела, потому что не со зла они подтрунивали, добродушно, со зла насмехаются интеллигентные, умные твари. У работяг ума бы просто не хватило для изощрённых насмешек.

Работы была не пыльная, чтобы не сокращать, Катю перевели в цех. Она всеми силами старалась там быть «совей», влиться в коллектив. Но как потом коллектив признался, в последний рабочий день, отличалась она от них сразу и разительно. Да и не только от них, даже от руководства заводского. Катя не материлась… абсолютно. Это им резало слух и заставляло краснеть, когда они в её присутствии выдавали матершинную триаду. Простым людям, оказывается было стыдно материться в её присутствии, потому что они не слышали от неё ни одного грубого слова, ни хамоватой заметки, ни кичливого поведения. Им было стыдно даже пить в её присутствии, потому как однажды, только слегка, Катя заметила, что пить в рабочий день, среди недели не благоразумно, куда лучше выпить за хорошим столом, с вкусной закуской и хорошими напитками, чем лакать не пойми что, в кустах, с горла, без закуски, скверно морщась. Ни тебе впечатлений, ни стоящего расслабления, одна головная боль и только, ну ещё «косяки» по работе и как следствие выговор с лишением премии.

Она не мало удивилась, когда работяги ей это поведали. Дотерпели, до прощального дня. Даже ставки ставили, сколько она у них выдержит. Проиграли все, потому что выдержала она дольше, чем они рассчитывали. Оказывается, хотели избавится от неё, чтобы взять знакомую, на её должность. Кате же всё равно тут не место, слишком «умная», она даже знала, как «фильтровать» продукт по-настоящему. Технология на заводе была по принципу «на глазок», поэтому Катерине пришлось им рассказывать про закон сохранения массы и объяснять почему продукция их завода некачественная. Ведь вес продуктов реакции не соблюдался, температурный режим тоже, все торопились либо поесть, либо перекурить. Вся работа почти из перекуров и состояла. Разве так работают?

Зато все мечтают жить, как в Голливудских фильмах! И никто не хочет хорошо и качественно работать. Когда Катя была маленькая, бабушка ей всегда говорила:

- Где бы тебе не пришлось работать, кем бы тебе не пришлось работать, всегда делай свою работу так хорошо, как только сможешь. Сколь мало бы тебе не заплатили за работу, всегда помни, ты делаешь её для многих других людей и тебе не должно быть стыдно перед ними всеми Даром, что тебе работодатель мало заплатит – главное люди, для которых ты делал свою работу. Потому старайся изо всех сил! Старайся пока не получится лучше всех!

А у нас что?! Девиз сейчас такой: «Как мне платят, так и буду работать!». И платят ещё меньше, а то и вовсе отдают работу гастробайтреам. Нашим людям дешевле водку на печке пить. На жизнь живут собирательством, что в лесу добудут, продадут, то и пропивают. Дошло до того, что в деревнях нет своего молока, сметаны и яиц! Всё им подай, всё принеси, всё добудь, а они будут лежать на печке и пропивать, то что им дадут. Ещё и спасибо скажи за это, а то пожалуются «в высшие инстанции!». Даже бесплатно корову не берут! «Это же ей надо сено косить! Мне лень! Вот она бы сама себе сено на зиму косила и сама бы доилась, тогда взял бы!». Кроме шуток, так и говорят! Обленились в край, работать никто не хочет, все ждут маны небесной!

