Социологические теории контроля

Социологические подходы к изучению предприятия можно рассматривать как отход от принципов эффективности в сто­рону более расплывчатого набора политических и культурных объяснений его формы и динамики (хотя это имеет место да­леко не всегда). В этом разделе я рассмотрю четыре социоло­гических подхода, релевантных для сравнительного анализа

277

архитектура рынков

корпоративной организации: теорию ресурсной зависимости [Burt 1983; Pfeffer, Salancik 1978; Gerlach 1992], сетевые подхо­ды, которые обращают внимание на управленческие порядки в целях увеличения организационной конкурентоспособности [Powell, Smith-Doerr 1994; Пауэлл, Смит-Дор 2004; Piore, Sabel 1984; Powell, Brantley 1992; Saxenian 1994; Uzzi 1997; 1999; Уци 2007; Stuart 1998], политические подходы [Campbell, Lindberg 1990; Fligstein 1990; Hamilton, Biggart 1988; Mintz, Schwartz 1985; Mizruchi, Stearns 1988; Westney 1987] и институциональные объ­яснения [DiMaggio, Powell 1983; 1991; Димаджио, Пауэлл 2010; Meyer, Rowan 1977; Мейер, Роуэн 2011; Scott, Meyer 1994].

Социологи стремятся избегать утверждений, что какая-ли­бо организационная форма является эффективной в неоклас­сическом смысле. Вместо этого организационная теория лишь допускает, что организационные формы эффективны в том смысле, что они способствуют выживанию организации. При­менение подобной предпосылки об «эффективности» приводит к тому, что хотя эти подходы используют различную ритори­ку для описания своих объектов, между ними обнаруживается удивительное сходство по целому ряду социологических ме­ханизмов, структурирующих организационную жизнь. Власть внутри предприятия и между ними, государство, ресурсная за­висимость и конструирование институтов являются основны­ми элементами социологического теоретизирования о фирме.

В 1960-х — начале 1970-х годов в социологической аргумен­тации доминировал подход стратегической неопределённости (strategic contingencies perspective) [Thompson 1967; Lawrence, Lorsch 1967]. Этот подход в значительной степени опирался на работы Герберта Саймона и школы Карнеги, и от экономистов он унаследовал повышенное внимание к рынкам и рациональной адаптации к рыночным условиям. Тезис о стратегической неопре­делённости означает, что менеджеры и собственники предприя­тий постоянно изучают окружающую среду своего предприятия, интерпретируя «стратегические неопределённости», которые мо­гут повлиять на вероятность выживания корпорации. Улавливая эти неопределённости, они меняют внутрифирменные стратегии и структуры, чтобы адаптироваться к условиям окружающей среды. Основная модель состоит в том, что рациональные акторы способны воспринимать изменяющиеся тенденции своих внеш­них миров и обладают достаточными возможностями действо­вать, чтобы сохранить свою организацию.

2/8

VIII. корпоративный контроль

Начиная с середины 1970-х годов значительная часть социо­логических исследований организаций представляла собой реакцию на теорию рациональной адаптации, укоренённую в модели стратегической неопределённости. Критика шла по не­скольким направлениям. Многие исследователи утверждали, что модель стратегической неопределённости придаёт слишком большое значение рациональной адаптации. Они сохранили убеждённость в том, что окружающая среда является мощным фактором, влияющим на вероятность выживания организации, но при этом утверждали, что ни выявление изменений в окружа­ющей среде, ни соответствующие организационные изменения не происходят так легко и просто, как это подразумевается в тео­рии стратегической неопределённости [Hannan, Freeman 1977; 1984; Ханнан, Фримен 2004; Pfeffer, Salancik 1978; Meyer, Rowan 1977; Мейер, Роуэн 2011]. Другая группа исследователей утверж­дала, что сама окружающая среда является социальным и поли­тическим конструктом и что процессы её создания сами должны становиться предметом исследования [Fligstein 1990; DiMaggio 1985; 1988; Pfeffer 1981; Orru, Biggart, Hamilton 1991: 361].

Исследователи, увлечённые изучением окружающей среды ор­ганизаций, продолжали фокусировать внимание на выживании организаций как реакции на изменения окружающей среды. Боль­шинство подобных взглядов явно или неявно опирались на одну из версий теории ресурсной зависимости. Существует два вариан­та теории ресурсной зависимости: один из них делает акцент на управлении зависимостью, а другой утверждает, что зависимость от окружающей среды является ключевым фактором выживания.

Согласно первому варианту этой теории, власть акторов в рамках организации зависит от их способности контролировать и разрешать проблемы, связанные с внутренними и внешними ресурсными зависимостями [Pfeffer, Salancik 1978]. Эта способ­ность может произрастать из позиции акторов в организации, их особых знаний или внешних связей. Если происходит сдвиг в ресурсных зависимостях, то возникает вероятность сдвига в ба­лансе сил. Так, в попытке защитить свои позиции, власть предер­жащие акторы противятся изменениям, тогда как акторы, обла­дающие меньшей властью, стремятся лишь к тем изменениям, которые увеличат их собственную власть [Fligstein 1985; 1987].

