День двести семнадцатый

 

— Какой у тебя план? — тяжело дыша, произнес Кингсли.

— С чего ты взял, что у меня есть план? — Лили тоже задыхалась.

— Дорогая. Я тебя знаю. Ты даже в туалет без плана не ходишь. Ты планируешь всё. Так какой у тебя план? — снова спросил он.

— Фу, ты весь взмок! — застонала она, толкнув его в голую грудь.

Кингсли улыбнулся.

— Продолжай, тебе это нравится, — поддразнил он, еще больше навалившись на нее.

— Ни капельки.

— Не пытайся сменить тему.

«Ладно, давай покончим с этим».

Лили врезала ему кулаком по ребрам и, пока он задыхался, ударила локтем по голове. Он скатился с нее, и она кувыркнулась назад. К тому времени, как Лили поднялась на ноги, Кингсли тоже встал и вооружился. Он замахнулся на нее боевым посохом, и Лили попыталась пробраться ко входу в комнату, сделав несколько переворотов назад. Оказавшись у двери, она резко повернулась на пятках. Лили услышала, как Кингсли крутанул к ней посох, и тот просвистел в воздухе, но она не обратила на это внимания и бросилась в перед. У двери стояла полка для обуви, девушка запрыгнула на нее и оттолкнулась от стены. Встав на возвышение, она получила преимущество. И когда посох пронесся мимо нее и ударился в стену, ей удалось пнуть Кингсли ногой в грудь. Он упал, а Лили тут же уселась на него сверху, расположив колени по обе стороны от его головы.

— Сдаешься? — задыхаясь, произнесла она и, взмахнув кулаком, прицелилась ему в лицо.

— Когда это ты успела так насобачиться? — спросил Кингсли, и она почувствовала, как он расслабился.

Этот раунд Лили выиграла.

— У меня был хороший учитель, — засмеялась она, затем слезла с его груди.

Кингсли нашел им потрясающие арендуемые апартаменты в центре Майами. Большой пентхаус с окнами от пола до потолка и деревянным полом. Здесь для каждого нашлась отдельная комната, и Лили впервые за долгое время спала как младенец. Но в пять утра Кингсли схватил ее за лодыжку и стащил из постели.

— Закон Кингсли: свободное время — это время для тренировок.

Он сдвинул к стенам всю мебель и разделся до свободных черных спортивных штанов, которые небрежно держались на его бедрах. Лили совсем не хотелось тренироваться с Кингсли, особенно со сломанными пальцами, но он сказал ей, что это лишь дополнительная причина для занятий. Плохие парни не станут ждать, пока ее пальцы заживут!

— Кингсли, это мы плохие парни.

— Это как посмотреть, дорогая. Не расслабляйся!

А потом он надрал ей задницу.

Однако уже час спустя Лили чувствовала себя просто замечательно. Немного нормальной жизни после долгих недель неизвестности. И он был прав, драться со сломанными пальцами оказалось тяжело. Ее перевороты назад только подлили масла в огонь, и она чувствовала, как к пальцам приливает кровь.

— Все в порядке? — вставая, спросил Кингсли.

Лили пожала плечами и поглядела на свои руки.

— Как никогда. Мне нужно это переделать, — пробормотала она, отодвигая марлю. 

Британец схватил ее руку и, притянув к себе, осмотрел пальцы.

— Ты хорошо их перевязала, — заметил он, проводя кончиком пальца по ее ушибленным костяшкам.

— Вначале их обмотал Марк, когда мы с ним бежали через джунгли. Сразу после того, как это случилось.

— Он это дело умеет. Марк очень хорошо разбирается в анатомии. Если бы пришлось, он мог бы даже тебя зашить, — сказал ей Кингсли.

Шагнув к ней, он перевернул ее ладонь и взглянул на пальцы с тыльной стороны.

— Буду знать.

— Это всё, к чему он приложил руку?

Лили замолчала и посмотрела на Кингсли. Во время драки его волосы растрепались, одна прядь упала ему на лоб и касалась бровей. Он сосредоточил всё внимание на ее руке, но Лили видела, что думает он не об этом.

— Лоу, — вздохнула она. — Это просто... работа. У него есть необходимая нам информация. Необходимая мне информация. Мне ее из него вытащить не удалось. Я пыталась, поверь мне, пыталась. Я умоляла. В буквальном смысле. У меня не было другого выбора. Я ехала в Колумбию не для того, чтобы привезти оттуда Де Санта. Но он знает, где Станковский, так что он мне нужен.

