Верят ли представители разных религий в одного и того же Бога и имеют ли общие нравственные ценности?

Рассмотрим теперь один из основополагающих тезисов, выдвигаемых организаторами, участниками и сторонниками межрелигиозных встреч и диалогов. Согласно ему, все религии содержат в себе нечто положительное, а представители крупнейших монотеистических конфессий — христианства, ислама и иудаизма — верят в одного и того же Бога. Это провозглашается urbi et orbi[80]. Начало распространения подобных воззрений было положено Вторым ватиканским собором (1962-1965 гг.), который в своей энциклике «Nostra Aetate» заявил по поводу отношения Церкви к нехристианским сообществам: «Церковь с уважением относится и к мусульманам, которые поклоняются единому Богу, живому... милосердому и всесильному, творцу неба и земли, говорившему к людям. Они от всей души стараются подчиниться и сокровенному Его волеизъявлению, как подчинился Богу Авраам, пользующийся в исламе всемерным уважением. Хотя они и не признают Иисуса Богом, однако почитают Его в качестве пророка, воздавая честь и Его Матери — Деве Марии, к Которой с благоговением обращаются по временам в своих молитвах. Кроме того, они ожидают судного дня, когда все люди будут воскрешены Богом и получат от Него воздаяние. Почему и придают большое значение нравственным основам жизни, а своё богопочитание выражают прежде всего в молитве, милостыне и посте»[81]. Дело, начатое собором, с усердием продолжил папа Иоанн Павел II[82], дерзнувший пятнадцать лет назад (в 1986 г.) опять же в Ассизи организовать Первую межрелигиозную встречу, на которой все присутствовавшие там иноверцы и инославные молились тому же ложному богу. За Ватиканом и папой последовали Всемирный Совет Церквей[83] и наше церковное руководство. Дело дошло до того, что у нас стали печататься почтовые марки с изображением сидящих вместе (по образу Святой Троицы в гостях у Авраама) христианского священнослужителя, еврейского раввина и мусульманского ходжи — этой новой богохульной общерелигиозной триады, — а также распространяться в качестве подарка в общем изящно украшенном футляре три «святых» книги: еврейская Тора, Евангелие и Коран. Здесь попытка совместить несовместимое, смешение света и тьмы, к области которой относится не только Коран, но и еврейский Ветхий Завет, если он трактуется и объясняется без Христа -не в свете Евангелия, а по учению книжников и фарисеев, распявших Господа. Тогда и к этой книге применимы строгие слова Спасителя «горе вам», обличавшие еврейских законоучителей, которые, несмотря на то, что к ним первым пришёл свет, остались во тьме. «Пришёл к своим, и свои Его не приняли... И свет во тьме светит, и тьма не объяла его»[84].