Р. Берт использовал эти утверждения теории ресурсной за­висимости для построения модели сетевых связей между пред-

2/9

архитектура рынков

приятиями и промышленными секторами американской эконо­мики [Burt 1983]. Его ключевой тезис состоит в том, что сетевые связи между основными поставщиками и покупателями влия­ют на прибыльность тех и других. Если поставщиков много, а покупателей мало, тогда преимущество на стороне покупателей. Если соотношение обратное, то преимуществом обладают по­ставщики. Подобные асимметрии теоретически должны приво­дить к тому, что прибыль предприятий, обладающих ресурсным преимуществом, превышает средний уровень. Они также могут дестабилизировать предприятия, находящиеся в невыгодном ресурсном положении. Берт утверждает, что с помощью сове­тов директоров, выступающих в качестве посредников между поставщиками и покупателями, можно справляться с этими типами ресурсной зависимости. Другие исследователи исполь­зовали сходный подход при изучении сетевых связей среди собственников, менеджеров и банков, утверждая, что характер связей между этими акторами определяет спектр возможностей для поведения предприятия [Mizruchi, Schwartz 1987; Mintz, Schwartz 1985; Mizruchi, Stearns 1988].

Второй вариант теории ресурсной зависимости по-прежнему придаёт большее значение рыночному отбору и принципам эф­фективности. При этом постулируется, что рыночный отбор происходит на уровне популяций, где организации выживают благодаря своей способности работать в определённых условиях окружающей среды [Hannan, Freeman 1977; 1984; 1989; Ханнан, Фримен 2004]. После того как организационные формы, подхо­дящие для данной внешней среды, были отобраны, включается механизм структурной инерции, затрудняющий дальнейшие изменения. При таком рассмотрении ресурсные зависимости нередко настолько суровы, что оказывают серьёзное влияние на шансы выживания данной организации. Экологический анализ, занимающийся исключительно процессами отбора, является формой детерминизма со стороны окружающей среды, в основе которого лежит ресурсная зависимость.

Сетевые подходы обращают внимание на определённые спо­собы использования сетей для подчинения окружающей среды и роста эффективности организации. Некоторые подчёркива­ют, что кооперация между конкурентами и поставщиками мо­жет привести к положительным для предприятий следствиям [Powell 1990]. Большинство сетевых подходов неявно рассма-

280

VIII. корпоративный контроль

тривают сети как ответную реакцию на внешнюю среду орга­низации, что обнаруживает сходство с теорией стратегической неопределённости. Эти подходы фиксируют некоторое количе­ство довольно разнородных механизмов, показывающих, как свойства окружающей среды способствуют привлекательно­сти сетевых форм организации (обзор см.: [Powell, Smith-Doerr 1994; Пауэлл, Смит-Дор 2004]). Сети, существующие в таких регионах, как Силиконовая долина, используют гибкую специа­лизацию и основаны на нормах реципрокности [Saxenian 1994]. Сети здесь эффективны, потому что предприятия могут легко получать доступ к товарам и услугам, за которые им пришлось бы конкурировать в быстро меняющейся рыночной среде.

В тех отраслях, где ключевую роль играют инновации и обу­чение (например, в биотехнологии) существует технологическое сообщество, которое работает лучше всего при постоянном об­мене идеями и людьми [Powell, Brantley 1992]. Бизнес-группы, такие как японские кейрецу, возникли в качестве властных структур, координирующих действия предприятий, основан­ных на общей собственности [Gerlach 1992; Lincoln, Gerlach, Takahashi 1992]. Наконец, стратегические альянсы и совместные предприятия формируются ради извлечения общей прибыли [Piore, Sabel 1984]. Наиболее подходящая идея для целей данно­го обзора состоит в том, что конкуренция и кооперация между предприятиями могут быть структурированы совершенно по-разному в зависимости от характера внешней среды.

Критики подходов ресурсной зависимости отмечали, что сама природа ресурсной зависимости содержит элемент социального конструирования. Дж. Пфеффер привёл убедительный пример, который показывает, что несмотря на безусловное существова­ние ситуаций, когда ресурсная зависимость играет центральную роль в выживании организации, также ясно, что акторы должны интерпретировать свои взаимозависимости и обладать полно­мочиями для совершения действий [Pfeffer 1981]. В «размытых» социальных мирах осознание взаимозависимости не всегда явля­ется очевидной задачей. Кроме того, даже если это и происходит, акторы должны быть способны навязать другим свою интерпре­тацию стоящей на кону стратегической неопределённости. Стоит это признать, как становится очевидным, что способ восприятия взаимозависимости может оказаться не менее важным, чем взаи­мозависимость как таковая.