Последовала долгая пауза, затем Кингсли, наконец, взглянул на нее, но руку так и не отпустил.

— Но он ведь не сообщит тебе эту информацию просто так. Что за сделку ты с ним заключила? — спросил он.

Лили нахмурилась. Она никогда не рассказывала Кингсли об алмазах. Это его не касалось. Это было чем-то, что связывало только их с Марком, даже когда Марка не было рядом. Однако скрывая это от Кингсли, Лили чувствовала себя просто ужасно. Он заслуживал лучшего. Кого-то намного лучше ее.

— Я сделала то, что должна была сделать, — сказала она в ответ.

Сзади послышался кашель, и, оглянувшись, они увидели стоящего в дверях Марка. На нем не было ничего, кроме позаимствованных у Кингсли спортивных штанов.

— Кофе, — потянувшись и зевнув, прохрипел он.

Кингсли улыбнулся.

— На кухне, уже готов. Ладно, пойду приму душ. Вы двое ведите себя хорошо, — велел им он и, бросив на диван свой боевой посох, пошагал в ванную.

— Чем вы тут занимались? Топали, словно стадо слонов, — прошаркав по полу, недовольно пробурчал Марк.

— Кингсли решил, что было бы неплохо часок другой погонять меня палкой, — только и сказала она.

Марк смерил ее взглядом, но ничего не ответил. Только хмыкнул и направился на кухню.

Когда они кидали жребий, Лили выиграла хозяйскую спальню с собственной ванной. Она приняла душ, а вернувшись в гостиную, обнаружила, что там никого нет. Комната Кингсли тоже оказалась пуста, его ботинки и пиджак исчезли, с комода пропала пачка сигарет.

— Лоу!

Крик доносился из ванной. Лили направилась к двери, и Марк снова проорал это имя.

— Он вышел покурить! — крикнула она в ответ.

Повисла пауза.

— Дай мне его набор для бритья.

Какое-то время Лили свирепо смотрела на дверь, затем вернулась в комнату Кингсли. Она открыла его армейский рюкзак и вытащила из него маленькую кожаную сумку. Кингсли никогда с ней не расставался — он скорее бросил бы оружие, чем забыл свой бритвенный набор. Она давным-давно это поняла и использовала это знание в своих целях. Лили подошла с сумкой к ванной и постучала в дверь.

— Вот. И научись говорить «пожалуйста», — огрызнулась она.

— Заткнись и дай его сюда, — рявкнул он.

Лили толкнула дверь, и ее тут же окутало облако пара. Это было все равно что войти в баню. Разогнав рукой пар, она принялась рыться в сумке в поисках бритвы, а затем застыла на месте.

Перед раковиной стоял Марк и размазывал по заросшему щетиной подбородку крем для бритья. Вокруг его бедер было обернуто полотенце, а по загорелой коже сбегали капли воды. У Лили пересохло во рту.

Она и забыла, какой он потрясный.

— Слава богу, — проворчала она, достав из сумки бритву и протянув ему. — А то выглядел как бомж.

— Твоя грубая лесть на меня не подействует, — подколол он ее.

Лили на мгновение задержалась, глядя, как он проводит лезвием по щеке. Затем ее глаза скользнули по его плечам и рукам.

Когда ее взгляд опустился на его грудь, у нее перехватило дыхание. Весь его торс покрывала беспорядочная сеть белых линий. Шрамов. Шрамов, которых в Африке не было. Она прекрасно помнила его тело. Помнила пулевое ранение у него в боку. Шрам от ножа около плеча. Грубо залатанный шов на ребрах. И всё. Теперь всю его кожу от ключиц и до пояса испещряли тонкие белые шрамы. Лили бросила взгляд в зеркало и уставилась на его отражение.

— Не хочешь мне об этом рассказать? — спросила она.

Где-то секунду Марк пристально на нее смотрел, потом вернулся к бритью.

— Неудачные выходные в Киеве, — только и сказал он.

— Драчливая проститутка?

— Я имел удовольствие провести несколько вечеров с Роксаной Станковской.

Лили не поверила своим ушам.

— Она с тобой такое сотворила?! Эта крошечная… блондинка?! — воскликнула Лили и подошла поближе, чтобы рассмотреть его грудь.