Это ерунда, что в СССР был плохой автопром. Он был надёжный и качественный и ценился за рубежом. Нам привили западные маркетологи, что всё что сделано у нас – плохо. Да, замечания по комфортабельности были, но ведь у нас и уровень жизни другой, даже сейчас. Европа вторую мировую войну пережила мягче, мы их города – щадили, они наши – нет. Нам пришлось строить всё с нуля, они даже своих квартир не лишились и собственности. Наш солдат из не грабил (по большей части), в отличии от их солдата… Вот привили нам мысль, что раз плохо платят, надо плохо делать свою работу. А страдает то кто?! Твой брат и твой сосед! Кому ты плохо сделал?! Хозяин своего не упустит, свою прибыль возьмёт с лихвой. А вот ты и страну опозоришь совей работой и семью, да и самого себя. Ещё ведь, такие догадливые, капсулы подкидывают в авто: «На сколько заплатили, на столько и сделал авто. Извини брат!». Да не брат ты мне! Хуже врага, такой брат! Стыдно должно быть! Уж лучше бы такой брат и вовсе не родился. И смеются все, то плохо делаем, это.. Над кем смеёмся?! Сами над собой! В зеркало посмотритесь!

Вот в таком духе Катя с ними и разговаривала. Не всем это нравилось конечно, недолюбливали за такое. Обижались. А на прощание Катя накрыла им стол – пир горой. С восточными блюдами, как принято у них дома на семейных торжествах, с хорошим вином и с хорошей водкой, не поскупилась. Она хотела, чтобы они по-настоящему поели, по-настоящему выпили и не напились. Чтобы для беседы было, для радости, а не для пьяного бреда и не до поросячьего визга. Они ей все потом звонили, справлялись о здоровье и переживали за неё. Всегда вспоминали это последнее их застолье. Что ж эти просты люди были людьми, а потом были другие… Монстры в белых халатах.

 

 

Происходили какие-то странные метаморфозы, Катя сто раз прокляла тот день, когда решила уволиться с любимой работы. Причин уйти было много, топ-менеджер не главная из них. Друзья. Не хватало времени чтобы с ними встречаться, развлекаться, а тут такое заманчивое предложение от Маркизки… Солидное учреждение, нормальный график работы, большой отпуск, значительное денежное вознаграждение и главное – Катю рекомендуют, «преподнесут в лучшем свете!». Маркизка преподнесёт, к ней хотела Катя перейти. Иногда не стоит устраиваться на работу по чьей-либо рекомендации, рекомендатель может оказаться не тем, кто он есть на самом деле… Отказали без объяснения причин.

Буквально через месяц, совершено случайно, в гости к Катиным родителям приходит начальница отдела кадров этого учреждения, та самая, что отказала. Извинялась как могла, поняв свою ошибку, но сделанного не воротишь…

Вот как оно было на самом деле, тайная сторона Маркизкиной жизни, скрытая от близких подруг. Прикрываясь авторитетом отца, она позволяла себе очень многое, в том числе заводить романы с женатыми мужчинами. Прямо на работе и не однократно. Не ради любви, не ради материальной нужды, не ради сексуального удовольствия, а сугубо из корыстных побуждений. Её ненавидели коллеги, жёны, словом все те, от кого эта тайная жизни не была скрыта. Только от подруг это скрывалось. Для подруг у неё всегда был один мужчина, тот самый, женатый, с которым Маркизка познакомилась, когда шла к Кате отмечать отличную сессию на пятёрки.

Они все подумали, что Катя такая же… Осудили, даже не зная её, заранее, заведомо, только за такую подругу. Был откровенный разговор с Маркизкой. Той было стыдно. Она не хотела, что бы подруги видели её неправильность, хотела в тайне оставить эту тёмную свою сторону и не ждала, что всё «всплывёт».

Причины такого поведения были печальными, трагичными даже, но понять её можно. Этот мужчина, «вскружил» малолетке голову, подарками, катанием, вниманием. Нравилось ему молодое её тело. Женщин у него всегда было много, привык к женскому вниманию, польстило, что девушка сильно младше. Ну жил и жил себе с женщиной, та считала его мужем, только вот жениться он не собирался, как раз на такой случай.. «вдруг встречу»… И толку, что та была беременная.

