Марксистская концепция

Введение

Современная концепция государственной гражданской (и не только) службы, в соответствии с общепринятым мнением, во многом основана на идеях бюрократии. Однако, как общественное, так и доктринальное отношение к данному вопросу является очень неоднозначным и выражается в наличии значительного спектра позиций по отношению к данному феномену. В рамка данной работы я попытаюсь преподнести читателю собственный подход к данному вопросу. Логика изложения материала в данной работе построена на последовательном изложении существующих концепций с дальнейшим их анализом. Таким образом, даже тот читатель, кто не особо интересуется вопросами бюрократии сможет проследить общую логику развития её понимания.

Итак, логичнее всего будет начать с двух основных моментов: раскрытия сути бюрократии и раскрытия исторического аспекта её развития. На первый взгляд в данной задаче нет ничего сложного, но не спешите с выводами. Идея бюрократии в наиболее приближённом к современному пониманию виде была сформирована, даже по самым скромным оценкам, сто пятьдесят назад. А потому развивалась достаточно бурно, что способствовало тому, что на сегодняшний день мы до сих пор не имеем более-менее целостного представления по данному вопросу. Именно по этой причине человек, решивший заняться этим вопросом очень быстро «теряется» в существующих понятия и определениях. Так что, разумнее будет начать с истории. Я подчеркну, с истории идеи, а не явления.

Сам термин был введён в научный оборот Винсентом де Гурнеем в XVIII с негативным значением, подразумевая под собой способ осуществления гос. власти посредством оплачиваемых гражданских чиновников [1]. Далее эта идея была поддержана К. Марксом в его работе «К критике гегелевской философии права» 1843 года. Данная работа будет иметь колоссальное значение для дальнейшего развития идеи бюрократии, однако об этом чуть позже. Позитивный подход к данному явлению был выведен Максом Вебером и приведён в логическое соответствие в его работе «Хозяйство и общество», изданной в 1921—1922 годах. Данная работа имеет ничуть не меньшее значение и фактически составляет противовес работе Маркса. В дальнейшем развитие идеи бюрократии будет сводиться к противостоянию и синтезу представлений Вебера и Маркса. Для упрощения понимания я выделю трёх наиболее примечательных авторов, чьи идеи кажутся мне необходимыми для понимания вопроса. Это Мишель Крозье, В.Н Протасов и А.А. Воротников. Первые два являются представителями, так сказать, синтезной концепции, в то время как последний представил в 2004 году работу, где представил наиболее целостное описание фактического развития бюрократии как явления (речь идёт о «патримониальной бюрократии»).

Теперь необходимо понять природу бюрократии и здесь кроется наиболее важный методологический аспект. На мой взгляд при анализе явления бюрократии необходимо считать исходной не концепцию К. Маркса, а концепцию М. Вебера, давайте условно назовём её классической. Собственно говоря, не только я считаю данную модель классикой бюрократической идеи, М. Крозье разделил историю идеи бюрократии на следующие этапы: ««Первый – создание теории «идеального типа» Вебером. Второй этап открыли теоретики школы человеческих отношений. Открытие «человеческого фактора» способствовало возникновению теорий бюрократических дисфункций. Третий этап характеризуется повышенным интересом к негативной стороне деятельности бюрократии» [2].». Безусловно, у читателя может возникнуть вопрос: а в чем заключается значимость подобного шага? На самом деле, подобная методика пригодится нам при анализе современных работ по бюрократии.

«Идеальный тип» Вебера

Итак, начнём с Вебера и его «рациональной бюрократии». Для начала стоит отметить, что господство посредством бюрократического аппарата управления является частью легального господства, существующего наравне с другими типами. Господство по Веберу есть: «Вероятность, что некоторая группа людей повинуется некоему приказу.» [3]. Подобное подчинение в разных типах господства вызывается различными мотивами. Получается, что даже если руководитель и управленческий аппарат подают себя в качестве «слуг народа», это не значит, что их отношения не носят характера господства. Самым чистым типом рационально-легального типа господства является господство посредством штаба бюрократического управления. Руководитель в таком случае получает господствующее положение путем апроприации. При этом его полномочия так же лежат в рамках определенной компетенции. Сам аппарат управления состоит отдельных чиновников, образуя монократию.