— Ну, что я могу сказать? Она ко мне неравнодушна. К тому же в ней есть садистская жилка, от которой Сталин покажется просто няшкой, а ещё нездоровая любовь к хлыстам и лезвиям.

Сознание Лили захлестнуло волной кипящего гнева. Она знала, что это просто нелепо — за время их разлуки у нее самой случались неприятные встречи. Один «объект» парой удачных ударов сломала ей два ребра, и, конечно же, прямо в середине предплечья у нее осталось чудесное напоминание об Иванове. Отвратительный шрам почти в десять сантиметров длиной. Марка ранили, и что? Тоже мне событие.

Но Лили ничего не могла с собой поделать. Он до сих пор был ей небезразличен. Она за него волновалась. Ей была ненавистна сама мысль о том, что кто-то может причинить ему боль. И особенно ей не понравилось то, что этим кем-то оказалась жена Станковского. Существовало ли в жизни этого человека хоть что-то, не омраченное злом?!

— Судя по количеству отметин, это было то ещё свидание, — попыталась пошутить она, но это не показалось ей смешным.

— Это еще мягко сказано. Если бы у меня не получилось так легко ее отвлечь, я бы давно пошел на корм свиньям.

— Отвлечь?

— Секс она любит гораздо больше, чем причинять боль.

— Ты занимался с ней сексом?!

— Нет. Мы были к этому близки, но я решил взять ее в заложники и сбежал.

Гнев Лили вскипел с новой силой. Гнев на Роксану, за то, что причинила Марку боль. За то, что хотела его. Гнев на Марка за то, что он посчитал смешным нечто настолько опасное. Гнев на саму себя за то, что ее там не было. Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и стала смотреть, как он вытирает остатки крема с теперь уже гладко выбритого лица.

— Они останутся навсегда? — спросила она.

— Некоторые да. Они тебя беспокоят? Я теперь жуткий? — спросил он, потирая рукой шрамы.

— Они меня не беспокоят, — заверила его Лили, и он, наконец, посмотрел на нее.

— Хорошо.

— Ну, может, немного, — поправила себя она.

— Неужели?

— Да, — вздохнула она, затем скользнула бедром вдоль края раковины, пока не оказалась почти рядом с ним.

Марк замер, и Лили готова была поклясться, что он затаил дыхание.

— Они беспокоят меня, потому что мне не представилось возможности оставить на тебе свой след.

И не успел он ответить, как Лили повернулась и, выйдя из ванной, хлопнула дверью.

У нее сдавали нервы. Присутствие Марка, провал в Колумбии, возвращение с Кингсли, телефонный звонок, который ей пришлось сделать прошлым вечером... Лили чувствовала, как зашкаливает ее кровяное давление. Снова вернулось ощущение бесконечной гонки. Такой невыносимой усталости, что ей не хотелось шевелиться.

«Он сказал, что не спал с ней. Думаешь, это правда? Поверить не могу, что переживаю из-за того, что она вырезала у него на груди свои инициалы. Вот сука. Мне надо и ее прикончить».

Лили вернулась в свою комнату и села на кровать. Потом откинулась на спину и заложила руки за голову. Вспомнила, как в самолете он держал ее за руку. Вспомнила, как он согласился на ее сделку.

«Я так устала...»

Лили неплотно закрыла дверь и теперь услышала, как та распахнулась. На какое-то мгновение воцарилась тишина, затем дверь захлопнулась. Послышались приближающиеся шаги, и она взглянула вниз. Прямо у ее колен, скрестив на груди руки, стоял Марк. Он снова надел спортивные штаны, но и только. Лили опять уставилась в потолок.

— Я написал тебе то письмо не просто так, — тихо сказал он.

Её удивило, что он снова поднял эту тему. Теперь это уже не имело значения, они заключили сделку. Была подведена черта и установлены границы.

— Я знаю. Все в порядке. Я понимаю. И больше не злюсь, — солгала она.

Марк фыркнул.

— Ты так злишься, что не можешь трезво мыслить. Я написал это, чтобы уберечь тебя от этой жизни, — продолжил он. — И надеялся, что у тебя хватит ума прислушаться к моим предупреждениям.

— Не повезло тебе. Видимо, ума у меня на это все же не хватило, — вздохнула она.

