Правовая аккультурация

Понятие аккультурации впервые было употреблено в 1880 году американским этнологом Пауэллом. Оно прочно вошло в словарь французских социологов. Его нельзя назвать ни элементарным, ни точным, так как по смыслу

198

оно заставляет думать о переходе от примитивного состоя­ния к цивилизации — ad culturam. В действительности это понятие значительно шире, и под аккультурацией следует понимать любой перенос одной культуры в другую. Упо­требляемое иногда понятие «культурные контакты» недо­статочно, ибо контакт не обязательно предполагает взаи­мопроникновение культур. Если же такого проникновения нет, то нет и аккультурации.

Поскольку право входит в культуру, то легко возника­ет идея юридической аккультурации. Она состоит в том, что одна правовая система может быть как бы привита к другой. Причины и следствия такого явления относятся к предмету социологии права.

В качестве примеров правовой аккультурации, которы­ми снабжает нас история, укажем на эдикт Каракаллы, распространивший статус римского гражданства на всех жителей империи, внедрение в Галлии германских обыча­ев, рецепцию римского права в Германии, ренессанс рим­ского права во Франции и др. Приведем и другой, не столь известный пример: в это трудно поверить, но пошлина и та­можня были арабскими саженцами на французской почве. Современное сравнительное право дало возможность наблюдать живую, протекающую на наших глазах аккуль­турацию. Она происходит и там, где сталкиваются две пра­вовые культуры (как столкнулись, например, в Квебеке французское гражданское право и процессуальные формы общего права), и в тех странах Востока, которые в стрем­лении к вестернизации рецегшруют зарубежное законода­тельство (пример — Турция во времена Ататюрка, рецегги-ровавшая целиком швейцарские кодексы), и, наконец, — что особенно существенно — почти повсюду в мире в быв­ших колониях, где ранее экономическая и политическая колонизация сопровождалась в той или иной мере и зако­нодательной, а деколонизация не всегда приводила к отка­зу от аккультурации права.

В отличие от аккультурации, которая может ограни­читься каким-то одним институтом или даже нормой, ре­цепция — это глобальное явление. При рецепции в данное общество интегрируется зарубежная правовая система в целом. Во всяком случае, в принципе это так. Рецепция — один из вариантов аккультурации, но вариант, получив­ший определенную самостоятельность. Само название «рецепция» идет от конкретного исторического примера, а именно рецепции римского права в Германии в XIV—

199

XV вв. Этому историческому событию Давались самые различные объяснения. Одни связывали рецепцию с сугу­бо политическими причинами (германский император был заинтересован в том, чтобы иметь возможность ссылаться па тексты, подтверждавшие всевластие римского импера­тора). По мнению других, следует обратиться к экономи­ческим факторам; согласно марксистской точке зрения, поднимавшаяся городская буржуазия видела в римском праве, институтах частной собственности и договорной свободы юридический инструментарий, способствующий развитию торгового капитализма. С веберовских позиций, причины рецепции — в появлении нового класса юристов, сформировавшихся в итальянских университетах и испы­тывавших интеллектуальную потребность в рационально­сти и порядке. О рецепции имеется большая юридическая литература⁵³.

ПРАВОВАЯ АККУЛЬТУРАЦИЯ (ПРОДОЛЖЕНИЕ).

ОБУСЛОВЛИВАЮЩИЕ ФАКТОРЫ

Правовая аккультурация обнаруживается при таком психологическом климате, который характеризуется ком­муникабельностью. Такой климат имеется далеко не всег­да, более того, чаще он отсутствует, и тогда мы встречаем­ся с обществом, закрытым по отношению к другим право­вым системам. Эта закрытость — один из аспектов нацио­нализма как тотального явления. В дополнение к общим причинам, порождающим национализм, правовой нацио­нализм имеет еще один особый, обусловливающий его фак­тор. Даже собственное право в определенной мере ощуща­ется членами общества как довлеющая над ними враждеб­ная сила. Но тем не менее оно воспринимается как свое право. «Англичанин лжет, — писал Киплинг, — но он лжет так же, как и я». Возможно, что французское право — это лес, полный ловушек, но французы — обитатели этого леса. И они предпочитают, чтобы их судьями были те, кто с рождения свыкся с этим правом.