Сами чиновники:

1) Лично свободны и подчиняются только в пределах служебной обязанности.

2) Состоят в жесткой служебной иерархии.

3) Обладают чёткими компетенциями.

4) Служат по контракту т.е. на основе свободного выбора.

5) Не избираются, а назначаются.

6) Имеют постоянное денежное содержание.

7) Считают свою службу единственной и главной профессией.

8) Работают на основе полного отчуждения от средств управления.

9) подчиняются строгой служебной дисциплине и контролю.

    И тут внимательный читатель обратит внимание на тот факт, что указанные признаки соответствуют лишь некому «рациональному» виду бюрократии. Но может ли бюрократия в этой же системе координат быть иррациональной? Разумеется, да! Для лучшего понимания этого момента стоит обратить внимание на выделяемый критерий «рациональности», а именно «В случае рационального управления – принцип отделения штаба от средств управления и производства» [4], а так же «невозможности апроприации должности её исполнителем» [5]. То есть основным отличительным свойством бюрократии в её позитивном смысле являются, в первую очередь эти два признака. Соответственно отход от этих положений (а также иных положений, приведённых Вебером) считается своеобразным проявлением иррациональной бюрократии.

    Значимой частью методологии Вебера является конструкция «идеального типа», которая заключается в абстрактном моделировании концепции, с минимальной опорой на её реализацию. В этом плане «идеальный тип» существует, мой взгляд, в первую очередь, для приведения идеи к логическому соответствию в себе. Таким образом, можно предположить, что отход от канонов «идеального типа» неизбежен, а сама «рациональная бюрократия» является, своего рода, эталоном.

    Данный тип управления универсален как для коммерчески, так и для государственных структур, что образует такое немаловажное свойство бюрократии как универсальность.

    Так же я считаю важным отметить, что сама бюрократическая система имеет своего «господина», использующего её в качестве средства управления. В том случае, если он является в достаточной степени компетентным, бюрократия образует для него свойство предсказуемости, что позволяет осуществить контроль за её деятельностью со стороны любого осведомлённого лица.

    И именно в этом моменте я посмею сделать собственное утверждение: Указанное выше свойство может быть обеспечено лишь при отсутствии у самой бюрократической системы права на определение собственной компетенции и права на определение процесса. Данное утверждение основывается тем, что «Иерархия бюрократии есть иерархия знания» [6]. Иными словами, это означает то, что с точки зрения контроля: «Возможности непрофессионала ограничены. Профессиональный советник превзойдёт непрофессионального министра.» [7]. Важно отметить, что Маркс приводил данное утверждение для описания природы бюрократии, Вебер же больше был заинтересован вопросом господства над бюрократическим аппаратом (подобная позиция не будет казаться вам странной если учитывать контекст и внутреннюю логику его работы). Зачем же я смещаю внимание в сторону контроля? На самом деле ответ достаточно прост. В наше время ввиду резкого развития информационной инфраструктуры во многом выросла роль общественного контроля за деятельностью властных структур, таким образом список контролирующих (а не господствующих) субъектов вырос. К тому же эффективное господство в современной реальности высшее должностное лицо (субъект, господствующий над той или иной часть бюрократического аппарата) может осуществить лишь в порядке привлечения к ответственности (при этом, сама процедура зачастую выходит за рамки его полномочий), следовательно, с точки зрения обеспечения должного функционирования подчинённой системы, основной задачей условно «господствующего» субъекта является мониторинг деятельности подчинённых субъектов. К тому же как отмечал сам Вебер, хотя бы один пласт верхней иерархии не будет являться чисто бюрократическим. Выходит, что при учёте указанной тенденции воздействие на бюрократический аппарат посредством «власти» (в понимании Вебера) ослабевает и заместить это можно лишь засчёт эффективного контроля. Кстати, относительно «иерархии знания», Вебер дает описание природы подобной иерархии, которое строится на наличии профессионального знания, усиленного за счёт служебного знания т.е.: «фактической осведомлённости, возникающего в ходе служебного взаимодействия или знакомства с документами» [8]. Профессиональное знание сопоставимо с техническими секретами предприятия, в то время как служебное знание сопоставимо с коммерческой тайной.