Тут матрас под ней прогнулся и, взглянув вниз, Лили увидела, что Марк взобрался коленями на кровать. Замерев на месте, она смотрела, как он поднимается по ее телу. И изо всех сил старалась не вспоминать последний раз, когда он был «над» ней.

— Я волновался за тебя, — продолжил он. — Волновался из-за назначенного за твою голову вознаграждения. Я знал, что, если расскажу тебе о своих планах на Станковского, ты меня одного не отпустишь. Я должен был сделать это один.

— Меня это не волнует.

— Тебя это слишком волнует.

— Уже нет.

— Лили, — его голос стал еще ниже, лицо склонилось прямо к ее лицу, а руки вжались в матрас по обе стороны от ее головы.

Она отвернулась от него и уставилась противоположную стену.

— Де Сант, я устала. Очень устала. Просто дай мне информацию и можешь уезжать, — выдохнула она.

— Я не уеду. Тебе нужна моя помощь.

На это она громко рассмеялась.

— Я в одиночку справлялась и с куда более трудными и опасными вещами.

— Ты делала это не в одиночку, с тобой был Кингсли.

— Он и сейчас будет со мной.

— И это еще одна причина, по которой я не могу уехать.

Наконец, Лили снова повернулась к нему. Он не смотрел ей в глаза. Его взгляд блуждал по ее лицу, затем скользнул виз по шее. К ее груди, любуясь на то, как она медленно поднимается и опадает. Затем его глаза на чем-то остановились, и Марк провел пальцем по маленькому шраму, выглядывающему из-под бретельки ее майки.

— Я с ним не спала, — сама не зная почему, призналась она.

— Пока что, — добавил он, водя пальцем вверх-вниз.

— Никогда. Этого не будет никогда, — добавила она.

Марк снова поднял на нее глаза и положил руку ей на грудь.

— Почему? — спросил он.

Лили приподнялась на локтях, и ее губы оказались всего в нескольких сантиметрах от его губ.

— Потому что кое-чему ты действительно меня научил, — сказала она и почти улыбнулась, увидев, как он облизнул губы.

— И чему же? — его голос казался хриплым и надсадным.

— Тому, что ни один мужчина не стоит того, что я могу предложить. А теперь отвали от меня!

Но не успел Марк хоть как-то отреагировать, как дверь распахнулась. Они оба обернулись и увидели, вошедшего в комнату Кингсли. Он вскинул бровь, ухмыльнулся и приблизился к кровати.

— Так-так, а вы зря времени не теряли, — усмехнулся он.

Лили закатила глаза.

— Заткнись. Слезь с меня, — снова приказала она, толкнув Марка в плечо.

Он отстранился.

— Где ты был? — спросил Марк.

— Ммм, кажется, мне следует задать тебе тот же вопрос, — подколол его Кингсли.

— Хватит! — рявкнула Лили. — Где ты был? Ты как сквозь землю провалился.

— Верно. Я вышел на улицу покурить и тут заметил, что машина, которая вчера стояла у нашего дома, по-прежнему там. На том же месте, — заявил он.

— Ну и что? В этом здании живет куча народа, в этом нет ничего необычного, — заметила она.

— Ну. Это ты бы так подумала. Но эта машина в зоне принудительной эвакуации автомобилей. Местному жителю пришлось бы её отогнать. А этот автомобиль не только простоял там весь день и ночь, но его каким-то волшебным образом не увезли на эвакуаторе и не выписали штраф. Любопытно, вам так не кажется? Поэтому, я провёл собственное расследование. Двое мужчин, один из них с Bluetooth-гарнитурой, оба изощренно следили за входной дверью. Дамы и господа, похоже, за нами хвост, — произнес он.

Лили глубоко вздохнула. Ей этот разговор не нравился.

— Бл*дь. Мы здесь всего одну ночь, а за нами уже следят? — раздраженно бросил Марк.

— Похоже на то. Я себя никак не обнаружил, решил, что будет лучше сперва узнать, кто их послал, — добавил Кингсли.

— Я знаю, кто их послал.

Оба мужчины потрясенно повернулись к Лили.

— Откуда?! — воскликнул Кингсли.

— Кто?! — рявкнул Марк.

Она сделала еще один глубокий вдох.

— Дамиано Ледо.

Марк застонал и зашагал к двери. Кингсли замер, внимательно глядя на нее. Она тоже уставилась на него, в надежде, что он ее выслушает. Но тут Марк зарычал и снова бросился к ней.