Ушла гражданская жена, узнав о Маркизке. Ребёнок так и не родился, как и их брак.. замёрзшая беременность. Символично всё. На долгих восемь лет Маркизка оказалась с ним, при всех их расставаниях и встречах. И всегда она знала, что не её, что не получится, всё не так, всё не то… Он не хотел жениться, не хотел с ней детей, даже жили они вместе не постоянно, то живут, то нет, мотивировали что так – удобнее. Оговорки. Просто им было лучше друг без друга. Спокойнее.

Он изменял и приучил её к этому. Сделал это нормой в её голове, он же старше, «мудрее». И она стала изменять. Вначале это была месть ему, потом «отдушина», когда они расставались, следом пришла мысль, что можно совместить «приятное с полезным», остаться ещё и при деньгах да подарках. Вот так и появились все эти многочисленные мужчины. Их любовь ей была не нужна, она любила другого, секс тоже, с любимым лучше, оставались только деньги – как моральная компенсация. Поскольку отношения ей были не нужны, мужчины выбирались – женатые. И Дениса для Кати она нашла там же, где и находила остальных «таких» своих мужчин.

Подруги узнали о Катином тайном романе только через полгода после. Это было тем более удивительным для Маркизки, ведь с ним встречалась она… Катя никак не могла быть с ним по своим морально-этическим принципам. В голове не у кого не укладывалось. У Кати тоже…

В «показаниях» ни путались оба и Денис, и Маркизка. Денис сказал, что это она к нему приставала и проводил он её до дома в тот вечер, 1 августа, когда он познакомился с Катей, только потому, что Катя удрала «как ошпаренная» домой. Да они целовались у подъезда, но исключительно по прихоти Маркизки. Денис «мужественно» ей отказал, так как Маркизка оказалась меркантильной и выдвинула «прейскурант» включая съём квартиры.

Маркизка рассказала иную версию. Денис расстроился, что Катя убежала, было заметно, но не отчаялся и «приударил» за ней. Проводил до дома, как она сказала: «Классно целовал, как последний раз в жизни! Редко кто так целуется! Но я устояла!». Просился подняться к ней на кофе. Маркизка проявила «мужество» и отказала. Причина отказа – она попросила подарков, цветов и внимания.

Скорей всего оба были не против и скорей всего Маркизка действительно просила подарков. Ведь она же переживала, когда перестала получать его ответы на свои звонки и письма. Все полгода так и спрашивала у Кати:

- Тебе Денис пишет?! Мне раньше каждый день писал, а теперь перестал отвечать чего-то…

Катя мило улыбалась в ответ… Никто ни о чём не догадался. Пустота всегда чем-либо заполняется. Потеряв одно, Катя нашла другое. На этой работе было больше времени для чувств, Денис заполнил пустое время, Денис забрал время у друзей. Катю потеряли, она исчезла из вида. Денис был с ней почти каждый день (ну пока о них никому не было известно). Каждый день и каждый вечер. То, чего ей не хватало в первых отношениях. Постоянное, всеобъемлющее внимание. Он не был извращенцем, хамом, грубияном, мог поддержать занимательную беседу. Денис умел быть интересным, он никогда не позволил бы себе сделать то, что сделал тот.. другой... В его голове нет такого уродства и нет проблем в постели с женщиной. Он даже как-то заметил, рассуждая о Катином бывшем: «Только ущербный в постели мужчина, способен на извращения, чтобы хоть как-то компенсировать свой недостаток». Его коварство состоит в том, что он на редкость занимательный и притягательный для женщин персонаж.

Как бы то ни было, когда подруги стали искать Катю они нашли её… у Дениса… Гром среди ясного неба! Особенно в шоке была Мракизка. Она и плакала (ведь для себя же его оставила) и смеялась, от того как долго они всё ото всех скрывали. В итоге, они с Машей решили провести над Катей воспитательную беседу. Чинно сели у Катерины в комнате на диванчике, ручки на коленки и как «английские леди» устроили Катюхе «промывку мозгов». Все сразу стали такими правильными, позабыв казалось обо всех своих грехах. Даже Маркиза.

- Катя, мы просто в шоке! Так долго скрывать и это при том, что у тебя ничего не держится на языке!