    Разумеется, есть иные особенности и тенденции в концепции М. Вебера, однако я не вижу смысла более детально знакомить читателя с ними, поскольку, во-первых, они не будут иметь значения в рамках дальнейшего рассмотрения, во-вторых, читатель всегда более подробно сможет ознакомиться с ними непосредственно в первоисточнике.

Марксистская концепция

    Теперь рассмотрим марксистскую концепцию. В ней бюрократия выступает в качестве связующей силы между «корпорациями гражданского общества» [9], получая возможность выдавать собственные частные интересы в качестве всеобщих. Проблемой бюрократии по Марксу является высокая степень формализма в её взаимодействиях. Таким образом, формальные задачи бюрократии становятся содержанием её деятельности, что, бесспорно, приводит к конфликту с реальными целями учреждения бюрократической организации. При таких обстоятельствах она вынуждена выдавать формальные цели за содержание, а содержание деятельности за нечто формальное. На практике это приводит к тому, что государственные задачи превращаются в канцелярские, а канцелярские, соответственно, в государственные. Данное явление можно записать в следующем виде: «Бюрократия есть круг, из которого никто не может выскочить» [10].

    Однако, сама опора на знание с целью укрепления бюрократии имеет негативные последствия, поскольку: «Знание посредством иерархии превращается из реального в бюрократическое, оно может функционировать в бюрократии только как частичное.» [11], что в свою очередь помогает раскрыть сущность бюрократизма. Так как иерархия бюрократии и бюрократический авторитет строятся на частичном знании, то сам авторитет становится принципом её знания, а «обоготворение авторитета есть её образ мыслей» [12]. Кроме того, важной негативной считают чрезмерное расширение сферы деятельности бюрократического аппарата.

    Собственно говоря, как правильно отметил В.Н. Протасов, многие изучив данные подходы наивно полагают, что разделение подходов можно осуществить засчёт введения понятий «бюрократия» и «бюрократизм» для идей Вебера и Маркса, соответственно. Я скажу более, в современной доктрине есть ещё одна подобная попытка привести содержание идеи бюрократии «к общему знаменателю». Я имею в виду выделение социологического и политологического подхода к изучению бюрократии.

    Однако, не следует относить явление бюрократии исключительно к предмету изучения социологии, а бюрократизма – к политологии, соответственно. Бюрократизм по отношению к «идеальному типу» М. Вебера есть, фактически, нерациональный тип бюрократии, не исключающий возможности его изучения в рамках социологии. Таким образом данные явления можно трактовать неоднозначно, но А.А. Воротников под бюрократией понимает: «определённый социальный слой профессиональных управленцев», а под бюрократизмом: «присущее некоторым управленцам патологическое состояние, некая социальная болезнь» [13]. Стоит отметить, что несмотря на сходство определения бюрократии, данного выше, и предметом политологического анализа бюрократии, подобный термин может быть применён и к социологической сфере т.к. марксистский подход фактически подразумевает единство бюрократии как социального слоя управленцев и как вышеуказанного явления бюрократизма.

    Что я хочу отметить, указывая на данную тенденцию? Фактически, несостоятельность попытки решить поставленную задачу засчёт разделения понятий. Современная доктрина все более сводится к тому, что бюрократия и бюрократизм, в их социологическом и политологическом аспекте представляют собой единое явление, и этот вывод я считаю одним из наиболее важных, поскольку он предопределяет дальнейшее развитие отечественной науки в данном направлении.

