Конец традиционной медицины?

При необходимости экстренной помощи медики подчас соверша­ют невозможное, чтобы спасти жизнь человека. Они могут сохранить жизнь многим людям, которых без их вмешательства ждала бы верная смерть. Многие врачи всей душой и всеми силами стремятся облегчить физические страдания людей. Тем не менее, и в народе появляется всё больше сомнений в разумности медицинской парадигмы болезни. Не в последнюю очередь из-за того, что оптимистичная вера медиков в то, что благодаря стараниям врачей, новой технике и медикаментам удастся победить все болезни, не оправдалась. Например, появляю­щийся на экранах во время рекламы текст «При возникновении побоч­ных действий проконсультируйтесь с врачом или фармацевтом» уже звучит так, будто козла запустили в огород. Потому что стремление фармацевтической индустрии к прибыли для всех очевидно, мы знаем, что она не останавливается перед манипуляциями и подкупом врачей и политиков.

Примером вопиющей неудачи медицинской парадигмы является, на мой взгляд, «борьба с раком», в результате которой, несмотря на большие затраты, были получены очень скромные результаты. В обла­сти так называемых психических заболеваний психотропные средства тоже во многих случаях приводят только к превращению симптомов в хронические, а не к настоящему выздоровлению человека. Поэтому традиционной медицине, на мой взгляд, срочно требуются новые кон­цепции мышления и парадигмы действий, если она хочет не только обе­регать и поддерживать стратегии выживания.

Психосоматика и концепция стресса

Уже довольно давно появилась такая альтернатива традицион­ной медицине, как психосоматика, которая пытается отследить связи между телом и психикой. «Психосоматические заболевания» указывают на причинно-следствен­ную связь между физическим и психическим состоянием человека и социальными условиями его жизни. Делается вывод о том, что для мно­гих симптомов вроде проблем с сердечно-сосудистой системой, болей в спине или лишнего веса одно только лечение тела не приносит успеха, и есть необходимость работы с психическими и социальными причинами.

В 70-е годы в физиологии появилась концепция стресса, которая адаптировала психологию для своих нужд. Эта концепция утверждает, что стрессовая реакция в теле человека ради кратковременной мобили­зации дополнительных сил очень функциональна для преодоления осо­бо опасной ситуации. А когда опасность миновала, тело может перейти в режим отдыха и восстановиться. Если же стрессовая реакция не ис­чезает, потому что опасность сохраняется или продолжает действовать на психику, то организму не хватает необходимых перерывов на отдых. В результате со временем возникают повреждения органов, сосудов, мышц и суставов. Иммунные реакции тоже остаются на низком уровне, в результате чего повышается риск инфекционных заболеваний.

Концепция стресса до сих пор остаётся одной из главных моде­лей объяснения психосоматики. Она закрепилась и в мышлении неспе­циалистов. «Слишком много стресса» стало популярным аргументом, когда появляются такие симптомы, как инфаркт, гипертония или язва желудка. Панацеей от таких телесных недугов для всех является «по­кой», «отдых», «медитация». Однако этой концепции противоречит тот факт, что именно в периоды отдыха физические и психические симпто­мы проявляются чаще, что некоторые люди почти сходят с ума, когда их направляют на медитации в психосоматической клинике. Когда я сам занимался дыхательными упражнениями, то либо быстро уставал, либо оказывался в состоянии перевозбуждения и бессилия. За этим скры­вался мой младенческий опыт, когда отец своими насильственными действиями едва не погубил меня. И только когда я разобрался с этой травмой, моё дыхание наладилось.

Психосоматика до сих пор опирается в основном на теории глубин­ной психологии и поведенческой терапии. Например, одно из стандартных объяснений звучит так: подавленные чувства «соматизируются» в болезнях тела. Подавленная злость приводит к давлению в желудке и, в конечном счёте, к язве желудка. В качестве решения проб­лемы рекомендуют «выпустить» эмоции и оказывают терапевтическую поддержку (например, когда человек бьёт палкой по подушкам).

Однако по моему опыту, такой выброс эмоций через действие не приносит желаемого катарсиса. Напротив: чувство бессилия после таких вспышек ярости может только усилиться. Или человека начина­ет одолевать чувство вины перед людьми, к которым он обращался в припадке ярости. Почему? Потому что эти чувства были подавлены, как правило, в отношениях с матерью или отцом, из которых человек не мог выйти. Поэтому человек до сих пор связан желанием получить когда-нибудь любовь родителей или желанием спасти их, помочь им. Выброс злости может только усилить расщепление в человеке, как мне доводилось наблюдать во многих расстановках. Подавление эмоций может закончиться только в случае, если:

• человек решил полностью выйти из отношений с агрессором и реализовал это решение;

• он выстроил тёплые и уважительные отношения с самим со­бой;

• он чувствует боль из-за своего положения жертвы.