Повесть об ослеплении Василька Теребовльского

Повесть о Василько - это рассказ о нарушении клятвы, которое приводит к кровавым преступлениям. Повесть об ослеплении по содержанию своему более светское произведение, больше похожа на классическую историко-документальную повесть, в ней практически отсутствуют цитаты из Священного Писания. Но в повести присутствует определенная символика, которая все равно обращает нас к Новозаветному прообразу, например, символы Креста и ножа. Кто принимает Крест, тот отлагает нож, показывается в Новом Завете, когда Господь, готовый к Кресту, не позволяет защитить Себя от воинов в Гефсиманском саду, исцеляет раненого, которому по горячности Петр отсекает мечом ухо и приказывает оставить меч, а кто не принимает Крест, тот против Бога и всегда готов взять нож (меч).

Клятва или обет - понятия священные, не случайно в Новом Завете запрещаются напрасные и пустые клятвы, а данная пред Богом клятва или обет должны строго исполняться, посему давать обещание надо с большой осторожностью, рассчитывая на помощь Божию и свои силы. В церковной практике неисполнение обета - грех, требующий очищения через покаяние и духовное наказание (епитимью).

Конфликт повести автор строит на малодушии и колебании одних (Давид, Святополк), принявших лукавый помысел от дьявола завистника, ненавидящего мир и добро, и доверчивости другого - Василька, свято верившего в честность братьев, давших обет и целовавших Крест.

Далее автор показывает, что когда человек принимает недобрую мысль, то все действия других он начинает трактовать в согласии с этой мыслью. Смущение мыслей (мятеж мыслей) часто приводит к греху, оно заставляет Давида помыслить, что Василько с Владимиром Мономахом хотят нарушить клятву и пойти против него войной. Не случайно святые отцы говорят, что какой грех мы видим в других, есть и в нас. Возможно, Давид сам изначально задумал войну, а предлог как бы от врага, по словам автора, по сути, внутреннее желание князя. Как бы то ни было нарушение обета положено, уже само желание Давида сковать действия Василька, ослепить его как желающего преступить клятву - начало клятвопреступления. Давид несет злую мысль в душу Святополка, и тот по малодушию принимает семя зла. Психологический портрет заговорщиков автор рисует не через слово, а через действо: неуместное молчание Давида, уход из горницы Святополка. Следующий евангельский прообраз повести, который неявно присутствует в ней, задает драматический тон и показывает внутренний мир персонажа, - смятение Пилата перед преданием Христа на казнь, именно Пилат вспоминается, когда мы читаем о колебаниях Святополка и о его нерешительности относительно судьбы Василько. Подобно Пилату, Святополк созывает бояр и князей решить участь князя, но они не берут на себя ответственность за ослепление Василька. Игумены умоляют отпустить Василька (как жена Пилата), а Давид настаивает на грехе (как иудеи подущали «распни Его»). Святополк не уверен, но все равно «умывает руки», подобно Пилату боясь потерять власть, но, не боясь погубить свою душу. Отложенность по времени момента ослепление помогает создать атмосферу напряженного ожидания. Также драматично и динамично описание ослепления, многочисленные повторы и глаголы создают эффект «репортажа с места боевых действий», строго, без эмоций предлагая факты. Лирический эпизод с окровавленной рубашкой, служит элементом призыва к сочувствию Васильку. С попранием Крестного целования начинаются распри, клевета, недоумения одних, злоба других. Василько действует по закону Ветхого Завета «око за око, зуб за зуб». Месть Василька за себя предосудительна, т.к. в отличие от Бориса он идет на пролитие крови неповинных людей, которые погибают вместе с виновными. Изгоняя же Святополка, он предстает в ореоле героя, над которым в небе многие видели Крест. В этой повести герои не идеализированы, показаны в их действиях, здесь нет пространных монологов и речей, нет фактически и жертвенности присущей Новому Завету, единственный эпизод послушания воли Божией - слова Василька, узнавшего о намерении князей, «да будет воля Божия». Борьба человеческих страстей и желаний, жажда мести и власти, типичное Ветхозаветное, более светское мировоззрение. Повесть - полная противоположность «Сказанию о Борисе и Глебе», но также осуждает нарушение князьями своих обязательств, которое приводило к кровавым междоусобицам на Русской земле.