281

архитектура рынков

Политико-культурный подход более последовательно опи­рается на точку зрения, что ресурсная зависимость является социальным конструктом, дополняя изучение технической окружающей среды изучением институционального окружения [Fligstein 1990; Fligstein, Brantley 1992]. Главная проблема, с ко­торой сталкиваются организационные акторы, заключается в создании стабильного мира, позволяющего организации про­должать своё существование. Это требует построения органи­зационного поля, в котором акторы могут признать и принять во внимание зависимость друг от друга, что достигается посред­ством разворачивания политических процессов. В целом, круп­нейшие группы вырабатывают коллективный способ контроля над организационным полем и навязывают его более мелким группам. Существуют две проблемы при создании стабильно­го организационного поля: поиск представлений, позволяющих достичь политического компромисса в рамках этого поля, и ле­гитимация этих представлений государством. Указанные пред­ставления способствуют созданию концепции контроля.

С этой точки зрения государство вовлечено во все аспекты жизни организаций. Государственные организации и институ­ты создают и контролируют правила, управляющие экономи­ческими взаимодействиями на данном географическом про­странстве, и они подготовлены для навязывания этих правил, в том числе с использованием насилия в качестве крайней меры. Притязания государства на установление правил экономиче­ских взаимодействий являются социальными по своему про­исхождению и поэтому могут быть оспорены. Поэтому процесс установления, трансформации и принуждения к исполнению этих правил является по своей природе политическим. Отсюда следует, что локальная политика и существующие практики тех или иных народов имеют огромное влияние на форму, содер­жание и принуждение к исполнению правил в организацион­ных полях (сходный подход см.: [Dobbin 1994]). Формирование организационных полей зависит от характера проводимой по­литики в данном поле и отношений между этим полем и госу­дарством.

Близкий подход намечен Кэмпбеллом и Линдбергом, кото­рые утверждают, что государство формирует институциональ­ную организацию хозяйства прежде всего с помощью манипу­ляций с правами собственности [Campbell, Lindberg 1990]. Оно

282

VIII. корпоративный контроль

так поступает в ответ на давление со стороны хозяйственных субъектов, а также в результате политических решений го­сударственных акторов. Кэмпбелл и Линдберг определяют структуры управления как «комбинации определённых орга­низационных форм, включая рынки, корпоративные иерархии, ассоциации и сети (т.е. переплетённые директораты, долго­срочные субконтрактные соглашения, двусторонние и много­сторонние совместные предприятия, общие фонды, картели)» [Ibid.: 3], а права собственности они рассматривают как «пра­вила, определяющие состояние собственности и контроля над средствами производства» [Ibid.: 2]. Их главное утверждение заключается в том, что государственные акторы манипулируют правами собственности, чтобы помочь утвердить или отобрать определённые структуры управления. На примере семи основ­ных американских отраслей они утверждают, что на самом деле американское государство играло очень значительную роль в хозяйстве страны, санкционируя или не одобряя различные ин­ституциональные порядки [Campbell et al. 1991].

Институциональные теории [DiMaggio, Powell 1983; Димад-жио, Пауэлл 2010; DiMaggio 1988; Meyer, Rowan 1977; Мейер, Ро-уэн 2011; Scott, Meyer 1994; Zucker 1977; 1987; 1988] завершают собой концептуальный отход от анализа технических внешних сред, почти полностью фокусируясь на «социально конструи­руемых нормативных мирах, в которых существуют организа­ции» [Orru, Biggart, Hamilton 1991:361]. По мере того как фирмы взаимодействуют друг с другом и со своей окружающей средой, возникают формальные и неформальные правила для регули­рования взаимодействий, и таким образом формируются орга­низационные поля. Однако как только эти поля институциона­лизируются, они приобретают независимый статус, имеющий сильное влияние на последующие взаимодействия. Как только возникает социально обозначенная институциональная среда, изменения в организационной форме происходят скорее по со­ображениям легитимности, чем рациональной адаптации или эффективности.

В книге Скотта и Мейера использованы данные нескольких интересных эмпирических исследований, иллюстрирующих эти положения [Scott, Meyer 1994]. Там показаны два вида процес­сов. Во-первых, удачно разъясняется конструирование смыслов и роль таких организованных групп, как предприятия и госу-

28₃

архитектура рынков

дарство. Во-вторых, значительная часть работы посвящена рас­пространению разделяемых большинством акторов смыслов. После того как институты изобретены, они распространяются по всему окружению, и порой удивительно быстро.

Институциональная теория не занимается специально во­просами собственности и контроля, кооперации и конкурен­ции между предприятиями и их стратегии и структуры. Тем не менее было бы разумно предположить, что когда вокруг этих феноменов образуются институты, их чрезвычайно трудно вы­теснить. Далее, организационные инновации стремятся распро­страниться на близкие организационные поля, тогда как более отдалённые поля принимают эти правила позднее. Институцио­нальная теория склонна поддерживать взгляды других теорети­ческих направлений об уникальности институтов в разных об­ществах, создающих стабильные различия, невосприимчивые к рыночным взаимодействиям.