Однако существует и диаметрально противоположный подход: общество открыто для иностранного влияния, в том числе правового. Недаром издавна существует распро­страненный миф о чужеземных законодателях, выброшен­ных волнами на берег для того, чтобы они дали законы местным обитателям. Можно вспомнить легенду о греке Гермодоре, который помогал децемвирам при подготовке Двенадцати таблиц, или же существовавший в средние

200

века в Лукке и Генуе обычай приглашать в качестве судей иностранцев. Такого рода открытый климат способствует правовой аккультурации, которая при этом может прохо­дить как организованным, так и спонтанным путем. Ее движущими силами могут быть как публичная власть, так и частные силы.

Правовая аккультурация, проводимая публичной вла­стью. Такая аккультурация может принимать различные масштабы. В исторических примерах, приведенных нами выше (Каракалла, Ататюрк), имелась в виду глобальная аккультурация. В наших обществах более часто встреча­ется аккультурация в малых дозах, когда после оценки его достоинств и недостатков воспринимается какой-то эле­мент иностранного законодательства. Так, наше право пе­реняло в 1865 году у Англии чек, в 1925 году у Германии общество с ограниченной ответственностью, а в 1965 году некоторые формы общего имущества супругов.

В социологическом плане наиболее значима глобальная аккультурация, поскольку лишь в этом случае происходит настоящая культурная мутация. Частичная аккультура­ция, если подходить к ней с позиции структуралистской концепции права, должна быть априори логически отверг­нута, ибо нарушение внутреннего равновесия системы гро­зит ее развалом. Тем не менее факты свидетельствуют об успешных частичных модификациях путем аккультура­ции. Можно лишь отметить, что когда модификации затра­гивают важный институт и особенно личные права субъек­тов права (например, моногамия приходит на место поли­гамии, как это происходит в африканских странах), то в этих случаях в результате встречной реакции конечная реальная значимость этих модификаций окажется намного меньше, чем это представлялось вначале.

Среди тех способов, которые может использовать в це­лях аккультурации публичная власть, наиболее подходя­щим является закон. Благодаря торжественной форме и почти сценическому эффекту он может наилучшим обра­зом способствовать успеху операции. Именно так Закон 30 вентоза XII года (21 марта 1804 года), вводивший в действие Гражданский кодекс, торжественно провозгласил (статья 7) одновременную отмену всех территориальных разновидностей старого права (в том числе римского пра­ва на юге страны), сверпгав тем самым гигантскую опера­цию правовой аккультурации.

Однако правовая аккультурация может быть осуществ-

201

 

лена с помощью не только закона, но и судебной деятель­ности. Когда Алжир был еще французским, то судьи, кото­рые направлялись туда из метрополии и должны были применять мусульманское право, своим толкованием сбли­зили некоторые институты этого права с категориями французского Гражданского кодекса. Возможно, что, под­вергая мусульманское право этой операции, судьи были подвержены националистическим рефлексам, но, скорее всего, они искали разумных, по их мнению, решений пу­тем сравнения двух правовых систем. Сегодня правовая аккультурация связана обычно с практической потребно­стью в совершенствовании законодательства. Редкими ста­ли такие такие ее мотивы, которые можно было бы квали­фицировать как иррациональные, или, во всяком случае, такие, как садизм завоевателя (вспомним время немецкой оккупации) или религиозная экзальтация (распростране­ние ислама и как следствие этого мусульманского права). Правовая аккультурация как результат частной дея­тельности. Эффективным средством правовой аккультура­ции может быть договор. Для этого достаточно разреши­тельных норм. Именно договорным путем в Квебеке раз­дельный режим имущества супругов вытеснил режим общности.    В результате частной деятельности после 1960 года во французское торговое право проникли лизинг, голубая карточка и ряд других новшеств англосаксонского происхождения.

При этом далеко не всегда частная деятельность созна­тельно стремится к аккультурации, которая может ока­заться результатом условий, благоприятствующих проник­новению иностранных институтов. Существенна и роль научных влияний, подобных тому, которое в средние века оказали итальянские университеты, бывшие у истоков рецепции римского права. Из более близких к нам ситуа­ций можно вспомнить, например, о влиянии французской науки на румынских юристов, а германской — на грече­ских. Правовая аккультурация часто шла по доктриналь-ным каналам. И в значительно меньшей мере по каналам, лежащим в обыденной среде. Это важный факт. «Народ­ное право» (инфраюридические структуры) не так легко приобретает интернациональные черты, как собственно право. Нечто вроде обмена обычаями происходит между народами (причем независимо от специалистов в области права). Однако можно полагать, что совпадение обычаев бывает и следствием того, что все народы спонтанно реаги-

202

руют сходным образом на определенные сходные ситуа­ции. То, что кажется нам заимствованным англицизмом, может оказаться лишь его приложением к уже сложив­шейся практике. Правда, это помогает осознать ее.