Концепция Крозье

    Однако, наиболее примечательную позицию в данном плане занимает Мишель Крозье. На фоне двух подходов к изучению феномена бюрократии, концепция М. Крозье может показаться чем то промежуточным, соединяющим в себе особенности вышеупомянутых подходов. Однако, для более детального понимания сути концепции Крозье необходим подробный её анализ. М. Крозье выделял 3 трактовки понятия «бюрократия»: «Первая отождествляется с государственной бюрократией; вторая относится к Веберовской концепции «идеального типа»; третья способствует популярному её пониманию как распространения рутинных и тормозящих развитие процедур.» [14]. Своим предметом изучения Крозье определяет именно последнюю. Главной особенностью его теории является тот факт, что именно негативные черты являются ключом к сохранению и укреплению бюрократической структуры: «Бюрократическая система организации – это такая, в которой дисфункции стали главным элементом равновесия» [15].  . Стоит отметить, что социолог уделяет основное внимание развитию французской бюрократической модели. Такой тип управления базируется на сочетании двух типов власти: официально-иерархического (схожего с Веберовской моделью) и так называемого параллельного. Судя по всему, под «типами власти» Крозье понимает совокупность формальных и реальных полномочий властных структур. Спиридонова, раскрывая сущность первого типа власти отмечает, что она: «проявляется в склонности ее обладателей к регламентациям, к умножению правил, предписывающих поведение каждого человека в различных ситуациях» [16]. Параллельная власть: «развивается там, где поведение людей нельзя предвидеть, в так называемых областях неопределенности, на основе использования личной способности игроков контролировать источник неопределенности» [17]. Таким образом, под «параллельной властью» можно фактически понимать возможность субъектов бюрократического аппарата осуществлять властные полномочия вне регламентированной зоны. Подобное явление невозможно отнести к положительной стороне феномена бюрократии, но именно за счет потребности организационно-иерархичной структуры в «массовом управлении» происходит постоянное наращивание её регламентов, тем самым усиливая бюрократическую структуру. Параллельно, этот процесс помогает бюрократической системе адаптироваться к постоянно изменяющимся условиям социально-политической среды. Таким образом, Крозье отходит от концепции «идеального типа» за счет признания человеческого фактора и «областей неопределённости», однако, предметом его исследования по-прежнему остается универсальный способ администрирования, сохраняя тем самым социологический подход к анализу бюрократии. Затруднительно предполагать, что проведение параллели между подходом Крозье и материалисткой концепцией возможно, поскольку, не смотря на внешнее сходство предмета исследования двух подходов, теория Крозье предполагает использование бюрократии во всех сферах общественной жизни, к тому же, внешнее сходство явления объясняется по разному: если в материалистском понимании негативные свойства бюрократии есть её характерные черты, то в подходе Крозье через явления «параллельной власти» и «областей неопределённости» раскрывается механизм, за счет которого происходит наращивание бюрократических возможностей. Обобщая вышесказанное, можно заключить, что кардинальным отличием подхода Крозье от иных является обоснование негативных свойств бюрократии через социальные явления, сохраняя при этом изначальную сущность бюрократии, заложенную Вебером (в частности, стремление к «массовому управлению»). Крозье выделяет бюрократические «порочные круги», которые образуются в результате: «сочетания и взаимодействия четырех фундаментальных характеристик: безличности, централизации, стратификации и отношений параллельной власти.» [18]. К слову, первые три характеристики были выделены в «идеальном типе» Вебера, что в очередной раз подтверждает факт того, что с содержательной точки зрения, явление бюрократии рассматривается этими авторами идентично.

    Сущность безличности по мнению автора состоит в: «стремлении к полной ликвидации произвола и инициативы индивидов через ликвидацию “неопределенностей”.» [19], следовательно, функцией начальства в такой системе будет являться только контроль за соблюдением правил и предписаний со стороны подчинённых, что, в свою очередь, приводит к потере «реальной власти над подчинёнными» [20]. Вторая характеристика бюрократической модели – централизация власти по принятию решений — выражает тенденцию к удалению руководства от иерархического уровня, на котором решения и правила воплощаются в жизнь. Данная модель создается с целью защиты ответственные за принятие решений от влияний со стороны тех, на кого эти решения воздействуют. Третьим составным компонентом является стратификация, т.е. изоляция иерархических категорий друг от друга. Она вытекает из ликвидации возможности взаимного давления руководства на подчиненных и подчиненных на руководство, стоит отметить, что особенно тесно данная характеристика связана с централизацией руководства. Сущность же вышеупомянутого «порочного круга» заключается в том, что высокая степень бюрократизации увеличивает значение параллельной власти, а та, в свою очередь, укрепляет бюрократический аппарат.