— Какого хрена Дамиано Ледо приставил к нам людей? Откуда он вообще знает, что мы здесь?! — стал допытываться он.

— Он знает, потому что это я ему сказала.

Снова порывистые шаги, снова ругательства. Но Кингсли все это время сохранял хладнокровие.

— Дорогая, я бы с удовольствием послушал, как такое произошло, — его голос был тихим. Немного зловещим.

— Я позвонила ему вчера вечером, — начала она и, пока Марк снова не принялся ворчать, вскинула руку. — Ты ведь сам говорил — мы его не интересуем. Он сказал мне, что наши проблемы со Станковским его не касаются. Но он может нам помочь. У нас есть информация, которую он наверняка будет рад услышать. Мы можем сорвать сделку Дамиано со Станковским. В лучшем случае выманить Станковского и получить союзника. А в худшем, по любому разрушить его многомиллионную сделку и навсегда закрыть ему дверь в Южную Америку.

— Просто пи*дец какая долбанутая идея, — проворчал Марк.

— Довольно опасный план, дорогая. Всё это может иметь весьма неприятные последствия, — заметил Кингсли.

Лили кивнула.

— Я понимаю. Но у меня есть план, — начала она.

— Боже, это самые страшные слова из всех, что я когда-либо от тебя слышал, — перебил ее Марк.

Лили свирепо на него зыркнула.

— Я встречусь с Дамиано. Только я. Вы, ребята, будете лишь наблюдать, прикрывать меня. Если он настроен враждебно, я это пресеку. Расскажу ему о том, что приготовил для него Станковский, — продолжила она.

— С чего ты взяла, что он тебе поверит?

— Он не может себе позволить просто это проигнорировать.

— Это не прокатит. Ты что, забыла ту комнату? То, что он с тобой сделал? Лили, ему это нравилось. Ему нравилось причинять тебе боль.

Она глубоко вздохнула.

— Я знаю. Он садист и больной, но... Мне кажется, он просто выполнял свою работу, так же, как и мы. Станковский его кое о чём попросил, и он это сделал. Не думаю, что сейчас он что-нибудь выкинет, если увидит, что я настроена дружелюбно.

— Это глупо. Я по-прежнему считаю, что он тебе не поверит.

— Если уж Кингсли так легко все выяснил, то Дамиано и подавно может это проверить, — заметила она.

— Эй! Это было не так уж и легко! Я долгими, изнурительными часами выкачивал из нее информацию.

— Боже. Короче. Дело сделано. Он знает, что мы здесь, явно, знает, где мы находимся и то, что я хочу поговорить с ним о Станковском. В четыре часа дня я должна встретиться с ним у него дома. Это означает, что к трем часам я хочу организовать за этим домом наблюдение, — заявила она.

— Ты погляди, говоришь так, будто ты в теме, — фыркнул Марк.

— Потому что так оно и есть, идиот. Хорошо, любовь моя, учитывая, что ты не оставила нам выбора, кроме как подыграть, похоже у нас есть план, — поднимаясь на ноги, вздохнул Кингсли.

— Прости, — Лили действительно было жаль. — Я знала, что ты на это не пойдешь, но мне на самом деле кажется, что впоследствии это может очень нам помочь. Мне не хочется, чтобы после убийства Станковского Дамиано стал моей занозой в заднице. Я хочу, чтобы всё это закончилось. Поэтому я сделала этот звонок.

— Твой звонок напрямую касался нас. Касался всей команды. Ты должна была поставить нас в известность. Лоу, ты ведь знаешь, это так не работает, — железным тоном сказал Марк.

Несколько секунд мужчины молча смотрели друг на друга.

— Может, и нет. Но так работаем мы, — медленно начал Кингсли, жестом показав на себя и Лили. — Я ей доверяю. Если у нее есть план, уверен, что она сможет его выполнить. Пошли, у нас всего пара часов, чтобы раздобыть тебе какое-нибудь снаряжение.

Он вышел из комнаты, но Марк остался. Секунду он прожигал глазами дверь, потом повернулся к Лили. Она уставилась прямо на него.

— Это опасно, — заявил он.

И у нее в голове пронеслись слова из далекого прошлого.

— Я опасный человек, Марк, — ответила она.

Он повернулся и вышел из комнаты.