- Ты не переживай, мы тебя не осуждаем, но считаем, что ты должна с ним расстаться. Поигрались и хватит!

- Он конечно супер! Сама знаю, как классно целуется, но он женат!!! С ним нельзя серьёзно! Учись у меня! Сходила пару раз на свидание и досвидос! Поняла?! Досвидос!

«Поздно, доктор. Я уж помер!» мысленно отвечала им Катя, а в ответ только молчала. Вот эта странная цепочка событий и привела её к монстрам в белых халатах.

Пришла к ним Катя случайно, просто посмотреть, но заведующая сама уговорила её остаться на испытательный срок.

- Может быть я поработаю без оформления? Вдруг не получится…

- Нет. Мы организация серьёзная. Мы всех оформляем в обязательном порядке!

Они уже заранее решили кого примут на работу. Нужно было соблюсти формальность, по правилам учреждения за ставку предполагалось бороться двум конкуренткам. Место получала лучшая по итогам испытательного срока. Вначале была лучшей Катя, но ничто не мешало заинтересованным лицам сделать её худшей. Одна Катя об этом не догадывалась, самозабвенно работала, воображая, что приносит пользу (и здоровье) людям.

Трудно описать словами на что пошли и на что способны эти женщины, если они вообще достойны быть женщинами, да и вообще людьми. Другим «новеньким» девочкам, которые норовили своим появлением отнять «ставку», которую «старенькие» делили между собою внушалось, что эта профессия не их. Внушалось по-разному, словами, задержкой на работе, самым трудным заданием (особенно для новичка), даже пугали «ядохимикатами» особо впечатлительных ванильных барышень.

Катя ничего не пугалась. Поэтому её в прямом смысле вытравливали. Словами, самой трудной и нудной работой, даже пургеном… Чего только не было, всё перечислять не хватит места в этой книге. Они не могли не использовать связь с Денисом, тем более через дорогу от этой работы он жил. Все «карты» были в их руках против неё. Она не сдалась. Уволиться она решила сразу, как только травля началась, оставалась по двум причинам. Не хотелось записи в трудовой, со стажем в три месяца на рабочем месте и хотелось посмотреть, насколько низко упадут люди, считающие себя властителями чужих жизней, «богинями» здравоохранения.

Всё гениальное – просто. Гениальный хирург, придумал протезы для сердца, дешёвые и простые в изготовлении. По его задумке, любой «неумеха», с помощью самых простых и незатейливых инструментов, материала сможет изготовить протезы для сердца, для детского сердца в том числе. Для этого не нужно быть медиком, нужна усидчивость и кропотливость. Дёшево, быстро, изготавливается в простых условиях, простым человеком.

«Бизнесмены» от медицины смогли накрутить стоимость такой работы в десятки раз. Даже при условии оплаты работы хирурга, такое гениальное изобретение не может стоить так дорого, ведь его себестоимость едва доходит до одной тысячи рублей… А эти дамы, в белых халатах, с самого низа и до самого верха получают баснословную прибыль на чужом горе, на детском горе в том числе. Богинями себя считают, спасительницами чужих жизней, «короны на головах» с сапфирами, рубинами и бриллиантами.

Катерине устроили проверку, которая была последней каплей в череде неприятностей. Раз в неделю каждая из сотрудников лаборатории готовила обед. Все хотели драников со сметаной. Катя готовила драники. Они ели с её рук и сыпали на неё град гадостей и сквернословия. Не стеснялись кушать, нахваливать её «кулинарный талант» и тут же в лицо оскорблять её, её родных, потешаться над чем-то о ней… Плевали в руки, с которых ели и даже не видели этого. Она только успевала раздавать новые порции, добавки им раздавала, сама не евши и смотрела прямо в глаза, повторяя как, робот:

- Ещё?! На тебе ещё! Ешь на здоровье!

Их смех был похож на лай гиен, настолько убогими они тогда выглядели для неё. Более низких и недостойных людей, чем «богини» медицины Катя больше не встречала. Ни до ни после этого. К большому её счастью.

