Создание Ялтинско-Потсдамской системы международных отношений

После окончания Второй мировой войны была создана принципиально новая система международных отношений, получившая название Ялтинско-Потсдамской системы. По справедливому мнению ряда авторов (А. Богатуров, В. Аверков, Н. Быстрова), эта система обладала целым рядом особенностей, которые не были присущи довоенной Версальско-Вашингтонской системе, рухнувшей с началом новой мировой войны.

1) Эта система не имела прочной договорно-правовой базы, поскольку многие лежавшие в ее основе договоренности носили либо устный, не закрепленный в официальных документах характер, либо были закреплены в чисто декларативной форме. Это обстоятельство ставило сохранение новой системы международных отношений в прямую зависимость от способности ведущих мировых держав обеспечить фактическое исполнение этих договоренностей не правовыми, а сугубо политическими методами и средствами экономического и военно-политического давления.

2) Эта система была биполярной, поскольку после окончания войны возник резкий отрыв СССР и США от всех остальных держав по совокупности своих военно-силовых, политических и экономических возможностей и потенциалу культурно-идеологического влияния. Если для многополярной структуры международных отношений была типична примерная сопоставимость всех совокупных потенциалов нескольких главных субъектов международных отношений, то после Второй мировой войны сопоставимыми можно было считать лишь потенциалы СССР и США.

3) Новый послевоенный порядок был конфронтационным. Теоретически биполярная структура могла быть кооперационной, то есть основанной на сотрудничестве двух сверхдержав. Но фактически с середины 1940-х гг. международные отношения приобрели характер острого конфликтного взаимодействия, насквозь пронизанного подготовкой ведущих мировых держав ― СССР и США к отражению гипотетического нападения противника и обеспечению своей выживаемости в ожидаемом ядерном конфликте, что не могло не породить невиданной по своим масштабам гонки вооружений.

4) Послевоенная биполярность приобрела форму политико-идеологического противостояния между буржуазным лагерем во главе с США и социалистическим лагерем, руководимым СССР. Хотя в основе международных противоречий чаще всего лежали чисто геополитические устремления двух этих держав, внешне советско-американское соперничество выглядело именно как противостояние принципиально разных классовых идеалов и моральных ценностей. Эта острая идеологическая полемика привносила в международные отношения дополнительную непримиримость и вела к взаимной демонизации образа врага.

5) Новый мировой порядок складывался в эпоху ядерного оружия, которое, внося дополнительную остроту и конфликтность в мировые процессы, одновременно способствовало появлению механизма предупреждения мировой ядерной войны — так называемой модели «конфронтационной стабильности», основные параметры которой начали создаваться в начале 1960-х гг. после знаменитого Карибского кризиса.

6) Новая система отличалась высокой степенью управляемости международных процессов, поскольку биполярный порядок строился на согласовании мнений и интересов всего двух великих держав, что, безусловно, упрощало все международные переговоры. При этом США и СССР действовали не только в качестве отдельных государств, но и в роли групповых лидеров — НАТО и Варшавского договора.

Благодаря взаимному идеологическому отчуждению конкуренция между двумя сильнейшими державами мира носила характер нарочитой враждебности. Уже в апреле 1947 г. в американском политическом лексиконе с подачи американского банкира, биржевого спекулянта и политика Бернарда Баруха появилось выражение «холодная война», ставшее затем чрезвычайно популярным благодаря статьям американского публициста Уолтера Липпмана.

Обычно термин «холодная война» употребляется в двух значениях. В широком смысле как синоним понятия «конфронтация» и применяется для характеристики всего периода международных отношений с момента окончания Второй мировой войны и до распада СССР. В узком и более точном смысле это понятие подразумевает частный вид конфронтации в виде противостояния на грани настоящей, «горячей войны». Такая конфронтация была характерна для международных отношений в период с Первого Берлинского кризиса (1948) до Карибского кризиса (1962).