Эти протезы может шить любой бомж, по задумке гениального хирурга, даже в полевых условиях можно сшить…

Гостил у них Лео Бокерия, перед Катиным увольнением. Он человек простой, может обойтись простым чаем и сервелатом из ближайшего ларька. Ни каких тебе заморских сёмг и фуагры. «Богини» поскупились купить для дорого гостя угощений, но заприметили в холодильнике Катин сервелат. Его Бокерия и отведал. Кате было обещана компенсация. Впрочем, о ней вскоре позабыли. Потому что, Катя не та персона, которой эта компенсация положена.

«Богини» сделали своё чёрное дело, она написала заявление. Довели всё-таки. В те дни, она каждый день, перед входной дверью на работу читала молитву, которую когда-то советовала читать бабушка в минуты отчаянья:

Богородица Дево, радуйся,

Благодатная Мария, Господь с тобою,

Благословлена ты в женах,

Благословлён плод чрева твоего,

Ибо Спаса родила еси души наших.

Как потом рассказала одна из сотрудниц, они заметили это и посчитали её ведьмой. Катя же обязана была быть ведьмой, по закону «жанра»! Все любовницы – ведьмы, не иначе, тем паче те, которые не увольняются добровольно.

Она не простое заявление написала, описала в нём, что не сама, не по своей прихоти. Почти каждая из бывших коллег, стремилась поговорить с ней «по душам» после работы. Каждая уверяла в своей бескорыстности и искренности:

- Это они всё задумали, мне пришлось участвовать.. ты же понимаешь… я не хотела…Это решение руководства. Они так решили.

Катя понимающе кивала в ответ. Конечно не хотели. Поэтому смеялись как гиены все без исключения, когда ели из её рук. Да решило руководство и правильно решило. Когда общая масса коллектива стадо козлов, то белая овца в таком стаде будет не уместна. Стадо сумеет в нужной форме, преподнести руководству персонаж. Всё будет правдой, когда стадный инстинкт выше морали, выше здравомыслия, когда нет «пастуха» и даже руководство – это стадо.

Они оправдывали себя «благими намерениями»:

- Вот что бывает, когда связываешься с женатыми. Теряешь работу! Вот теперь ты поняла и точно его бросишь!

Наивные, чукотские дети! Никогда препятствия не смогут разрушить какие бы то ни было отношения. Только укрепить. Откуда им было знать, кто прав, кто виноват, кто агрессор, и кто жертва. Откуда им было знать, что Денис такой сам по себе, не Катя, так другая. Кто будет в этом разбираться? Никто. Они приняли решение основываясь на своих домыслах и сплетнях. Судили так Катю.

Благодаря им, таким верным и правильным, Катя смогла чаще встречаться с Денисом. Почти каждый день, как в самом начале. Всё завертелось по новой для них. Если бы она была занята, ей бы некогда было о нём думать. Важно занять человека нужным и важным делом, когда душа его заблудилась.

 

 

Все эти годы в школе, потом в институте, Катя думала, размышляла, искала тех, кто разрушил её Мир, её детство. Они забрали у неё маковое поле, летние вечера у Константиниди, дядю Сашу – проводника с поездов дальнего следования, тех, кто вырубил их сад в горах. Ей было интересно узнать, кто эти люди, как появляются такие на свет Божий, их интересы, стремления, привычки, мысли. Она хотела понять логику в их действиях, цели. Ну что ж, Господь услышал её желание, осуществил то, что роилось в её голове.

Первая любовь всегда трагична, но не настолько же… Настолько. Всё было понятно с первого свидания, отношения будут и закончатся, причём закончатся плохо. Саша мог сказать приду и не прийти, запланировать одно, а по факту сделать совсем другое. Он постоянно всюду опаздывал, нет не на пять минут, даже не на пол часа, часа на четыре. Абсолютно не обязательный человек. Она у него приобрела эту черту и с трудом от неё избавилась. Ненавидела тех, кто опаздывает и ненавидела себя когда опаздывает.

Однажды она ночевала у него, утром на работу. Прозвенел будильник на телефоне, Катя попыталась встать. Любопытно, часто ли девушкам приходится выбираться из-под ста двадцати килограммного белого медведя, за два метра ростом? Катин рос не большой, а вес тогда едва переваливал за шестьдесят. Она утонула в кровати, одеяле под его тяжестью. Через тридцать минут смогла высвободится только от его ноги. Уже опаздывала. И это не считая овчарки без привязи во дворе… Наступило отчаянье и мысль смириться с положением вещей.

Саша проснулся ближе к часу дня, Катя безнадёжно опоздала, так как никогда в жизни. Впрочем, его это ничуть не беспокоило, потому как она «девушка «барина» и ей «всё можно», так он ей ответил проснувшись.

Мысль расстаться с ним была неоднократной, но не хотелось ей прослыть легкомысленной, не способной на длительные отношения. Хотелось с первого раза и на всю жизнь. А предсказания, да ну их в баню, чушь! Ведь правда чушь?! Тем более Саша убедил её в этом. Убедил не верить ни себе ни предсказаниям. Судьбу ведь можно изменить, не правда ли?! Всё подвластно человеку!

Он её стал знакомить со своим окружением, своими интересами, стремлениями, мыслями. Катерине чужды были они, сразу вызывали отторжение, но она же с ним… она его… предсказания чушь, а значит она должна его принять со всеми друзьями, мыслями и стремлениями, даже если они ей поперёк горла стоят.

Саша никогда и ни где толком не учился, всё получал как сын своего отца. Работу тоже. На отца работал, поэтому утром к восьми никуда не торопился и мог позволить себе вообще не ходить на работу, загулять с друзьями. Он мог позволить себе не только это, он размышлял о «высоких материях», стремился создать политическую карьеру. «За справедливость!». За «его» справедливость, в том виде как её он лично понимал, как справедливость понимали люди его окружавшие. Если кратко, то суть её вот в чём: «Все мне должны, я не должен никому и ничего. Должны на том простом основании, что это я собственной персоной».

Он привёл Катю туда, в офис той политической силы к которой тяготел. На стене там висели портреты Чубайса и Ходорковского. Их идолы – борцы за справедливость. Сборище таких же бездельников, как и сам Саша. Материально они ни в чём не нуждались, их обеспечивали родители, поэтому дети могли себе позволить поиграть в демократов. Ну как поиграть, попытаться прийти к власти и устроить всё по-своему!

- А как вы всё утроите по- своему?! – спросила небрежно Катя.

- Ну ты понимаешь, они там все воруют. Сели в кресло и воруют. По хрен всё, подписывают бумажки, а сами гребут за обе щёки. Какой в них смысл? Мы тоже придём, посадим их, сами будем грести. Я найду применение деньгам, уж поверь мне! – разъяснял ей Саша.

- Позволь, а как же жизнеобеспечение городов, экономика, промышленность? Как вы собираетесь управлять всем этим? У вас же дипломы куплены, в ничего не соображаете.

- А и не надо тут соображать! Всё просто! Оно само вертится, само крутиться, само управляется. Всегда по одной и той же схеме. Не важно кто «у руля», важно чтобы это были мы. Лучше всего, чтобы это был я.

- Да бред какой-то ты мне говоришь! А как же роль личности в истории? Наполеон, Королева Елизавета, Пётр I, они что все зря что ли были?! Просто воровали «для себя», так получается?!

- Они делали своё имя, ничего больше…

Катя промолчала, не стала тогда спорить поняла, что это бессмысленно. Надеялась только на одно, попытаться вытянуть его оттуда, ведь это всё ошибочное представление. Казалось ей, что он поймёт со временем и откажется от своей глупой затеи. Ведь предсказания – это всё враки, а значит она будет с ним всегда. Если же она будет с ним, то он не будет в этой партии, потому что всё ей там было мерзко и противно.

Помимо «золотых» детей, в партии была другая категория её членов, пусть они будут условно «социальные неудачники». Сгибаясь под грузом собственной праздности, лени и банального пьянства, они винят в своём убогом существовании уж никак не себя, а конечно же правительство и президента. «Дома не белено, шаром покати в холодильнике, зарабатываю мало потому что власть у нас такая, не заботится о гражданах. Нужно выйти на улицы и протестовать». Шариковы всегда одинаковы.

У них там жил, прям в офисе жил, программист – Олег, «тихушный Шариков». Мужчине почти под сорок лет, а он живёт в комнате общежития принадлежащее сидящему в тюрьме брату. Мало того, этот брат увёл у него жену. Ни мебели, ни одежды, ни еды в этой комнате нет, только картинки в стиле аниме (его детское пристрастие), пошарпанная мебель и батарея бутылок из-под пива в три ряда вдоль стены. Он продолжал пить несмотря на приступы язвы, жаловался, что скоро выйдет брат и выгонит его из комнаты. Ему не стыдно было кушать за чужой счёт, потому что ему всегда не на что было кушать, он всегда бедный и несчастный, и его надобно жалеть. Ему не стыдно было получать от престарелых родителей посылки с продуктами первой необходимости, те откладывали ему деньги и продукты со своей мизерной пенсии. Ему было не стыдно называть себя мужчиной. Ему было не стыдно винить в своей нищете губернатора, правительство и президента и поклоняться как идолам откровенным мошенникам и уголовникам.

Саша расставался с Катей в его присутствии и у него дома. В гостях и при постороннем человеке. Они с Сашей на пару мечтали, как всё измениться, когда они придут к власти. Кроме всего прочего, Саша мечтал, как распорядится имуществом отца, которое достанется ему по наследству.

- … а брата старшего я в психушку упеку! Он попивает хорошо, шиза после Чечни съехала, ничего не стоит мне его туда отправить. Батя, копыта откинет, всё мне достанется. Всё! Квартиры, машины… Я найду этому применение! Я всё это приумножу, развернусь, в дело пущу. У брата мозгов не хватает, а мне Бог их дал!

- Твой отец молодой, проживёт ещё долго… - заметила Катя.

- Ну если что, я ему помогу. Главное, от брата избавится, как от претендента.

- А как же мать? – стало интересно Катерине.

- Мать я люблю. Он бил её всегда, запомнил это. Скажи ей спасибо, тебя не бил только потому, что видел, как её отец бил.

- Ну что ж, хоть на этом спасибо… - с сарказмом парировала она.

- Не за что!

- И что потом будет? Когда ты всё получишь?

- Я буду очень богатым! Машину куплю не такою, какую отец мне купил, лучше, тойоту хочу! Буду деньги тратить куда и на что хочу, не оглядываясь на отца!

- Ну и змеёныша воспитал твой отец… Хорошо, что мы с тобой расстались, ты в спину нож воткнёшь не моргнёшь глазом. Матери воткнёшь, если потребуется. Кому угодно.

- Матери я не воткну, я люблю её.

- Ну хоть мать ты любишь, и то ладно…

- Ну не всем же всех любить как ты! Себя надо любить! Себя! Я советую тебе себя любить! Вот я себя люблю, и я в шоколаде!

- Да… разные мы…

У неё бешено колотилось сердце, разговор напрягал, столько всего она сейчас о нём узнала и это не укладывалось в голове. Она пришла на свидание, а оказалось расставание, не готова была совсем. Привыкла что всегда сама расстаётся, а он её уговаривал изменить своё решение… Не готова была сейчас расстаться. В ушах звенело, она кое-как слышала их беседу, с трудом, глухо, будто контузило. Они говорили о своём. Периодически Олег обращался к ней, учил жизни. С умным видом он что-то говорил о злом, и тупом губернаторе, вытянув ноги на старенькой кровати.